До отъезда из Греции оставалось около недели. Афины, где я просидела почти два месяца, могли достать кого угодно. Дикая жара, пыль и разрытые дороги («олимпийские» работы), переполненные автобусы, огромные расстояния, ни минуты покоя! Плюс, афинские кавалеры совершенно разочаровали. Один давно и безнадежно женат, второй торчит сутками на работе (из-за предстоящих Игр никому не давали отпусков). И Тасос – пока знакомый мне только по Интернету – забрасывал sms-ками: «Ну ты приедешь или нет? Давай хоть познакомимся!» Тасос жил в городе Верия на севере Греции. А встретиться предложил в Катерини – «уик-энд на море». Все это я честно рассказала позвонившему папе. Папа был в шоке и просил не ехать. «Откуда ты знаешь, что у него на уме?» Но афинская жара окончательно расплавила мои мозги. И я пошла покупать билет в Катерини. Как я его купила – это отдельная песня. Мало того, что вокзал в Афинах (мегаполис, почти 5 млн. жителей!) напоминает какой-то провинциальный полустанок…Мало того, что там работают только две кассы…Так еще и непонятно, в какую из касс становиться, билетов нет…и так далее. «Иди в КТЕЛ, едь автобусом!» — кричал в трубку Тасос. Уже поехала! Автобусом стоит 30 евро в один конец, а поездом – 18 в оба! И я покупаю билет на поезд.

Поезд был старый, пыльный, душный, в купе сидело восемь человек, причем явно все садились, где кому больше нравится, независимо от места в билете. Сначала со мной ехала куча китайцев, потом их согнали греческие пенсионеры и стали давиться хлебом, засыпав все купе крошками. Еще из компании помню молодого застенчивого двадцатилетнего красавца-солдата (ехал в отпуск на два дня в Салоники), низенького албанца, который упорно косил под грека, молодую британку в микроскопических шортиках. Для сумок места не было – их свалили в проходе. Наверное, здесь так было принято, но я страдала, что не могу даже выйти в коридор прогуляться.

Вечерело. Я тревожно следила по книжечке с расписанием, где же мне выходить. Из схемы получалось, что Лептокарья – следующая станция после Рапсани. Поэтому, когда поезд отошел от Рапсани, я собрала сумку, тепло попрощалась со своим купе (состав которого уже в четвертый раз изменился) и двинулась к выходу. Вот и остановка. Названия станции, правда, не видно, но ведь вот она схема – это, конечно же, Лептокарья! И стою я, как цивилизованный пассажир, ожидая, что сейчас проводник откроет мне дверь и я выйду…Ах, ведь в четвертый раз я была в Греции, пора бы уже привыкнуть, что ни логике, ни цивилизации здесь места нет. Поезд явно собирался трогаться, а я так и стояла перед закрытой дверью. «Ну ее к черту, сама открою», — решила я, хотя украинский проводник бы за такое руки оторвал. Куда там! Дверь не открывалась. За моими безрезультатными попытками участливо следили какие-то патлатые молодые люди, курящие в тамбуре. Один наконец сжалился, подошел и сильным тычком колена открыл мне дверь. Ура, я на перроне! Который стремительно пустел – почему-то здесь вышло очень мало людей.

Я вскинула голову – станция называлась Неи Пори. «Ее же вообще не было в расписании!» — заорала я вслед исчезающему за горизонтом поезду. Потом без сил поползла к ярко-оранжевым креслам на перроне. Вообразите багровый греческий закат, одинокий железнодорожный мост, непрестанно журчащий фонтанчик с водой, несколько служащих вышли покурить и поболтать и сочувственно смотрят на меня.

Через пять минут подъехал Тасос. Оказывается, он ждал меня в Лептокарье, которая была отсюда в 10 минутах езды. «Спрашивать нужно людей, а не в расписание смотреть», — поучительно сказал он, выруливая на трассу Салоники-Катерини. Я показала ему язык…и тут же прикусила, потому что мы проехали указатель с надписью «Skotina – 10 км». Потом оказалось, что это такая деревня, а крупные рогатые здесь совсем ни при чем.

Тасос понял, что приключение с неправильной станцией подорвало мои силы, поэтому первым делом потащил меня в супермаркет за продуктами, а потом в таверну, по главным улицам Лептокарьи, которых было ровно 2. Или даже 3. Вывески не отличались разнообразием – «Шубы», «Меха», «Здесь говорят по-польски», «Мы понимаем по-чешски», «Русский врач» и т.д. Поужинали мы шикарно (под непрестанный грохот поездов). Я заказала бифштекс и потом долго искала его на громадной деревянной тарелке. Не в том смысле, что она была пустая – наоборот, бифштекс потерялся на фоне риса, салата, хлеба, картошки, оливок и пр. Тасосу вдруг захотелось порассуждать о политике. На меня эти беседы навеяли такую скуку, что чуть не улеглась спать в остатки греческого салата. Поэтому меня оставили в покое и эскортировали в гостиницу. Последнее сонное воспоминание – кто-то прыгает по кровати и с ругательствами кидается подушкой. Тасос потом объяснил, что бил комаров.

Субботнее утро я решила провести на море. Пляж был в 10 минутах от гостиницы, но ехать пришлось на машине (Тасос настоял). По-моему, я дольше в нее залезала и вылезала со своими полотенцами, чем мы ехали. Но у греков, видимо, от постоянной езды ноги атрофировались. Потом мы купались в теплом море и мазались кремом…Ну, не мне вам рассказывать, что такое греческое море…Больше всего на пляже понравился деревянный туалет, весь обклеенный снаружи восторженными надписями «Экологически чистый», «Дружественный к природе», а внутри – инструкциями типа «Не лейте в него воду, так как это уникальная конструкция» и т.д. Такая же уникальная конструкция, если не ошибаюсь, была в саду у моей бабушки под Киевом, а также у миллионов других бабушек в Украине и России.

Тасос объявил, что днем лучше всего не есть, потому что тогда в тебя больше влезет вечером. Поэтому пришлось ограничиться горячей тиропитой и ледяным чаем со вкусом персика. Дальше мы смотрели телевизор, где выступал комик, изображающий премьер-министра Греции. Я хохотала как сумасшедшая, хотя понятия не имела, чем таким отличается этот премьер-министр. Под вечер снова было море – на этот раз мы поехали в ту самую Скотину. И вот там случилось два больших облома. Во-первых, на Тасоса положила глаз какая-то пятилетняя греческая девочка, для своего возраста очень наглая. Она по-хозяйски уселась рядом с ним и принялась строить глазки, а мне посоветовала сплавать за буек и по возможности утонуть. В этот же момент по пляжу пробежал…человек в олимпийской форме, несущий факел. То-то я помнила (по телеку показывали), что трасса олимпийского огня пролегала через Салоники, Катерини и все близлежащие области. Человек оказался дружелюбным и всем желающим раздал автографы, а также разрешил сфотографироваться с огнем. А я в этот момент громко скрежетала зубами – Тасос сказал, чтобы я фотоаппарат и камеру оставила в гостинице (нечего, мол, на пляж их таскать, все равно снимать будет нечего). Я стала ругать Тасоса, но его новая аморе кинула в меня камушком и сказала, что я толстая и некрасивая, а она выйдет за Тасоса замуж и тогда мне покажет. Вечер завершился кальмарами на набережной Платамонаса – еще один туристический центр недалеко от Скотины. Прекрасный закат меня задобрил, тем более, что пятилетнюю разлучницу давно уже забрала мама. А еще потом мы долго ели виноград на балконе нашего номера, а во дворе гостиницы наматывала круги на велосипеде жирная-прежирная девочка, при этом еще поедая чипсы. Люблю Грецию!

В воскресенье вечером мне уже надо было уезжать, но до вечера далеко. Искупаться с утра не удалось (Тасос дрых до 11, а какие уж потом пляжи), зато съездили в последний раз прогуляться и поснимать в Платамонас. В три часа дня выселились из гостиницы и поехали в Катерини. До поезда еще оставалось время, поэтому Тасос решил показать мне еще один туристический рай – Паралию Катеринис. Я была не в восторге. Грязное, мутное море, в котором тем не менее народу как фрикаделек в супе, куча каких-то подозрительных заросших личностей гуляет вокруг церкви на набережной (хорошо что я была не одна!). А время бежит, и солнышко садится, к вокзалу подъезжает новенький красно-синий поезд. Мы трогательно прощаемся и обещаем друг другу, что еще обязательно встретимся и все будет так же классно…