Уже много раз побывав в Камбодже, но не разу мне не удавалось изложить свои впечатления на бумагe. После каждого посещения этой удивительной страны давал себе обещание написать хоть пару строк, но каждый раз проходили недели, месяцы, а потом яркость впечатлений стиралась, и задавался вопросом — а стоит ли вообще писать? Наконец, после 8 посещения, я собрался, всего после 4 дней по возвращении.

Мой первый раз, был в октябре 1998 года. Честно говоря, зная историю этой многострадальной страны, мне не хотелось туда ехать т.к. даже книги с ее описанием оставляли гнетущее впечатление… Страна, где в результате 3-х летних американских бомбардировок, 3-х лет правления одного из самых кровожадных режимов двадцатого века и 10 лет гражданской войны, погибла треть населения. Точные цифры никому не известны. Но таинственный и величественный Ангкор, о котором читал еще в детстве, манил меня к себе. До этого я часто бывал «рядом» — в Китае, Таиланде, но так и не решился преступить границы Камбоджи.

Но вот, наконец, в октябре 1998 года я отправился в четырехмесячный вояж по маршруту Тайвань, Таиланд, Камбоджа, Вьетнам, Лаос, Бирма, Сингапур, Малайзия, Индонезия, Филиппины, Таиланд. На Kao San Road в Бангкоке за 140 бат я приобрел билет на автобус до Сиам-Реапа, хотя не верил до конца, что меня туда довезут. Это был достаточно «обшарпанный» белый мини-автобус на 9 человек. По старой привычке, я подсчитал «наши» расходы на бензин, и выяснил, что люди с трудом покрывают расход на бензин в одну сторону, следовательно, в дальнейшем следовало ожидать какого-то подвоха. Он не заставил себя ждать. Автобус стартовал с Као Сан в 7 утра. Я был со своей тайской подругой, которая уговорила меня взять ее с собой, что бы иметь возможность поклониться Будде в самом Ангкоре. Рядом с нами сидел американец на вид лет 50 со своей кхмерской подругой лет 20 . Позади 2 израильские девчонки лет 18 с маленькими рюкзачками, решившие, что маршрут будут легкой развлекательной экскурсией на 3 дня. Остальными тремя пассажирами были три хмурых индивидуума скандинавской внешности, которые за время пути не проронили ни слова. Первым «развлечением» на пути к Арания-Пратет — тайско-камбоджийской границе, был громкий хлопок, разбудивший меня из дремы в часов в 8. Прямо перед нашим автобусом мотоциклист, заснувший за рулем, врезался в ограждающую шоссе рельсу на полном ходу. Его безжизненное тело повисло на рельсе в нескольких метрах от разбившегося в дребезги мотоцикла.. При этом ни водитель нашего автобуса, ни другие автомобилисты даже не подумали остановиться, что бы помочь. Водитель позже объяснил, что в понедельник многие едут на работу по утру не вполне проспавшись после бурных возлияний в выходные. Поэтому подобные случаи – обычное дело, люди засыпают за рулем….

Это послужило поводом для начала знакомства с американцем и его спутницей. Они уже 7 лет в Сиам-Реапе и уже 2 года женат на кхмерке. Поговорив пол часа о международной политике и последствиях 11 сентября, я решил задать главный вопрос: «Судя по цене билета нас, вероятно, ждет какой то сюрприз?» «Ты наблюдательный парень!» — снисходительно пояснил Джон. «Эти бараны еще не подозревают, что за прогулка их ждет» Он показал глазами на дремавших скандинавов и беспечно щебетавших израильтянок. Он понизил голос и доверительно произнес: «Я тебе много не могу сказать, сам понимаешь, мне там еще жить с этими людьми… Но будь начеку, начиная от границы» После этого мы перешли на другие, менее опасные темы, такие как воровство статуй и барельефов из Ангкора, при участии местной полиции и армии. О том, как бесценные части Ангкора, за 5-6 тысяч долларов оказывались за один день где-нибудь в Бангкоке, в лавках подпольных торговцев антиквариатом. Как они потом, за бешеные деньги растекаются по частным коллекциям от Парижа до Токио, и оседают даже в больших музеях с хорошей репутацией. Человека прорвало впервые за долгие годы молчания. Я решил, что будет безопасней поговорить о возможностях передвижения в окрестностях Сиам-Реап.

Перед самой границей тройка кхмерских молодчиков с бегающими глазками приступили к сбору паспортов на визу. К их большому разочарованию у нас визы имелись заблаговременно, поэтому на остальных они отыгрались — собрали по 15 долларов сверх полагающихся по правилам с каждого. За отсутствие обязательного фото, со скандинавов сняли еще 100 Бат. Дело было в полдень. На стоянке мы прождали около часа, пока остальным оформят паспорта, отведав довольно мерзкого жареного риса, в забегаловке, специально созданной на случай ожидания виз.

Наконец в 13 -00 мы прибыли на саму границу – в Арания-Пратет. Этот городишко пару десятилетий назад служил лагерем для беженцев из коммунистической Камбоджи, для более чем 100 000 кхмеров. Все это наложило свой отпечаток на город, который кишел торговцами армейским списанным обмундированием, рисом, овощами и «ширпотребом» Он был полон голодными и чумазыми детишками с «той стороны» границы, просящими еду, копающимися в объедках, разбросанных вдоль речушки, пересекающей границу. Ими же опустошались карманы зазевавшихся туристов, ошеломленных видом границы. Здесь действительно было чему удивиться. Вы когда-нибудь видели легкий грузовик, типа 3ИЛ, груженый тюками и бог знает, чем еще до такой степени, что они задевали верхом линии электропередач. На этих тюках зачастую восседали группы скучающих кхмеров, закутанных в рубашки с длинными рукавами и с головами замотанными клетчатым кхмерским шарфом «крома» и это в 38 градусную жару! Кругом суета, пыль и вездесущие карманные воришки.

Процедура прохождения границы заняла минут 20, народу было не много. Впереди, метрах в 130 виднелась ажурная арка с башенками и головами Будды в стиле Ангкора и надписью «Kingdom of Cambodia» За ней начинался Пойпет – «дикий восток» — город контрабандистов, казино и потрясающей нищеты. Для меня он показался самым омерзительным местом на планете, наряду с венесуэльским Педерналесом в устье Ориноко и знаменитой манильской «помойной горой» на Филиппинах. Правда, в отличие от богом забытого и изолированного Педерналеса, куда можно добраться только на лодке по Ориноко, после нескольких часов пути из Тукупиты, до меня никому не было дела. В Пойпете наше появление встрепенуло всех торговцев жареными пауками и ящерицами, аккуратно и декоративно выложенными на подносах, водителями мопедов, тракторов и гужевого транспорта.

Каждый дергал меня за рукав, предлагая услуги, остальные обступили мою подругу — тайку, принимая ее за свою и пытались что-нибудь продать. Остальные спутники безнадежно застряли на КПП, остановленные вымогателями в форме камбоджийской таможни. Видимо мой суровый вид не вызывает никаких иллюзий о возможности чем-нибудь с меня поживиться ни у одной таможни мира, поэтому все границы я прохожу довольно быстро. Джон со своей подружкой тоже быстро прошли границу и не стали ждать, пока остальные спутники ее пройдут и сядут в потрепанный микроавтобус. Мы с подругой тоже не стали ждать остальных, а начали искать транспорт до Сиам-Реапа.

Регулярные автобусы туда не ходят. Один особенно настойчивый и вертлявый тип бросился, в качестве посредника, искать нам машину до Сиам-Реапа. Несколько машин, найденных при его посредничестве, запрашивали непомерные цены, зная, что альтернативы у нас нет. Перспектива ночевать в этом мерзком и опасном месте не улыбалась. Видя наши самостоятельные поиски «молодчик» подбегал к водителю найденных нами машин и пытался доказать, что он был первым, и мы его клиенты, и никто не имеет права нас везти без уплаты его комиссионных. Все это продолжалось, часа два… Мы стояли в пыли, голодные, грязные уставшие. Наконец, когда мне надоела эта игра, я взял «молодчика» за шиворот и отшвырнул от дороги. К нашему счастью его вопли привлекли внимание полицейских, проезжавших на мотоцикле, которые решили разобраться, почему какая-то коммерческая деятельность происходит на их участке без учета их мзды. Двое молодчиков были увезены «на встречу судьбе» а остальные разбежались. Мы облегченно вздохнули, так как ситуация казалась угрожающей.

Мы стояли на дороге еще пол часа, обычно машины или не останавливались вообще или ехали не туда. Пошел ливень. Промокнув до нитки, мы все же сторговались на 400 Бат до Сисафона – городишки, находящегося на пол пути к цели. Машина имела красно-синий номерной знак, а ее водитель был каким то высоким армейским чином, с золотыми зубами и антенной мобильного телефона, обложенной брильянтами. Последние, напомнили мне моего друга и партнера в Китае, когда пару лет назад, на званном обеде в Шанхайском Обкоме он в туалете обронил свой Ericsson с брильянтами в унитаз и потом вынужден был сам его от туда вылавливать.

Автобус с нашими бывшими попутчиками был далеко впереди, т.к. очевидно вышел раньше из Пойпета. Но по дороге мы его обогнали, потому что он безнадежно стал завязать в глине и грязи после ливня, который превратил пыльную тропу в поток красноватой каши со скрытыми под ней колдобинами. Асфальта, конечно не было. Хотя в отдельных местах еще чернели остатки древнего асфальтового покрытия. В 6 вечера мы, наконец, добрались до Сисафона – такого же грязного городишки, как и Пойпет, за исключением торговой и контрабандной активности. «Автобусная станция» представляла собой покрытую красноватой глиной площадь, уставленную ржавыми пикапами, ожидавшими пассажиров для всех направлений. Без труда мы нашли нужный пикап, уже заполненный местными крестьянами. Они седели на тюках с рисом и прочем скарбе. Так как мы пришли последние, то нам достались места на каком-то металлоломе. Нас заверили, что отправимся «вот — вот». «Вот-вот» растянулось на час. Между тем пикап был окружен молодыми девчонками, торговавшими сигаретами и лимонадом. Они были одеты в давно не стираные рубашки с длинным рукавом и крамой вокруг шеи. Девчонки пытались завязать разговор, что бы продать свой ненужный товар. Вдруг на другой конец площади выехал замызганный пикап, с двумя молодыми, но бывалого вида европейцами. Я пошел к ним, чтобы расспросить о дороге. Они оказались французами. Они выехали из Сиам-Реапа ранним утром и только вечером достигли Сисафона. Поведали, что дорога до Сиам-Реапа, помимо его отвратительного качества в сухой сезон, сейчас полузатоплена. В этом мы вскоре убедились сами.

Грузовик двигался со скоростью 20 км в час. Местному парню, ехавшему рядом с водителем приходилось забегать вперед и нащупывать брод по покрытой густой жижей дороге. Местами вода доходила до пояса, и тогда казалось что перегруженный, старенький мотор «Nissan» сейчас захлебнется. В особенно гибких местах дороги, мужской части пассажиров приходилось самим выталкивать пикап из ям. Уже после первого часа езды от Сисафона я покрылся весь красной глиной. При этом, похоже, подхватил какую-то глазную инфекцию. Левый глаз нестерпимо зудел, слезился и начал распухать от частых прикосновений. Маленькие дети в кузове пикапа стойко переносили дорогу, видимо привыкшие к ней. По их глазам, смотревшим на мой пакет печенья, я понял, что этого они, еще никогда не имели возможность попробовать. Очень скоро я раздал им все имеющиеся у нас запасы и был вознагражден за это знаменитой кхмерской улыбкой от благодарных матерей. Когда испытываешь такие моменты в жизни, то не страшны тяжесть дороги, грязь и недосыпание. Это и есть для меня высшее наслаждение путешественника.

За свои многие поездки по миру, я повидал много дорог: Африка, Южная Америка, Азия, но в списке хитов – дорога Пойпет — Сиам-Реап. Она останется надолго на первом месте. С тех пор я еще не встретил более отвратительной дороги. Вообразите, что вы едете по полузатопленной, ночной, несуществующей дороге, а вдоль обочин, где должны были быть рисовые поля, люди двигаются в том же направлении на моторных лодках и даже забрасывают рыболовные сети при свете фонариков. Изредка вдоль дороги попадались типичные кхмерские дома на сваях, где вода доходила почти до пола. На их порогах сидели полуголые крестьяне, уставившись на бурое море вокруг них. Кхмеры обычно держат скот под домом, организуя загоны для свиней и кур. Но сейчас, когда все было затоплено, кудахтанье и хрюканье доносилось из самих домов. Почти все они стояли в темноте. Электричества там не было. Но у некоторых имелись маленькие китайские генераторы на бензине. В нескольких домах теплилась лампочка или мерцал экран черно-белого телевизора – одного из немногих признаков цивилизации. По дороге мы сделали две три остановки в полузатопленных харчевнях, но я не мог поднести в рот ничего кроме риса и воды в бутылке. Все остальное выглядело сомнительно даже для моего натренированного «третьим миром» желудка.

В Сиам-Реап мы въехали изможденные в 2 часа ночи. Мы планировали остановиться в заранее намеченному по совету Джона «гест-хаузе», но не тут то было! Шофер, очевидно рассчитывая на комиссионные, бросил нас у совершенно другого отеля и наотрез отказался везти дальше. Но нам было уже не до выбора. Мой глаз саднил и слезился, а сам я с ног до головы был покрыт грязной красной коростой. С виду комната в отеле была не так уж плоха, даже просторна. Ну, чего еще можно пожелать после суток в дороги и за 3 доллара за двойной номер.

На следующее утро мы планировали ехать в Ангкор, который был на той же дороге что и отель всего в 7 км в северу. Но на утро я проснулся с глазами, отказывающимися открыться. Они уже оба распухли и слезились. У моей подруги началось то же самое, но в меньшей степени. Я спросил у одного из околачивающихся во дворе многочисленных парней, где находится доктор. «Нет проблем, мистер, за вознаграждение мы скажем его адрес» — был ответ. Денег не жалко, но от такой наглости я быстро пришел в бешенство, и мы отправились на поиски сами.

Ближайший аптекарь – китаец, оказался всего в 200 метрах, не дальше. Дороги не помню, т.к. с трудом расщеплял глаза, меня вели подруга. Он быстро осмотрел меня и дал чудодейственные капли за 1 доллар, которые заставили меня прозреть всего за 2 дня. Мы бродили по Сиам-Реапу, который производил плачевное впечатление и если бы не Ангкор в 15 минутах езды, никто бы не обратил на этот городишко ни малейшего внимания. Его население считало себя единственными «настоящими кхмерами», наследниками империи Ангкора. Реальность несколько расходилась с их представлениями о себе. В городе были широкие пыльные улицы, полные нищих и калек — наследие гражданской войны и американских бомбардировок. Рядом с грязным дощатым рынком Псар Ча, источающим вонь рыбного соуса «Прохок», ошивались толпы одноногих, одноруких и прокаженных. Я побывал во многих беднейших странах мира, но такого тяжелого ощущения как здесь я еще не испытывал. Единственной особенностью Сиам-Реапа было то, что там была выведена под корень уличная преступность. Все небольшие отели и гостиницы принадлежали военному и полицейскому начальству из Пном-Пена. Естественно они знали, что грабить туристов опасно для бизнеса и по этому все местные налетчики и хулиганы были либо отстреляны, либо вынуждены были искать легкой добычи в столице. Ночью даже, но неосвещенным улицам города можно разгуливать спокойно. Кроме того, сам город с 1997 года был отдан в концессию частной нефтяной компании «Sokimex», за которой стоял премьер министр Хун Сен и его приближенные. Концессия на это достояние мировой культуры составляла смехотворные 1 млн.долларов. Входной билет и до сих пор стоит 20 долларов или 60 долларов на неделю. Статистику посещений, по понятным причинам, раздобыть невозможно. Я попытался произвести приблизительный подсчет, исходя из количества самолетных и автобусных рейсов, и пришел к цифре минимального дохода в месяц порядка 1-го миллиона долларов. Это при том, что на консервацию и восстановление храмов не выделалось ничего! Два известных мне проекта по восстановлению «Бапуона» и «Преакхана» финансировались французскими и японскими правительствами, а так же из частных пожертвований.

Как только мои глаза пришли в нормальное состояние, после ежедневного четырехразового потребления капель, мы арендовали мопед и отправились ранним утром в Ангкор, чтобы увидеть восходящее солнце над центральной башней. Восход был в 5-45. Зрелище было величественное. Над широкими «бараями» – рвами, вокруг Ангкора клубился утренний туман, а из джунглей доносились крики проснувшихся птиц. Из небольшой действующей пагоды на востоке Ангкора доносились звуки молитв на распев и не громкая ритуальная музыка. Если бы не столпившаяся у входа с моста через барай сотня туристов, жаждавших запечатлеть на пленку восход солнца, то я мог бы вообразить себя Анри Мао – первым европейцем, натолкнувшимся в средине 19 века на заброшенный и почти поглощенный джунглями Ангкор. В стороне, на парковке толпились кхмерские подростки, в основном девушки, продающие открытки, воду и маленькие сувенирчики. Я разговорился с миловидной девушкой лет 9, которая с великолепным произношением изъяснялась по-английски, испански, французски и даже по-голландски. Такое я встречал только здесь да еще в Багане (Бирма). Язык был, что называется, их «кормильцем». На осмотр самого Ангкора ушло часа 3, затем мы сели на мопед и поехали к «Бапуону». Но он был закрыт на реставрационные работы. К двум часам мы добрались до «Неак Пеана» — моего любимого храма, в виде пруда и плывущего к острову в центре него, коня с душами смертных. На тропинке к пруду из тени миндального дерева вынырнул полицейский и немного помявшись предложил купить у него комплект униформы а также свой жетон за 5 долларов. У ворот Мебона мы встретились в нашими попутчицами – израильтянками. Они рассказали, что дорога назад в Таиланд отрезана половодьем, и что они потеряли свой билет обратно из Бангкока. Поскольку я не собирался ехать обратно, а держал путь на Вьетнам, эта дорога меня уже не слишком волновала.

После объезда примерно 10 храмов Ангкора, мой мопед заглох и больше не хотел заводиться. Мы стояли на пустынной дороге недалеко от Мебона и ждали проезжающей машины. Ждать пришлось не долго, вскоре на дороге появилось три мопеда, на которых восседало примерно 12 человек! Это были молодые кхмеры, которые немедленно предложили свою помощь. Я конечно заподозрил подвох, но мои опасения были напрасны это были не местные. Все 12 парней были студентами из Батамбанга, которые проделали не легкий 10 часовой путь из него до Ангкора на своих мопедах по 4 человека на каждом. Надо сказать, этот путь был не для слабонервных. Все попытки починить мопед на месте оказались безуспешными, поэтому мы с подругой уселись на него и были отбуксированы до Сиам-Реапа всего за час. После чего они наотрез отказались брать с меня деньги, о чем сиам-реапских не пришлось бы долго уговаривать. В Батамбанге никогда не было множества туристов, и по этому местные кхмеры еще не развращены ими и сохраняют традиционную кхмерскую доброжелательность и взаимопомощь.

На следующее утро мы купили билет на пароход до Пном Пеня. Это была старая китайская «Ракета», базирующаяся в 20 км от Сиам-Реапа на озере Тонле Сап. Кондиционер работал в кабине на полную мощность, по этому я решил расположиться на крыше, тем более что обзор оттуда на много лучше. А посмотреть было на что. Вблизи от берега озера располагалась плавучая деревня с рынком, магазинами и даже полицейским управлением на плавучих домах, плотах и лодках с жилыми надстройками. Часто попадались дома с небольшими плотами рядом с ними — загонами для домашних животных. Я разглядел даже плавучий трактир, в котором по-видимому был генератор, т.к. внутри мерцал голубой свет телевизора. Перед тем как выйти из устья реки в озеро «Ракета» попала в настоящую пробку, созданную рыбацкими лодками с «прохоком». Из нее готовят основную составляющую кхмерской кухни – рыбный соус с одноименным названием, который является продуктом ее перегнивания. Каждый рыбак пытается сутра продать свой улов по дороге в Сиам-Реап, поэтому нам пришлось час пробиваться сквозь чащу из рыболовецких лодок. Путь по озеру продолжался пять с половиной часов, под палящим солнцем, которое совсем не ощущалось из-за свежего ветерка от нашей не маленькой скорости. Полуголые ребятишки из соседних деревень охотно махали руками «Ракете». Озеро Тонле Сап – самое большое озеро Камбоджи, плавно переходящее в реку с тем же названием. Во время гражданской войны 70-75 гг. река была единственной артерией снабжения между Пном-Пеном и северными провинциями. Сухопутные дороги были блокированы Красными Кхмерами. На небольшом причале в Пном-Пене нас уже ожидала толпа зазывал в разные гостиницы, которая при виде нас пришла в остервенение. Зазывалы отталкивали друг друга локтями, хватались за рюкзак туристов, надеясь заманить нас в свой отельчик первыми. Мы сели к первому попавшемуся зазывале и поехали в его трехдолларовый отель на берегу озера Буенг-Кенкак на севере Пном-Пена. По дороге туда Пном-Пень производил удручающее впечатление. Асфальт был виден только на центральном бульваре Монивонг. На прилегающих к нему улицах лежали кучи мусора, асфальта не было и в помине, а в уличных фонарях отсутствовали лампы. В мусоре копались стаи собак.

Отель располагался в 200 метрах к западу от мечети прямо на берегу озера. Комнатка отказалась крошечной, но чистой и даже с туалетом внутри. На просторной веранде, выдающейся прямо в озеро собралась довольно пестрая компания: пара «бекпекеров» из Англии 25 лет потягивали пиво «Ангкор», расположившись на диванчике в углу. В центре за столом расположилась довольно странная пара: пожилой, обрюзгший арабский мужчина, непрерывно глушивший водку «Николай» и молодая китаянка в спортивном костюме пиво «Tiger» Араб был одет в семейные трусы и пропотевшую футболку. Он непрерывно ворчал по поводу прислуживающей кхмерской старушки и ее несообразительности. Больше никого на веранде не было. Общаться с английскими «бекпекерами» не было смысла – их история известна наперед «Вот, мол, скопили денег и решили оторваться в Азии, слышали пиво у них там дешево и т.д…» При этом не представляли где Камбоджа находится и ничего не зная о ее истории. По этому я решил разговориться со странной парой. Тем более, что араб сам ко мне обратился, видя во мне союзника против плохого сервиса камбоджийских отелей. Он оказался ветераном иорданской контрразведки в отставке. Совсем недавно он промотал в казино Макао и Пном-Пеня остатки, доставшегося ему наследства, когда-то очень знатной семьи. Сегодня был последний день, когда он спустил в Пном-Пеньском плавучем казино «Нога» 10 000 долларов. Поведав мне это, он снял с руки золотой «Rolex» «President» и предложил их мне почти за треть цены. На поверку они оказались настоящими, но покупать я не стал, потому что впереди был маршрут из 10 стран и деньги, взятые с собой, были рассчитаны. Его подруга – китаянка, с которой он познакомился за игорным столом спустила за неделю в Пном-Пене 270 000 долларов и находилось в весьма не грустном настроении. Пи этом, кроме китайского, ни на каком языке она не говорила. Общение с возлюбленным проходило с активной жестикуляцией, но без видимых проблем. Иса — так звали ветерана контрразведки, за новой бутылкой «Finlandia» рассказал о своих былых подвигах 70 х годов, когда он был представлен следить, за расквартированным тогда в Аммане ООР и лично Ясиром Арафатом. Меня поразила сюрреалистичность ситуации: вот сидим мы здесь на краю земли, в трех-долларовом отеле, пьем водку «Finlandia» в обществе экс-контразведчика, китайской «мафиози» и меня – бродяги, неизвестно откуда. Он сказал, что последние имеющиеся у него 4 000 долларов он приберег на аренду 32 комнатного отеля во Вьентьане, куда он меня и пригласил.Я пообещал заехать, мой маршрут все равно проходил через Лаос.

На следующее утро мы отправились на осмотр Туол Сленга – музей геноцида, бывшей политической тюрьмы S21, расположенной в центре Пном-Пена, на замусоренной улице. Это была обычная средняя школа из 4х корпусов, которую Красные Кхмеры превратили в тюрьму в 75-78 гг. В ее стенах было убито и замучено более 17 000 человек. В ее стенах висели фото заключенных до пыток, во время и после них. Коммунисты вели щательную картотеку с фотографиями. Несколько экспонатов – это фото самих тюремщиков, мальчишек и девчонок не старше 18 лет – оплот «Красных Кхмеров» и самую фанатичнуют их часть. Некоторые камеры были размером 1.5 м на 1 м , где человек мог сидеть только скрючившись. Камеры пыток с их инструментами, напоминали инструменты инквизиторов средневековья. На одном из стендов за стеклом гора человеческих черепов. При взгляде не некоторые фото мороз шел по коже, и волосы вставали дыбом.

Затем с тяжелым осадком на душе мы отправились осматривать Королевский дворец – Ват Пном и злачные районы Пном-Пена на 37- 74 улицах. На улице у Королевского дворца к нам прицепился мотобайкер, настойчиво предлагавший свои услуги. После моего неоднократного, отказа он приблизился на расстояние 20 см от меня и продолжал нагло улыбаться. Когда мы двигались вперед, он преграждал нам дорогу. Это окончательно вывело меня из себя, я крутанул ему ручку газа и оттолкнул мотоцикл в сторону фонарного столба. Вслед послышались проклятия и угрозы. На этом дело не кончилось. Через 10 минут на другой улице молодчик налетел на меня со спины на мотоцикле с разводным ключом в руке. Пришлось двумя ударами нейтрализовать наглеца. На всякий случай мы подошли к полицейскому, охранявшему западный вход Королевского дворца и с интересом смотревшему на происходящее. На мое заявление, что, как они сами видели, на нас – мирных туристов, совершена атака, полицейский продолжал глупо скалится в ответ. «Полиция дает добро» — подумалось мне.

И мы со спокойной совестью пошли искать русский ресторан «Ирина», найденный в рекламной брошюре, которую подобрали за стойкой банка. Ресторан оказался рядом с американским посольством в тенистой аллее. Его хозяева оказались милейшие люди – Геннадий и Ирина, уехавшие в середине 90х из Ташкента и вот уже много лет несущие свет традиций домашней русской кухни работникам посольства, представителям различных гуманитарных организаций из многих стран. Годы назад русские и американские дипломаты судорожно прощупывали под столами на предмет скрытых микрофонов. Сейчас уже все привыкли, и увидеть русских дипломатов, попивающих водку по соседству с американскими, предпочитающими домашний самогон – обычное дело. По субботам, колоритная черная бразильянка Нея, проводит занятия по латиноамериканским танцам на втором этаже, где собирается пестрая публика. После потрясений в музее и приключений на улице мы были вознаграждены хорошей едой в приятной компании.

В Пном-Пене мы задержались на неделю (и домашняя кухня Ирины была не последней причиной этому) и затем в автобусе отправились в Сиануквиль. Он был построен при французском содействии, как первый морской порт Камбоджи в начале 60 х. В 70-е годы он служил одновременно перевалочным пунктом в поставке оружия и амуниции, как Американцам во Вьетнаме, Камбоджийскому республиканскому правительству Лун Нола, а так же вьетнамским партизанам Вьет Конга из Китая и Советского Союза. Все это продолжалось вплоть до падения Пном Пена в руки «Красных Кхмеров» 17 апреля 1975 года.

В городе было множество пляжей, но все они грязные и заброшенные, кроме, пожалуй, Сокха и восточных пляжей к которым далеко добираться. По дороге в Сануквиль, еще на выезде из Пном Пена мы попали в невообразимую давку из невероятных транспортных средств, таких так в фильме «Безумный макс» Все люди пытались выехать из города на пикник, по поводу трехдневного праздника. Попадались невероятные конструкции, состоящие из мотоцикла «Ява», тянущего трехэтажный прицеп и примерно 30 человек на нем. Или 20-ти сильную китайскую газонокосилку , которая тащила около 20 человек. Или мопед, несущий на себе 6 взрослых кхмеров и еще один мопед поперек, колесами кверху. До этого я думал, что Китай с его тележками, запряженными ослами и двигающимися против движения посередине автобана – это верх дорожной анархии.

Больше всего мне понравился эпизод: когда я ездил на машине в Пном-Пене, меня остановила полиция, на вполне законном левом повороте светофора, где с меня потребовали 5 долларов штрафа. Я пригрозился консулом и международным скандалом – не подействовало … Затем предложил 1 доллар, на что он мне ответил, что «3 – пойдет» и смущенно указал на еще 2х коллег стоявших в стороне.

В Сиануквилле мы провели 3 дня, жили на «Виктории Бич» в бунгало у французско-кхмерской семьи. Делать в городе было нечего, кроме пары погружений под воду с французским инструктором Клодом и отдыхом на пляже, на котором не возможно было пробраться к морю из-за Пном-Пеньцев, которые вырвались на выходные к морю. Причем вполне вероятно, что многие видели море в первый раз, даже не смотря на весьма зрелый возраст.

Далее мой путь лежал в Лаос и затем во Вьетнам.

(Продолжение следует)…