1. БРЕДОВЫЙ ПРОЕКТ №0

17 августа – 3 сентября 2003 года. Как-то на досуге, лежа на диване и раскачивая в воздухе поднятой пяткой, я строила путешественнические планы. Дело происходило зимой, поэтому планы получались самые, что ни наесть «горячие». По крайней мере, сразу после их озвучивания родителям они из планов мигом превратились в бредовые проекты с порядковыми номерами. А в родимой конторе кто-то, пристально поглядев мне в глаза, с интересом спросил: «А на Луну тебе не надо?».

Тем не менее, на мой взгляд, все было вполне реализуемым. Так, под бредовым проектом №2 значилась поездка в Польшу. Ехать я собиралась одна, дней на 20, чтобы с достоинством осмотреть Варшаву, Краков, отдохнуть в Закопане, посетить Торунь, продолжить отдыхать в Сопоте, поочередно наезжая в Гданьск, Гдыню и Мальборк, а потом закончить отдых в Светлогорске, прибыв туда через Калининград и осев дней на десять. Итого – месяц.
Но когда на горизонте забрезжило лето, осуществление проекта вмиг завернули мой высокий начальник на пару с Евросоюзом. Первый решил отпустить меня в отпуск лишь в сентябре – самое то для Балтики! А второй надумал взять Польшу под свое крылышко, в результате чего с октября она собралась вводить визы, «благодаря» которым дешевая реализация моего проекта следующим летом явно накрывалась. И вот, я уже стала подумывать, куда бы деть себя в сентябре, как вдруг моего еще более высокого начальника посетила еще более гениальная мысль. Зайдя в середине августа ко мне в кабинет, он выделил мне на раздумья два часа и предложил отправляться в отпуск немедленно сроком на две недели с половиной. «Если сейчас не хочешь, — изрек он, — то потом может вообще не получиться!». Намек я поняла сразу, заявление на отпуск написала, но, вот, куда именно отправляться, думала долго. В результате в голове снова всплыл бредовый проект №2. Но теперь из-за недостатка времени оставалось или ограничиться малым, то есть заехать только в небольшую часть желанных городов, или посетить их почти все, но вместе с фирмой в автобусном туре. Честно говоря, из двух вариантов хуже были оба. Но выбирать пришлось, и выбрала я, крепясь сердцем, автобусный тур. Лишенный любой самостоятельности бредовый проект №2 норовил превратиться в бредовый проект №0.

Впрочем, за самостоятельность я боролась до последнего, решив из Польши все-таки поехать в Калининград и Светлогорск, в то время как остальная группа товарищей будет возвращаться на автобусе в Брест. Фирму я уговорила сделать мне индивидуальный ваучер для въезда в Польшу и очень удивилась, что мне его сделали бесплатно, при этом еще предложив скидку на путевку в 20 евро за то, что я когда-то пользовалась их услугами. Я отправилась на вокзал за билетом из Калининграда. Продали мне его без проблем, велев через день приходить за документом, позволявшим транзитный проезд по территории Литвы. Документ представлял собой синенький листок — приложение к билету — с фразой, что такой проезд мне разрешен.

…В назначенный день начала путешествия купейный вагон поезда №27 увозил меня вместе с другими экскурсантами по направлению к Бресту. Под стук колес с едва уловимыми, но спасительными перерывами на чай я слушала не прекращавшиеся рассказы одной из попутчиц о тех местах, где ступала нога ея. А ступала она в основном по Европе, точнее, выступала из туристического автобуса на площадях у главных столичных достопримечательностей. И мне ничего не оставалось, как в коий раз подметить эту особенность: куда бы я ни ездила и где бы ни бывала в последнее время, мои попутчики почему-то всегда склонялись к путешествию только по какому-нибудь одному выбранному маршруту, каким-либо одним выбранным способом. Когда я прошлым летом направлялась в онежский городок Каргополь, все просто умилялись Русским Севером, в Болгарии все стонали по Болгарии, в Крыму – по Крыму, когда я решила встречать Новый Год на Родине Деда Мороза в Великом Устюге, со мной вместе оказался развеселый народ, готовый встречать и отмечать любые традиционные праздники в любых традиционных местах. Теперь восхищение у попутчиков вызывали (только и не иначе) автобусные туры по Европе. Увы, причину этой загадочной особенности я так и не выяснила.

2. СУПЫ ИЗ БАНОЧЕК И ТУАЛЕТ ЗА 50 ГРОШЕЙ

На следующее утро в 5.36 мы прибыли в Брест. На перроне нас встретила тетя-групповод, представившаяся Валентиной.
«Все?» — спросила она. Мы невнятно покрутили головами. Почем мы знаем, все или нет? «Все, наверно, — успокоила она сама себя, — теперь быстро бежим в автобус!». На перроне к этому времени уже собирались группы других туристов, прибывших нашим же поездом и так же скоро собиравшихся бежать по автобусам с единственной целью добраться до границы первыми и не выстаивать там длинную очередь, пропуская вперед остальные автобусы. В общем, по Бресту мы мчались наперегонки.

Жаль, что этот город с его старыми не переименованными с советских времен улицами (местные власти в период перестройки и последовавших за ней событий решили не тратить на это денег), крепостью-защитницей и своей, ни с чем не сравнимой атмосферой приграничного города лишь промелькнул мимо наших окон. Говорят, что до войны в нем жило около 57 тысяч евреев, после войны из них осталось лишь 20 человек. А теперь Брест — один из самых богатых белорусских городов, в котором успешно уживаются белорусы, украинцы, русские и поляки…
Но к границе мы все-таки подкатили не первыми. Перед нами оказалось около десятка других туристических автобусов. Правда, глядя на эту картину, наш водитель, поляк Сильвестр, лишь значительно улыбнулся, а затем молча, красиво и со знанием дела объехал все выстроившиеся перед нами автобусы. Для поляков на границе, как оказалось, свои условия! Вскоре, через полтора (!) часа, мне в паспорт поставили штампик, на индивидуальный ваучер – другой штампик и вместе с остальной группой выпустили за кордон. Что интересно, за то время, пока мы стояли на таможне, мимо нас не проехали ни одна машина, хотя очередь из них растянулась на несколько километров, ни один автобус. Чем в это время занимались наши доблестные пограничники на пару с еще более доблестными таможенниками, так и осталось для меня загадкой.

В нашей группе оказалось 47 человек разного пола и возраста, начиная от юных девушек и заканчивая двумя престарелыми дедушками. Меня усадили у окошка рядом с неким задумчивым юношей, в последствии оказавшимся Максимом 24 лет отроду, на почетное тринадцатое место, которое все, кроме моей персоны, со значением проигнорировали.
Первая наша остановка была организована под Тересполем – самым ближайшим к границе польским городком, где мы все хором меняли кровные сбережения в выстроившихся у дороги KANTOR-ах (ударение на первый слог) – обменниках, то есть.
Что интересно, курс обмена здесь был весьма недурственным (только в Варшаве потом я видела еще более выгодный): 1 доллар = 3,8 злотых; 1 евро = 4,3 злотых; 1 рубль = 0,08 злотых.
Наша тетя-групповод Валентина оказалась хорошей тетей-групповодом. По крайней мере, что касается части организованного поиска придорожных кафе, где можно поесть за минимум злотых, и туалетов через каждые 200 километров пути, ей не было равных. «Дорогие мои, через полчаса мы остановимся в таком-то месте, где будет туалет за 50 грошей. Монетку нужно будет кинуть в автомат, и тогда откроется дверь. Если дверь за собой не закрывать, то за 50 грошей в туалет сможет сходить вся группа!» — говорила она примерно так, и все были довольны, организовано шли в туалет, посещали рекомендованные ею забегаловки, а потом ехали дальше. Наверно, таким и должен быть хороший групповод в автобусном туре.
Одна из первых таких остановок у нас случилась под Калушиным – городком, расположенном в полпути до Варшавы. Валентина, предварительно нахвалив местную кафейную кухню, велела всем пообедать, потому что, когда появится шанс сделать это в Варшаве, было еще, по ее словам, неизвестно. В результате пред наши очи предстала немудреная, оккупированная рынком, стоянка дальнобойщиков с единственным павильонным кафе на десять столиков. Вот, в это самое кафе ломанулись (а по-другому не скажешь) все наши туристы вместе с чуть раньше (за две минуты) прибывшими сюда другими российско-белорусскими туристами, направлявшимися в Чехию. Мама дорогая! Очереди за спичками, солью и колбасой за 2.20 в одну кассу, а вместе с ней в мавзолей на осмотр тела великого вождя в советские времена отдыхают! Короче говоря, пришлось довольствоваться оставшимися с поезда бутербродами. Но, довольствуясь ими, я поняла, что и такой вариант — тоже не вариант. Со мной вместе разделить трапезу в автобусе решило еще несколько человек. В результате он потом еще пару часов совмещал в себе амбре супов из баночек, дешевого пакетного кофе три в одном, а еще каких-то сладких духов, приобретенных и вылитых на себя сразу полфлакона сидевшей передо мной особой. Но писком ситуации оказались две девы из нашей группы. Валентина, видевшая их за столиком в кафе, спросила, понравилась ли им польская кухня? На что девы, не моргнув глазом, ответили, что они там доедали продукты, оставшиеся с поезда!!!

3. ПАНИ КРИСТИНА

До Варшавы мы ехали под рассматривание около дорожных достопримечательностей и незатейливые древнепольские легенды и сказания из Валентининых уст. Короче говоря, дело было так. Жили, не тужили три брата: Чех, Рус и Лех. Пошли они как-то счастья искать. Где его нашел Чех, образовалась Чехия, где Рус, — Россия, а Лех мучился долго и, наконец, увидел дерево с орлиным гнездом и парившим над ним в лучах заходящего солнца белым орлом. «Вот оно – мое счастье!» — наверно, подумал Лех и основал неподалеку город Гнезно. Правда, по слухам, белых орлов там, отродясь, не водилось, только серые, а белый Леху из-за солнца померещился или по другой причине. Но с тех пор герб Польши – это белый орел на красном фоне. Потом имя Лех трансформировалось в лях, и поляки стали называть себя шляхтичами (и ничего, что шлях – это путь, вообще-то!!!). Но выбор Леха современные поляки не сильно одобряют. Территория-то какая-то неподходящая: плоская, как блин (за исключением Татр, разумеется), и очень удобная для военного плацдарма, чем нынче НАТО и занимается. И, кстати, по поводу своего грядущего вхождения в ЕЭС поляки тоже не в бурном восторге. На этот счет здесь проводился референдум, и «за» проголосовали чуть больше половины на него пришедших. Не пришла тоже почти половина. Так что, если учесть, что тем, кто не пришел, в принципе, все равно (было бы не все равно, явились бы), то вряд ли можно говорить о том, что большинство поляков за ЕЭС. Скорее, меньшинство плюс пофигисты, из-за которых нам теперь в Польшу с визой ездить.
До Варшавы мы ехали часа три. Дорога прелестная. И уже тогда я заметила несколько особенностей, которые потом постоянно встречались на всем пути нашего вояжа по Польше.
Во-первых, множество красивейших коттеджей с зеленой травкой и садиками вокруг, с небольшими, увешанными ленточками скульптурами Иисуса Христа или Девы Марии. В этих же садиках частенько встречаются маленькие бассейны или альпийские горки и обязательно всякого рода прибамбасы. Кто-то выставляет статуи античных женщин или гномов у горок, кто-то собак, гусей и прочей живности у бассейнов, кто-то высаживает аллеи туй. И везде море самых разных цветов!

Во-вторых, при въезде в любые населенные пункты всегда стоят дорожные знаки с изображением города. Причем, города католического, с готическим костелом в самом центре знака.
В-третьих, на дорогах очень много маленьких машин-жучков. И в отличие, например, от Болгарии практически нет наших автомобилей. За все время я встретила только одни единственные «Жигули» с польскими номерами.
Ну, и чистота кругом, особенно бьющая по глазам после возвращения из Польши. Точнее, по глазам в таком случае бьет наша родимая грязь…

Варшава появилась на свет гораздо позже Кракова. В 13 веке, когда Краков был крутой польской столицей, Варшава представляла собой лишь маленький крестьянско-рыбацкий поселок. Но и с ее появлением связана тоже одна незатейливая легенда. Жил на свете польский король Казимеж, который страсть как любил охотиться. Поехал он однажды на охоту и заблудился в лесу. Чудом наткнулся на какую-то хижину. Ее хозяин короля встретил-приветил, напоил, накормил и спать уложил, а на утро еще и дорогу домой показал. Осчастливленный король осыпал хозяина хижины золотом и дал имена его недавно родившимся детям: девочку назвал Вара, а мальчика – Сава. Потом хижина превратилась в усадьбу, а за ней и в город, который в честь тех самых детей окрестили Варшава.
На самом же деле Варшава стала столицей благодаря двум другим польским королям — Сигизмунду Третьему Ваза и Станиславу Августу Понятовскому, которые в отличие от всех прочих решили проходить здесь, а не в Кракове собственную, так сказать, инаугурацию. Отчего варшавяне их обоих очень чтят. В самом центре города стоит стела-памятник Сигизмунду Третьему Ваза, возведенная еще его сыночком, заявившим, что Варшава будет стоять до тех пор, пока стоит эта стела. Стела отреставрирована и вылизана просто до умопомрачения! А о Станиславе Августе Понятовском напоминает королевский дворец.
Экскурсию по Варшаве нам проводила пани Кристина, как сказала Валентина, — женщина-легенда города. Ей, наверно, было уже за 70, она хромала, но при всем при том была Женщиной с большой буквы и огромным энтузиастом. Она после войны поднимала Варшаву из руин, она знала несколько языков, она водила иностранные группы туристов по всему городу, причем так шустро, что, к примеру, мы (ха-ха, а ведь тоже иностранцы!) за ней едва поспевали, а на ее груди висел бейдж с надписью, что она – экскурсовод дворца Понятовского, и фотографией красивой белокурой, похожей на Барбару Брыльску, девушки лет двадцати. Пани Кристина! Зачем же фотографировать себя старую, если в душе все еще юность?

4. КАК ЖИЛИ КОРОЛИ
Конечно, три часа на Варшаву – это извращение!
В автобусе Валентина собрала со всех по 18 злотых на посещение дворца Понятовского – сие мероприятие было организовано за дополнительную плату. С меня взяли десять. Несмотря на то, что с момента окончания вуза у меня случился уже первый юбилей, сошла за студентку.
Дворец оказался среднестатистическим. То есть вполне приемлемым для короля, но и без особых излишеств. Хотя судить об этом, вообще-то, было бы странно. Во время войны дворец был полностью разрушен и реконструирован только в 1975 году, когда о польских королях здесь уже и речи не было. В принципе, поляки чувствовали, что дворцу войну не пережить, и основные ценности из него заблаговременно повыносили. Так что теперь там можно лицезреть натуральные шедевры живописи в ненатуральном антураже. В целом, однообразно.
Большее впечатление производит Старо Място, то бишь старый город. Первые дома здесь появились в 17 веке и, хотя после войны тут тоже камня на камне не осталось, их так удачно отреставрировали, что сейчас они смотрятся, как игрушечные – двух- трехэтажные, разноцветные, с огромным количеством висячих фонариков самой причудливой формы и цветами на маленьких балкончиках и карнизах! Просто загляденье! Но самое интересное, что квартиры в этих домах получили как раз их строители и реставраторы. Из серии – нам и не снилось!
Ходить по варшавскому Старому Мясту очень приятно, но только без экскурсовода. Среди пышущих жаром домов от постоянных приговорок: «Посмотрите налево, здесь жил тот-то, а направо – тот-то», — я через час устала, через полтора озлела, а через два пошла гулять самостоятельно, бросив всех в каком-то закоулке и послав на будущее все групповые туры в нужном направлении. Повеселела я сразу же, уже спокойно прошлась по Старому Мясту, ощутив всю его прелесть и уют, съела мороженое и снова почувствовала (извиняюсь за каламбур) вкус жизни, а еще желание остаться здесь подольше.
Но не вышло: через 40 минут всем было велено вернуться в автобус и двигать дальше, в парк Лазенки.
Варшавский парк Лазенки – парк не простой, а летняя резиденция короля Понятовского, которая (точнее, бывший королевский дворец на воде, посреди пруда) превратилась в последнее время в место встреч-приемов всяких VIP-персон. Здесь по парковым дорожкам гуляют павлины, в пруду плавают полуметровые карпы, которых я сначала приняла за обычные коряги в мутной воде – так их было много. Но когда «коряги» задвигались!.. А на берегу — летний театр с «греческими» колоннами. А еще — памятник Шопену. Сидит он, задумавшись, среди красных душистых роз под каменной ивой, похожей на орла, хватающего его за шиворот. Красиво сидит. Перед ним пустой бассейн. Говорят, на его заполнение всегда хронически не хватает денег (можно подумать, шампанским заполняют), только раз в неделю в бассейн наливают воду, ставят рядом пианино и исполняют музыку Шопена…
В планах высокого командования было перевезти нас в тот же день из Варшавы в Краков. Путь, конечно, не близкий, но что делать! Из Варшавы мы выехали около восьми часов вечера, а дальше… В общем, если кто-то до сих пор считает, что самую крутую пробку видел в бомбейских кварталах или, в крайнем случае, по утрам в месте слияния Коровинского и Дмитровского шоссе, то он глубоко заблуждается. В Краков мы приехали ровно через пять часов и все из-за того, что где-то между пунктами А и В кого-то осенило ремонтировать дорогу — пробка растянулась километров на десять, и мы получили массу удовольствий.
Гостиница «Краковяк», в двухместный номер которой меня поселили с 20-летней девушкой Леной, находилась на окраине города и была даже не двухзвездной, но вполне сносной, хотя и немного старосоветской. В номере были душ, туалет, две кровати, две тумбы, шкаф а-ля гардероб и стол. Без излишеств, но на них, надо сказать, мы в час ночи, не особо претендовали.

5. СОЛЬ
На следующий день с утра осматривать Краков нас не пустили. В планах было посещение Велички – соляных копий в 15 километрах от города. Несмотря на то, что эти копи находятся под охраной ЮНЕСКО в качестве очередного чуда света, и ежедневно на них глазеют тысячи туристов, соль в них все еще добывают, правда, на отведенных для этого дела территориях.
В принципе, все хорошо. Группа прибывших туристов делится на три части, к каждой части прикрепляют по специально обученному человеку в форменной робе и шахтерской каске и под слушок, что он ни кто иной, как шахтер-пенсионер, подрабатывающий на экскурсиях (наш, в результате, однако, оказался бывшим врачом), спускают всю команду по 380 ступенькам в шахту, на глубину 64 метра. Там группа начинает потихоньку замерзать (температура плюс 14 градусов), а специально обученный человек получать удовольствие. Потом, правда, удовольствие получают уже все, когда по коридорам и лестницам переходят из камеры в камеру, постепенно спускаясь еще ниже, до 134 метров, и созерцая по пути вырезанные из соли скульптуры и барельефы, шахтные водопроводы, рельсы и первые поезда, вывозившие добытую соль на поверхность, разные приспособления, облегчавшие, а иногда и затруднявшие труд простых шахтеров, соляные озера, настоящие часовни и католические костелы из соли. Кругом полумрак, все серое и вдруг в одной из камер все озаряется светом – народ попадает в самый большой подземный действующий костел, где в последнее время предприимчивые и богатые поляки заказывают венчания, чтобы, раз уж жениться, то запомнить этот день навсегда! На меня же неизгладимое впечатление произвела одна заброшенная часовня. Она была построена очень давно самими шахтерами-добытчиками. От времени и сырости фигуры святых, вырезанные из соли, оплыли, подобно фигурам изо льда на солнце, и в полумраке были видны только их силуэты. Таинственно!
Про возникновение копий в Величке есть легенда. Более 700 лет назад жила в здешних краях некая знатная особа по имени Кинга. Жила на самом деле, мало того, сейчас ее причислили к лику святых за то, что она на собственные деньги построила монастырь и была великой миссионеркой. Так вот. Решили Кингу на заре ее туманной юности выдать замуж за некоего румынского юношу. Точнее, он решил на ней жениться и вручить в виде калыма одну из своих соляных шахт. Кинга отправилась в Румынию, осмотрела юношу, затем шахту и бросила в нее свой перстенек в знак того, что готова составить его счастье. Потом отправилась назад. А в это время о соляных копях в Величке еще никто и слыхом не слыхивал. Но вдруг какой-то местный житель случайно отковырял глыбу соли, в удивлении разбил ее на части и поразился еще больше: в самой ее сердцевине красовался перстень Кинги. «200 километров за своей хозяйкой пропутешествовал!» — в изумлении подумал он и, видимо, чуть не упал в обморок.
На самом же деле про соляные копи в Величке прознали гораздо раньше. Еще в неолите народ научился выпаривать соль из местных вод. А потом заинтересовался, откуда же она там берется? Вырыл ямку подручными средствами и обнаружил залежи. Месторождение состоит как бы из двух частей: сверху соль залегает глыбами, а снизу переслаивается с другими породами. Тем не менее, нижняя соль намного привлекательней верхней, и ее уже несколько веков добывают, как поваренную. В 19 веке каждая местная девушка получала в качестве приданого по болвану такой соли. Так что, когда она, наконец, выходила замуж, у нее дома, по местной притче, оказывалось два болвана, один из которых соляной!
За все время, пока существуют, копи Велички всегда были известны во всем мире. Сюда приезжал Петр Первый, и ему в них так понравилось, что ночью он не стал подниматься на поверхность, а в одном из залов закатил банкет. Еще здесь были Менделеев, Александр Второй (правда, тайно) и Людмила Путина.
За всю экскурсию мы прошли около двух километров. Издали осмотрели санаторий для лечения астмы на 200-метровой глубине, куда все ею страдающие спускаются и дышат полезным соляным воздухом, а на ночевку поднимаются наружу. В одной из камер шахты с отличной акустикой нас встретил шахтерский оркестр в красных шапочках. Сыграл несколько известных мелодий, хорошо сыграл. Рядом с оркестром на стульчиках лежало еще несколько шапочек для фотографирования. Некоторые члены нашей группы воспользовались предложением и запечатлели в них свои физиономии, точнее, головы. Бедовые. Еще в одном зале для нас утроили «лазерное шоу». Включили десятую сонату Шопена, и под нее с одновременно звучавшими ударами кирки и криками шахтеров, освещали поочередно элементы антуража этого зала: то мужика с глыбой, то глыбу с мужиком, то ведущую вверх деревянную лестницу, по которой раньше якобы вытаскивали соль на поверхность.
Но самый экстрим нас ждал в лифте, на котором нас, подобно соли, поднимали наверх. Рядом с ним в огромном зале находились кафе, почта, магазины с сувенирами и интернет-зал. Поэтому лицезреть лифт после посещения вышеперечисленных культурных заведений было еще более контрастно. Представлял он собой двух- или четырехэтажное сооружение (это кому как свезло). Каждый этаж-кабинка лифта была металлической, площадью полтора на полтора метра и высотой в два метра (в результате некоторые задевали крышу головами), с закрывавшимися вручную металлическими же дверьми в мелкую дырочку. В каждую кабинку нас определили по девять (!) человек (так было задумано)! Лифт вез нас чуть больше минуты в кромешной тьме, и особые впечатления получили, видимо, те граждане, которые страдали клаустрофобией! Без их злобно-негодующих криков: «Покажите мне того, кто это придумал!» и «Когда же мы, наконец, приедем?!» движение вверх не обошлось. Но на поверхность все доставились в живом виде и в полном составе.

6. ГОРОД ДРАКОНА
Во второй половине длинного дня нам позволили осмотреть Краков.
Честно говоря, еще утром, когда мы ехали по городу, я поняла, что Краков не такой, каким я его представляла. Представляла строже. На деле же он оказался гораздо уютней и спокойней. Старинные дома не давили вычурностью и излишним пафосом, а мило и элегантно вписывались в архитектурный облик города, аллеи и скверы придавали ему шарм и праздничность, а никуда не спешившие горожане свидетельствовали о размеренной и упорядоченной жизни.
По легенде, жил в стародавние времена в этих краях дракон. Повадился он жрать местных девственниц. Когда девственницы кончились, и дракон на прочих девушек заглядываться стал, народ впал в печаль. Долго думал, что с драконом делать, пока не подрядился один юноша с ним покончить. Накормил его чем-то перченым, дракон обпился воды и лопнул, как кадавр, неутоленный желудочно. Правил в те времена городом король Крак. В честь него (хотя, собственно, он-то здесь причем?) и назвали Краков Краковым, и теперь тут на каждом углу продают сувенирных драконов. Говорят, что недавно краковчане где-то неподалеку от Вавеля откопали драконьи кости и восстановили его внешний вид: череп у безвременно почившего был носорожий, а скелет – ящера. В память о нем на том самом месте поставили памятник: стоит он себе в металлическом виде на площади перед Вавелем и с периодичностью раз в несколько минут изрыгает из пасти пламя. Вполне эффектно!
А если серьезно, то Вавель, как известно, являет собой весьма грандиозное сооружение. Переводится сие чудное слово, как «холм». На этом самом холме выстроили себе в стародавние времена польские короли замок с флигелями, рядом с ним костел красоты неописуемой, обнесли все это дело кирпичной стеной и поселились там жить. В замке теперь хранятся бесценные средневековые гобелены и такая же бесценная коллекция итальянской живописи. Но внутрь нас не пустили, поскольку почему-то группами туда пускают не всегда и не всех, а сходить в одиночестве у меня времени не хватило – опять начался галоп. Зато сводили нас в неописуемый костел. Звался он костелом святого Станислава, священника, которому один из местных правителей за пререкание с начальством (с ним родимым, то бишь) на глазах у изумленной публики отрубил голову. Публика прибалдела и возненавидела правителя лютой ненавистью, а священника Станислава причислила к лику святых, что правильно.
Кроме своей истории, знаменит костел еще и тем, что в нем похоронена чтимая поляками королева Ядвига. В смутные времена, поляки, чтобы помириться с литовцами, которые на них периодически нападали, решили выдать свою будущую королеву Ядвигу замуж за их князя Ягайло. Королеве в ту пору было 12 лет, а князю за 40. Тем не менее, «молодые» поженились, и поляки были жутко счастливы. Спустя несколько лет у Ядвиги родилась дочка. Все опять были жутко счастливы, но через несколько дней девочка умерла. А через неделю умерла и Ядвига. Народ впал в траур. Королеву Ядвигу и ее дочь похоронили в одном гробу с большими почестями.
Интересно, что внешность Ядвиги, а точнее, ее рост, был такой же необыкновенный, как и ее судьба. Метр восемьдесят для девушки и сейчас не вполне стандартно, а в то время, когда мужики достигали в высоту от силы метра шестьдесят, а богатырями считались великаны в метр семьдесят, она и вовсе выглядела необычно. Наверно, в частности, поэтому жившие в ту пору поляки, в какой-то мере, обожествляли свою королеву.
Сейчас стены Вавеля увивает плющ, что придает ему налет средневековости. Налет, потому что от ощущения самой средневековости там уже мало чего осталось. Во флигели замка теперь селят всяких VIP-товарищей, как в забойный отель, а кругом тусуется столько народа, что Черкизовский рынок в Москве на пару с демонстрацией в поддержку профсоюзов спокойно отдыхают!
Краковское Старо Място очень сильно отличается от Варшавского. Если Варшаву во время войны полностью разбомбили, а потом отстроили, то Краков избежал сей печальной участи. Начал процветать он в 13-14 веках. И сейчас, как и в те времена, его улицы выложены булыжником. На них стоят разноцветные двух- трехэтажные домики. И куда не глянь, то тут, то там, вырисовываются на фоне неба башни и шпили костелов!..
Самый «ничего себе костел» – двухбашенный краснокирпичный Мариацкий – был встречен нами на центральной площади Старого Мяста. Сооружали его два брата, устроив между собой что-то типа соцсоревнования – у кого башня краше выйдет, тот и победил. В общем, когда один другого стал побеждать, тот другой применил черные технологии – взял и скинул первого с крыши! А ведь ради богоугодного дела строили! А еще каждый час в костеле бьет колокол, и в башне появляется живой трубач. В четыре стороны света он трубит одну и ту же незаконченную мелодию. С этим делом тут тоже связана целая история. Говорят, что, в 14 веке на Краков решили напасть турки. Сделать сию гнусность они задумали ночью, и первым их заметил смотритель Мариацкого костела. Забрался он в башню и затрубил, что есть мочи, на всю округу. Народ проснулся и отбил турков. Но закончить свою мелодию трубач не успел. Вражеская стрела пронзила горло героя и оборвала его «песню». В память о нем с башни Мариацкого костела с тех пор каждый час трубят ту самую мелодию (или похожую).
И все-таки самое удивительное в Мариацком костеле внутри. И это удивительное – его деревянный алтарь с раскрашенными вручную и позолоченными барельефными фигурками святых. В средние века в костеле был пожар, его крыша рухнула на алтарь и его частично повредила. Новый было решено строить все равно из дерева: остов – из дуба, а фигурки святых – из липы. Алтарь удался на славу! Огромный, трехстворчатый! Надо сказать, что к религии, в целом, я отношусь спокойно. Но тут прониклась до невозможности!
Еще из краковских достопримечательностей мы обозрели Сукенице – старинный рынок, другими словами. Стоит оно как раз напротив Мариацкого костела и представляет собой длинные крытые ряды в количестве двух штук. Сейчас там всех активно отоваривают сувенирами (деревянными резными шкатулками и птичками, разноликими драконами, польскими нарядами и прочими прибамбасами), а раньше в Сукенице продавали сукно – самый дорогой материал. Отсюда, кстати, и название.
А напоследок, чтобы окончательно забить историко-познавательной информацией наши стойкие светлые умы, нас отвели к Ягеллонскому университету, точнее, к его старому корпусу. Ягеллоном поляки называют короля Ягайло, а в этом университете в свое время учился Коперник, и теперь в нем есть его музей. В музей мы не ходили, а вместо этого стояли во внутреннем дворике и слушали познавательную историю о том, что учиться вредно.
В средние века обучаться наукам женщинам вообще не позволялось, и студентами в Ягеллонском университете были исключительно мужчины. Но тут появилась одна барышня по имени Навойка, обладавшая непомерной тягой к знаниям. Причем такой непомерной, что переоделась она как-то раз мужчиной да и поступила без лишних хлопот в обозначенный университет. Хорошо так поступила, да и потом себя неплохо проявила, так, что всем ученым светилам запомнилась. «Экий смышленый студент!» — говаривали они нередко. Но однажды случилась с Навойкой неприятность – заболела девушка. И добрые профессоры к «смышленому студенту» послали доктора. Его физиономию надо было видеть! Тайны держать доктор не умел и на следующий день разнес по университету весть: «А студент-то – женщина!!!». «На самое сокровенное посягнула, презренная!» — разозлились ученые светила и стали решать, что с Навойкой делать. Сначала договорились утопить. Но потом, правда, сжалились и сослали на всю жизнь в монастырь. Так и отбили у девушки тягу к знаниям. Кровожадные какие!

7. ПРО ПОЛЯКОВ
К вечеру осмотр стольного града Кракова у нас закончился, и всех целенаправленно было решено везти в местный аквапарк. Надо сказать, что ко всякого рода аквапаркам слабости я не питаю. То есть совсем никакой. Поэтому сия гениальная мысль составителей нашего тура была отвергнута мною с негодованием, и я решила просто расслабиться и спокойно погулять по городу. Гуляла я в основном по его центральной площади, той самой, что с Мариацким костелом, поскольку после соляных копий и экскурсии по Кракову уже еле ноги переставляла. Впрочем, от этой площади во все уголки Кракова при желании и задорого можно было бы доехать на экскурсионном электромобиле. Этот вид транспорта стоял на площади целыми шеренгами и представлял собой или поезд с вагончиками, или большую пятиместную машину. Рядом с сиденьями в них на веревочках висели наушники, которые предполагалось надевать туристам и слушать экскурсию на всех языках мира, кроме русского (шутка-кергуду, но на русском, и вправду, не было). В общем, желания у меня не возникло.
В самом центре площади у Сукенице народ кормил голубей. Нет, «гуля-гуля!» при этом диким голосом никто не кричал. Гули прилетали сами, причем в таком количестве, что вся площадь была исключительно в них. Они садились на плечи, руки и головы обалдевшей от счастья публики, с усердием и упоением подчивавшей их тут же за 50 грошей купленными семечками. Живописная картина во всех смыслах!
Впрочем, долго предаваться созерцанию гуль я не стала, предалась я более меркантильному занятию, засев в чреве одного из краковских кафе. Всевозможных кафе в Кракове – море. Они встречаются на каждом углу, а иногда даже стоят рядами, тесно примкнув друг к другу. И в кафе этих подают такой чудный кофе, что просто слов не знаю, чтоб передать!!! Надо сказать, что по поводу кофе у меня есть традиция – я стараюсь пробовать его в каждом городе и стране, куда приезжаю. Так что, с чем сравнивать, в общем-то, есть. Но тут, заказав одну чашку, я не удержалась и сразу же заказала вторую! С полным уверением заявляю: «Это стон, товарищи!!!».
Вообще же, готовить поляки, на мой взгляд, умеют очень здорово. Будучи в Польше, окромя кофе, я прониклась еще и их супами. Больше всего запомнился национальный журек. По сути своей он напоминал наши щавелевые щи, густо сдобренные приправами. В «щах» плавала крупно порезанная картошка, пол-яйца и кусочки копченой колбасы. Весьма, пикантно! Был и более экзотический вариант под названием фляки. Готовился он из воловьих рубцов (сразу плеваться не нужно, уважаемые читатели: рубцы – это желудки). Внешне они представляли собой узкие полоски длиной в три сантиметра, а по вкусу были чем-то похожи на курицу и говядину одновременно. Журек, честно сказать, понравился больше.
…Как ни странно, у многих наших сограждан откуда-то взялась мысль считать поляков прижимистыми и невежливыми людьми, к тому же еще вовсю нас ненавидящими. Где искать психологическую причину сей мысли, я теряюсь, ведь не со времен же Сусанина она живет в русских сердцах! Но фразочки с негативным подтекстом в адрес поляков роняются у нас, что ни говорите, часто! Да, и по рассказам некоторых туристов складывается впечатление, что в Речи Посполитой только и делают, что нам грубят! Так вот, товарищи, в общении с поляками проблем у меня не возникло ни разу! За все время, пока я у них была, в беде они меня не бросали, не обижали, всегда помогали и выручали и ни разу не нагрубили, и это, несмотря на то, что по-польски я не говорю, а понимать язык стала только к концу поездки, уловив, что он чем-то похож на украинский.
Общение же наше строилось следующим образом. «Как пройти в библиотеку?» — например, спрашивала я по-русски (не в три часа ночи). Поляк вникал и отвечал по-польски, с участием и надеждой при этом глядя мне в глаза. Поняла? — Не совсем! Дубль второй. И поляк снова рассказывал о путях к пресловутому заведению, жестикулируя и подбирая наиболее удобоваримые слова. Поняла? — Поняла! Умница! А если не поняла, следовал дубль третий, а в самых тяжелых случаях проводы до этой самой «библиотеки»!
Как-то в Кракове мне понадобился пакет для переноски фотоаппаратов. Самый обычный, с ручками — «Зенит» 1976 года выпуска с металлическим корпусом (зато оптика зеркальная и фотографии хорошие) на плече стало носить тяжеловато. С пакетами же в Польше оказалась напряженка. Точнее, продавались они почему-то только в газетных киосках. Подхожу. Пытаюсь объяснить. И так и сяк, пани не понимает ни по-русски, ни по-английски. Маюсь минуты три, все словесные интерпретации пакетов, сумок и кошелок ей перечислила, пани тоже мается. Наконец, как-то приходим к взаимопониманию. Пани радостно вручает мне пакет. «Так, как же это по-польски?» — спрашиваю. «Торба!» — восклицает она и сияет.
Да, и за что им нас ненавидеть? Польские госслужащие получают по 500 долларов, врачи с учителями сразу после вуза – по 200 (правда, тут все от стажа зависит — учитель с 30-летним стажем, к примеру, может и 550 зарабатывать). Пенсия у людей – 200 долларов, пособие по безработице – 15. Да, при всем при том, очень высокие коммунальные платежи, а хорошую работу можно найти только по блату! Ну, чем, ни как у нас?
Зато я почувствовала, что немцев они и впрямь недолюбливают. Причины тоже не знаю, но однажды польская подруга нашей Валентины была свидетельницей одного разговора двух немцев. Дело происходило в кафе у стен древнего мальборкского замка, на который немцы усиленно претендуют. Думая, что их никто не понимает, один по-немецки говорил другому: «Как жаль, что во Вторую Мировую Гитлер не уничтожил всех поляков! Эти земли сейчас принадлежали бы нам!»… Такие дела…
И все же вернемся ко мне, любимой, то есть к моему гулянию по Кракову! В городе стемнело быстро, но фонари почему-то зажглись реденько! А жаль! Было бы очень красиво! В общем, я решила возвращаться в гостиницу. Страдая пространственным кретинизмом, делать это я вздумала на такси, потому что автобусную остановку все равно бы в темноте не нашла. Но такси мне почему-то тоже не попадались, и я волей неволей дошла до городской крепостной стены. Было время, когда в Европе пошла мода избавляться от всякого рода крепостных стен. До Кракова эта волна тоже докатилась, и грозные краковские градоначальники стену решили разрушить. Но вдруг на арене появился некий развеселый юноша, который вразумил местные власти этого не делать. «От этой стены по улице Флорианской краковские паненки ходят в костел молиться, — изрек юноша. — Если стену сломать, то по улице станет гулять ветер. Он будет раздувать юбки нашим паненкам, смутит их, и они в смущении не смогут полностью отдавать себя Богу!». Власти призадумались и стену не сломали. Спасибо юноше! За стеной обнаружилась стоянка такси. Польские такси представляли собой машины разных мастей и цветов с обязательной мигалкой на крыше. Через 15 минут и за 14 злотых я была доставлена в гостиницу.

8. ПОРА БЫ И О ДУШЕ ПОДУМАТЬ!
Примерно так сказала нам на следующее утро Валентина и в 8 часов загрузила всех в автобус. Думать о душе нам предстояло в Ченстохове – месте паломничества всех поляков, а до нее путь был неблизкий.
Ченстохова – городок небольшой. Славится он холмом Ясная Гура, на котором стоит монастырь, где хранится икона Богоматери с младенцем Иисусом на руках или, другими словами, Черной Мадонны. Икона эта примечательная, считается чудодейственной и от всех болезней исцеляющей.
В Польше она появилась не сразу, ее перевозили из монастыря в монастырь, и даже у нас она успела побывать. При перевозке на икону много раз нападали. Однажды кто-то ткнул ее мечом. Удар пришелся на щеку Богородицы, и из этого места, по словам очевидцев, вдруг брызнула кровь. В другой раз на воз с иконой напали разбойники. Один из них опять схватился за меч. Через минуту у него одеревенела рука, а его друзья начали пухнуть. Кто смог, сбежал! Реставраторы потом несколько раз пытались «залатать» рубцы от удара, но так у них ничего и не вышло – рубцы появлялись вновь. В общем, загадочная история. Теперь иконе поклоняются. Ее спрятали под ризу, так, что остались видны только лица и руки Богородицы и Иисуса, и отгородили от публики решеткой. Когда мы вошли в костел, служба уже закончилась, и у решетки собралась целая толпа. Многие на коленях обходили алтарь, другие писали Черной Мадонне записочки с просьбами и вместе с денежкой бросали в ящик, третьи «ставили свечи». «Свечи» представляли собой обычные лампочки в стеклянной витрине, которые зажигались после того, как в витрину бросали монетку.
Конечно, ко всему этому можно относиться по-разному, особенно к модернистским «свечам», но что поразило меня, так это вывешенные на стене костела костыли бывших инвалидов, которых излечила чудодейственная икона. При всей необычности их местонахождения сие действо вряд ли можно считать бутафорией. А значит, Черная Мадонна кому-то действительно помогает, что ценно!
На Ясной Гуре после осмотра костела нас на несколько часов бросили на произвол судьбы. За это время предлагалось посетить самую высокую в Польше колокольню, сокровищницу с копией иконы Черной Мадонны и музей 600-летия монастыря. Музей с колокольней я почтила визитом.
Как я поднималась на колокольню, лучше не вспоминать. В высоту она достигала более ста метров. Сначала лестница была винтовой, потом обычной. Когда же она закончится, я не представляла – уже и ноги ломило, в зобу дыханье сперло, но поворачивать обратно, что не говорите, было неловко — за мной поднимались древние немощные религиозные старушки, которые не возопили. Впрочем, кое-где в проемах лестниц для этих самых старушек добрые служители монастыря поставили скамейки. На них-то я и отсиживалась!
Колокольня оказалась двухуровневой. С первого очень хорошо было снимать панорамы, со второго, верхнего, — ощутить себя, в случае чего, птицей во время полета! В любом случае, спускаться было легче!
А в музее 600-летия в основном хранились вещи, подаренные монастырю благодарными прихожанами. Например, коллекция скрипок.
Но мне больше всего запомнились вовсе не подношения богатых личностей. В одной из музейных витрин я долго разглядывала вещи узников Освенцима. Вот, что действительно трогало за душу! Наручники из колючей проволоки, одежда, иконки, саморучно вылепленные из глины крестики… Их хозяева, попав в концлагерь и из последних сил веря в чудо, остались живы и поистине и навсегда благодарны Богородице, которая помогла им спастись!..

продолжение

Комментарий автора:
Долго думал, что с драконом делать, пока не подрядился один юноша с ним покончить. Накормил его чем-то перченым, дракон обпился воды и лопнул, как кадавр, неутоленный желудочно.