На верхотуру лютеранского собора Святого Спасителя, высящегося, как диковинный космический корабль, над Старым городом, меня занесло случайно.

— Хотите сделать редкие снимки? — спросил арабский торговец, заметив у меня в руках цифровую камеру.

— Кто ж не хочет!

— В таком случае вам сюда, — указал он в сторону распахнутой двери собора и добавил: — Поднимитесь на смотровую площадку — не пожалеете…

Оказавшись в огромном зале, слышу божественные звуки органа. Музыка льется откуда-то сверху, будто из поднебесья.

— Послушаем Баха? — спрашивает по-английски улыбчивый монах.

— С удовольствием…

Строительство собора Святого Спасителя началось в 1898 году, вскоре после визита на Святую Землю германского кайзера Вильгельма Второго. Турецкий султан презентовал августейшей особе участок земли вблизи Храма Гроба Господня. Кайзер лично спроектировал колокольню в неороманском итальянском стиле. Монументальное здание должно было олицетворять растущее немецкое влияние на Иерусалим, находившийся в тот период под владычеством Османской империи. Над дверью собора был изображен германский орел, а высоченная колокольня устремилась прямо в небо.

Туда же, наверх, сейчас стремлюсь и я. Винтовая лестница с отполированными каменными ступенями настолько узкая и крутая, что буквально на первой же площадке приходится присесть, чтобы не закружилась голова. Только теперь до меня дошло, почему дежурящий внизу привратник внимательно следит за туристами, устремляющимися на «крышу Иерусалима»: два человека на этой узкой лестнице никак не разминутся.

Держась обеими руками за стены, продолжаю путь наверх.

Теперь уже голова кружится вовсю. На продуваемой прохладным ветерком площадке рядом с бледно-зеленым колоколом приходится задержаться минут на пять: жадно хватаю открытым ртом благодатный иерусалимский воздух, после чего в один присест опустошаю полбутылки минеральной воды.

И снова в путь. Преодолев последнюю, сто восьмидесятую по счету ступень, я оказываюсь на смотровой площадке. Глянув вниз, с трудом сдерживаюсь, чтобы не закричать от восторга и изумления: вокруг, как на ладони, раскинулся не только Старый город, но и весь Иерусалим. Ради такой панорамы стоило истоптать пару сот ступеней винтовой лестницы!

По правую сторону раскинулась Храмовая гора. Сияет в солнечных лучах золоченый Купол над Скалой. Построенная в 691 году новой эры халифом умайской династии Абед эль-Маликом, эта мечеть считается величайшим памятником раннеисламской архитектуры. Однако мало кому известно, что восьмигранное здание покоится на Краеугольном камне, то есть на том самом месте, где, согласно иудейской традиции, рука ангела остановила Авраама, готового принести в жертву сына своего, Ицхака. Здесь находилась Святая Святых Иерусалимского Храма.

Невольно вспоминаю строки «Суламифи» Александра Ивановича Куприна: «В 480 году по исшествии Израиля, в четвертый год своего царствования, в месяце Зифе, предпринял царь (Соломон — А.Г.) сооружение великого храма господня на горе Мориа и постройку дворца в Иерусалиме. Восемьдесят тысяч каменотесов и семьдесят тысяч носильщиков беспрерывно работали в горах и в предместьях города, а десять тысяч дровосеков из числа тридцати восьми тысяч отправлялись посменно на Ливан, где проводили целый месяц в столь тяжкой работе, что после нее отдыхали два месяца. Тысячи людей вязали срубленные деревья в плоты, и сотни моряков сплавляли их морем в Иаффу, где их обделывали тиряне, искусные в токарной и столярной работе. Только лишь при возведении пирамид Хефрена, Хуфу и Микерина в Гизехе употреблено было такое несметное количество рабочих»…

За Куполом на Скале, на покрытом зеленью склоне, бросаются в глаза золоченые купола церкви Марии Магдалины. Построенная в 1885 году по проекту архитектора Д. Грайма, эта русская православная церковь эффектно выделяется своими луковичными куполами на фоне зеленых склонов Масличной горы. В церкви покоятся святые мощи княгини Елизаветы Федоровны — жены князя Сергея Александровича, погибшей в Алапаевске в 1918 году.

Масличную гору называют еще Елеонской. В глубокой древности ей придавалось особое религиозное значение. Согласно иудейской традиции, воскрешение, связанное с приходом Мессии, произойдет в долине Иегософата (Суда Божьего) у подножия Елеонской горы. С точки зрения христианства, на Масличной горе произошло немало событий, связанных с пребыванием Иисуса на земле. Отсюда он вознесся на небеса.

Правее, на Храмовой горе, высится серое, неприметное на первый взгляд строение мечети Эль-Акса — третьей по значимости святыни ислама. Первая мечеть была построена на этом месте халифом Эль-Валидом в 738 году новой эры, а свой нынешний облик Эль-Акса приобрела в 1035 году.

— Гляди-ка, а вот и Еврейский квартал Старого города! — звучит за моей спиной взволнованная испанская речь.

Оглядываюсь: пока я фотографировал Храмовую гору, на верхотуру, тяжело дыша, взобралось еще четверо туристов.

— Вы из Испании?

— Да, живем в Барселоне.

— Голова не кружится?

— Вау, еще как!.. — восклицает кареглазая девушка с пышной копной рыжих волос. — Лестница, конечно, крутая, но голова идет кругом от другого: океан впечатлений! Давно мечтали посетить Иерусалим, но увиденное превзошло все наши ожидания.

Влившись в компанию испанцев, продолжаю съемку (когда еще выдастся такая счастливая возможность!). Буквально в двух шагах отсюда, на крыше Храма Гроба Господня, наблюдается движение: христиане эпиопской общины собираются на молитву. Чуть поодаль вырисовываются контуры Армянского квартала. В последнее время там заметно прибавилось ереванских армян: приезжают в Иерусалим на заработки, а задерживаются — на долгие годы. Я их понимаю: трудно расстаться с этим уникальным городом.

С высоты птичьего полета внимательно разглядываю древние строения — и в памяти снова всплывают строки «Суламифи», которую я впервые прочел еще в школьные годы: «Через семь лет, в месяце Буле, был завершен храм господень и через тринадцать лет — царский дворец. За кедровые бревна с Ливана, за кипарисные и оливковые доски, за дерево певговое, ситтим и фарспс, за обтесанные и отполированные громадные дорогие камни, за пурпур, багряницу и виссон, шитый золотом, за голубые шерстяные материи, за слоновую кость и красные бараньи кожи, за железо, оникс и множество мрамора, за драгоценные камни, за золотые цепи, венцы, шнурки, щипцы, сетки, лотки, лампады, цветы и светильники, золотые петли к дверям и золотые гвозди, весом в шестьдесят сиклей каждый, за златокованые чаши и блюда, за резные и мозаичные орнаменты, залитые и иссеченные в камне изображения львов, херувимов, волов, пальм и ананасов — подарил Соломон Тирскому царю Хираму, соименнику зодчего, двадцать городов и селений в земле Галилейской, и Хирам нашел этот подарок ничтожным, — с такой неслыханной роскошью были выстроены храм господень и дворец Соломонов и малый дворец в Милло для жены царя, красавицы Астис, дочери египетского фараона Суссакима».

Трудно поверить, но передо мной — место, которое много веков подряд будоражит фантазию сотен миллионов христиан, евреев и мусульман…

Осторожно спускаюсь по винтовой лестнице на нашу грешную землю. Выйдя из собора, погружаюсь в неповторимую атмосферу живописного арабского базара. И чего тут только нет! Серебряные браслеты с сине-голубым камнем от сглаза, миниатюрные табакерки, кожаная обувь, расшитые восточным орнаментом рюкзаки, шелковые ткани, брелки… Главное — изловчиться выторговать нужный тебе товар. А для этого требуется знание восточной ментальности. Если первоначальная цена, названная торговцем, приближается к твоему месячному окладу, это означает, что в конце концов тебе удастся приборести понравившийся сувенир за гроши. Главное — не сломаться и проявить редчайшее занудство.

Выглядит это просто: торговец (большинство владеет не только английским, но и неплохо считает по-русски) называет максимальную цену, например — 600 шекелей за псевдокожаный рюкзачок.

— Тридцать! — отвечаешь ты.

На первый взгляд, полный абсурд: ну кто же скидывает цену в 20 раз? Однако опытные покупатели удостоверились: только такая метода и срабатывает. Можете не сомневаться, что в конце концов вам удастся выторговать приглянувшуюся вам подделку (подлинники здесь — большая редкость) ровно за треть цены, изначально установленной предприимчивым коммерсантом.

Восток — дело тонкое!..