Всё начиналось в Аликанте, или… Берегите зрение!

Всё начиналось в быстро пустевшем аэропорту Аликанте — довольно крупного испанского города, который когда-то был последним оплотом погибавшей под ударами франкистов Республики. Именно в «красном» Аликанте у нас пропал багаж. К счастью, не весь, а только небольшая дорожная сумка без колёс, цвет которой постоянно был предметом споров с супругой. Надежда убеждённо числила её светло-коричневой, мне же симпатичнее был бежевый. Интересно, что эта многострадальная сумка однажды уже едва не сменила хозяев, когда после Средиземноморского круиза какой-то незадачливый попутчик прихватил её в Шереметьево, заставив нас потом долго наблюдать, как его баул, лишь отдалённо напомнивший нашу поклажу, сиротливо кружит по ленте транспортёра в терминале D.

Впрочем, тогда, три года назад, всё оказалось чуть проще. Ведь мы уже прибыли домой, а на родине обойтись без багажа, согласитесь, как-то легче, чем на Коста-Бланке. И нас не слишком пугал даже тот факт, что вместе с бежевой после круиза пропала ещё одна сумка — куда более вместительная зелёная, заряженная шестью или семью бутылками «Мадеры» и «Порто». Её просто уронили в аэропорту Леонардо да Винчи в Риме — по пути на борт. Слава Богу, что ни одна бутылка не разбилась.

Что ж, багаж отыскался и в тот раз, отыскался и теперь, хотя только через три дня — мы даже успели сгонять за племянником в Валенсию, где вдоволь поплутали по задворкам, больше похожим на советский колхоз, чем на испанский курорт. К тому времени жена успела покрасоваться в сестрином купальнике — той с багажом повезло чуть больше — его только слегка помяли, и обзавестись новым бикини дивного изумрудного цвета. Полного пляжного «дефолта» удалось избежать — пропавшие шлёпанцы, которые увёз в никуда чистильщик пляжа, лишь дополнили картину коста-бланковского раздолбайства.

Из аэропорта мы выбрались благополучно — опять же благодаря сестре. Та просто изнывала от желания курить и выскочила из аэропорта на воздух, как только её маленький практичный чемоданчик аккуратно выпрыгнул на транспортёр. Она и придержала наш трансфертный автобус, готовый сорваться в Бенидорм с его небоскрёбами покруче, чем в Майами. Изрядно побегав по аэропорту, оформив пропажу, обматерив всех испанских и русских грузчиков, я вернулся в зал выдачи багажа, где бабушка с внучкой грустно созерцали, как по ленте одиноко ползает цветастый чемодан, которого кто-то ждал в Севилье.

Три дня спустя «пропащая» сумка скромно ожидала нас возле балконной двери, когда мы вернулись из Валенсии, полные впечатлений и восторгов — и от моря, и от старого города, и от смелых архитектурных творений Сантьяго Калатравы. Недолгий разбор едва не утраченных вещичек завершился объявлением Надежды, что пропал только крохотный пузырёк с жидкостью для чистки оптики.

— Наверное, приняли за газовый баллончик, — как ещё комментировать такую «пропажу»?

Дальше всё вошло в норму — отдых в урбанистическом, но уютном Бенидорме поездки в Аликанте, Кальпе и богемную Альтею, легендарные водопады Альгар, и загадочное лунное озеро под Гуадалестом. Фантастический вид со скалы Гуадалеста, открывшийся ближе к закату, окончательно лишил меня разума, и лёгким движением руки я отправил в пропасть свои новенькие очки. Фотохромные, в легкой оправе — и заказал-то я их всего четыре месяца назад в салоне на улице имени пламенного финского большевика Куусинена.

Разумеется, у меня с собой была запасная оптика, да и отпуск выходил на финишную прямую, и напоследок надо было ещё разок поплавать в бухте близ Пунта де Пинет с её изумрудной водой и вдохновляющим рыбным изобилием. Ласты, маска с трубкой, пара купальных очков -пляжный набор на двоих. Надежда сразу уплыла на глубину, а я, оставив ласты и очки на берегу, решил обогнуть мыс, чтобы по традиции забраться на скалы и пару раз нырнуть с высоты. Маска с трубкой обычно покоились на камнях, рядом с любопытными крабами — вплоть до последнего прыжка, перед которым я обычно сбрасывал их в воду. Чтобы потом легко достать при плавном снижении ко дну. Благо вода прозрачная, да и дно вроде бы просматривается на много метров вокруг.

Но, у моря, как известно, свои законы — в Бенидорме дно во многих местах укрыто плотным ковром из водорослей. Так и тут, пока расходилась пена после моего прыжка, маска с трубкой успели благополучно уйти из поля моего зрения. Без очков я не смог рассмотреть на дне буквально ничего, а Надежда в очках уплыла уже слишком далеко. Бешеным темпом я рванул к берегу, чтобы вооружиться оставленными там старенькими, но надёжными очками для бассейна. Я даже не удосужился их хотя бы сполоснуть, и стал натягивать уже входя в воду, после того, как не без труда натянул на ноги чудовищно горячие, из-под полуденного солнца, ласты. Ныряю и вдруг понимаю, что одно из пластиковых стёклышек в очках попросту отсутствует. То ли я сам его выдавил в спешке, то ли оно успело выскользнуть уже в воде — тщетные поиски в море и на прибрежном песке ни к чему не привели.

Снова бешеный рывок к скалам, куда уже успела подгрести жена — рыбка-напарница. Беру её оптику, но… все попытки разглядеть в средиземноморских глубинах утонувшие маску с трубкой так и не дали результата. После заплывов туда и обратно я просто выдохся, и уйти на семи-восьмиметровую глубину даже в ластах мне удалось только дважды. К тому же и глаза напрочь отказывались искать среди водорослей и ярко-красную маску, и уж тем более, маскирующуюся под рыб прозрачную трубку. Не помогало даже то, что маска с трубкой были, что называется в одной связке — зацеплены друг за друга. Подводные заросли оказались густыми как старый лес на Брянщине, и мне оставалось только вернуться ни с чем.

Подошло время собираться в Москву, и мы снова взялись за свою «пропащую» бежевую сумку. Каково же было удивление, когда в одной и складок бокового кармана обнаружился… тот самый пузырёк с раствором для очистки оптики. Якобы экспроприированный в Аликанте. Первым делом я привёл в порядок свои запасные очки, протёр и бабкины, и внучкины — и солнечные, и для бассейна.

Берегите зрение!