Всё началось с интригующего сообщения под заголовком «сербия,черногория, македония: самостоятельное путешествие», оставленного неким buzzzi 17 августа 2007 года на форуме поиска попутчиков travel.ru: «вылет из минска 15 сентября. 2 недели самостоятельного передвижения по балканам. есть план путешествия. о себе: общительна, 24 года, люблю активный отдых и фотографировать.подробности при переписке[email protected] или по аське 216706819»

Я тоже люблю фотографировать подробности, а увеличивать общительность начал сразу – скачал и установил себе с рамблера асю, разыскал там юзера 216706819. Танька оказалась симпотной бортпроводницей белорусских железных дорог. Обожающей Японию и пельмени. Без вредных привычек — кроме пристрастия к фотографиям. В промежутках между 4-ёх дневными рейсами Минск-Феодосия-Минск она умудрилась основательно подготовиться к нашему трансбалканскому мероприятию: получила все визы, забронировала отели по всему маршруту, распечатала расписания поездов, погоды, парламентских выборов и т.д. Первый раз в своей жизни я полностью доверился кому-то в части предварительного планирования и операционной подготовки поездки. Прямо как цивилизованный собственник. Это позволило мне высвободить время для более стратегических вещей – вроде просмотра «Войны» с неулыбчивым кинетиком Джета Ли, «Симпсонов в кино» и «Поезда на Юму».

Визы

В Черногорию въезд безвизовый (90 дней), а вот для посещения Сербии необходима одна страница загранпаспорта. Посольство Сербии напоминает небольшую районную больницу. Что-то вроде Будённовска. Белая краска слоем в 3 этажа – и показательное отсутствие мента в дипломатической будке. Кроме двукратной транзитки небесно-голубого цвета (650 рублей, выдают при наличии распечатанной из интернета брони на след. день), получаю в здешних стенах и первое впечатление от языка – помесь русского с английским не без генетических мутаций («Амбасада Републике Србиjе»). Кроме того, знакомлюсь с первой представительницей прекрасной сербской половины. Офигенно красивое и ласкающее ухо имя – Снежана. Хочется её держать на языке снова и снова.

Слегка старомодно и не очень политкорректно, но на сербской визе сверху стоят инициалы «YU», а на галограмме читаю – «Югославия». Существующая виза несуществующего государства.

Посольство «бывшей Югославской Республики Македония» (поранешна Југословенска Република Македонија) – ещё более колоритное, нежели название самой страны. Над первым этажом обыкновенной панельной многоэтажки реет красный флаг с жёлтыми солнечными лучами, подчёркивая родство с Александром Македонским. У дверей в квартиру 510 висит табличка с государственным гербом жильцов, в прихожей лежат проспекты отелей в Охриде, на кухоньке стоит рабочий стол с компьютером и факсом, а в гостиной лежат анкеты на выдачу виз. Есть ещё, полагаю, спальная для консула и детская — для консульских работников рангом пониже. Работает это престранное дипзаведение по чудовищному графику: приём документов ведётся всего 4 дня в неделю с 12:00 до 14:00, а выдача виз с 14:00 до 15:00. «Влезно-излезная» виза представляет собой заполненную синей шариковой ручкой небольшую вклейку в паспорте, обходится в 12 евро (есть опция «15 евро за срочность» – получение в день подачи документов) при наличии факса отеля с подтверждённым бронированием (распечатки из интернета не подойдут). «За странец» — иностранец, а главбух, как я понял из квитанции об оплате консульского сбора, по-македонски будет «шеф на сметководство». Надо будет запомнить и подразнить наших сметководщиц!

Земля-воздух

Лечу я по билетам с непривычной аббревиатурой – Gromov Air (рейсы маркируют вообще «3R» — почти как «S7»). Оказалось, что за всем этим скрывается авиакомпания «Московия» ЛИИ им. М.М.Громова (Gromov Flight Research Institute), зарегистрированная в подмосковном Жуковском. То есть с родословной из ежегодного авиакосмического салона. Контора, как оказалось, серьёзная: контрольным пакетом в ней владеет «Рособоронэкспорт». Видимо, в багажном отделении у них летят не только чемоданы, но и танки на экспорт.

Внёс свои 9828 рублей на дальнейшие исследования и тестовые испытания летательных аппаратов под руководством М.М.Громова. Весьма и весьма экономичный web-тариф — со скидкой 25% от обычного офф-лайного ценника на кассе №24 Павелецкого вокзала. Такие тарифы можно найти на их не по-подмосковному продвинутом сайте www.ak3r.ru. Надеюсь, наш полёт не будет чересчур испытательным.

«Меня узнаешь по ужасно счастливому выражению лица и чему-то невообразимому на голове – со множеством заколочек. Девочка лет 17-ти» — вот и всё, последняя смска от Таньки-buzzzi.

До Домодедово впервые в жизни добираюсь по дороге без пробок на поезде «следующая – конечная». Ничего особенного – мягкие кресла для мягких мест, ничегонепоказывающие телевизоры для зорких, реклама РЖД и фильма «Антидурь». Утренние мысли-мюсли: «Югославия – это производное от «славные юга»?» и «Может, авиакомпании «Московия» корректнее именоваться «Подмосковия» по месту юридической регистрации до ещё с фамилией Громов в названии?».

Было видно, что в Москве природа медленно, но верно умирает, и я боялся вернуться слишком поздно, так и не спев прощальных эпитафий:

Клёны выглядят всё клёвей

в макияже сентября…

Еду я помиротворить

в югославские края.

Основные цели: восстановить промилли гормонов в крови, опустившиеся до смертельных уровней, освежить меланин в в кожных тканях – в общем, не закисать в московском межсезонье!

Домодедово – несколько продвинутее Шереметьево. Кроме душевых кабинок тут есть одна – душевная. Первые полезны после (можно и перед) занятий любовью на высоте 10 000 метров. А вторая – часовня Архангела Михаила – обрадует мнительных и набожных пассажиров. Здесь — в отличие от душевых — можно очиститься духовно. Часовня – небольшое аэропортовое помещение под офис класса «А», где кроме икон и подсвечников наличествует большой керамический чайник с надписью «Святая вода» и продаётся дорожная духовная литература — «Биографический словарь миссионеров Русской Православной Церкви», «Путь христианина» и даже «Сатанизм для интеллигенции: О Рерихах и православии». Таким образом, я в надёжных руках, и наша «тушка» через 2:45 без внештатных ситуаций приземляется в аэропорту Подгорицы.

Повышение градуса с +13 до +23 сразу же опьяняет. С волнением вспоминаю, как выглядит солнце. Между тем через час приземляется рейс «Белавия» с заколотой buzzzi на борту. Очная ставка с попутчицей в жёлтой майке – и мы отправляемся в Сербию на ночном поезде Подгорица-Белград.

Белград

Республика Сербия – это практически Россия после распада Советского Союза – центральный осколок СФРЮ (Социалистической Федеративной Республики Югославия), которую в течение бурных 1990-ых растащили на части. Почти как активы ЮКОСа после ареста Ходорковского-Милошевича.

Начиная с 17 века Сербия была во главе процесса объединения южных славян и их самоотделения от австро-венгерской империи. Первая Мировая предоставила им такую возможность — и фактически до 1991 года мы наблюдали искусственные попытки создать устойчивое многонациональное государство с коммунистической партией во главе и прогнозируемыми этническими тёрками. Без всякого сомнения можно писать case study на материале Иосифа Броз Тито – порассуждать о роли личности и природе лидерства. Неплохая добавка к Джэку Уэлчу и герою Генри Фонды из «Двенадцати разгневанных мужчин»!

Забавно, что на протяжении 17-20 вв. англоязычные источники упорно называли земли сербов «Servia». В ответ возмущённые сербы указывали, что такое название порождает нежелательные ассоциации с государством рабов («servants»). В итоге «лингвисторики» разобрались: переименовали «Servia» в «Serbia» — в честь племён serboi, которые в седьмом веке пришли на Балканы с территорий к северу от Кавказа по приглашению византийского императора.

Слободан Милошевич – весьма противоречивая историческая личность (к Тито, например, отношение гораздо более устойчиво-позитивное). Националист, ввязавшийся в войну с хорватами, боснийцами и косовскими албанцами, подставивший под натовские бомбы Белград да ещё и умудрившийся фальсифицировать результаты выборов собственного народа, не смог стать таким объектом поклонения, как маршал Тито — даже после своей загадочной смерти в камере-одиночке Гаагского трибунала по военным преступлениям.

Что же сейчас творится посреди некогда мощной южнославянской империи? После падения режима Милошевича и демократизации 2000 года Сербия превратилась из государства-изгоя в «балканского тигра»: экономика стабильно растёт на 6-7%, рвётся в ЕС и одновременно ведёт переговоры о будущем статусе Косово (хотя лично для меня тут всё ясно: 95% населения автономного округа составляют этнические албанцы).

Столица — Град Београд – скорее зеленовато-серого, нежели белого цвета. Город построен на месте слияния двух рек – Дуная и Савы, о чём и по сей день свидетельствует крепость Калимегдан на месте старого города (имя ей дали турки — и значит оно «крепость на поле боя»). Бывшее оборонительное сооружение потеряло не только свою основную функцию, но и белый цвет каменной кладки. Наряду с туристами в поисках высоких видов тут степенно прогуливаются мамы с колясками, а папы играют в теннис на средневековом поле боя, переоборудованном в корты, либо загорают прямо на крепостных стенах. Единственное, что нарушает рекреационный дзен этого места – выставка зениток и прочих ПРО, так, впрочем, и не справившихся с натовскими бомбардировщиками.

Набережная реки Савы – что Самары: народ неспешно джоггает, пьёт пиво и кушает рыбу в кораблях-ресторанах на причале, развлекается на аттракционах, прогуливается и знакомится… В Белграде всего 1.5 млн. жителей, а как известно, сливовица сближает людей со скоростью пандемии.

Кроме Савы-реки город украшает монументальный храм Св. Савы — самый большой действующий православный храм в мире, построенный на месте сожжения мусульманами-турками мощей величайшего святого и первого архиепископа Сербии. Пожалуй, это центральный персонаж Белграда – вроде пузырька «Валиума» в фильме «Смерть на похоронах». По своим размерам (91×81м)и свежевоздвиженности (основные работы закончены лишь в 2004 году, сейчас продолжается внутренняя отделка) ему в аналоги просится Храм Христа Спасителя, однако вместо тёплого золотого благолепия здесь царствует прохладная филигранная резьба по камню. Весь храм построен исключительно на средства, полученные от пожертвований, а внутри его одновременно могут разместиться до десяти тысяч потенциальных пожертвователей. Напротив разбиты запрогаммированные фонтаны, к которым на выходных то и дело подъезжают нарядные свадебные кортежи.

В ходе прогулок по Белграду складывается впечатление, что в каждом доме проживает либо адвокат, либо стоматолог, о чём свидетельствуют конкретные мемориальные доски, висящие над подъездом. На улицах продают дичайший фаст-фуд – «плескавица», «вешалица», а также кислотное блюдо под названием «колбасица». Из автомобильной массы выделяются ретро-брэнды «Zastava» и «Yugo». На фонарных столбах и прочих конструкциях по всему городу приклеены некрологи в чёрной рамке – объявления о смерти какого-нибудь горожанина. Такое ощущение, что тут все друг друга знают.

Поразителен сервис уличных продавцов мороженого – «сладколёда»: тебе не просто достают дымящееся эскимо из морозильника, но разворачивают на твоих глазах, аккуратно освобождают от упаковки и дают в руки, гигиенично придерживаясь за палочку… Такого я даже в чокнутой на сервисе Японии не видывал.

Следы натовских бомбардировок 1999 года и по сей день законсервированы в зданиях по бульвару Князя Милоша. Сначала проходишь здание бывшего китайского посольства с обугленной дыркой посередине (следствие устаревших координат в базах данных ЦРУ), а затем оцениваешь степень поражения штаб-квартиры полиции. Оба этих мрачных и нельзяфотографируемых объекта обнесены бетонным забором с охраной в лице не менее бетонного вида полицейских. Судя по всему, городские власти не собираются их реконструировать. Возможно, они станут обыкновенными туристическими приманками – вроде крепости Калимегдан и храма Св. Савы. Другие же объекты бомбардировок – отель «Югославия» и бывшее здание ЦК – успешно реанимированы и даже потихоньку отбивают вложенные динары инвесторов. В первом можно безопасно остановиться, а во втором — помегашоппить и насладиться потрясающей панорамой города.

Одно из наиболее расслабленных и наименее туристических мест в городе – парк Ада Циганлия, раскинутый на острове, огибаемом рекой Сава. Мало кто знает, что в столице Сербии есть море. «Море Белграда» находится прямо в парке – продолжительный галечный пляж-«купалиште» с лежаками, душевыми кабинками, парковками для роллеров и велосипедистов и гольф-клубом по соседству. Над мужским туалетом красуется надпись «МУШКИ» и разносится характерное жужжание.

Основательно выкупавшись в белградоморских водах, мы с Танькой полюбовались закатом с романтических лавочек Калимегдана и продолжили погружение в бывшую югославскую действительность. Ночной поезд Белград-Скопье наполнен на одну четверть пассажирами, а на оставшиеся три четверти – клубами сигаретного дыма. Смолят все – черногорцы, македонцы, сербы. Думаю, что если взлететь ночью над балканскими просторами на воздушном шаре, откроется офигительно прекрасное зрелище — миллиарды маленьких зажжёных огоньков.

United Macedonia

Македонцы до сих пор ожидают решения ООН по поводу законности названия своей собственной страны. Страсти кипят: так, в декабре прошлого года власти республики объявили, что хотят переименовать аэропорт столицы «Petrovec» в «Aleksandar Veliki» (Александр Великий), намекая на свою знатную родословную. Собственно, брэнд «Македония» оспаривается Грецией, которая имеет в своём составе провинцию с аналогичным именем. Греки полагают, что «славомакедонцы» (именно так именуют своих северных соседей македонцы греческие) узурпировали и фальсифицировали национальное достояние Греции. Кроме того, греки подозревают македонских националистов в возможных территориальных претензиях (по сути, древнее королевство Македонии сейчас входит в состав трёх стран – Греции, Македонии и Болгарии).

Македония – одна из самых бедных стран на пост-югославском пространстве. По уровню ВВП на душу населения она находится где-то между Перу и Китаем, а официальный уровень безработицы составляет более 30%. Доля теневой экономики едва не дотягивает до уровня безработицы. Тем не менее по индексу гордости собой, македонцы могли бы, наверное, обойти многие державы мира.

В столицу самопровозглашённых предков великого полководца – Скопье – поезд прибывает в 8 утра, и мы вываливаемся из табачного прошлого в автомобильно-строительный смог настоящего, непродуваемый из-за неблагополучного балканского рельефа. Город, отсчитывающий свою историю ещё со времён неолита, насчитывает 500 000 жителей, которые носят безумное инопланетное имя – «скопиане». В середине 19 века таких инопланетян здесь было не больше 10 000. Однако обыкновенная проходная станция в середине железной дороги Белград-Тессалоники выросла до рамеров, позволяющих повесить полноценную вокзальную вывеску. Подарив в 1910 году миру Мать Терезу, Скопье вскоре сам оказался в центре гуманитарных балканских разборок. Падение османской империи сменилось последовательными сербо-болгарскими интервенциями, пока, наконец, всё не устаканилось под железной волей Тито.

Землетрясение 1963 года серьёзно перетряхнуло город. Сухая арифметика такова: 6.1 балла по шкале Рихтера, 1000 погибших, 120 000 оставшихся без крыши над головой, 80% городских построек разрушено, а убыток от стихии составил 150% ВНП республики, или 15% ВНП всей СФРЮ. Тем не менее дух старого Скопье всё ещё витает над центральными кварталами. Например, в районе Стара Чаршия — где тут и там взмывают пики минаретов, воткнутые ещё во времена османской оккупации. С высоты крепости Кале (XI в) город напоминает традиционный славянский пирог с импортными свечками. А оказавшись в той же крепости посреди разрытых городищ, черепков и прочих свежевыкопанных археологических осколков, мысленно переименоваешь Скопье в Раскопье.

На одной из узеньких извилистых старгородских улочек, которые тут по старинке вместо имени носят цифры, я неожиданно оказался посреди настоящей македонской свадьбы! Неожиданно – как монолог о поллюциях директора кладбища в фильме «12»! Духовые, чаевые, скаковые и штрафные — и вот я уже практически на сценической площадке на съёмках новой картины Кустурицы. За столом, напоминающем поле боя — после трёхдневного празднования, мне налили ракии со словами «Наша!» — и только потом подпустили к многообещающим подругам невесты. То ли рыжее балканское солнце, то ли жаркие взгляды александр македонских, то ли высокооктановые ликёры – кажется, Таня, которая поехала в этот день к античному акведуку, все последующие дни смотрела на меня с осуждением. Уверен, что по тому акведуку уже много лет ничего не течёт, кроме скуки.

Из современных построек столицы наиболее величественной без всякого сомнения является 66-метровый Крест Тысячелетия (Millennium Cross), воткнутый в самую верхушку горы Водно в июле этого года. Этот высокогорный духовно-туристический аттракцион просматривается с расстояния 30 км, а восхождение к нему занимает до трёх часов. Ночью его подсвечивают не только миллиарды звёзд, но и мегаватты энергии — и тогда Скопье становится ещё более инопланетным.

Из Скопье до Охрида – 3 автобусочаса по дороге с качественными плоскогорными видами, однако без смертельной харизмы. Охрид – первая древняя столица (976 год) Македонского государства, место рождения славянской письменности, центр православной духовности — и просто приятное во всех отношениях приозёрное место. Находящийся на высоте 695 м. над уровнем моря город получил своё название от славянского «na hrid», что означает «на холме». Под холмом же — Охридское озеро, уходящее на глубину до 285 м, которое является одним из самых больших, древнейших и чистых озёр Европы. И-за высокого содержания фосфора и других биофизических параметров вода в озере кристалльно чистая – знаменитую охридскую форель можно разглядеть на глубине до 22 метров. «Охридской» является не только форель, но и ученик Кирилла и Мефодия — Климент, который добавил к греческому алфавиту буквы, созданные специально для передачи соответствующих славянских звуков – таким образом положив начало глаголицы. И город, и озеро были внесены в скрижали ЮНЕСКО. Иными словами — на глянец первоочередных македонских открыток.

По легендам, раньше в Охриде стояли 365 храмов – по одному на каждый день календаря. За это город в средние века называли «Славянским Иерусалимом». Конечно, сейчас количество церквей значительно меньше — обойти всё можно за пару часов. Архитектура мне показалась интересной: всё-таки палочки, причудливо выложенные кирпичом на церковных куполах и стенах, что-то должны обозначать. Кажется, это какие-то замысловатые знаки или инопланетная письменность — вроде рисунков на берёзовой коре. Кроме охридских храмов XI-XII вв, в городе интересна зубчатая крепость болгарского царя Самуила (XI в) — неприступная, как школьная учительница по физике.

В 29 км. от Охрида, на границе с Албанией расположен монастырь Свети Наум. По его территории вальяжно прогуливаются полномасштабные павлины с видом чертовски важных Хранителей Саркофага. Там по сей день покоятся мощи знаменитого местного праведника, исцелявшего ментально-неблагополучных больных. По некоторым сведениям, в 17 веке при монастыре даже функционировало некое подобие психдиспансера. Я почти отчётливо представил себе главврача с огромным некрасным крестом на груди, а также безумных юношей со взглядом праведников – в обществе молоденьких хихикающих медсестёр с неаскетичными шприцами. Если бы пару веков назад мне пришлось бы выбирать для себя подходящую психушку, я бы остановил выбор на этом лечебно-профилактическом месте – между бескрайним озером и упирающимися в облака пиками Национального парка Галичица. Однако сегодня, увы, монастырский ансамбль не включает в себя психдом. Вместо него — мультизвёздочный отель известной сети. Вместо смирительных рубашек – сувенирные футболки. Никакого фенозепама – сплошной горный мёд… Одни только павлины продолжают из века в век вальяжно прогуливаться под солнцем, переливаяь всеми цветами близлежащего Охридского озера. Словно бы в них реинкарнировали беспокойные души здешних обывателей.

Окунувшись во все эти духовно-природные достопримечательности во главе с озером, ужинаешь в одном из рыбных ресторанов на набережной. При этом хочется однозначно напиться под сопутствующие аккордеоны, скрипки и какие-то местные балалайки – до состояния охридской форели. Ракия — душистая и легко воспламеняющаяся жидкость не менее 45 градусов по отношению к тротуару. Перебравший ее вечером на следующее утро имеет в растревоженном организме салют. Так её тут и называют — «лютая». Видимо, по степени воздействия на печень македонцы классифицируют крепкие напитки как «жёстко пече», те что послабее (вино, пиво) – «слабо пече», а эклетично смешанные – вообще, «бетон».

В голове моей плескается

бесконечная сливовица —

я вчера пил сок красавицы,

македонской сумасбродицы…

Македония останется для меня страной, жители которой ездят на стареньких «Юго» с гордым видом александров македонских и говорят на забавном языке – среднем лингвистическим между болгарским и сербским. По этому случаю хочу привести некоторые наиболее занимательные словечки: влез — вход, мафияшки — мафиози, гробишта – кладбище, менувачница – обменник, задушени кокошки — копченые куры, зоолошка — зоопарк, стоматолошка – стоматологическая клиника, книжарница — книжный магазин, девойка — девушка, убава девойка — красивая девушка. Ну а хамбургер в сэндвичаре — полная вешалица!

Косово

Первоначально мы планировали ехать из Македонии в Черногорию транзитом через Сербию – а именно через Ниш. Однако стыковка и поездов, и автобусов оказалась крайне неудобной по времени, да и по расстоянию это предполагало значительный крюк. Поэтому, когда мы оказались на автобусной станции Скопье, мне удалось воспользоваться сиюминутным смятением моей минской попутчицы, для которой поменять план – такая же дикая идея, что поменять пол. Радостно помахивая свежеприобретёнными билетами, я объявил: мы едем напрямую. Через Косово.

С первыми актами экстремизма я столкнулся уже в автобусе. Танька оказалась редкостной фотоманьячкой: бросилась протирать стёкла салфетками, чтобы через них было лучше фотографировать, а в конце концов обморозила добрую половину пассажиров, открыв окна. Кроме нас в автобусе было ещё два-три иностранца с блуждающими взглядами и неопределёнными турцелями.

На границе наш автобус останавливают, и косовский полицмейстер чинно обходит ряды пересекающих, бодро интересуясь паспортами. Через пять минут я обнаруживаю в своём паспорте одинокий чёрный прямоугольник, изуродовавший девственность бледно-розовой страницы. В центре этого сувенирного прямоугольнка — «UNMIK». Это не название пограничного пункта. Это United Nations Interim Administration Mission in Kosovo. Добро пожаловать в Косовский UNикальный округ!

Со времён Косовской войны 1999 года автономия управляется без какого-либо участия Белграда, формально всё ещё находясь в составе Сербии. Органы управления — специальные институты ООН, а безопасность осуществляют бойцы KFOR – натовских Kosovo Force. Населения в провинции насчитывается около 2 млн. человек, из которых 92% составляют этнические албанцы. Переговоры на тему официального статуса Косово продолжаются и по сей день. Однако я абсолютно уверен, что край в конце концов получит независимость не только де-факто, но и де-юре – и либо присоединится к Албании, либо останется некоей албанской зоной евро (которое, кстати, тут сегодня является единственной денежной единицей). В общем, Косово – мёртвая и не поддающаяся реанимации часть Сербии, над которой склонились видные хирурги Совбеза ООН.

Из-за войны Косово оказалось отброшенным на несколько лет назад. Экономический рост в 2002-2003 годах был отрицательным, доход на душу населения – одним из самых низких на Балканах, огромный внешний долг и безработица — но зато стабильная валюта и низкая инфляция. По моим скромным расчётам, жизнь в стране налаживается, а по уровню дохода души косоваров находятся где-то рядом с сербами и македонцами. Разумеется, найдутся скептики, которые скажут: мол, продажа услуг женщин натовскому гарнизону и обслуживание траффика наркотиков в Европу – основные статьи косовского экспорта и ВВП.

В Косово недавно учреждена Ассоциация по развитию туризма (KOTAS), основной задачей которой станет привлечение путешественников в регион и развитие гостиничной инфраструктуры. По словам представителей этой ассоциации, после окончательного утверждения статуса Косово турпоток в край значительно возрастет. Представители бизнеса делают ставку на благоприятный климат и богатое культурное наследие района. Всё это похвально — видимо, правительство всерьёз хочет диверсифицировать статьи экспорта (см.выше).

Косовский край — территория с богатой историей, важное для всех балканских народов место, где в 1389 году произошла эпическая битва между Османской империей и сербскими воеводами. Турки ту битву выиграли, потеряв, впрочем, своего султана (единственный раз за всю историю своих завоеваний!), и все Балканы на долгое вемя попали под их влияние. Дальновидные люди говорят, что сербы проиграли косовскую войну не в 1999 году, а гораздо раньше. С приходом в Косово османов повсеместно утверждается мусульманство, чьи последователи на сегодняшний день составляют более 90% населения автономии. Можно сказать, что Сербии достался актив с проблемной историей.

Сначала мы заехали в Призрень – второй по величине город, находящийся в южной части АО, недалеко от албанской границы. В этноконфликте Призрень играл не последнюю роль в качестве центра албанских националистов. Кстати сказать, во время Первой балканской войны и жестокого захвата сербами косовских территорий в городе военным журналистом работал Лев Троцкий, откомандированный австрийской газетой «Киевская мысль». Не знаю, как насчёт соответствующей мемориальной доски, но в Призрени и без того много интересных памятников. Очень сентиментально смотрятся мечети и православные храмы, стоящие бок о бок. На улицах висят албанские красные флаги со зловещим чёрным орлом посередине, издали напоминающим поражённые раком лёгкие курильщика. Вывески магазинчиков галдят на непонятном языке, а в в них самих нам совершенно не пробивают чеки а кассе, к которым мы так безнадёжно привыкли в Сербии и Македонии.

До столицы Косово — Приштины — из Призрени всего два часа езды. Большая, современная, административная единица с благоустроенными штаб-квартирами различных ООНских организаций и суборганизаций, которые лет через пять переоборудуют в офисы крупных американских и европейских компаний. На дорогах выделяются новенькие авто с надписями UN или номерами KFOR — голубого, миротворческого цвета. В остальном – скучный до икоты город. Смотреть тут совершенно нечего, кроме всадника с железной головой и предогазменным взглядом. Имя ему — George Kastrioti Skenderbeu – легендарный национальный герой всех албанцев, увековеченный памятником на центральной площади Тираны и лучшим албанским коньяком. Ни открыток, ни сувенирных лавок… Однако имеется просторный Бульвар Билла Клинтона и 5-звёздный Grand Hotel Prishtina, обшарпанный до трёхзвёздного состояния.

Сколько я ни искал, я так и не увидел в Приштине каких-либо атрибутов конфликта – ни плакатов, ни манифестантов, ни поклонников бронежилетной моды. Интересно, что 21 сентября – день моего прибытия в Косово – оказался Международным днём мира, по случаю чего в центре города висели правильные креативные плакатики. Что ещё заметно из висящего? Повсеместные объявления о курсах TOEFL. Такое ощущение, что народ тут на этой почве окончательно сбрендил – практически как южнокорейцы. Впрочем, хорошо, что они подсели на TOEFL, а не на уринотерапию, например.

В приштинском общепите засилье донеров с редкими вкраплениями буреков, сэндвичей, пицц и гамбургеров. О плескавице и вешалице речи даже не идёт. С алкоголем тут ещё более существенные проблемы – доступен ограниченный ассортимент (пара брэндов пива, вино – только в гипермаркетах), причём в весьма ограниченной ёмкости (0.33).

Считают, что под Косово находятся залежи каких-то ценных минерально-сырьевых ресурсов, из-за чего туда активно и ринулись американцы. Однако на мой взгляд, главное богатство этого региона – его женщины. Экспортного, так сказать, качества. Рельефного, плодородного вида, обтянутого джинсой совсем не мусульманской выкройки, в их крови за много веков интервенций выдержался коктейль из католиков, мусульман и славян – всё это делает их просто пожароопасными! Если бы косоварки вышли из своих домов и нежно погладили сербские стволы, уверен, никакой войны бы не было. Разве что за этих видных женщин.