За окнами — точнее, ИЛ-люминаторами нашего лайнера — было 13-ое число. Ноябрррррррр. Хотелось покрепче пристегнуться и надеяться, что все неурядицы остались позади. Еле-еле успел на регистрацию (мне кажется, я бы даже в ЗАГС так не спешил!) – одновременно бастовали водители маршруток, заправщики, гаишники, наладщики светофоров, Чубайс – словом все, кроме рекламных агентств, устанавливающих щиты на «ленинградке». До Шереметьево пришлось добираться так, как до самого Ленинграда.

18:50 на моих часах, предусмотрительно пристегнутых к телу, пристегнутому не менее предусмотрительной стюардессой. Я бы такую сам к чему-нибудь пристегнул! Несмотря на то, что рейс Аэрофлота всего лишь, как сказано, совмещен с Air India, лиц «неаэрофлотовской наружности» явное большинство. Но мне в этом смысле повезло – мне соседствует парочка студентов из Минска – Саша и… Саша. У них все хорошо. К тому же их встречают с табличкой в аэропорту им. И. Ганди.

Я попытался вспомнить, сколько раз в аэропорту я видел таблички со своим именем. Кроме Харрисона Кима образца 2000 года мне за 5.5 часов полета никто в голову не пришел. Поспать не удается – но остатки сна исчезают, как только ты вдыхаешь полной грудью запах аэропорта Дели – тяжелую смесь фекалий, коров, карри, пыли и отключенной горячей воды. Стою на паспортном контроле, как всегда последним, слушаю бодрящую индийскую музыку. Девочка передо мной небрежно бросает родителям, что у них такую «на танцах живота крутят».

Штамп в паспорте, паспорт в руках, деньги поменяны (45 рупий за доллар), стаи таксистов оставлены позади… и ты уже полностью увлечен идеей, что 13-ое число позади. Поскольку ты находишься в салоне презентабельного государственного pre-paid taxi с фиксированным тарифом. Водитель — не супер в английским, но главное — везет меня в правильном направлении — Main Bazaar. И тут незадача – отеля Bright уже вроде как нет, или что-то вроде того, крутимся, спрашиваем… Три часа утра. В итоге мой водитель-инкассатор быстренько отвозит меня и выбрасывает, как мешок с деньгами, — к порогу другого отеля (его брата?), за 800 рупий. Комнаты в нем не тянули и на 100, а 8-комнатный номер мне не предложили.

Пришлось самому искать отель на прилегающих улочках, перепрыгивая через горящие ночь напролет костры и перешагивая через спящих коров. Пока четкий рассудок не вернулся сонному владельцу, сторговался на 200. Да, это была не простая комната. Вы когда-нибудь были в карцере? То, что вода тут подается стабильно 24 часа в сутки, ее не отключают, я сразу же заметил. Ни одного окна. Телик, уверен, был первым в линейке Самсунга. Такой в музее стоит на фабрике в Сувоне. Обстановка весьма мрачная, в духе черно-белых хичкоковских хорроров с вентиляторами на потолке. Жутко захотелось вернуться в Sofitel Ambassador. Думаю, если они узнают, где я сразу после них остановился – как минимум лишат меня Golden membership в своем BE HAPPY CLUB.

Коннот-place – нечто среднее между Picadilly Circus и площадью Тяньаньмэнь. Вход коров сюда строго ограничен, что впрочем не особенно упрощает передвижение. За этот крайне бестолковый день в Дели я посмотрел толком лишь Храм Laxmi Narayana – новострой с очаровательным парком и неработающими фонтанами позади.

В Дели меня поразило количество людей с жаждой наживы. Хорошо, что они выделяются из толпы. Они сами подходят к тебе и предлагают свой псевдодружеский локоть. Такая навязчивость обезоруживает. Это худо – когда я начинаю ностальгировать по Шри-Ланке.

Купил билет на ночной автобус на крайний север — до Манали. Серия «6-8». Жду своего часа Х, вернее – D (departure), в близлежащем McDonalds. Это удивительно, но индусы едят гамбургеры точно так же, как подростки с «Проспекта Мира». Вероятно, у них какая-то инсайдерская инфа от местного директора по производству. Типа, в составе гамбургеров beef не обнаружен.

В автобусе узнаю — то, что мне стоило 500 рупий (а могло бы и все 700), в норме покупается за 350. Век живи – век учись!

В 8 утра я разглядел Манали. Город, расположенный на высоте около 3 000 метров над уровнем моря, позиционирует себя как honeymoon paradise. Некий аналог Чечжу. Якобы эти северные территории, отгороженные от суеты мира Гималаями, гарантируют наиболее качественное потение энергичным индийским молодоженам. Практически насвистывая марш Мендельсона, я сошел на эту благословенную землю. Ничто не напоминало шумно-пыльно-вороватый Дели. Разве что что-нибудь прилипло к подошвам моих кедов?

Хозяина отеля звали Sanjay – точь-в-точь как нашего нового HR менеджера в Samsung India. Зажмурившись, я живо представил себе красноглазого Sanjay, представляющегося г-ну Чо: «Hello. My name is Sanjay. I am from Samsung India and I smoke too much…» В общем, это был lazy bastard, 30 у.е., неженат, непризван, носит армейскую одежду и постоянно курит. Не хотел бы я оказаться в его касте.

Не долго думая, я рванул на священные сернистые источники в деревеньку Manikaran (90 км). 5 часов в дороге накладывают определенную усталость. Конечно же, нормальные молодожены сюда не ездят. Хотя местечко примечательное, неклассическое. Сикхский храм (Gurudwara) возвышается прямо над радиоактивным источником, хотя вода по трубам течет во все прилегающие храмы и пансионы. Вода настолько горячая, что в ней можно варить овощи – так что ее смешивают с холодной до состояния ничьи — 1:1. Именно в такой воде принимают ванны благоверные индусы. После этого они поднимаются в храм, смотрят на коров и топчут холоднейший…

В 3 часа дня меня, очищенного телом и просветленного общением с двумя симпатичными представительницами г. Пусана, позвали на простенькую монастырскую трапезу. Халява, конечно — но голову заставляют покрыть платком или любой тряпкой, да и приборов мне не положили. В Индии воистину руки кормят.

Утро 16 ноября я начал на удивление себе бодро. Может, ночью вселился дух молодоженства? Посетил парочку тибетских монастырей (gompa) неподалеку. Дядька в одном из них энергично вращал prayer’s weels. Для молодожена ему было многовато. По живописной тропинке вдоль величественного соснового бора (!) вскарабкался к Hadimba Temple – 4-уровневая пагодная развязка образца 1533 года, выполненная в языческом стиле – с мрачными готическими рогами, глазами и копытами, торчащими из стен. Легенда гласит, что бедолаге, сколотившему это сооружение, местный раджа повелел отрубить правую руку – чтобы тот никогда не смог сотворить что-либо подобное по красоте, тем более в чужих владениях. Несмотря на это, творец тренировал свою левую руку – и в итоге построил еще более благолепный храм — в долине Чамба. В свою очередь, люди долины Чамба посовещались, и вынесли вполне демократичное решение в духе того времени – отрубить мастеру голову, чтобы он уже наверняка не возвел ничего более совершенного. Так художник пал жертвой собственного таланта.

Засунув руки глубже в карманы джинсов, я продолжил свой путь через Beas river – к Manu Rishi Temple. Именно Ману обязан город своим названием. Это был единственный чел, который спасся от всемирного потопа – что-то вроде христианского Ноя. Судя по всему, он не терял времени даром со спасенной от потопа живностью – Ману считается прародителем всей человеческой расы. Соответственно, храм украшали фигурки каких-то сказочных зверей и совсем несказочные фаллические символы.

Оставив фаллосы и эпосы молодоженам, поднимающимся к старой части Manali гуськом (хотя по определению они должны были парить – как минимум, гусями!), я отличнейшим образом пообедал. И приступил к исследованию противоположного берега Beas.

На моем пути шумели еще одни священные сернистые источники и шел пар. 45-градусная вода Vashisth Hot Springs содержала частички чего-то белого, что я первоначально принял за хлопья кожи купающихся людей. Оказалось, это частицы подземного вулкана, который омывают воды источника.

Разваренного в кастрюле вулканического источника, меня положили перед мастером аюрведического массажа. Его звали Vikram, и он, как и Sanjay, оказался занятным бездельником и раздолбаем. Зато без жажды наживы – целыми днями смотрит ТВ, вечерами один (!) пьет рисовое вино (которым он в тот вечер меня мило угостил!). Без друзей. Родом из Бомбея, неженат, хотя ему больше30 лет. Смотрит крикет. Торгует одеждой в соседней комнате. В общем, не самый презентабельный имидж для мастера аювердического массажа. Не premium. Что бы там ни было, меня размял он хорошо, обозначив все мои акупунктурные точки. Напоследок залив вина в обновленную карму, я медленно побрел в отель Magnolia. Думаю, что в этом отельчике можно было бы снять парочку не самых плохих малобюджетных триллеров.

На следующий день меня ждал зачет по параглайдингу в 6 км. от Наггара. Все чрезвычайно просто – тебе дают шлем, повязывают стропы и говорят: «Беги – вот к той пропасти». Где-то на высоте 2 600 мне таким образом пришлось оторваться от земли.

Приземлился я уже в Наггаре (1760 м.), вотчине клана Рерихов. Поселился в «пророссийский» отель «Рагини» — самый дорогущий ночлег за все мое путешествие. Жалко, что у меня не было потомков среди Рерихов. Так бы к ним — на чай, с пряниками… По дороге к пряникам (я серьезно засобирался) столкнулся с парочкой из Уфы, а также с Юрой из Москвы, который приехал совсем недавно работать в Roerich Hostel электриком. Уфимцы вечером укатили в Дели – держат путь на восточные морские рубежи-пляжи – некий anti-Goa trip. Думаю, это круто — зажечь бенгальские огни на Бенгальском заливе!

Самое знаменательное для меня в Наггаре – отнюдь не рерихи. Настоящая индийская свадьба — будто из индийского же кино. Местная девица выходила замуж за жениха из долины Куллу. Как и для корейцев, основная идея – накормить максимально возможное число гостей, включая трижды меня. Процесс приема пищи высокоорганизован – что-то вроде наших полевых кухонь в парках ко Дню Победы. По очереди, без давки, аккуратно, на ковриках. У жителей каждой улицы, как я понимаю, было свое расписание хавки – закончили одни, присели другие. Генри Форду не стоило еще раз изобретать конвейер.

Выяснилось, что свадьбы в Индии – эрренгированные – в том смысле, что все arranged (на всем готовом!). Жить вместе до свадьбы не разрешается – даже целоваться на людях нельзя. Жесткач какой-то! Ух, как народ должен оттягиваться после всего этого в Manali!

Часам к девяти вечера появилась кричащая, танцующая и пьянющая процессия из гостей со стороны жениха во главе с самим новобрачным. Стан жениха должен олицетворять всю раздолбанность и бесоватость мужской натуры, в то время как стан невесты должен излучать добродетель, трезвость и смирение. Тут я и перешел на сторону жениха, где мне были несказанно рады – даже дали подуть на огромной дуде. То есть трубе. Или это какой-то орган был, духовой.. может, слона какой-нибудь орган.. духовой. Похоже, в него же мне потом и наливали… Все это сильно напоминало мне лучшие фильмы Кустурицы. Наверное, если на цыган надеть сикхские тюрбаны – так оно и должно выглядеть! Ту-ка-ре-ку!

Утром меня не отпускало дикое ощущение, что меня женили. Просто заговор какой-то! Даже мухи как-то ехидливо жужжали мне вслед, пока я поднимался в горы. До старообрядческой деревни Rumsu (2 200 м.) было около часа ходу. Но не после свадьбы, разумеется. Деревушка оказалась на редкость колоритной: повсюду чувствовался невероятный шаманский угар – рога, прибитые над крыльцом, резьба на избах, изображающая половые акты с последующим деторождением, а также людей и животных с гипертрофированными гениталиями. Но главная мистика – в Rumsu никого, кроме коров, не подпускают к небольшому, но тщательно охраняемому храму местного божка на окраине. Прибежали какие-то колхозники и чуть было меня не арестовали!

Отобедал я в Храме Кришну с великолепным видом на владения семейства Рерихов. Компанию мне составил молодой лама, который долго жаловался на засилие маркетологов «а ля семейка Рагини», да и вообще на economic development. Я жевал свой халявный карри и скупо с ним соглашался. Рядом со мной соглашался Джон. Он из Великобритании. Тут уже, чувствуется, не первое десятилетие ест карри. Ну да — туризм – это яд, не карри, а русские вваливаются в храм и мешают нормальным людям обедать. Именно поэтому они чертовски рады, что до храма сложно добраться – псевдострелки на камнях ведут в противоположную сторону.

Рано утром в субботу выдвигаюсь в Mandi. Путеводитель утверждает, что это город «81 stone temples». Разумеется, поддаюсь соблазну сразу же их пересчитать. Сбиваюсь в районе 20-го. По городу шныряют стаи диких обезьян. Даже не думал, что они забираются так далеко на север. Закаляются, решил я.

Посещение озера Rewalsar (25 км.) стояло у меня в ежедневнике вместо воскресной молитвы. На берегу «священной лужи» три почитаемых храма – буддистский, индуистский и тибетский – и масса симпотных ресторанчиков. Обещанного обратного автобуса до Mandi не было, а потому мне пришлось опять выйти на тропу автостопера – меня подобрал какой-то семейный джип. Между тем, на автовокзале Mandi ждало второе приключение дня – что-то случилось с автобусом до Дхарамсалы (Little Lhasa of India). Кроме меня, пострадали еще 3 кореянки, но, объединив усилия, мы все-таки добрались до города Четырнадцатого Далай-ламы.

Дхарамсала, по-моему, стал довольно раскрученным туристическим брэндом. Вроде Тадж-Махала или Агры. Его Святейшество, Далай-лама живет с 1959 года в северной части Дхарамсала — местечке McLeod Gunj. Точнее, его резиденция находится в монастыре Namgyal – снаружи выглядит как домик Ленина в Горках. При желании, через его бэк-офис можно организовать аудиенцию – необходимо лишь оформить одну страничку application. Вокруг резиденции, разумеется, строятся тибетские монастыри рангом пониже (точь-в-точь как наши коттеджные постройки, вырастающие вдоль правительственных трасс). Рядом расположен и «Белый дом» — тибетское правительство в изгнании. Особенно подчеркивается, что все это временно – настоящие же учреждения и дворцы находится в г. Лхаса, который оккупирован КНР. Вся эта история с двумя параллельными правительствами, не признающими друг друга, чем-то смахивает на Абхазию или Чечню.

В Центре Тибетской Медицины Men-tsee-khang мне с ходу по пульсу поставили кучу диагнозов. И выписали счет, который, я надеюсь, покроет значительную часть расходов министерства финансов правительства Тибета в изгнании.

В Дхарамсала я не только полобызался со святынями и министрами, но и успел просто побродить по горам, послушать шум воды, подставляя себя лучам щадящего ноябрьского ультрафиолета. Примечательно, что в каком-то тибетском ресторанчике я столкнулся с парочкой из Минска, которая летела со мной из Москвы. Они, как и я, не попали на прием к Далай-ламе – он уехал в командировку. В Штаты. Но карму свою в горах точно поправили — выглядели по крайней мере много счастливее, чем на борту ИЛа. Впрочем, мне трех дней в McLeod Gunj вполне хватило — теперь я, просветленный, натягиваю майку Save Tibet на самую свободолюбивую грудь на свете и — выхожу в открытый космос.