В шесть утра начинает пиликать будильник. В Киеве я бы никогда в жизни не проснулась так рано! Но ведь это же Греция…И неважно, во сколько часов я вернулась с прогулки ночью – прохладный ветерок с балкона, колышущий занавеску, шепчет, что пора вставать. Впереди еще один яркий, шумный, нереально-восхитительный день.

Я спрыгиваю со своей двухэтажной кровати босыми ногами на мраморный пол. 12-летняя Наташа (скорее Настя, потому что ее полное имя – Анастасия) еще крепко спит, 19-летняя Аргиро уже ушла с мамой на работу. Они работают в компании автоперевозок и работают понедельно – то неделю с 6 утра до 2 дня, то наоборот, с часу дня и до вечера.

Я живу в большой греческой семье. Папу зовут Панделис, маму Адриана, детей Аргиро, Стелиос, Наташа и Янис. 4-х летний Янис – моя беда. Невзлюбив меня за что-то с первого дня, постоянно делает мелкие пакости: то шампунь в ванну выльет, то зубную щетку под кроватью спрячет, а также по любому поводу дерется. Как оказалось, даже у детей кулачки бьются очень больно, но в греческих семьях младшие сыновья – как в Индии священные коровы. Им можно все, любые капризы поощряются. Так что Яниса приходится терпеть. Тем более что большую часть дня он проводит в садике.

Я наспех завтракаю (каша «Быстров», чай и все, что удается найти съедобного в холодильнике, но там в основном овощи и молоко для Яниса), собираю сумку на целый день (все, что необходимо для выживания в июньских Афинах – солнечные очки, бутылка воды со льдом, шляпа…) и убегаю, потому что уже 7 часов. Если выйти хоть на пять минут позже – не успею на единственный автобус, который идет 40 минут до центра, и снова опоздаю в университет. А я туда и так регулярно опаздываю.

Район, где я живу, называется Ано Лиосия. На карте он входит в границы Афин, но его жители считают себя деревней и по много лет в центр не выезжают, обходясь соседними районами – Петруполи, Илион, Каматеро, Неа Филадельфия. Если ехать не в сторону Афин, а назад, будут районы Ахарнес, Зефири, Фракомакедонес, а уж за ними – непроходимые леса и гора Парнифа со знаменитым казино на верхушке. Шиком считается поехать гулять в Айи Анаргири – большой населенный район минут 20 от Ано Лиосия. А для меня это всего лишь промежуточная остановка по дороге к университету.

Мой район считается одним из самых неблагополучных в Афинах. И правда, вечером здесь жутковато – везде незаконченные стройки, в полуразваленных домах живут огромные цыганские семьи. Но мне они не мешают – ранним утром, когда воздух еще прозрачно-голубой, я иду мимо их домов, где цыганки с длинными черными косами моют из шланга дворы, голые детишки играют в зелени, а смуглые мужчины укладывают в фургончики фрукты, овощи, вазоны, стулья. Готовятся к трудовому дню. Когда я потом смотрела закрытие Олимпийских игр и на стадион въехал фургон с мегафоном, полный арбузов, за которым бежала яркая, крикливая толпа цыган, зрелище было невероятно родным и знакомым.

От моего дома до остановки автобуса идти пять минут. Правда, одно время на нашей дороге были ремонтные работы, и автобус пустили по параллельной улице. Умные греки, вместо того чтобы повесить об этом объявление, просто замотали указатель на остановке черным мешком. Догадайся, мол, сама.

В автобусе я месяц ездила по студенческим талонам (20 центов, а не 45, как обычные), рассчитывая в случае чего показать карточку ISIC. Потом оказалось, что она тут недействительна и меня спокойно могли оштрафовать на 17 евро! Поэтому на июль я купила проездной. Для которого пришлось еще за 5 евро фотографироваться.

Автобус проезжает мост над Аттики Одос – недавно завершенная Аттическая трасса. Дорога платная, но зато по ней можно попасть в аэропорт за 20 минут, несмотря на то, что мы такое глухое село. А я, чтобы не скучать, читаю Агату Кристи. Вечером по дороге домой я буду читать уже одну из взятых в городе бесплатных газет (“Metro”, “City Press”, “Athens Voice”) и узнавать, что случилось в стране, пока я грызла гранит науки. Вот мы уже на финишной прямой: остановка «Трис Йефирес» — Три Моста, потом Стафмос Аттикис – станция метро Аттики. Здесь можно выйти и сесть на 24 автобус до самого центра, но его долго ждать, поэтому я еду до конечной – улица Марни. Выхожу прямо напротив Археологического музея и Политехнического института. Можно, если не лень, дождаться любого троллейбуса или автобуса – все они идут до Академии. Взвешиваю: что лучше – набитый, но с кондиционером, транспорт, или просторные, но жаркие улицы? Лучше улицы. До университета дохожу за 15 минут, вбирая в себя афинскую атмосферу: толпы на светофорах, желтые такси, продавцы бубликов, газет, фруктов, одежды, швейцары отелей, попрошайки с детьми, киоски, увешанные свежей прессой и футболками с греческим флагом – они нарасхват после Чемпиона Европы. Возле «Кафекоптио Лумиди» (Кофейный магазин) не забываю свернуть налево – тогда с улицы 28 октября я попаду на Панепистимиу, потому что справа площадь Омония, на которую я не горю желанием попасть в любое время суток, а особенно вечером.

Вот и торжественные здания университетской библиотеки и Афинской Академии. В тени у фонтанов еще пока прохладно, но часам к 12 эта площадь превратится в раскаленную сковородку. Так, бесплатный автобус, развозящий нас по корпусам, уже уехал – видимо, я все же затянула с завтраком и сборами. Значит, надо обходить Академию сзади и садиться там на автобус 222 – его конечный пункт бодро заявлен как «Некротафио» — «Кладбище», но там же рядом и студенческий городок, а значит, и мой Философский корпус. Пока мы стоим, по автобусу пробегает неумытый мальчишка, раздающий всем бумажки с текстом «родители умерли, нас 4 детей, у меня эпилепсия, помогите кто чем может». Ну совсем как в киевском метро, только текст на греческом. Поэтому снова достаю Агату Кристи. За окном мелькают Синдагма, больница «Эвангелизмос», Военный музей, Музей Бенаки, Музей нумизматики, стеклянная статуя Дромеаса-Бегуна, и наконец мы в районе Зографу. На паре появляюсь с двадцатиминутным опозданием, но преподаватели только улыбаются. В аудитории тихо, в открытое окно врывается жаркий ветер. Вдали на холме – маленький, словно игрушечный, Парфенон, еще дальше – голубое крыло моря. Мысли о нем помогают скоротать занятия…

Около часа дня я опять стою на площади перед Академией, обливаюсь потом и мучаюсь, что же выбрать. Пойти поесть в студенческую столовку (3 евро в день – обед с ужином), пойти на лекцию по византийской истории в амфитеатре Академии или сразу махнуть на море? Побеждает голод, и я, честно убедив себя, что на лекцию пойду завтра, плетусь вверх к столовой, пытаясь найти хоть немного тени на улицах со звучными названиями – Асклепия, Гиппократа…

В столовой я тайком заворачиваю в салфетки лишний хлеб и яблоки, которые призваны поддержать меня до вечера на пляже, и снова иду к Академии. Там – конечная автобусов А2, В2, В3, Е22, едущих на море. В3 довезет до Глифады, А2 до Вулы, но мы уже аристократы, тамошнее мутное море нам не подходит, поэтому дожидаюсь Е22. Ни клочка тени. Таю как свечка, вода со льдом превратилась в отличный кипяток – хоть сейчас чай пить. В стене огромного стеклянного здания напротив отражается холм Ликавиттос и стаи голубей. Голуби! Вам не жарко? Подъехавший наконец автобус толпа берет штурмом. Но зато это экспресс, он едет всего полчаса, тогда как А2, к примеру, час. Позади бульвар Сингру с его многочисленными отелями и стриптиз-клубами, и вот оно море! Теперь синяя полоса справа уже не исчезнет до самого конца. Вдоль трассы спешно, чтобы успеть перед Олимпиадой, прокладывают трамвайные рельсы. Я каждый раз даю себе зарок доехать до конечной, но при виде моря не выдерживаю и выскакиваю то в Глифаде, то в Каламаки, а потом страдаю из-за грязной воды. Но сегодня я сдержусь и поеду аж в Вульягмени, Кавури или Варкизу – долго, но такой прекрасной голубой воды больше нигде не найти.

А еще мне везет – я каждый раз нахожу крохотные пляжи, где загорает по 2-3 человека, видимо все идут на платные (5 евро) пляжи и ленятся искать что-то другое. А мне здесь куда комфортнее. Располагаюсь на теплом песке, листаю газету, ем купленные по дороге персики (помытые тем самым кипятком из бутылки), никто на меня не наступает, не надо бояться, что пристукнут теннисным мячиком, не надоедают негры с дисками, пакистанцы с бусами и продавцы пончиков. Если начинают приставать греческие дон-жуаны, вежливо отсылаю подальше. И так не могу решить, с кем из друзей провести вечер – Янис из Вулы зовет на сувлаки, Александрос из Афин на бифштексы, Панайотис на мороженое. Учитывая, что Александрос женат и в другой раз может и не вырваться из дому, выбираю его. До глубокой ночи мы сидим в таверне Перистери (еще один афинский район) и говорим о жизни, о музыке и об Олимпийских играх, давно доставших всех греков. В сумке тихо стонут мокрый купальник и конспекты. В 2 часа ночи я спохватываюсь, что в 6 ведь вставать на пары, и Александрос, докурив 50-ю сигарету, везет меня домой. В душистой темноте плетусь через фисташковую рощу к своему дому. На нашем балконе еще светло – как бывает почти каждый вечер, пришли гости. Меня все дружно приветствуют, предлагают выпить вина, но у меня уже нет сил. Прохожу мимо орущего телевизора (Наташа смотрит), мимо обнимающихся Аргиро и Панайотиса (ее любимый), мимо наматывающего круги на ревущем игрушечном мотоцикле Яниса и лезу на своей второй этаж…Подушка пахнет морской солью из-за моих вечно мокрых волос. Надеюсь, сегодня мне опять приснится море.