Фотографии можно посмотреть здесь

Часть первая.

Я сижу на вокзале в Пуне, в индийском городе, в двухстах километрах от Мамбайя (более известное
название этого города Бомбей). Через тридцать минут подойдет мой поезд «Goa-Express». На платформе
расположилась женщина, вот она достает газету и устаревает на полу импровизируемый стол. Высыпает на
нее вареный рис и красные специи и приступает к ланчу. Ей не нужна ложка, в Индии едят руками.
С довольным видом она доедает остатки риса, убирает газету и исчезает. На перроне толпятся люди,
мелькают многочисленные нищие. За три месяца жизни в Индии я привык ко многому, что происходит в этой
стране. Теперь я еду в другую, под названием Гоя.
Вот и наступил первый день, который показал мне Гоа. Это чудесное место, место метаморфоз и
превращений.
Васко и Панаджи я пролетел с налета, был в Мапсе и чуть не остался в Вагаторе, и остановился в
Анджуне. Чем дальше на север, тем меньше людей. Стоял октябрь, в Индии кончились муссоны, но до
сезона и вечеринок на этом побережья индийского океана еще далеко. Лишь в Вагаторе наблюдается
некоторое скопление европейцев, постоянно живущих здесь, и несколько ранних туристов. В Вагаторе я
встретил француза, похожего на капитана Флинта, смешной такой, живет здесь и кайфует.
Я теперь тоже страшно прусь от этого великого океана, стройных пальм и от простоты местной жизни.
Вечером гулял. Где гулял? — По «русской» деревне, встретил «русских» деревенских пацанов. Живут в
Гоя, а думают, что в России. В первый же день я заблудился и ходил в течение двух часов мимо
многочисленных пустынных ресторанов в Анджуне. Один мотоциклист (туристы здесь все мотоциклисты)
пытался меня подвезти, но я не знал, куда и остался опять один посреди ночного Гоя.
Иностранцы здесь, как полезное ископаемое, обращаются с ними аккуратно, всеми способами не спеша,
добывая деньги. Местные жители мне любезно показывали, где я живу только в другом направлении в
надежде, что через пол часа мне надоест ходить, и они подвезут меня на байке за 30 рупий.
Утром первым делом на пляж, такой заманчивый и потрясающе красивый. Меня встретили торговцы
экзотической одежды и навороченных аксессуаров.
— Посмотри, не покупай, только посмотри это бесплатно, – кричали они на каждом повороте дороги.

— Нет, не сейчас.
— Позже, обещаешь? — навязчиво атаковали они.
— Да, — опрометчиво отвечал я, не догадываясь что, попал в их сети. Теперь до конца сезона я был
обречен на преследования новых «друзей».
Тут же встретил продавца марихуаны, который предлагал специальную утреннюю цену. И здесь тоже
маркетинг.
В место байка я арендовал велосипед и начал свое медленное путешествие на респектабельный по
сравнению с Анджуной пляж Бага. Здесь оказалось многолюдно, но скучно. Я не отказал себе в
удовольствии съесть ананас и уехал обратно. Вдоль дороги все те же пальмы и продавцы ярких товаров.
Вечером я напился с австралийской парой и одним англичанином. С австралийцами я почувствовал, что
нахожусь дома. Та же русская широта души и громкие выкрики, от которых я так отвык, и которых так мне
не хватало. Англичанин шутил, называя Австралию колонией. Австралийцы с пива перешли на водку.
Мы сидели в «Старко» на перекрестке дорог между Вагатором и Багой. «Старко» был почти пустым.
Многочисленные мотоциклисты снижали скорость, чтобы заглянуть в ресторан. Нет ли там party? Все в Гоа
в конце октября ищут party. Не встретив ничего подобного, они уносились, чтобы всю ночь, летать по
узким дорожкам среди прибрежной экзотики.
Посидев еще не много, мы тоже решили попытать счастья и отправились в Вагатор. Там, в китайском
ресторанчике встретили многочисленное для этого сезона общество. Все было тихо до нашего прихода.
Люди употребляли макароны и радовались тому, что вокруг так же сидят люди употребляют макароны и
радуются их присутствию. Нельзя сказать, что мы, вновь прибывшие, были слишком пьяными, но китайский
ресторанчик посетило это великое чувство всеобщего party. Люди заказывали пиво и радовались
многонациональным посетителям более активно. Впрочем, мы съели свои макароны и отправились искать
развлечение для ног и ушей.
Мы вернулись в Анджуну в Night Laguna. Вдоль дороги горели факелы, освещая путь к этому загадочному
месту. Средневековая экзотика подогревала мой интерес. Однако он быстро исчез, когда в ресторане
вместо party мы встретили только двадцать пьяных официантов-индусов без клиентов и плохой звук.
Официанты в надежде продать еще пару коктейлей обещали party через пол часа. Но ничем подобным и не
пахло. Party здесь волшебное слово, из-за отсутствия всякого движения мы поддались явному обману и
заказали водки.
Кто-то слышал о party в Калангуте. Мы запрыгнули на мотоциклы и помчались за двадцати километров.
Австралийцы потерялись через три минуты езды по темным индийским деревням с обилием высоких деревьев.
В районе Баги наш мотоцикл перевернулся, мы не пострадали и двинулись дальше.
Калангут встретил нас тишиной. Это место напоминало небольшой город. Португальские церкви, уже
закрытые рестораны. Было два часа ночи и нам предстоял обратный путь в Анджуну.
Скорость, ветер и пальмы, но на пол пути у нас кончился бензин, и мы целый час чувствовали себя
священными животными, толкая перед собой немаленькую Хонду. К трем ночи я, наконец, добрался до своих
пальм.
Утром меня разбудил стук в дверь. Приехали двое моих друзей из Пуны. Японец Тоши и индиец Абри
прыгали от счастья, увидев красоту Гоя. Пока я одевался, они уже арендовали мотоциклы и умчались в
другую деревню. Нет, это не я так медленно одевался, а они совсем потеряли голову.
Скоро мы уже сидели в кафе на берегу океана, слушали Боба Марли и жевали оригинальные блинчики с
бананами в обществе симпатичной еврейской девушки. Взобравшись на мотоциклы мы осмотрели прилежащие
пляжи. Бага оказалась наполнена степенными туристами. Анджуна была пустынна, не считая торговцев
местным творчеством и владельцев десятка прибрежных ресторанов. Малый Вагатор был настоящей дымящей
республикой. Дым немного гасили прогулки местные полицейские. Это место оказалось настоящим райском
уголком, где уже пять лет жили фрики из Европы.
В одном ресторане за обедом мы познакомились с Испанцем, торговцем драгоценностями. Он рассказал нам
о своем рискованном бизнесе и показал свои недавние приобретения. Для него бизнес это жизнь, он живет
так уже семь лет. Индия, камни, Европа, он любит все это.
Как всегда в Анджуне по средам был блошиный рынок. Множество молодых туристов и торговцев со всей
Индии и Непала собрались здесь, чтобы посмотреть экзотические сувениры. Среди многовековых
изобретений восточного ремесла я встретил и интерпретацию русской матрешки, но почему-то она слишком
напоминала жабу, вся зеленая и плоская.
Купив несколько сувениров, я присел и начал торговаться о покупке шкатулки. Мне предложили сесть и
попить чая. Правила местной торговли заключаются в том, что первоначальную цену не стоит воспринимать
всерьез. Цену обычно делят на три, еще лучше на пять, а потом уже начинается разговор. Обнаглевший
индус, поняв, что я не собираюсь покупать товар, закричал:
— Ты истратил мое время, теперь давай покупай!
На что Тоши хитро заметил:
— Ты тоже истратил наше время, давай-ка, плати нам.
Мы еще немного поиграли в ссору, и пошли смотреть на девочку, которая вытворяла чудеса на
одноколесном велосипеде по канату с огненной чашей на голове. Рядом сидел человек в чалме и играл на
дудке для грациозной кобры.
Люди обсуждали предстоящее party посте блошиного рынка. Мы встретили грека, который должен будет
играть на вечеринке. Он искал спонсора, чтобы заплатить полиции за запрещенную ночь. Вечеринка
состоялась.
Началось все очень рано, в восемь вечера. Перед въездом на пляж, где проходила вечеринка, стояла
сотня мотоциклов. В баре гремела музыка. Танцпол был полон телами людей, качавшимися под волнами
гудящего транса.
Вокруг бара местные жители организовали активную торговлю индийской едой и чаем. Гоа-люди садились
на соломенные коврики и общались друг с другом под звуки транса и океана. Керосиновые лампы освещали
сотни людей сидящих на земле и пьющих чай. Здесь были Гоа-люди со всего мира. Все радовались, что
нашли такое необычное место и знакомились друг с другом.

Любящие танцевать, передавали свою энергию песку под ногами, морскому воздуху и окружающим добрым
людям.
Следующий день принес одно неожиданное событие. Впрочем, все начиналось хорошо. Встав утром, мы
решили позавтракать. Я, любитель молока, купил себе литр этого напитка. Мои друзья решили последовать
моему примеру и тоже взяли по литру этой белой пятипроцентной жидкости. Японцу этот литр дался
особенно тяжело.
Мы сели на свои мотоциклы и решили осмотреть Южный Гоа со многочисленными португальскими церквями.
Подъезжая к бензоколонке не далеко от нашей деревни, где мы остановились, с нами произошел такой
случай.
Абри вел Yamaha, я сидел сзади, Тоши догонял нас на скуторе. Неожиданно на дорогу выскочил буйвол.
Для нас это было большим сюрпризом увидеть в одном метре от нас огромное животное. Через долю секунды
мы уже лежали на дороге, испуганный великан скрылся в кустах, особенно не пострадав от нашего наезда.
Так начался первый день индийского пазника Дивали.
Дальше мы перебинтованные сидели в кафе на побережье, нам уже некуда было спешить. В силу
обстоятельств нам оставалось полностью умиротвориться, слушая прибой океанской волны и попивая
банана-ласси. Многочисленные отдыхающие смотрели на нас как на символ непредсказуемости этого
райского уголка.
Вечер начался с очередных поисков вечеринки. На этот раз действие перекинулось в Анджуну. Мы нашли
party-бар и сели пить пиво с тремя французами. Один из них отчаянно искал австралийцев, он должен был
скоро уехать в Австралию учиться. Второй был корсиканец и заметил, что когда я смеюсь, у меня
выступает вена на лбу, как у него. Надо же мы же родственники, вспомнил я индийский фильм про
родственников с родинками.
Все вокруг курили чилом. Попав сюда люди только и делают, что курят чилом и ничего не делают. В
уютном баре на побережье сидело человек тридцать. Среди трех пальм танцевали вспотевшие чилийцы.
Неторопливые разговоры о первых днях в Гоа переходили о приключениях в Индии, Тайланде, Африке.
Никто не выходил на прибрежный танцпол. Грохотал Транс и парень из Глазго съел Е. Но никто на танцпол
не выходил. Двенадцать молодых евреев и евреек, сильно напоминающих американцев, сидело за соседним
столом. Один из них обещал поставить еврейский транс, что же звучит неплохо, и мы уже слушаем его.
Присутствующие в баре стали расползаться по углам. Отделилась гитарная тусовка. Звуки электронной
музыки не мешали двум шведом играть на гитаре (интересно, что они делают в Гоа). Инициативу подхватил
американец, а потом совершенно пьяный индиец (вы видели когда-нибудь пьяных индусов? Это очень
забавно). К ним подсели несколько человек, которые видимо устали от звуков жужжащего транса и одиноко
танцующего шотландца.
На крыльце удобно расположились тусовщики разного возраста. Все были тотально расслаблены и
растворились в ночном воздухе волшебного края. Посидя немного с каждой компанией и немного поддержав
неистового шотландца я вернулся на место, от куда начался этот вечер.

Там сидели еврейская пара, англичанин и ирландец. Единственная девушка пристально смотрела вдаль.
Ирландец спросил ее:
— О чем думаешь?

— О жизни, — ответила она.
— Не надо, а то люди смотрят, — возразил ирландец.
Дальше всю ночь продолжался какой-то разговор. Мы были на берегу бесконечного океана. Может, всего
этого и не было.
Среди пальм под приглушенную музыку танцевал со своей девушкой наш шотландец.

Мои друзья покинули Гоа на следующий день, и я опять живу один. Один хожу по всем этим
многочисленным пустынным барам.
Как всегда вечером я сидел, поглощая банановый коктейль и провожая уходящее солнце. К ужину начали
подтягиваться люди. Рядом австралийка рассказывала двум финнам о своем посещении Санкт-Петербурга. В
ее рассказе не было ни одного лестного слова об этом городе. Она отмечала только не убранные улицы и
непонимающих ни слова по-английски русских.
Я допил свой ласси, солнце уже окончательно упало в океан, я пододвинулся к единственным посетителям
прибрежного бара. Мы познакомились. Австралийка узнала, что я русский, и я услышал рассказ о
замечательном городе Санкт-Петербурге. Как быстро меняются вкусы. ОК, не имеет значения. Надо же было
что-то говорить ей до этого.
Мы пили коктейль за коктейлем. Скоро подошел на ужин вчерашний англичанин, и мы перешли на пиво.
Финны рассказали об их ежегодном полугодовом выезде в Азию на время «темного» сезона в Скандинавии.
Как оказалось, многие европейцы делают это, откладывая летом деньги на поездку.
Никто из нас не знал, где будет party на этот раз, и мы воспользовались ненадежным способом,
посмотрев объявления на деревьях. Все они говорили о Night Laguna. Мы решили поехать туда, но, к
нашему сожалению никого, кроме шотландской пары не встретили.

Последние дни октября я провел на пляже. Из-за последствий аварии я уже не мог окунуться в соленую
воду Индийского океана. Я лежал в тени прибрежных пальм и в который раз наслаждался красотой прибоя и
отсутствия всяких дел.
Каждый день я встречал здесь две австралийские пары, людей в ковбойских шляпах с приветливыми
лицами. Оказалось, они путешествуют по Индии уже три месяца и им еще предстоит четыре. Человек в
самой большой шляпе Ник работает парикмахером и с удовольствием проводит пол года в Азии. После
несколько часов общения я много узнал о жизни и истории по ту сторону экватора.
Время от времени к нам подходили торговцы фруктами, и мы наслаждались сочной мякотью ананасов и
вкусом кокосов, которые нам не приходилось даже чистить.
Через два дня я уехал с красных берегов Гоа. За десять дней я так привык ко всем прелестям дикой
роскоши, что забыл о существовании городской суеты и надуманных удобств.

Гоа. Попытка № 2.

Первый трип в Гоа оставил мне ощущение рая на земле. Вторая поездка должна была быть немного другой.
В декабре в Гоа начинается сезон, и тысячи туристов приезжают в эти края.
На этот раз я ехал не один, а с другом из Словении. Мой попутчик Владимир или более известный у себя
на родине под именем Джексон носит дреды и приезжает в Индию каждые четыре года уже в третий раз.
Дома в Словении он известный человек, устраивает рок-концерты и организует отдых туристам
Адриатического моря.
На дворе стоял декабрь. Днем в городе Пуне откуда стартовал наш трип была невыносимая жара, а
вечером столбик термометра опускался до + 15 градусов. В связи с этим некоторые из теплолюбивых
индусов одевали пуховики.
В дорогу мы захватили минимум одежды и отправились к теплому океану. Наш автобус-купе прибыл в Мопсу
рано утром. Потом, сквозь сон, сидя в рикше, я ощутил состояние like in paradise. Мы приближались к
Вагатору, где намеривались провести две недели. В баре у побережья между столов спали официанты,
вокруг не было ни души. Мы приехали слишком рано для этого пляжа.
Еще не до конца проснувшийся владелец бара распорядился о чае для нас. Еще не до конца проснувшись,
он начал жаловаться, что полиция запретила все вечеринки в этом году. Все party проводились максимум
до десяти вечера. Также он объявил, что из-за этого людей здесь не очень много.
Мой компаньон – Владимир, владелец ресторана в Словении имел общих друзей с владельцем этого
ресторана, который рассказал нам, что до девяностых тут звучала рок музыка, и он ее любил, но позже
сюда пришла электроника и куча рейверов. Он был не против, тем более эта музыка принесла сюда деньги.
Теперь он ее любит не менее чем рок.
Напившись чая, мы пошли искать жилье и через десять минут стали счастливыми обладателями комнаты в
уютном бунгало. Полтора доллара с человека не такая большая цена чтобы снять комнату на еще один день
в раю. Мы быстро освоились в своем новом жилище. За стеной жили две чудесные еврейки. В пяти метрах
от дома открывался величественный вид на пляж. Я был осчастливлен таким положением вещей.
Никаких забот. Утром просыпаешься и думаешь спать ли дальше или перенести свое тело на пляж. Через
полчаса я все-таки спускаюсь на красивый пляж с красавицами со всего мира. Просто лежу и смотрю на
величественные походы к морю многочисленных девушек.
Вокруг пляжа на песке расположены бары. Посетители открыто курят чалом. Иногда сюда приходит
полиция, но даже не пытается запретить курить. Со времен хиппи они к этому привыкли. Хотя если
бедного европейца обнаружат с марихуаной, где-нибудь на дороге, на байке или в деревне ему придется
выплачивать 50 баксов. Это один из основных источников дохода местной полиции. Другим заработком
является мзда за подпольные ночные вечеринки. Последние два года ночные танцы здесь запрещены.
Дни текут, декабрь продолжается, но нет вечеринок в Гоа. Промоуторы умудряются организовать
танцы-мотанци в 300 километрах от Вагатора в соседнем штате Карнатака. Отчаянные патилюбы проводят 8
часов за байком или платят 50 $ таксистам, чтобы ощутить на себе киловатты Гоа-транса. Но я не
отважился на такой поступок.
Каждый вечером, перед тем как пойти на ужин, я выхожу на веранду. Огромные пальмы служат опорой для
веревок с бельем. В пятнадцати метрах расположен непальский ресторанчик, где играет таинственная
музыка. Я не вижу океана, зато чувствую его вечернее дыхание. Именно в это время я думаю о вечном.
Точнее сказать не думаю, а просто растворяюсь в этой атмосфере. Уже не существует того места, где я
родился и рос, даже грязная Пуна, где я провел последние пять месяцев, перестала существовать. Мне
кажется, что ничего кроме этого не было и больше не будет. Только это состояние, у которого нет ни
конца, ни начала, потому что здесь нет времени.
После такой медитации время пойти и слиться с такими же как и ты странниками. Мы все сюда приехали
на пати и вот история одного из них.
Все началось еще днем. Я седел в крайнем кафе Малого Вагатор-Бич. Сидящие в баре лениво смотрели на
загорающих. Кто-то играл в теннис, кто-то кидал диски. Коровы на пляже доедали остатки от ананасов и
прочий мусор.
Кто-то из моих соседей по бару, пригласил всех присутствующих на вечеринку, которая должна была
состояться сегодня ночью на этом же месте. Вечеринка, хорошее занятие! Ну а если так, то почему бы не
сыграть в футбол, тем более что футбол на закате солнца стал традицией.
Прежде чем отправиться на пати, я отправляюсь на ночной базар. Очень многолюдное место. Тысячи
туристов, множество светящихся торговых мест расположены прямо на песке. Ярко, как днем.
На каждом углу продают лакомства народов мира. Среди торговцем встречаются европейцы. Тут можно
найти все: модные футболки, резная кожаная обувью, талисманы и благовония. По середине базара идет
перфоманс.
Я встречаю троих знакомых с Ибицы, с которыми познакомился в Пуне. Две девушки и один парень, всем
по 17. Они путешествуют с трехлетнего возраста и объездили почти весь мир. Летом их семьи сдают в
аренду свои дома на Ибице и путешествуют пол года. Теперь молодые испанцы самостоятельно отправились
в Индию.
Иду дальше и мое внимание привлекают, нарисованные на папирусе, картинки из камасутры – забавные
сюжеты с механическими наворотами. Продавец говорит, что это новинка в Гоа.
В одной лавке я рассматриваю кожаные резные ботинки и пытаюсь уйти из нее, узнав о цене обуви.
Торговец уже готов поменять свои кожаные сандалии на мои ботинки или часы, но я почему-то не
соглашаюсь.
Через пол часа я уже на месте, где должна состояться вечеринка. Подходят люди и все общаются на
итальянском. Я не понимаю ни слова. По крутому склону в темноте мы спускаемся вниз на пляж. Разжигаем
большой костер. Вокруг нас пальмы, но их трудно разглядеть сквозь пелену индийской ночи. Лишь вздохи
теплого океана напоминают, что мы на пляже.
Три десятка людей сидят вокруг костра. По очереди каждый приготавливает чалом и пускает его по
кругу. Кто-то великолепно играет на барабане, ему подыгрывают еще одним тантамом и двумя кастрюлями.
Кто-то спрашивает меня что-то по-итальянски, но я явно не готов его понимать, и переспрашиваю его
по-английски. Парень слегка теряется и извиняется, так как не догадывался, что здесь люди не
говорящие по-итальянски, и приходит в восторг, когда узнает, что я из России. Русских почти никто и
никогда не видел в подобных местах. Две девушки присоединяются к нашей беседе и мы повторяем древний
индийский обычай.
— Бум Шанкар , Шива Шанкар.
— Бум.

Новое утро, нового дня. Обычные утренние процедуры, типа чистки зубов и приема душа помогает мне
проснуться. Еще одно событие этого утра повышает мой жизненный тонус. На наше бунгало с
тридцатиметровой высоты падает кокос. Он пробивает нашу крышу. К счастью никто не пострадал. Кокос
упал на боковую часть крыши. К обеду приезжают специалисты по снятию кокосов и бодро снимают их с
окрестных пальм.
Уже середина декабря. В Гоа нет дождей. Сюда собрались сотни молодых гоаманов со всего мира, но
здесь нет настоящих вечеринок. Все ждут full power, и надежда только на среду, на вечеринку после
Flea market.
Опять тот же Shore bar, опять сотни мотоциклов, чти и полтора месяца назад. На песке коврики с
национальной пищей. Если в октябре Shore bar был полон, то теперь он переполнен. На танцполе только
десятая часть от собравшихся. Впрочем, расположившиеся на ковриках люди тоже ловят свой кайф, и не
куда не торопятся. К всеобщему сожалению в девять вечера музыку выключают.
Никто не собирается расходиться. Я выбрал уютное местечко и попросил чая с джапати и острыми
приправами. После пяти месяцев жизни здесь красный перец стал для меня вроде соли. Я уже не краснел,
съедая очередное острое блюдо. Рядом сидел парень встревоженного вида, он оказался родом из
Восточного Берлина и что-то был не очень рад моему русскому происхождению. К нам присели еще две
немки и один швейцарец, те разглядывали меня как редкий персонаж в этих местах. Мы говорили о всяких
глупостях и откуда-то сверху кто-то кричал:
— Русский, русский.
Я обернулся и помахал рукой. Белокурая девушка не переставала кричать. ОК, я помахал рукой еще раз.
Мои соседи по коврику собирались навестить другие пляжи и поискать пати, я же решил остаться здесь.
Прогулявшись по пляжу и получив blessing от индийской старушки, я вернулся в Shore bar. Я сел на
ступеньки ведущие к танцполу. Ко мне подсел немолодой иранец, прекрасно говоривший по-английски.
Боже, кого здесь только нет.
Мне на глаза попалась девушка, что звала меня некоторое время назад и спросила, действительно ли я
русский. Я подтвердил, а она исчезла на несколько минут и появилась с каким-то парнем. Его звали
Михал, он неплохо говорил по-русски и жил в Праге. Он сразу же припомнил 68-й и мы купили пива.
Теперь русский язык звучал для меня по-новому. Пати близилось к завершению, и к часу люди начали
разъезжаться. Мы тоже решили отправится в странное место под названием Prim Rose.
Что было для меня самым загадочным в путешествии по Индии — это почти полное совпадение мест отдыха
описанных в путеводителе Lonely Planet. Там были все бары Гоа, и часы когда и кто собирается в
определенном месте. Как ни странно, но все тонкости сходились. Такое ощущение, что каждый из туристов
имеет персональный Lonely Planet и строго следует предложенным маршрутам.
Мой новый друг, Михал, путешествовал по Сибири и купил Lonely Planet по России. Тут все было по
другому, неожиданности поджидали его на каждом шагу.
Дым из Prim Rose был заметен издалека. Люди здесь собирались после одиннадцати. Приглушенно играл
транс, присутствующие здесь люди выглядели устало после тяжелого дня очередного отдыха. Их разговоры
представляли собой нечто непонятное. Все лениво пили, ели, курили. По центру бара ходил фрик и о
чем-то с сам собой разговаривал. Тут я встретил Девида – художника и светящегося ди джея-трансера из
Англии, они оказались выходцами из Испании и проводили здесь каждую зиму.

С Девидом я познакомился на Small Wagator Beach три дня назад. Он рисовал гуашью на белых футболках
образы женщин добавляя в них элементы окружающих пейзажей: желтый песок, блестящий океан, заходящее
солнце. Все женщины на картинках имели выразительные глаза. Почти готовую картинку он обливал водой,
так что еще не высохшая гуашь размывалась, и изображение женщины становилось прозрачным и менее
уловимым. Свои произведения он предлагал всем желающим всего за 300 рупий.
К нам за стол подсел знакомый старик индус Султен. Девид признался, что он понемногу гипнотизирует
людей, даже если этого не хочет. Я это сразу почувствовал. Он попросил меня не смотреть ему в глаза.
Султен оказался тоже еще тем гипнотизером. Он чесал свои длинные волосы с разных сторн головы и
управлял движением половиной людей в Prim-rose. Девид направился to catch the women. Это место
оказалось немного депрессивным, и к трем утра я оттуда ушел.

Следующим утром мы решили посетить Poloona Beach. По дороге на пляж мы взбирались на скутере на
многочисленные холмы и пересекли небольшую речку на пароме. Там мы встретили несколько древних
рыбацких лодок с не менее древними громоздкими сетями, зеленое море, пальмы и огненный песок.
Пятнадцать километров пляжа и ни одной души.
Да, и немного о наших соотечественниках. Во-первых, главный ди джей в Гоа и его окрестностях это XP.
Здесь его все знали и хвалили. Еще летом во время вечеринок в Пуне, я общался с индийскими ди джеями.
Они хвалили Тимура и гордились дружбой с ним. Во-вторых, я встретил там команду панк-транс-татушников
из Алма-Аты.
А познакомился я с ними так. Взбираюсь как-то по крутому склону Вагатора. На самом верху вижу только
что открывшийся магазин всякой стилизованной Гоа атрибутики. Рядом с магазином тату-салон. Захожу в
магазин и рассматриваю светящиеся фишки. Из татушечной выходит девушка и начинает с кем-то
разговаривать по-английски. Мне показался ее акцент очень знакомым.
— Хеллоу, Из ит ё плэйс? – спрашиваю я.
— Ес, найс, из нот ит?
— Квайт гуд. А ю фром раша.
— Фром Казахстан.
— А я из Саратова.
— О, класс. – удивилась она.

Как оказалось, тут было человек десять из Алма-Аты. Все они делали татуировки, рисовали и на эти
деньги жили здесь в течение полугода. Они мне предложили открыть русский ресторанчик. Научить
индийцев готовить пельмени и жить припеваючи. В общем мы договорились попить как-нибудь пива.
Еще один забавный случай. Лежу я на пляже, подходит индус и начинает массировать мою руку. Мне
массажа что-то не хотелось.
— В следующий раз, — отвечаю я ему.

Он достает записную книжку и спрашивает меня, из какой я страны. Находит в книжке определенную
страничку, и я впервые за пять месяцев читаю текст на русском:
«Ну, помяли немного. Ничего, четыреста рупий, конечно, не стоит, но двести дать можно.
Таня.»
Перед моим отъездом назад в Пуну, в Prim Rose произошла русская вечеринка. Как вчера вечером я
сделал очередной рейд по барам и ресторанам Вагатора. Не найдя нигде особого движения, я направился в
Prim Rose. Там уже распивали пиво Владимир, Михаил и совершенно неожиданно я встретил еще одного
парня из Чехии, который работал на раскопках в Северной Индии.
Потягивая пиво, все присутствующие в баре услышали массированный шум мотоциклов. Через три минуты в
бар заходят припанкбайктрансованные Алмаатинцы. Я здороваюсь с ними, и мы садимся в круг. К нам
присоединяются темноволосый парень с беременной девушкой, которых я видел пару раз на пляже. Парень
оказывается Тимуром Момедовым. Мы начинаем общаться. От избытка чувств при встречи столь «теплой»
компании я начинаю говорить слишком громко.
Тимур рассказывает о последних вечеринках в Москве, закончившимися масками-шоу. Потом следуют
анекдоты. Здесь все стало как-то по-русски. Да, все-таки анекдоты на русском языке впирают не хило.
Тимур предлагает поехать к нему и выбрать эксклюзивные резные чаломы всего за 50 баксов. Но что-то я
слишком устал этой ночью и еду домой.
На следующее утро Владимир, который не присутствовал при вчерашнем приезде Алма-атинских
транс-байкеров и нашем общении сообщает мне, что «говорят в Prim Rose было много русских вчера». Да,
приятно, что наших замечают уже в Гоа.
Вечером я поднимаюсь к завсегдатаям крайнего бара Малого Вагатора, где я провел две недели. Владелец
бара, японская пара, Владимир, парень из Израиля, который с трудом выговаривал «Р», Султэн пожимают
мне руки. Девид заканчивая очередную футболку прощается со словами
— Catch women in Russia!
— Sure! – отвечаю я.
Михал подвозит меня на байке до Мопсы, откуда мой автобус несет меня назад в Пуну.