Cказать моей прабабушке, что Польша — друг Украины — все равно что разрешить голубые браки в России. Польша всегда царапала Украину с запада, Россия с востока. Так и получилась страна разретушированная к границам.

От Львова, ближе к Посполитой исчезло украинское радио. Автоприемник ловил только пшепшение польских FM-ов. Собаки, гавкающие на донетчине, хгавкающие в Киеве, здесь столь же радостно догоняя колеса, пжхавгали.

На границе мы были единственными идиотами, которые ничего не контрабандили.

Поляки и украинцы перевозят бензин в канистрах, водку и сигареты туда.

Мы стали в трехчасовую очередь. Все время нужно подъезжать. И вот челноки в очереди машины, не заводя, толкают, повышая рентабельность бизнеса. Мне неудобно было смотреть им в глаза, — наш самохуд не выключал двигатель и во время стоянки — кондиционер, трансмиттер иначе не работает.

Трансмиттер, вот этот, даже был важнее кондюхи. Мы слушали «Три мушкетера», а жажда познания сильней жажды наживы.

Таможня открывала багажники автомобиля. У челноков там пара емкостей, на которых выложены купюры. Офицер, не вынимая руки из чрева машины, скручивает их рулоном и сует в боковой карман. Наш багажник, забитый шмутьем на все погоды достался им бесплатным.

И вот, жданная чужая земля. Архитектура природы та же, НО ДОРОГИ! Да что том дороги – обычная двухрядная асфальтка. Без обочин. Просто гладкая, как мысли пастушки. Просто размеченная. Просто с указателями, которых в Украине… Да ладно. Указатель «Львов» прибит на ближайшей к городу сосне.

Мы-то въехали не через обычный пограничный переход. Мы въехали через затерянный там в польских подкарпатьях, где люди рассматривали Ситроен С4 как НЛОС4.

Был как-то анекдот, мол, американцы делают дорогу толщиной в метр. И сколько служит, спрашивает русский? -100 лет. А, говорит дорожник, за 100 лет мы полтора метра наложим.

Наши дороги чаще шире. Но каков смысл асфальтировать поля ямами?

К Карпатам.

Сразу свернули на горные трассы и сразу столкнулись с этим странным польским. Сопоставить название на табличке у въезда в город с надписью на карте еще можно, но как это произнести? Niebieszczany, Moszczaniec? Мы шипели, вопрошая аборигенам, это город Пзшипипенец? – Нет вам просто (прямо по-нашему или «тупо-просто» если очень прямо), налево и до Ржисщечщувацека.

Из гнезд тем временем выглядывали птенцы и вместо нашего «пи-пи» уверенно требовали «пшци-пшци».

Ехать и ехать – это просто замечательно. Виды вокруг, что альманах листать. На гурах (горах), обмахиваясь салфетками облаков, елЯтся сосны. Подножия их кучеврят белые тысячелистники размером с десятитыщелистники. И вот не одна муха дурная не стукнулась в лобовое стекло – ученые что ли?

Проезжая Украиною, видели десятки собак на дороге сбитых. Жалко, блин, это ж не кошки. А в Польше только пару таких случаев. Правда, там и указатели часто «Piesy» и восклицательный знак. А может их там уже всех сбили? Но когда мы поехали в Кракуве кататься на велах, ни одна собака не пыталась овладеть лодыжкой. Им было по барабану. Может в этом историческая пропасть между Украиной и другими странами на запад лежащими? Они свое откусали. А велосипед – это критерий свободы или чувства юмора. Можно представить, что МИнистр Голландии на велосипеде. Но даже ФАнистер Украины не представит как совместить сюртук чиновника и шорты ровериста.

Так, путешествуя горами, и не успели в один день добраться до Закопан. По дороге был более менее город Nowy Sacz. В названии нужно читать Новый Cанч. Это знание далось после пытки десятков пшеков. В маленьком городке с классной ратушей, набережной речки Краковца и удивительном виде из окна нашего отеля.

Тут дело еще в том, что оторваться от прослушивания «трех мушкетеров» при нашей фантазии просто невозможно. Купив трускAвок (клубники) и белого вина, под звяканье льда в бокале, слушали перезвон ратуши. И заунывную трубу горниста после. И в Кракове трубач еще двадцать минут, открывая по очереди каждое из восьми окон на колокольне трындит в каждое, потом машет рукой и переходит к следующему окну. Во, работка! Это не мендельсонить Брамсом на аккордеонах. Таких ребят и в Закопане, и в Кракуве нашлось. Захотелось подойти и снять шорты с кошельком – мой же брат – скрипач – ну, так сложилось, — прошел всю Европу с раскрытым футляром.

Купили компакт диск, спрашиваю, киевская консерватория? Нет, донецкая.

Немецкий приятель Лева, сын папы-такситса переплачивает чаевые в моторе, мол, мой отец тоже грачует. Цеховая солидарность.

Переезжая из города в город, таблички границ поселков стоят на одном столбе. Один закончился, новый начался. Плотно, как в аквариуме магазина «Океан». Вот только шлагбаум с Украиной переезжаешь со стороны Европы, ощущаешь себя китайцем в дальневосточной пустыни. Кричи-не-кричи, — ни людей, ни дорог, но соловьи как теленки орут. Кому?

На границе первый знак «На дорози штучно выроблэны бугры. 7 км». Нужно ставить знак другой: «На тэрытории Украйины штучно выроблэны бугры». Перескакивая по кочкам наших дорог, задумалось, что в стратегических целях шоссе так и строилось, чтоб агрессия против наших яблук захлебнулась на подступах к ближайшему.

А попольше и людей побольше, да крыши черепичные или с подделкой. И стога маленькие, может искусственные. Капитализм в Украине наступит тогда, когда исчезнет последняя шиферная крыша. В Польше их нет. Да и не было, наверное. Как соломенные сгнили, так и все. А шифер так долго гниет!

Мы с удовольствием заблуживались, ехали какими-то асфальтированными проселками и добрались до Закопане к вечеру. В облаках верхушки Татер, коттеджи, коттеджи. Вечером, побродив по улицам, обнаружили, что весь город – коттеджи. Все под «ночлеги». Где живут горожане? Может по-этому и город называется ЗакОпанэ?

Славно жить в подгорье. Из окна торчат тысячеметровые скалы. С обязательным крестом на макушке. Поляки мило религиозны. Водитель крестится на любой перекресток, ВЕЗДЕ следы посещений папы римского. А уж в газетах или книжках сначала перебираешь официальные портреты предыдущего и нынешнего немецкого.

По границе города – татранский заповедник. Вообще, с названиями гор я так и не разобрался. Есть малопольские Карпаты, есть Бескиды, Лэмкивщина. А здесь – польские Татры. Они ниже, чем Словацкие, но лежат бочком друг к другу. И однажды мы с Илюхой свидомо пересекли госграницу без последствий.

В Татранский заповедник можно немного заехать. Потом только копытами или ступнями. Нас занесло на «Морское око» — озеро в горах с глубиной в 50 метров. Дурачили сначала на лошадях с повозкой, потом пешком, а потом опять пешком к верхнему озеру. Напились снега, наелись воды из-под пструхов (пструх – по словацки форель). Вода прозрачна, языки снегом показывает неушедшая зима, а температура градусов 16. Ну, может, 17, когда выдыхаешь.

Вернувшись к приюту под проливным дождем, где горячее вино подают как воду. Развалившись под крышей, звенящей каплями, настроив лорнетку, то есть бинокль, и вот таки рассматривая горы, вдруг соображаешь, для кого тут зоопарк с форелью? Кто кого рассматривает? Наверное, или все же горы. Они смотрят на нас как на рыбок, подплывающих к стеклу аквариума. Рыбки дохнут. А гора? Жодного кариесу.

Опять переездами из города в город брели к Кракуву. Брели – значит не лихачили, как дома. Неделей раньше летели в Донецк. Средняя скорость 90 км. По Польше – сорок. Редкий псих обгонит.

«Несколько часов назад, пока мы не взошли в Евросоюз, права можно было купить», — говорит наш новый польский друг. У него есть желание выучить могучий, а у нас есть желание постичь ситуацию, когда вчера знак ограничение скорости действовал на поляка, как на быка Родригес в кружевах, а теперь средняя скорость движения составила 40 км/час. Ужас! Все просто тащатся колонкой бампер к бамперу. И тащатся от качественных дорог. Когда правое колесо выскочило на полосу обочины, звук был таким, как подшипник вылетел. Сидения остались сухими благодаря только многолетней тренировке на украинских трассах.

В Кракуве прям к отелю подали микроавтобус с роверами. Пожичувать, то есть арендовать велы можно с любой точки и до любой. Только залог по 100 евро вносишь за каждый и езжай. Карта в подарок. Благодаря велосипеду удалось за пять часов увидеть разный город. И выметеный туристический, и новостройки зачастую такие же жлобские, как столица хрущевок – божественная Дарница.

Но было так жарко, что вдоль лысых берегов Вислы ехать было нереально, в реке никто не купается – то ли грязно, то ли нет такой традиции, и голые поляки просто потеют на живописных склонах. Под той же крепостью Вавель – красавицей, у памятника убитому 1000 лет назад змею рыцарем Краком. Змей – теперь железный – изрыгает раз в пять минут зажженный пропан, чем приводит в неописуемый восторг зевак.

Краков кайфовый, с небольшим, но очень красивым Старым Мястом. Львов безусловно круче, но настолько же и грязней, и пахучей.

Было так жарко, что постепенно прогулка превратилась в переезд от фонтана к фонтану, а к обеду мы сбежали из города купаться в аквапарк, да так и уехали в соседний город Бонч.

Начиналась гроза, подходило время четвертьфинала Украина-Швейцария, а дорога ремонтировалась и ковыряться по стройке со скоростью 30 км не хотелось в ночи.

Кто знает этот Бонч? Может и называется он как-то по-другому, потому как что-либо внятное выудить у аборигенов невозможно, но здесь соляная шахта, которой 800 лет. Поговаривают, самое старое промышленное предприятие Европы. Теперь здесь санаторий и экскурсии на глубину 300 м с катанием три часа на вагонетках.

А потом был футбол. Поляки в баре активно поддерживали Украину, и такое напряжение! Такой результат! Украина-Швейцария 3:0! Что это стало лучшим финалом нашего круиза.