ДЕНЬ ТРЕТИЙ. ВОКРУГ СТЕНЫ

Это ж-ж-ж – неспроста!

(Winnie-The-Pooh; Мудрые мысли)

Любопытно, что в первые два дня мы почти не пользовались городским общественным транспортом. То нас привезут, то отвезут, а вечером возвращение в метро уже было сквозь сон и запоминалось слабо. На самом деле, пражский городской транспорт – явление значительное. Хотя бы потому, что личных автомобилей на душу населения в Чехии никак не больше, чем в России. Отсюда вывод: общественным транспортом пользуются все.

Прежде всего, в Праге нет разделения на виды транспорта. В метро, автобус и трамвай билеты совершенно одинаковые. Более того, – во время действия билета можно сколько угодно раз пересаживаться с одного вида транспорта на другой. Строго говоря, если вам от дома до работы надо проехать сначала на трамвае, потом в метро, а потом еще и на автобусе – все это делается по одному билету. Но билету очень дорогому. Езденка, которая действует днем всего один час с момента компостирования, стоит 12 крон. Курс кроны равен курсу рубля, поэтому рассчитать очень легко. Как бы Вы отнеслись к билету в метро за 12 рублей, да еще с перспективой покупать второй, если вы в пути больше часа? Правда, в Праге нет таких расстояний, поэтому подавляющее большинство в этот час укладывается.

Весь наземный транспорт Праги ходит по расписанию. Само по себе это удобно – при интервале два-три автобуса в час всегда лучше знать время отправления заранее. Интересно, что это расписание повсеместно соблюдается. Даже в центре, где трамваи, например, попадают в заторы наравне с остальным транспортом. А вообще, москвич в этом смысле ощущает себя там почти как дома. К современным автобусам мы, слава Богу, уже привыкли, трамваи в Москве уже лет сорок, как чешские, а вагоны метро в Праге – мытищинские. Только раскрашены они не в сине-зеленые тона, а в серебристые. Метро просто очень похоже на московское. Другое дело, что оно более рациональное – без особого разнообразия и декора. Станции короткие – ровно на длину поезда, с невысокими сводами. И отличаются друг от друга, в основном, не проектами, а цветом отделки. По принципу – сел, значит поезжай!

Случился в Праге, правда, несколько лет назад скандал, связанный с переименованием станции. Была там станция «Московская». Но не потому, что Советский Союз являлся в тот момент для Чехии «Большим боссом», а потому, что строили ее московские строители и отделывали характерным для московского метро материалом. Одновременно в Москве появилась станция «Пражская»; нетрудно догадаться, что в момент очередного подъема национального самосознания «Московская» попала под горячую руку Пражской мэрии. И стала станцией «Андель» («Ангел»). Главное, что сейчас, по прошествии нескольких лет, чехи сами не понимают – зачем они это сделали.

Но мы в метро как раз не собирались. У нас была назначена очень важная встреча…

Еще в первый наш приезд в Прагу мы познакомились с женщиной по имени Наталие, родившейся в России, вышедшей замуж за чеха и жене несколько десятилетий живущей в Праге. По профессии она – экскурсовод. Причем такого уровня, какого достигают очень немногие. Одного желания здесь мало – нужен талант. Тогда Наталие водила нас в замок Конопиште – просто потому, что её об этом попросили наши общие знакомые. Получилось так, что мы друг другу приглянулись и теперь договорились встретиться вновь.

Забавно, но даже жили мы в этот раз относительно недалеко от ее дома, даже по пражским меркам. В первые два дня мы во время привозов-развозов группы несчетное число раз разворачивались у отеля «Пирамида». Кто бы тогда знал, что окна Наталие смотрят прямо на эту «Пирамиду».

Встречу она нам тоже назначила совсем недалеко – в парке у Бревновского монастыря, который экскурсоводы русских групп почему-то постоянно игнорируют. Даже когда проезжают мимо.

Бревновский монастырь (основанный в 11 веке) считается одним из самых старых в Праге. Его название чехи толкуют очень легко (как, впрочем, и любые другие названия). Однажды князю, сидевшему в то время на чешском престоле, и пражскому епископу был один и тот же сон. Высочайшим соизволением им обоим было дано указание найти ручей, через который были бы перекинуты три бревна, и основать там монастырь. Трудно сказать, почему их обоих понесло именно к ручью Брусенец (скорее всего, от обоюдной лени – ближе к Праге ручья просто не найти), но нашлись-таки три бревна, где две влиятельные особы и встретились.

Принадлежит монастырь ордену Бенедиктинцев. Работают они, как бенедиктинцам и положено, много, а потому туристов не жалуют. Конечно, в монастыре выделено время для посещения – в основном, для экскурсионных групп, но соблюдается оно очень строго, и когда попало, зевак внутрь не пускают. Нас, например, так и не пустили – неурочное время.

Но даже просто гулять с Наталие по городу – занятие интереснейшее. Экскурсовод она «запойный» и может рассказывать о городе часами – не прерываясь. Так мало того, она еще и водила нас по родным местам, где растила сначала детей, а потом и внуков. Даже к себе в гости на чашку кофе она нас привела – на пятый этаж обыкновенной чешской «пятисполовиной» (в смысле – пять этажей и жилая мансарда) этажки. Очень, надо сказать, познавательно для сравнения условий жизни среднего пражанина и среднего москвича. В целом, разница невелика. Бросается в глаза идеальная ухоженность дома и подъезда, но это – вопрос воспитания и работы коммунальных служб. В остальном – жилищное домосторение, судя по всему, интернационально. По крайней мере, в восточной Европе.

Колорита нашей прогулке добавлено еще и то, что повела нас Наталие как раз туда, где мы очень хотели побывать, но так и не добрались во время первого приезда в Прагу. На гору Петрин.

Гору Петрин видно с любого более-менее открытого места в центре Праги. Воспринимается она как сплошная зеленая стена, уходящая далеко вверх. Из всех, расположенных на ней строений снизу видна только верхушка…. Эйфелевой башни. Уменьшенную копию башни поставили в Праге к началу Всемирной промышленной выставки 1887 года. Поставили, естественно, временно. Но это уже, кажется, стало чешской традицией – делать временное самым постоянным. Как и с метрономом на месте статуи Сталина – поставили ради развлечения — стал достопримечательностью.

Лично мне очень хотелось увидеть самый большой в мире стадион. И чего чехов тянет строить все самое большое… Сооружение, и правда, грандиозное. Строили стадион в конце тридцатых годов по примеру Германии, где только что прошла Олимпиада, да и вообще все массовые мероприятия проводились на стадионах. Вместительность этого гиганта нам затруднилась сказать даже Наталие, но по ее словам, трибуны рассчитаны примерно на 500 тысяч зрителей. Если это действительно так, то, вероятно, Пражский стадион останется самым вместительным навечно. Трудно представить – кому может понадобиться комплекс еще большего размера. Собственно, он и сейчас никому не нужен. Видно, что никаких соревнований на поле (несколько футбольных на нем поместится легко) уже давно не проводилось, табло разобрано, трибуны начали зарастать травой. Из-за огромных размеров (мы стояли в подтрибунном помещении, и противоположная сторона стадиона скрывалась в легком мареве) даже форму стадиона трудно определить – круг это или овал. Если идти вдоль трибун с внешней стороны, то длина кольца около трех с половиной километров. Представляете – двенадцать кругов вокруг стадиона – марафонская дистанция.

Понятно, что мы наматывать круги под трибунами не собирались. Через примыкающий к стадиону студенческий городок Наталие провела нас в парк, прилегающий к древней крепостной стене. Наверное, во времена Карла IV она не была полностью закрыта деревьями и должна была демонстрировать неприступность Града. Стена сама по себе невысокая, но поскольку она огораживает вершину холма, штурмовать ее, видимо, было непросто. Откуда ни подойди – все равно получится, что снизу. Толщина же ее – в лучших традициях средневековых замков – из современных пушек не пробьешь. При этом выглядит она сейчас как-то по-домашнему. Так, что эту стену легче представить по соседству с шумной торговой площадью, чем обороняющей город при осаде. Может быть, это от того, что сейчас она стоит фактически в лесу. Тропинка то отдаляется от стены, то подходит к ней вплотную, петляя вокруг выступающих из земли песчаниковых скал. Часть из них покрыта мхом и выглядит как пушистые темно-зеленые холмики; другие полностью оголены. И на них тренируются ребята-скалолазы, скейтбордисты, роллеры и, надо думать, другие «экстремалы».

В какой-то момент холм, а вместе с ним и стена, кончаются приземистой квадратной башней, на которую даже не поднимаешься – просто обходишь. Вслед за этим следует легкое потрясение. С крохотной, буквально несколько метров, площадки прикрытой кустарником от посторонних глаз, открывается лучшая панорама Праги (и особенно – вид на Собор Святого Вита) во всем городе. Утром, перед тем как мы вышли из пензиона, я думал – брать ли с собой фотоаппарат. Решил – взять. Если бы я этого не сделал, жалел бы, наверное, до сих пор. Кстати, уже потом, стоя на смотровой Градчан, я пытался разглядеть стену в густой листве и площадку рядом с ней. Мне показалось, что разглядел. А что не разглядел, то дофантазировал.

Гулять с нами весь день Наталие не могла, но попрощаться она могла только эффектно. Поэтому привела нас в Сад Цветов. Прямо там, внутри стены. Участок земли (соток примерно шесть – знакомый каждому размерчик) внутри увитой плющом и хмелем ограды был засажен цветами. Нет, он не просто был засажен. Там не было ни одного пятачка свободного от цветов, в них тонули даже грунтовые дорожки и фигурные скамейки. Почему все цвело одновременно, наверное, могут ответить только садовники, но пионы в начале мая… Да не просто пионы, а в рост взрослого человека и таких расцветок, каких мы и на картинках не видели. Оформлен был сад в виде нескольких неправильной формы клумб, с петляющими между ними тропинками и ручейком с крохотным водопадом у одной из стен. Дно ручейка покрывали монеты – в основном чешские, но если приглядеться, то видны были и мелкие евро и рубли, и какая-то совсем неизвестная нам валюта.

Мы тоже бросили несколько монет.

* * *

На горе Петрин, надо сказать, собраны несколько популярных среди туристов развлечений. Не могу с уверенностью сказать, в каком месте Праги проходила Всемирная выставка 1887 года, но, скорее всего, часть мероприятий была именно здесь. В конце концов, здесь же Эйфелева башня.

К башне мы, конечно, подошли. Даже была мысль – не влезть ли. Но в отличие от своей парижской сестры, эта башня оказалась без лифта. Посмотрев снизу вверх на старательно карабкающихся по винтовой лестнице туристов, мы решили, что найдем, чем заняться и без этого увлекательного аттракциона. Например, разомнемся мороженым.

Вообще, основные корпуса пражского выставочного центра (такой местный ВДНХ) находятся в противоположном конце города. Корпуса огромные – явно больше московских. По части гигантомании Прага, надо думать, рекордсмен. Самый большой стадион, самый большой памятник Сталину, самый большой метроном на его месте, еще и самый большой конный памятник около военного музея. При том, что сама Прага – город не слишком большой по сравнению с большинством европейских столиц.

Единственная настоящая достопримечательность пражской ВДНХ – поющие (или правильно — Кржижиковы) фонтаны. Точнее, фонтан. В плане – это прямоугольный бассейн, из которого торчат трубки разной длины и диаметра. Представление длится около часа. Под музыку струи воды выписывают над бассейном самые невообразимые фигуры. Причем музыка выбирается самая разнообразная – от классики до рок-н-ролла. Это действительно красиво, только идти надо на самое последнее представление, когда темнеет, поскольку вода еще и очень грамотно подсвечивается. Перед представлением диктор на пяти языках (в том числе и русском) просит вас приготовиться к высокохудожественному зрелищу. Скромняги! Справедливости ради, надо заметить, что такие фонтаны есть только в Праге и Барселоне, но здесь они появились раньше.

Впрочем, я отвлекся.

Еще одно занимательное место на Петрине – Зеркальный лабиринт. Указатели к нему мы увидели еще в первый день у «Клаштерного пивовара». Но там его «зеркальность» не отражалась никак – просто криптограмма из перекрещивающихся дорожек. Сначала нам вообще казалось, что лабиринт должен быть открытым, а блуждать придется вдоль клумб, кустов или камней. Все оказалось не так! Лабиринт оказался внутри небольшого деревянного павильона в форме правильного многоугольника и, строго говоря, настоящим лабиринтом не был. Просто потому, что заблудиться в нем невозможно. Даже чуть-чуть, даже случайно. Весь лабиринт – это длинный коридор с частыми поворотами, но пикантность его в том, что все стены и потолок состоят из сплошных зеркал, наклоненных в разных плоскостях. То есть человек постоянно видит два-три десятка своих отражений, уходящих вдаль, со всех возможных точек. Ориентировка теряется полностью и определить момент поворота коридора можно, только если смотреть в пол. Большинство посетителей, видимо, так и делает – обычно поворотами никто не ошибается и на зеркала не налетает.

Оканчивается лабиринт диорамой во всю стену – победа гордых пражан над шведами-оккупантами на Карловом мосту. Все бы ничего, да только почему-то на переднем плане средневековой Праги разложено колючая проволока, а на заднем – маячат явно сварные противотанковые ежи. В общем, смешение эпох.

В первый наш приезд в Прагу мы не взошли на гору не только из-за недостатка времени. Просто уж очень не хотелось в июльскую жару лезть вверх. После такого восхождения уже не порадовало бы ничего, кроме холодного пива. Оказалось – лезть пешком вовсе не обязательно – можно воспользоваться фуникулером. О фуникулере мы, конечно, слышали, но найти даже не пытались. Теперь можем точно сказать – это удобно.

Когда речь заходит о фуникулере, у меня сразу возникают ассоциации с горными лыжами и канатной дорогой. В Праге – это дорога монорельсовая. Весь маршрут – три станции: две конечные и одна промежуточная. Одна колея: два поезда отправляются с разных концов дороги одновременно и, как в детской задачке по математике, встречаются на промежуточной станции. Иначе – не разъехаться. И так – каждые пятнадцать минут. Интересно, что фуникулер входит в сеть городского транспорта, и для проезда на нем действуют обычные билеты. Может быть, некоторые проблемы это и решает, но 8 крон (хорошо хоть не 12) за три минуты спуска или подъема – дороговато.

Между прочим, нижняя станция фуникулера выходит прямо к дверям ресторана «у Швейка». Это для тех, кто будет его искать.

Мы к «Швейку» не хотели, хотя и от обеда бы не отказались. Определить в Праге, где лучше перекусить – очень легко. Около каждого ресторанчика висит краткое меню на нескольких языках. Составить впечатление о дороговизне заведения это всегда поможет. Свернув в первый же понравившийся переулок, мы оказались у ресторана «у Пржемысла Оттокара»…

Когда будете выбирать ресторан, никогда не делайте выводов по тому, как он выглядит снаружи. Большинство домов в центре Праги ориентированы вглубь двора, так что фасад часто кажется маленьким и не слишком презентабельным. Входишь в маленькую дверь и видишь, что на самом деле зал уходит на десятки метров внутрь здания. А часть еще вверх или вниз, где у ресторанов «под старину» организуют что-то вроде небольших галерей. Пржемысл Оттокар принципиально ничем от других «едален» не отличался. Тяжеленные дощатые столы и стулья, деревянная отделка стен и потолков, барная стойка с висящими «вниз головой» бокалами, скатерти с логотипами поставщика пива. Что меня всегда удивляло – сколько бы мы не заходили в пражские ресторации и каварни – там всегда есть свободные места. Причем даже не так, чтобы «куда-то сесть», а минимум несколько столиков – на выбор. Это вечером. Днем случалось, что мы оказывались чуть ли не единственными посетителями. Входишь, и первая мысль: «А они работают или мы не вовремя туда попали?»

Так мы и устроились: вдвоем за огромным – шести (если не восьми) местным столом, где-то глубоко под окнами – в зал надо было не подниматься, а спускаться. Ровно напротив портрета этого самого Пржемысла Оттокара, нарисованного прямо на выбеленной стене. Пржемысл был усат и худощав – видимо едой в свое время не злоупотреблял. Потому как уйти «с легким чувством голода» от его пражских наследников просто невозможно.

Так получается, что Малострана обычно открывается туристам только с одной стороны. Идешь через Карлов мост и – вот она: те же черепичные крыши, цветастые тенты над столиками кафе, бесконечные причалы прогулочных лодочек и водных велосипедов. Отсюда она кажется просторной. Цветы под каждым окном, рыцарь Брусцвик – пражский рыцарь Марины Цветаевой на одной из опор Карлова моста, медленно, как нехотя, вращающееся колесо водяной мельницы.

Мы зашли в нее с другой стороны. Улицы без тротуаров – люди и автомобили уступают дорогу друг другу – высокие первые этажи – окна намного выше уровня глаз. Почти нет магазинов – мелькают иногда пивницы или каварни, уличное освещение – фонари над подъездами. Такое достижение цивилизации, как фонарные столбы, встречается в Праге в основном на новых широких проспектах. Гулять по таким переулкам днем – одно удовольствие, вечером – немного жутковато. Особенно если из дверей пивных слышны вопли красиво гуляющих пражан.

Малострана – это еще и посольский район. Причем, надо думать, район старинный. Очень бросается в глаза, что здесь расположены представительства европейских стран, то есть тех, с кем у Чехии дипломатия положена со времен Карла IV. Правда, еще затесались в эту компанию Соединенные Штаты, но – как же без них. Забавно, что около каждого посольства несколько ресторанов с соответствующей кухней. Около итальянского – пиццерия и итальянская кофейня, около греческого – небольшой национальный ресторан.

Петляя по Малостране, мы рассматривали в основном не повторяющиеся фасады домов, но однажды Наташе удалось заглянуть внутрь. Во многом случайно – там не так много зданий с окнами на уровне человеческого роста. За окном оказался длинный коридор, на стене которого висел старинный умывальник. Наверное, еще австро-венгерский. Вкупе с низкими потолками и грязными стенами это производило удручающее впечатление. Застывшая старина хороша только снаружи.

Близился вечер, но у нас оставалось еще одно дело. От идеи поехать в город Телч мы не отказались, а потому необходимо было поехать на автовокзал за билетами. Мы не были совершенно уверены в том, что сможем купить их перед отъездом, а зачем рисковать?

Автовокзал «Флоранс» расположен в самом центре Праги у выхода из одноименной станции метро. Хотя, сказать «у выхода» — не совсем верно. Выйдя из метро, мы автовокзала не увидели – только трамвайные пути, автомобильную эстакаду и маячащую вдали верхушку «Прашной браны» — Пороховой башни. Ничего не дал и планомерный обход площади – мы нашли закрытое окошко с висящими рядом расписаниями междугородных автобусов, но на целый автовокзал это как-то не тянуло. Пришлось заново спуститься в подземный переход к метро и начать искать по указателям.

Нашли, конечно. Но замаскирован он по всем правилам конспирации. Со стороны площади закрыт рынком – барахолкой, даже не понятно, откуда выезжают автобусы, кассовые залы – под землей. Точнее, в цокольном этаже, но мимо пройдешь – не заметишь. Ориентир для тех, кто пойдет по нашему пути – кафе «У курящего кролика» с соответствующей вывеской. Рядом с ним следует искать дверь во Флорансовские катакомбы.

Покупка билетов много времени не заняла. Побродив пару минут по кассовым залам и поняв, что определить «на глаз», в какую кассу обращаться, мы не сможем, обратились в первую попавшуюся. Кассирша, сверкнув улыбкой, бросила: «opposite» и мы отправились к окошку напротив. Кстати, все кассиры и продавцы билетов на транспорт в Чехии говорят по-английски. В смысле могут объясниться – объясняться с ними по-чешски было бы куда трудней. Впрочем, жестами они тоже объясняются прекрасно, видимо, привыкли к круглогодичным толпам иностранцев. Когда я по-английски спросил у девушки за компьютером билеты в Телч, она просто повернула ко мне монитор – выбирай. Действительно, куда проще, чем объяснять друг другу, на какие рейсы есть билеты.

Билеты на двоих туда и обратно в город примерно в 140 километрах от Праги обошлись нам в 440 крон. Недешево, но следует иметь в виду, что бензин в Европе в два с половиной раза дороже, чем в Москве. Литр 92-го – почти 25 крон (читай 25 рублей). И это не проблема одной Чехии – в Польше и Германии цены такие же.

Делать нам больше было нечего, и мы решили вернуться в Град. Вернулись! Пошли от метро «Градчанска» не в ту сторону. Опомнились, когда очутились у еще одного известного пражского стадиона – уже футбольного, где играет клуб «Спарта». Пришлось до Собора Святого Вита добираться на трамвае, выражаясь шахматным языком, «на флажке», постоянно сверяясь с часами – не просрочен ли билет.

В Граде было пусто!

Я пишу это с восклицательным знаком, потому что мы были уверены – это невозможно. И все же в Граде было пусто. Кроме нас на площади перед Президентским дворцом были еще двое – солдаты из почетного караула. А Злата Уличка и пространство перед фасадом Собора Святого Вита и вовсе были пусты. Только из дворика у музея Кукол была слышна музыка – там шел очередной концерт. Любопытно, что прямо перед Собором стоит небольшой фонтан с фигуркой Георгия Победоносца – прямо как на гербе Москвы. Хотя геральдически Святой Георгий ни к Праге, ни к Чехии отношения не имеет. Герб Праги вообще очень своеобразен: городские ворота, из которых торчит рука с поднятым мечом. Нечего сказать – гостеприимный город. Постучал странник в ворота, а оттуда ему мечом – без разбора. Ну а герб Чехии – лев. Тот самый, которого приручил во время своих путешествий Пражский рыцарь Брунсцвик с Карлова моста.

Почетные караулы стоят у всех трех входов в комплекс старого королевского, а сейчас президентского дворца и меняются каждый час. Идут далеко – чтобы дойти до ворот Града, выходя из них к Малостране, им приходится проходить метров четыреста. Никогда не видел, как им это удается сделать днем – когда в проходах между соборами одновременно стоят десятки туристических групп. Мы проходили «бочком» — протискивались вдоль стеночек. Что касается молодых караульных, то они выглядят вполне компанейски и даже позволяют себе улыбнуться, когда их фотографируют. А особенно, когда с ними фотографируются. Сразу видно – в первую очередь представительская работа у ребят. А военная – уже во вторую.

При яркой подсветке Град выглядит совершенно хрустальным. Мы смотрели на него долго – снизу вверх, попивая пиво в кафе «У костела» на площади Правильного Завина. Теплым пражским вечером.

ДЕНЬ ЧЕТВЕРТЫЙ. ПОД ЗЕМЛЕЙ И НА ГОРЕ

«На земле, в небесах и на море».

(Девиз ДОСААФ)

В третий экскурсионный день Людмила в расположении группы не появилась. Появилась Майя – директриса «Пегаса». Видимо, уже и ей стало понятно, что требуется спасать положение. Правда, началось все с банального опоздания автобуса – слишком долго катались по городу, а наша Вилла Богемия оказалась на развоз последней. Так что группа спокойно сидела на солнышке и наблюдала за пражской «деревней». Движения почти не было заметно. Парень из дома напротив копался в моторе допотопной Ауди, да пара пенсионеров занимались огородами. Из кустов неподалеку орала птичка горлинка. Кто бы мог подумать, что у этой птички с нежным именем такой противный голос. Наташа немедленно предположила, что традиция называть любимых девушек «горлинками» происходит совсем не от их нежности. А от другого характерного качества….

Как экскурсовод Майя была, конечно, профессиональней. Как человек – наглее. Когда она существенно ошибалась, и кто-нибудь из группы ее поправлял, она обиженно заявляла: «Ну подумаешь – век туда, век сюда. С кем не бывает. И вообще очень трудно вести экскурсию, когда тебя дергают и отвлекают». Что ж, плохому танцору…

Тем не менее, день обещал быть насыщенным. Из Праги мы отправились в Монастырь Святого Яна, затем должны были обойти Конепрусские пещеры, а во второй половине дня попасть в замок Карлштейн. Отдельным пунктом – мы еще хотели успеть и на Органный концерт в Собор Святого Николая на Староместской площади.

Монастырь Святого Яна – место в Чехии почитаемое и описывается оно во всех местных путеводителях. Правда, почитать его чехи предпочитают на расстоянии. Ажиотажного спроса на эту достопримечательность мы не заметили, а наш автобус и вовсе был в деревушке единственным. Все двери оказались запертыми, и к группе прикрепили молодого преподавателя местной католической школы, расположенной в монастыре. Считалось, что он нам еще и экскурсию проведет…

М-да! Везло нам на этот раз с местными гидами!

Парень был очень веселым и общительным. Правда, он сразу же предупредил, что русский язык учил только в школе, и было это очень давно. Но он будет стараться. И начал стараться. Минут пять группа слушала, что находится в Монастыре Святого Яна, где сейчас расположена школа, а сам Святой Ян жил неподалеку в пещере и был…. Э-э-э…. «Отшельником, отшельником, отшельником», – началось шептание по залу. «Отшельником», — обрадовался экскурсовод. И похвалил себя за то, что ему все-таки удается вспомнить нужные слова. Тут уже у Майи, которая хорошо понимала, что растягивать посещение монастыря на три часа никак нельзя, не выдержали нервы. Она отодвинула местного «гида» и начала вести экскурсию сама. Только изредка обращалась к парню по-чешски, чтобы уточнить какие-то мелкие детали. Тот улыбался и не встревал. Точнее, встрял один раз: не напомнить туристам о том, что не худо бы пожертвовать на монастырь, он, конечно, не мог.

Откровенно говоря, специально ехать в Монастырь Святого Яна совсем необязательно – смотреть там, по большому счету, нечего. Если только мимоходом, по дороге на другую экскурсию. Собственно, сами чехи больше используют местность для оздоровительных прогулок. Площадь перед монастырем пестрит разноцветными табличками с указанием пешеходных и велосипедных маршрутов.

Стоит монастырь, прислонившись к скале. В этой скале и находится пещера Святого Яна-отшельника хорватского королевского рода, не пожелавшего жить в семье и править страной. Естественно, все это восходит к временам становления христианства в Восточной Европе, поэтому знаменит отшельник был еще при жизни и советоваться к нему приезжали особы царствующие. С дьяволом Святой Ян бороться тоже не забывал – туристам показывают трещину в скале, куда, по преданию отшельник изгнал бесов. Да и похоронен он там же, в пещере. Точнее, при раскопках, уже в двадцатом веке, в скале были найдены останки. Экспертиза показала, что это был мужчина лет шестидесяти с тяжелыми заболеваниями суставов. Неудивительно: если прожить сорок лет в холодной, сырой пещере.

Интересно, что сама пещера является как бы частью монастыря, и в ней проводятся праздничные службы. Нас уверяли, что в праздники сюда стекаются посетители со всей Чехии. В центре подземной часовни стоит плоский валун. Считается, что если поверхность валуна мокрая – будет дождь.

Здесь местный экскурсовод и Майя снова заспорили. Парень считал, что дождь обязательно будет, Майя с ним не соглашалась. Я провел пальцем по поверхности валуна. На «мокро» не тянуло. «Экскурсовод у нас — слезы, — сказала Наташа. – Вот это они и есть».
vНа выходе из пещеры наш «гид», лучезарно улыбаясь, поблагодарил группу за посещение монастыря. «Да, лично от Вас мы узнали много интересного», — Довольно громко и зло отреагировала Майя. Похоже, ей казалось, что группа должна быть страшно раздражена такой поездкой.

* * *

Конепрусские пещеры – действительно самые настоящие многоуровневые пещеры. Туристам в них показывают сталактиты и сталагмиты. А что, вы думали, еще можно показывать в пещерах?

Известны Конепрусские пещеры со средневековья. По преданию, здесь располагалась штаб-квартира фальшивомонетчиков, благо подземные пустоты – огромны, главное точно знать расположение входов и выходов. Экскурсантов приводят в зал, где метрах в пяти от каната-загородки на камне стоят два глиняных горшка – побольше и поменьше. Гид говорит, что если можешь попасть в большой горшок – это к семейному благополучию, а уж если в маленький – то точно к богатству. Туристы, естественно, выгребают из карманов мелочь и начинают обстреливать горшки со всех сторон. Некоторые, говорят, попадают. Другое дело, что результат этих упражнений хорошо виден на камнях вокруг горшков. Обычно, через несколько минут экскурсовод говорит: «Когда у вас кончатся мелкие деньги»….

Конечно, экскурсии сюда водят совсем не ради упражнений на меткость. Туристам показывают сталактиты и сталагмиты самой разнообразной величины и формы. Например, «орган» — десятки собранных в монолит сталактитовых трубок, полых внутри. Если правильно стучать по ним, трубки издают вполне музыкальные звуки. Правда, сейчас стучать запрещено – в недавнем прошлом достучались до того, что несколько трубок обломили, хотя сделать это совсем непросто. Каждому, сколько-нибудь заметному сталактиту местные гиды дают название: семь гномов, грибок, крокодил и мышка. Или, скажем, «вечная тоска». Сталактит и сталагмит, стоящие один над другим, но уже не растущие – без надежды на встречу. Но больше всего чехи гордятся «конепрусскими розами» — наростами на потолках пещеры, действительно напоминающими мелкие розы. В некоторых залах розами усыпаны все своды. Внутри каждого цветка находится опал. Когда об этом стало известно, местные охотники за сокровищами начали откапывать и разбивать розы, но, к счастью, погубить все им не удалось.

От входа в пещеру, расположенного на вершине горы, открывается вид на каменоломни. Из скалы вырезают кубы белого камня, который идет потом на строительство зданий – как в окрестные города, так и в Прагу. Но внимание привлекают не столько сами каменоломни, сколько поле рядом с ними. Из отходов каменного производства, на площади в несколько сот метров, выложены слова, фигуры, целые картины. Причем места там много и на размер народ не скупится. Так что человеческие фигурки, лодочки, приветствия на разных языках видны с большой высоты. А шедевры наземной мозаики – хипповский пацифик и круг инь-ян диаметром метров по десять-пятнадцать каждый. Развлекаются люди.

Когда накануне мы рассказывали Наталие о будущей поездке в Карлштейн, она сказала: «Хорошо, что вы едете туда от Конепрусов – это единственная дорога, откуда открывается вид на замок». Когда автобус приближался к Карлштейну, я думал — что она имела ввиду? Конечно, ей виднее, но у меня сложилось стойкое ощущение, что дорога к замку вообще единственная. И дорога эта – вверх.

Вы знаете, что такое – дорога вверх? Пожалуй, это знают только альпинисты и жители Карлштейна, который оказался небольшим, но симпатичным городком. Мы-то ожидали увидеть замок «в чистом поле», как Конопиште, Орлик или Звиков. Что такое городок Карлштейн? Это – склон горы. Дома стоят на цокольных этажах, причем если начало цоколя на уровне почвы, то конец – размером в человеческий рост. В какой-то момент бросилось в глаза, что большинство машин припарковано не вдоль тротуаров, а поперек: перепад высот такой, что, видимо, и «ручник» спасает не всегда.

Дорога к замку – центральная улица города. В каждом доме на улице – магазин или кафе. Собственно – единственное, на что рассчитана городская инфраструктура – прием туристов. Поэтому, хотя к замку и можно доехать на такси, большинство приезжающих предпочитают им не пользоваться. Что касается ресторанов, то обычно туристов ведут в главный – показательный – ресторан замка – это как часть экскурсионной программы. Там их кормят олениной, медвежатиной и другими сомнительными деликатесами. Сомнительными, потому что еда все-таки довольно специфическая и нравится не каждому. В стоимости же блюд ресторан не стесняется.

Три-четыре более-менее ровных площади на этом подъеме, конечно, есть. Там, на скамейках народ отдыхает или просто переводит дух.

Замок Карлштейн – загородная резиденция Карла IV. Внешне он кажется выросшим из скал монолитом – замок просто подавляет своими размерами и мощью. В Карлштейне особо подчеркивают, что за свою многовековую историю замок ни разу не был взят штурмом. Это так, но, справедливости ради, надо заметить, что его никто, в общем, и не штурмовал. Стоит Карлштейн довольно далеко от реки, в стороне от основных дорог и в стратегическом плане довольно бесполезен. Во всяком случае, завоеватель, не пожелай он связываться с осадой и штурмом, легко мог замок обойти.

Другими словами, нормальная средневековая учебно-тренировочная войсковая база. А так же возможность для короля на некоторое время сбежать от семьи – в большинство помещений замка женщины не допускались.

Собственно, этот запрет и послужил основанием для легенды о том, что одна из жен Карла (всего за всю жизнь их у него было четыре), переодевшись солдатом, пробралась в покои своего горячо любимого мужа. После чего королю пришлось отменить запрет на появление женщин в Карлштейне – раз сам попался. Можно представить, как он был «благодарен» за это своей благоверной. Впрочем, это не больше, чем легенда, поскольку по свидетельству современников, женушка Карла была девицей дебелой – подковы гнула руками. Вряд ли ее перепутали бы с мужчиной – даже в латах.

Обиднее всего, что сейчас «форма» Карлштейна почти никак не наполнена «содержанием». Представляют интерес подлинные вещи пятнадцатого-шестнадцатого веков, но их осталось крайне мало. Поэтому большинство помещений замка практически пустуют. По сути, нам запомнились только первый и последний залы. В первом на стенах висят огромные карты-гобелены (Чехия во времена правления Карла IV и карта Европы этих же лет), а под потолком скульптурные портреты жен короля. В последнем – выставлены всевозможные драгоценности, связанные с династией Карла, а так же огромная корона. Корона чешского государства. Считалось, что если кандидат в правители надевал эту корону, не имея прав на престол, то очень скоро он умирал. Вроде бы даже были прецеденты.

Впрочем, кубок с ядом или человек с секирой – для европейских монархий вещь интернациональная.

Группа, не спеша прогуливалась вдоль стен Карлштейна, ожидая Майю и обещанную оленину. Посещение замка явно затягивалось, поэтому мы напрямую спросили: можем ли мы рассчитывать попасть в центр Праги к шести вечера – очень хотелось на органный концерт. Майя честно сказала – нет. И мы отправились станцию электричек.

Точнее, не на станцию – на вокзал.

Может быть, в чешском языке просто нет подходящих слов, но все, около чего останавливаются поезда, называется у них одинаково – «Надражи». Главни надражи, Смиховски надражи, Ласариковы надражи – это некоторые из Пражских. Но даже там вокзал (кроме главного) – это, по сути дела, билетные кассы и зал ожидания. То есть, что у нас называется в лучшем случае станцией, а если не в городе, то вполне «платформой» или «разъездом».

Что же до станций («станице»), то в Праге это – исключительно метро.

Если вы не испытываете отвращения к поездкам по железной дороге, то прокатиться на чешской электричке имеет смысл. Сейчас, правда, парк электропоездов быстро меняется, но новые составы действуют там пока, в основном, на линиях экспрессов – «спешащих», как это у них называется. Что же до «неспешащих», то эти рейсы выполняют вагоны годов пятидесятых – шестидесятых. Может быть, даже переделанные из дизельных поездов. Платформы в Чехии низкие – чаще всего их просто нет, поэтому вагоны в таких поездах фактически двухэтажные. Входишь – оказываешься в нижнем салоне, но можно подняться по лестнице в верхний. Размером салоны почти не отличаются, но вид из высокого салона – как будто едешь сидя, но на верхней полке.

Кстати, старомодный внешний вид поездов на их скорость не влияет. Катаются они куда как резво.

Двухэтажные вагоны – не единственная чешская железнодорожная экзотика. Между небольшими городками там курсируют рельсовые автобусы, если так можно сказать. Поезда из двух вагонов – каждый вагон сам себе локомотив. Проехать на таком нам не довелось, но, наверное, тоже интересно.

К нашему удовольствию, из Карлштейна нас вез именно старинный поезд. 35 километров – чуть меньше часа до Главного вокзала. Вполне привычная скорость, если ехать на то же расстояние от Москвы – в Пушкино или Одинцово. В чем чешская электричка существенно от нашей отличается, так это в полной невозможности проехать без билета. Контролер находится в поезде всегда, он там такая же обязательная фигура, как машинист.

К собору Святого Николая на Староместскую площадь мы успели вовремя – минут за пятнадцать до начала концерта. Программы мы заранее не знали, но это совсем не обязательно. Все пражские концерты, как правило, вполне шаблонны. Бах, Моцарт, Мендельсон, обязательное «Аве Мария» Гуно. Плюс несколько произведений менее известных композиторов. Для служб Собор Святого Николая сейчас не используется – может быть только по большим праздникам. Да и внешне он на большинство костелов не очень похож. Прага – город, в основном, готический, особенно в историческом центре. Барочный Собор Святого Николая выглядит здесь немного необычно.

В отличие от концертов в залах, в Соборе слушатели не видят музыкантов. Те, как правило, располагаются на хорах, около органа. В нашем случае их было всего двое.

Концерт был совсем неплох. Правда, во время исполнения быстрых частей второй сонаты Мендельсона, мне показалось, что органист несколько раз промахивался мимо нужных клавиш. Впрочем, может быть, я сужу слишком строго – общего впечатления от концерта это не испортило.

Мы быстро поужинали в крохотном ресторанчике «У Золотой Капельки» в одном из переулков Стара Места и отбыли на виллу. Тем более, что вставать нам было необходимо в пять утра. Нас ждала поездка в Телч.