Моему отцу посвящается.
«Нет ничего дороже свободы, независимости». Надпись на памятнике Хо Ши Мину в г. Москве рядом со ст. метро Академическая.

Туманным утром вьетнамский пилот грациозно разворачивается Боинг-777 над рисовыми полями пригородов Ханоя. Несомненно, Боинг-777 в сочетании с вьетнамским экипажем – лучшее средство для перемещения между континентами. В Домодедово летчики сдают свой багаж наравне с обычными пассажирами эконом-класса, и есть возможность понаблюдать за экипажем. Пилоты в белых рубашках, темно-синей форме и фуражках. Стюардессы в длинных национальных красных платьях с разрезом до пояса и светло-бежевых свободных брюках. Девушки говорят на вьетнамском, английском плюс еще одном из языков Азии. На лице пилота нет ни тени усталости или следов плохо проведенной ночи — только уверенность в себе и бесконечная гордость за то, что лучшая в мире авиакомпания и государство (Vietnam Airlines — собственность государства) доверила ему свою репутацию и возможность управлять самым современным самолетом Боинг-777 с тремя сотнями пассажиров на борту. Такой летчик никогда не ошибется, никогда не растеряется, никогда не поставит под угрозу безопасность полета во имя коммерческой заинтересованности. Он никогда не скажет, что устал и не поднимет голоса. Ну и что, что пилот невысокого роста? В самолете безупречная чистота, демонстрация вида из кабины пилотов на экраны пассажирского салона при взлете и посадке. Видео, аудио, сенсорное управление, просторный салон и удобные кресла. Предупредительные стюардессы искренне радуются, когда кормят пассажиров. При взлете и посадке, когда девушки сидят лицом к пассажирам, на их лицах такое безмятежное спокойствие, что вполне возможно, они также как и А. Шварценеггер перед ролью робота в фильме Терминатор-2 тренируют мимику и жесты. Топ-менеджерам авиакомпании «Атлант-Союз» в обязательном порядке необходимо пройти практику стюардами во Vietnam Airlines. Пилот плавно убавляет газ, и огромный лайнер вслед за движением руки послушно опускает нос на бетонную полосу с проросшей местами травой аэропорта вьетнамской столицы.

«Это тихий городок, тебе не понравится…». Рэмбо — I «Первая кровь».

Ханой очень шумный город. Соотношение автомобилей и мотоциклов в столице Вьетнама – приблизительно 1:10. Также как жизнь москвичей проходит в пробке на шоссе Энтузиастов, так и жизнь вьетнамцев – на мотоциклах. За рулем мотороллера говорят по телефону, пишут смс, беседуют с попутчиком и кушают. На нем спят, свернувшись калачиком. На мотоцикле едут на работу и в университет, перевозят грудных детей. Двухколесным транспортным средством пользуются милиционеры и беременные женщины. Мотоцикл используется в качестве грузовика: перевезти корову, десяток гусей или несколько ящиков кока-колы – не проблема. На мотоциклах ездят по городскому парку и рынку. В непролазных джунглях вы обязательно встретите человека на мотороллере. Даже в квартиру вьетнамец по длинному коридору въезжает на двух колесах. Сигнал – основной орган управления. Сигналят часто и, в основном, чтобы обозначить себя. Переход улицы в городе представляет собой гармоничное обтекание пешехода течением автомототранспорта, подобное тому, как вода обтекает камень на дне ручья. Важно идти равномерно и не совершать непрогнозируемых движений – вас объедут. Пробок в городе почти нет. Светофоров в Ханое мало, отдельных для пешеходов нет вообще. Улицу, шириной с Театральный проезд в районе «Детского мира» предлагается перейти по «зебре». Впрочем, зеленый свет для пешеходов на перекрестке не дает полного преимущества: десяток мотороллеров обязательно прорвется сквозь строй пешеходов. Примерно треть мотоциклистов в масках или платках до глаз. Маски используются как средство от пыли и загара: белая кожа у вьетнамской девушки признак того, что она не работает в сельском хозяйстве. Девушки на педаль мотороллера нажимают босиком – розовые туфельки стоят рядом. Автотранспорт вполне современный: встретить на улице последнюю модель БМВ или Лексус можно достаточно часто. Правда, никому в голову не приходит мысль затонировать стекла и установить «двойной ксенон». Из российских машин встречаются КаМАЗы и брезентовые УАЗы.

Архитектура вьетнамских городов представляет собой 2-3-х этажные здания, пропорционально напоминающие спичечные коробки, поставленные на поверхность о которую зажигают спичку. Открывающаяся часть коробка – это фасад. Когда вплотную друг к другу стоят много «коробков» в большом городе, то это выглядит еще более-менее приемлемо. Но в деревнях встречаются отдельно стоящие здания, они кажутся несуразными.1-й этаж в обязательном порядке коммерческий.

«Лучше нету одежи, чем бронза мускулов и свежесть кожи». В. Маяковский.

Вьетнамцы одеваются очень демократично. Футболка или кофточка и джинсы. Простенькие туфли или тапочки. Девушки не пытаются выделиться посредством косметики, украшений или короткой юбочки – улыбка и все. Никто не красит волосы и не делает коротких стрижек. Элитная парфюмерия и косметика? А что это? Девушки достаточно симпатичны и естественны. Лица их приветливы. Стесняются и быстро краснеют при разговоре. Неудивительно, что в годы войны многие вьетнамские девушки родили детей от американских солдат и офицеров. После вывода войск этих женщин и их детей всячески притесняли и буквально не давали прохода. Надо отдать должное США, всем этим женщинам и детям предоставили визы и дали возможность эмигрировать.

Приступаем к осмотру города. Большинство достопримечательностей Ханоя почему-то расположены в городских прудах и озерах. Пагода на одном столбе – в пруду. Храм Нефритовый горы расположен на острове посереди озера. Башня Черепахи тоже в воде, в другом озере. Покупаем билеты на спектакль театра кукол на воде. Куклами управляют люди, по пояс стоящие в воде. По-вьетнамски не очень понятно, но в целом, ясно, что на сцене разыгрывается обычная сказочная драма: Змей Горыныч похищает красну-девицу, а в конце спектакля появляется пластмассовый добрый молодец и решает вопрос с чудовищем.

Осматриваем военную достопримечательность. На окраине города, посреди пруда из желтой воды торчат останки американского Боинг Б-52, сбитого вьетнамцами еще в 1972 году. Поверхности самолета окрашены в черный цвет для маскировки, так как атаки американцев проходили исключительно ночью. Зенитная ракета попала в один из 8 двигателей бомбардировщика. Огонь пожара расплавил элероны, самолет потерял управление и разбился. О чем думал пилот в тесной кабине Б-52, падая в черные джунгли с 10 км? До последнего смотрел на авиагоризонт и пытался выровнять самолет? Вспоминал, как весенним днем гулял с зеленоглазой девочкой по пыльным улицам Нью-Йорка? Нет. Думаю, он лихорадочно шарил руками под креслом: «Черт, за что же здесь нужно дергать, чтобы катапультироваться?» Все 5 членов экипажа Б-52 выпрыгнули с парашютами из самолета, однако были пойманы вьетнамскими солдатами и отправлены в тюрьму «Хилтон». Такой вот раньше был у американцев экстремальный способ путешествия во Вьетнам. Один из пилотов того самолета – известный сенатор Джон Маккейн в настоящее время баллотируется на пост Президента США. Бывшая тюрьма для военнопленных «Хилтон» (Хао Ло) сейчас представляет собой музей и оставляет тяжелое впечатление: во Вьетнаме страшные тюрьмы, как и в целом, уголовное законодательство. По 19 статьям УК предусмотрена смертная казнь и у субъекта преступления отсутствует обязательный признак вменяемости. Это означает, что душевно-больные подлежат уголовной ответственности на общих основаниях.

Хо Ши Мин. Мавзолей «отца народа» находится в просторном зеленом квартале Ханоя. Один в один похож на мавзолей Ленина. Первый Президент Вьетнама по жизни был очень скромен: жил в хижине с туалетом на улице, ходил во вьетнамках и за годы президентства не обзавелся никаким недвижимым имуществом. Впрочем, нет, обзавелся — мавзолеем. Но уже после смерти и не по своей воле: он просил сжечь тело. Однако партия не согласилась с таким решением, беднягу отвезли в Москву и забальзамировали. Тело Хо Ши Мина и после смерти раз в год путешествует в Москву — на профилактику. Конечно, если разобраться, то юридически мавзолей – собственность государства. А родственникам можно было бы попросить хорошую арендную плату за демонстрацию тела. Но арендодателей нет – у Хо Ши Мина не было детей. В этом есть что-то общее с В. Ульяновым.

Где еще, как не в Ханое выпить знаменитый коктейль «Би фифти ту»? Перед входом в ресторан в клетке для попугаев томятся две худые кошки. Не желаете? Суп «Фо» – ханойское фирменное блюдо, очень вкусный. Неплохой рис и кальмары. Остальные блюда, как и в Индии, требуют пристального рассмотрения. Кошки, как потенциальная пища и уличные запахи не способствуют аппетиту. Кухня в целом белковая, нежирная. Очень острая, соус чили подается к любому блюду. Поэтому, наверное, все вьетнамцы такие худые. Теряем и мы в весе. Официант, получив хорошие чаевые, зайдя за ширму, поднимает руки вверх и улыбается друзьям так, словно выиграл чемпионский пояс. Вьетнамцы кушают на улице. Многочисленные дорожные кафе, в которых за полдоллара можно купить тарелку риса с овощами и суп «фо» вполне устраивают обычных горожан. Традиционная картина: на тротуаре на стульчиках, размером с цветочный горшок сидят лицом к проезжей части маленькие человечки и кушают палочками суп. Что-то наливают в стаканчики. Раскалывают ракушки. На ногах тапочки-вьетнамки. Нисколько не смущаются того, что через них приходится буквально перешагивать. На рынке множество тропических фруктов. Такого спелого и вкусного манго как во Вьетнаме вы не попробуете нигде. На рынке, на земле можно увидеть насекомых, размером с банковскую кредитную карту, внешне похожих на тараканов. Женщины переносят фрукты с помощью коромысла, переброшенного через плечо. Его же используют для торговли в движении, когда продавец весь день с товаром ходит по городу. На тротуарах также расположены парикмахерские. Для того чтобы во Вьетнаме открыть салон красоты, нужно повесить на пальму зеркало и поставить напротив стул. Еще ножницы, бритва и полотенце. Этого вполне достаточно для успешной работы.

Утром для полного погружения покупаем билеты на обычный междугородний автобус и отправляемся за 150 км на побережье залива Халонг. У водителя автобуса 2 помощника – хэлпера. Хэлперы всю дорогу едут стоя на подножках и зазывают народ в открытых дверях автобуса, на каждой остановке выскакивают на дорогу и тащат за руки в автобус упирающихся пассажиров. Благодаря усилиям помощников, автобус заполняется с коэффициентом 1,5. К концу поездки возникает устойчивое желание пристегнуть наручниками хэлперов к поручням. Пассажир рядом неожиданно закуривает, но послушно выбрасывает сигарету за борт. Другой вьетнамец, похожий на чиновника, в костюме и белых носках, принимается фотографировать на телефон европейских девушек. Еще один пассажир демонстрирует нашей юной спутнице глубокие познания русской классической литературы. После чего, предлагает пару недель всем погостить у него. Не доехав несколько километров до цели, хэлперы высаживают нас на дорогу, поясняя, что дальше добраться можно только на такси. К обочине дороги прилегает светло-зеленое рисовое поле, затопленное водой. Стоя в полном наклоне, крестьяне в соломенных конусах что-то делают руками в грязной воде. Из поля выходит мужчина, на удивление, отлично говорящий на словацком языке и по телефону вызывает машину.

На побережье арендуем «джонку» — лодку с навесом от солнца, на которой едем осматривать бухту Халонг. Капитан рулит ногой. Ноги вьетнамцами вообще используются более широко, нежели в Европе: ногами гребут веслами, они также задействованы при изготовлении тапочек-вьетнамок. Так может быть и пилот Vietnam Airlines тоже ногами… нет, нет. В заливе разбросаны 2 тыс. необитаемых островов причудливой формы. На некоторых островах пещеры со сталактитами. Отдаленно похоже на Крым в районе Артека. Тонкинский залив уступает Черному морю по прозрачности воды. Залив Халонг считается одним из природных чудес и включен в список всемирного наследия ЮНЕСКО. На острове Катба есть возможность поужинать в плавучем ресторане. Выбрав рыбу в садке, садимся за стол, под который тут же забегают несколько собак. Далее за каждым кусочком рыбы из-под стола следят преданные собачьи глаза. Позже узнаем, что этих собак могут приготовить также как и рыбу. Остаемся на ночь на острове. Стоимость отеля $5 в сутки за комнату с завтраком.

Подъем на рассвете. Официант за завтраком положительно реагирует на слово «сгущенка». В национальном парке Катба запланирован бердвочинг (наблюдение за птицами). Парк очень красивый: тропические деревья, бамбуковые рощи, лианы и неведомые звуки. Птицу-носорога не увидели, кто-то кричал в джунглях на рассвете, надеемся, что это была она. А может быть, пленные американские солдаты звали на помощь? Говорят, что в джунглях до сих пор удерживаются военнопленные. Встретили студенческую пару из лесного университета: в заповеднике на практике, изучают лес. Мотороллер, карандаши и тетрадки. За 2 недели практики исписали в тетради только 2 странички. Это нормально, студенты во всем мире одинаковые.

Утром самолет в г. Хюэ, что на 750 км. южнее Ханоя. Перелетаем Северный тропик и демилитаризованную зону – территорию вдоль 17-й параллели, которая ранее разделяла Северный и Южный Вьетнам. Прогулка на «джонке» по Ароматной реке, осмотр городской резиденции императоров. Хюэ – древняя столица Вьетнама. Императорские покои находились за двойной крепостной стеной. Частично разрушены в 60-е годы от прямого попадания авиабомбы с Б-52. Гробницы императоров расположены вдоль Ароматной реки в окрестностях города. Гробницы строились при жизни императоров, и представляют собой архитектурный комплекс, состоящий из дворцов, храмов и прудов. При жизни использовались правителями как дачи. Один из императоров изваял из камня в полный рост пару десятков человеческих фигур — своих слуг и установил их со смиренными лицами перед входом в гробницу. Таким образом, он рассчитывал, что после смерти его сразу встретят слуги, которые ему тут же понадобятся. Интересно, что своих жен и наложниц в каменном виде император не изготовил – должно быть, он решил, что после смерти поставит в отношениях с женщинами точку.

Следующая цель – национальный парк Бачма. Въезд платный, но касса закрыта. Милиционер в форме цвета проросшего риса, едет на мотоцикле на поиски директора парка. По серпантину поднимаемся на 1700 м. над уровнем моря. В 30-е годы здесь были расположены французские колониальные дачи. В жаркие месяцы французы приезжали на выходные подышать прохладным горным воздухом. После признания независимости все пришло в полный упадок. Путеводитель Lonely Planet утверждает, что на заброшенных французских дачах можно запросто увидеть привидений, но мы то знаем, что верный способ увидеть приведений в любой стране – это пить водку, курить до утра и при этом желательно не кушать. Влажный тропический лес окружает маленький отель, состоящий из нескольких комнат. Облака заплывают в открытое окно, видимость в течение нескольких минут меняется от абсолютно чистого неба до состояния, когда собственных рук не видно. Внизу в долине — Южно-Китайское море. Если посмотреть в обратную сторону – там Лаос. Со слов персонала отеля, в парке водятся тигры и слоны, но в этом году почему-то убежали в Лаос. Перед сном идем с фонариком искать приведений. Утром многочасовая прогулка по горам. Водопады и тропы в джунглях. Отбиваемся от наземных пиявок. Теперь понятно, что представляла собой знаменитая тропа Хо Ши Мина: вырубленная в джунглях дорожка, над которой смыкались ветки, достаточная для прохода солдат и проезда УАЗика. Увидеть с воздуха такую тропу и людей на ней невозможно. Для борьбы с джунглями, американцы применяли дефолианты – химическое оружие против растений. На следующий день после распыления с вертолетов дефолиантов лес стоял полностью без листьев. Находим старую вертолетную площадку на вершине горы. По периметру верхушки холма прорыты тесные окопы, встречаются стреляные ржавые гильзы с символами USA. В свое время, американцы контролировали эти высоты, но каждая посадка вертолета сопровождалась обстрелами из джунглей со стороны вьетконговцев (вьетнамские партизаны). В музее парка лежат обломки американского вертолета «Апачи».

Спускаемся с гор, и вот долгожданное море. Температура воды в районе +18С и на песчаном пляже нет ни одного купающегося. Вернувшись в номера, обнаруживаем кражу 2-х из 4-пар кроссовок, сохнувших на солнце. Мужские и женские. Если не украли всю обувь, то значит это для себя, не на продажу. Получается, что парень и девушка шли босиком по пляжу, увидели кроссовки, померили, надели обувь и пошли дальше? Они были настолько бедны, что у них не было обуви. А может быть даже вообще одежды? Очень романтично. Работник отеля весь вечер с серьезным лицом ищет пропажу в кустах.

Город Хойан примечателен застройкой в японском стиле. В городе множество бесплатных небольших музеев. Прогулка по реке. Рыбаки ловят путем забрасывания в воду невода. Однако улов невелик. Основной источник дохода у них – фотографирование с туристами.

Перелет в Нячанг – самый известный морской курорт Вьетнама. Тропическое солнце хорошо прогревает воду, и сезон здесь круглый год. Море очень теплое, есть кораллы, но подводный мир значительно беднее Красного моря: парочка мелких рыб и морские звезды на дне. В городе на каждом углу продается жемчуг и фрукты. Можно найти итальянские рестораны с европейской кухней.

Винтовой самолет приземляется в Хошимине (старое название Сайгон) – крупнейший город Вьетнама, экономическая столица. Внешне город и люди значительно богаче Ханоя. Почему южная часть любой страны, как правило, богаче? Хошимин расположен в районе 11-й параллели, и здесь уже нет времен года, температура воздуха зимой и летом отличается только на 3 градуса и всегда под +40С. Утром весь квартал просыпается под детские песни, с которыми пионеры выходят из школы на зарядку. На школьниках белые рубашки и алые пионерские галстуки. Дети ходят строем, ездят в школьных автобусах и сидят в городских парках на траве в одинаковой форме. Чувствуется, что во Вьетнаме культ детей. Вместе с тем, рождаемость ограничена 2 детьми. Если есть желание иметь больше – придется заплатить. Дворец воссоединения в настоящее время используется администрацией города, а по выходным открыт для туристов. В 1975 году здесь Хо Ши Мином было провозглашено воссоединение Вьетнама. В цокольных этажах расположены комнаты, из которых в военное время проамериканское правительство командовало фронтами. На крыше установлена копия вертолета для администрации. Кто и куда улетел на самом вертолете – никто не знает. Осматриваем собор Сайгонской Божьей Матери. Совсем не похож на Парижский.

Музей войны в Хошимине представляет собой по большому счету фотогалерею и имеет односторонний уклон: в результате войны и применения дефолиантов пострадало мирное население. Среди экспонатов знаменитая фотография бегущих из сожженной вьетнамской деревни детей. На снимке, сделанном фотографом Ником Ютом (Nick Ut), изображены дети из вьетнамской деревни Транг Банг (Trang Bang) после напалмовой атаки американских ВВС. Существует поверье, что эта фотография вызвала общественные волнения в Америке и остановила войну. Вот так может человек с, казалось бы, обычной профессией изменить ход истории. Важно быть профессионалом. На границе с Камбоджей посещаем военный аттракцион: туннели Кучи. Представляет собой прорытые в земле многоуровневые очень тесные ходы общей протяженностью более 300 км. Предназначались для внезапных нападений на американцев в годы войны. В туннелях кушали, спали, оперировали раненных и даже учили детей партизаны. Под землей пахнет сыростью и очень душно. Обеими сторонами использовались изощренные способы ведения войны. На американских солдат ставились многочисленные ловушки и капканы. Военнослужащие проваливались под землю, на них падали сверху заточенные бамбуковые копья, они запутывались в сетях. Нечто похожее можно увидеть в фильме «Рэмбо-I». Для нападения на американцев использовались даже пчелы: в пчелиные улья подкладывали американское солдатское мыло, и потом, когда солдат после жаркого дня раздевался, заходил в душ и намыливался – на него нападал пчелиный рой. Оккупанты, в свою очередь, для борьбы с партизанами применяли спецподразделения, так называемых «туннельных крыс», партизан также искали с собаками. На полигоне можно пострелять из различных видов американского автоматического оружия по цене $1,5 за патрон. Заслышав выстрелы, гид шутит: «Американцы вернулись».

«Если вы не догадались, что это за дар, то я скажу вам: доброта, просто доброта». Соммерсет Моэм. Сальваторе.

Почему в Азию тянет снова и снова? Теплое море, солнце, возможность увидеть тигра? Нет. В Азии приходится всем в какой-то мере выживать, и это дисциплинирует. Индокитай – это страна молодых, лекарство от хандры. А люди в Азии так приветливы, просты и всегда радуются вам. Они делают это неосознанно, и что-то есть в бесхитростном лице обычной вьетнамской девушки, чего так не хватает в безупречном проборе Екатерины А…

Олег Кочев, март 2008