1. АВАНТЮРА

Моя подруга Света как-то осенью вдруг спросила меня, что я думаю насчет катания на горных лыжах? В ту пору ничего глобального я на сей счет не думала, на улице были слякоть и дождь, но Света проявила настойчивость и дар убеждения.

«В прошлый Новый год, — говорила она мне, – мы очень дружно съездили в Закопане. И, представляешь, всего за неделю с нуля освоили горные лыжи! По крайней мере, с «зеленых» трасс для новичков съезжали запросто! Короче, поедем в этот раз с нами!». Помнила-помнила я о тогдашних подвигах Светиной компании. И о том, как весело катались они вовсе не с «зеленых», а с более сложных «синих» трасс, а потом, окрыленные успехом, умудрились взобраться на «красную». Правда, спускались с нее попеременно то на попах, то с лыжами подмышками. 🙂 А еще я помнила Светины фотки из Закопане – потрясающие пушистые заснеженные елки на склонах гор, живописные Татры и синее-синее небо над ними.

Дааа, идея махнуть в Закопане в ближайшие новогодние каникулы была явно нехилой. Но в последний раз на лыжах я стояла больше десяти лет назад, когда еще училась в школе. Причем не на горных, а на самых, что ни на есть обычных, и наш физрук тогда был явно не в восторге от моих умений.

А впрочем…

Моя сотрудница Наташка меня подбодрила. «А поехали! – сказала она. – Правда, я с лыжами вообще несовместима. Меня даже зимой в школе от физры освобождали. Но вдруг научусь? А заодно уделаю своего жениха. Он у меня инструктор по горным лыжам и все время прикалывается, что я на них, как гусыня на льду. Вот, будет знать, на что я способна!».

Так оно и решилось. Мы с Наташкой купили путевки и стали ждать, пока Света соберет всю свою компанию. Но… тут случилось непредвиденное. Света заболела, а ее компания распалась. В общем, вместо пяти человек, кроме нас, покорять польские Татры собралось только трое: Дима, Аня и еще одна Света.

Последний удар нам нанесла погода. В декабре начались дожди. Морозов не предвиделось не только в Европе, но и в родимой России. И снега в Польше не было с прошлой зимы… Я по десять раз в день лазала по закопанским сайтам, где показывалась температура в Татрах online, но боги были против нас. Народ там ходил чуть ли не в майках…

2. ЗА СНЕГОМ!

Второго января вся наша честная компания собралась на Белорусском вокзале. Провожавшие нас представители турфирмы, от которой мы отправлялись в горы, поздравили нас с Новым годом и одарили пластиковыми кружками. На наши вопросы, как там со снегом, они тихо пожимали плечами и желали нам удачи. Проводницы брестского поезда тоже не смогли нас ничем порадовать. И нам ничего не оставалось, как сразу после отправления поезда цинично распить с горя из пластиковых кружек две бутылки французского шампанского.

…«И какого, спрашивается, фига, я взяла с собой меховую куртку?» — думала я уже в Бресте, запихивая ее на багажную полку в автобусе. Несмотря на раннее утро, народ здесь ходил в свитерах и в ветровках. Аномалия, понимаешь, погодная! Кругом не было ни снежинки, а из туч, того гляди, собирался ливануть дождь!

На таможне мы простояли три часа. Хорошо еще, что автобусы пропускали отдельно от автомобилей (очереди из машин на границе, по-прежнему, километровые), а в паспорта нам сразу поставили свои штампы и белорусские и польские пограничники.

А потом начались «прелести» организованного туризма. В нашей группе было 47 человек. Кроме нас, в новогодние каникулы отправлялась путешествовать по Европе еще целая куча народа на целой куче автобусов. Таможню мы проходили все вместе. А в кафе, чтобы пообедать, нас всех привезли в одно. В результате и в кафе, и в обменник по соседству выстроились просто ломовые очереди. А на все про все наша сопровождающая девушка Виктория выделила нам только полчаса. Естественно мы плюнули на ее ценные указания. Только, чтобы купить еду, мы прождали около часа. И, естественно потом получили по полной! На наши вопросы, почему же нельзя было остановить автобус у какой-нибудь другой забегаловки, дабы не торчать в очереди, Виктория сказала, что до самого Закопане их больше не будет. Когда же примерно через километр нашим взорам предстало большое и совершенно пустое кафе, от нас все отвязались, включая Викторию. Но, спрашивается, зачем надо было нагнетать с самого начала? Понятно, что у турфирм с кафе у границы есть договоры. Вот и везут они туда туристов, несмотря на все неудобства. Но наглеть, как мне кажется, желательно тоже в меру.

Ладно, хватит о грустном.

Эта поездка в Польшу была у меня уже четвертой. Мало того, три с половиной года назад я побывала в большом путешествии по этой стране и объехала аж одиннадцать ее городов. И Польша – это единственное место на земле, в которое меня тянет возвращаться, сколь угодное множество раз. Мне там уютно и хорошо. А польский язык по какой-то совершенно необъяснимой причине я начинаю понимать буквально через пару часов общения с поляками.

Теперь же я ехала и смотрела, какие изменения произошли здесь со времени моей последней поездки. Появилось очень много надписей на русском языке. Чем ближе мы были от границы, тем больше было этих надписей. Что-то стало грязновато кругом: свалки, раскопанные канавы, ветки, пни… Краков по-прежнему великолепен, а к Рождеству на улицах тут установили фигурки ангелов из ярко-белых фонариков – трогательно нежных и красивых. По-английски даже в магазинчиках понимают далеко не все. Проще сказать по-русски – поймут обязательно, хотя и ответят по-польски. А снега нет нигде, вместо него, словно ранней весной, зеленеет повсюду молодая травка…

3. «ПОД ПЁРОМ»

В Закопане мы приехали к ночи. Удивительно, но, как только дорога начала подниматься в горы, неожиданно пошел мягкий пушистый снег. В Закопане он уже лежал ровным белым покрывалом и все сыпал и сыпал с черного неба. И я не могла нарадоваться этому. Ведь, по крайней мере, до завтра он точно не растает! А это значит, что мы попробуем встать на лыжи!

Пока же нас начали заселять в отели. Точнее, это были не отели, а частные виллы – двух-трех этажные деревянные коттеджи, каждым из которых владеет, как правило, какая-нибудь одна польская семья. Наш назывался «Под пёром», был оборудован в охотничьем стиле, а комнатки в нем были такие малюсенькие, что я даже сначала испугалась, что Наташка, не привыкшая к суровостям путешествий, начнет как-нибудь да возмущаться. Ан, нет! Девушкой она оказалась стойкой! Наоборот, она с радостью выискивала преимущества нашего отеля в сравнении с соседским «Лесником», куда заселили другую половину группы. Но, по-моему, отели мало чем отличались друг от друга. Нас даже кормили по одному принципу: утром легкий шведский стол, вечером глобальный ужин с супом, огромной тарелкой второго блюда, салатами и чаем!

4. ПРОБА ПЕРА

В тот же вечер мы успели сходить и посмотреть на ближайшую горку. Наш отель находился не в центре Закопане, поэтому сделать это было не сложно – гора Носаль располагалась в 15 минутах ходьбы от него. И она просто убила! Гора была настолько крута, что я даже не могла представить себе теоретически, что когда-нибудь съеду с нее. В принципе, у ее подножия имелось еще несколько склонов – «зеленых», для новичков, но и они показались мне не маленькими. Мама мия!!!

В нашей компании начались разброд и шатания. Аня уже умела кататься, поэтому «зеленые» склоны ей были ни к чему, и она стремилась к преодолению «синих» где-нибудь на других закопанских горках. У Димы был большой опыт катания с гор на обычных лыжах, поэтому горные для него были вариантом «лайт», и страшный «красный» с элементами «черного» Носаль вполне годился. Света была таким же новичком, как и мы с Наташкой, посему изволила думать. А Наташка избрала для себя «зеленые» носальские склоны. И я к ней решила присоединиться.

На следующее утро мы выдвинулись к горам. Ни лыж, ни своих ботинок у нас, разумеется, не было. Зато в Закопане на каждом шагу стояли пункты их проката. Ими мы и воспользовались. Комплект лыж и ботинок предлагался там за 8 злотых в час или за 30 в сутки (1 евро = 3,7 злотых). Начали примерять.

Ой, ёёё! Если бы я знала, что ботинки такие тяжелые!!! И ноги в них не гнутся! Совсем! Ходишь, как инопланетянин, да еще за собой лыжи тащишь! Почему за собой? Потому что надо же как-то до горы дойти! А лыжи тоже тяжелые! Немеренно!

На Носале оказалось целых пять «зеленых» трасс. На них вели бугельные подъемники. Бугель – это такая палка с диском на конце. Стоишь так себе на лыжах, тебе подсовывают этот диск под попу, а палку между ног, хватаешься за нее, и подъемник тянет тебя вверх. Хитрость всей этой конструкции заключается в том, что на диск лучше не садиться. Если сядешь, то диск оттягивается от палки, и ты приземляешься с ним вместе на снег. В общем, с подъемником мы поняли друг друга раза с третьего. Но это было потом. А сначала мы с Наташкой решили взять себе инструктора. А сие оказалось не просто.

В принципе, горнолыжная школа находилась неподалеку. Но народа на горе было столько, что свободных инструкторов просто не нашлось. Точнее, самое раннее, когда мы могли его взять – это через два с половиной часа. Что ж, мы пошли кататься самостоятельно.

Начали с четверти горы, куда влезли без всяких подъемников. Я оглядела свои лыжи. Когда-то, когда я училась в пятом классе, родители пихнули меня в лыжную секцию, мол, чтоб, по их мнению, физически слабый ребенок, я то бишь, маленько окреп. Физрук, как я уже писала, моими успехами тогда не впечатлился. Но зато научил меня более-менее сносно съезжать с гор. И теперь я умудрилась вспомнить те навыки. В общем, довольно-таки скоро я уже вполне себе энергично рассекала с горы, а главное — тормозила и разворачивалась. Когда же, явился наш инструктор Яцек, то он лишь показал мне, как делать «параллели». На сим мое горнолыжное обучение завершилось.

…Катались мы почти до четырех часов. Я купила себе абонемент (пластиковую карточку) на десять подъемов, и под конец съезжать с низкого склона мне даже поднадоело. Но даже несмотря на то, что края ботинок стали уже очень сильно давить на голени, мне понравилось. Да и Наташке тоже, которая, как истинная женщина, не столько каталась, как занималась обаянием не только Яцека, но и еще парочки инструкторов, включая дядечку с Украины, коий пригласил ее на следующий день обучаться горнолыжному спорту по отдельной программе. :))

Вечером мы подсчитали потери. У меня был здоровенный синяк на бедре, и болели ноги там, куда давили края ботинок. Наташка, наклоняясь или поворачиваясь, теперь все время хваталась за место пониже спины и восклицала: «О! Моя задница!». Но, если без шуток, то больше всех пострадала женщина из нашей группы. На ужин она явилась в гипсе и с перебинтованной грудной клеткой. Случилось так, что на одной из «зеленых» трасс в нее въехала какая-то тетка. Тетка отделалась легким испугом, а у женщины теперь была сломана ключица…

5. ПОНЕСЛОСЬ!

Вообще-то, Татры в основном находятся в Словакии. Лишь их пятая часть проходит по территории Польши. Самая высокая их польская вершина – Рысы (ее высота 2499 метра) расположена отнюдь не в Закопане.

В Закопане же имеется порядка пяти гор, с которых народ активно катается. Это — Носаль, Губаловка, Харенда, Шумошкова Поляна и Каспровы Верх. Последний – самый высокий, крутой и мощный, и с него съезжают только самые опытные и ненормальные горнолыжники. Но он нам еще долго будет не по зубам. Точнее, не по ногам. Все остальные горы вполне сносные. Точнее, у всех них есть трассы, на которых вполне могут проявлять себя и такие, как мы, новички. Но в этом году погода совершенно не годилась для катания. То, что в первый день шел снег, ничего ровным счетом не решило. Уже на следующий он начал активно таять, а в остальные дни температура поднялась до плюс восьми градусов, и пошел дождь. Поначалу на всех склонах еще вовсю трудились снегонагнетательные машины, но потом снег окончательно иссяк, и большинство трасс просто закрыли. Работали лишь «зеленые» горки Носаля, Шумошкова Поляна и верхняя часть Каспровы Верха, снег на котором из-за его высоты стабильно держался.

До кучи, небывалая теплынь стояла и на других ближайших курортах. А в украинских Карпатах до сих пор вообще зеленела травка. И, если учесть, что в Закопане в основном обычно приезжают как раз русские, белорусы и сами поляки, а теперь приехали еще и украинцы, не дождавшиеся снега в Карпатах, то можно представить, сколько собралось народа у подъемников на оставшиеся работающие горки. Немеренно!

…На следующий день я еще поддержала компанию Наташке и пошла с ней снова на Носаль. Но, во-первых, у меня ноги все так же немыслимо болели от ботинок, во-вторых, кататься с маленькой горки мне уже стало скучно, а, в-третьих, дождь просто достал. Аня, Дима и Света, ездившие в тот день на Харенду (она тогда еще была открыта), тоже вернулись не в восторге. Харенда была вся в снежных кочках. И мы решили разведать Шумошкову Поляну.

В общем, Шумошкова Поляна при тех погодных условиях, какие тогда были, стала, похоже, для нас лучшим вариантом, и мы потом съездили туда еще раз. Снег на ней был. Правда, утром его покрывал жесткий наст, но к 11 часам лыжники разбивали его, и наст превращался в снежно-ледовую кашу, по которой все и катались вплоть до вечера. А к наступлению темноты каша тоже преобразовывалась – она постепенно комкалась и образовывала длинные горизонтальные кочки. Съезжать из-за них становилось почти невозможно, но к этому моменту мы уже обычно с горы уходили. Но… Шумошкова Поляна была действительно лучшей. И это, вероятно, поняло большинство закопанских горнолыжников.

Гора состоит из двух частей: нижней – широкой, длинной и более-менее пологой, ее «красят» тут в «синий» цвет, но многие считают ее все-таки «зеленой», и крутой и гораздо более узкой «красной». На обе эти трассы ведут разные подъемники. Но, если на нижний подъемник очередь при нас проходила примерно за 20 минут, то на большой обычно приходилось стоять не меньше часа.

Впрочем, мы со Светой (Наташка с нами на Шумошкову Поляну не ездила) были вполне довольны и нижним подъемником. А, вот, Аня и Дима, которые желали кататься с большой горки, реально мучились в очередях.

Подъемники здесь были уже не бугельные, а кресельные. Нижний являл собой диваны, рассчитанные на четыре человека каждый, а верхний – диваны на шесть человек, закрывавшиеся специальной тонированной крышей. Правда, крыши эти никто никогда не использовал.

Уже, в первый же день, скатившись с горки раз пять, мы со Светой обрадовались нашим новым успехам. Дело действительно вроде бы пошло на лад. Во-первых, склон был широким и в нас больше никто не врезался, как это часто случалось на Носале, во-вторых, он был круче и длиннее «зеленого» носальского и съезжать с него оказалось гораздо прикольней, а, в-третьих, здесь было безумно красиво. Шумошкову Поляну окружали высокие заснеженные горы, и одно то, что на них можно было постоянно любоваться, здорово поднимало настроение.

Но…

«На самом деле, вы не видели настоящей красоты!», — как-то сказали нам спустившиеся с самой вершины Шумошковой Поляны Аня и Дима. И в следующий раз мы поехали с ними.

На вершину мы поднимались около десяти минут. Верхняя часть горы была очень длинной и, как мне сначала показалось, даже в меру пологой, настолько пологой, что, если бы не парочка жутко крутых участков, то я, быть может, и попробовала бы съехать с нее.

А сверху открылся просто потрясающий вид: на все Татры и на Каспровы Верх – заснеженный, суровый и великолепный.

На вершине кипела жизнь. Здесь стояла целая куча кафешек, мангалов, на которых вовсю жарили кусочки козьего и овечьего сыра – знаменитый закопанский деликатес. Тут же предлагалось покататься в каретах, запряженных лошадьми. А вниз с другой стороны вела вполне цивилизованная дорога, по которой на Шумошкову Поляну поднимались даже автомобили.

Мы отведали сыра и глинтвейна из пластиковых стаканчиков, вдоволь нафотографировались на фоне Татр, нагулялись и насмотрелись на лошадей и на сувенирные ларьки, а потом снова разделились. Аня и Дима отправились вниз на лыжах, а мы со Светой на подъемнике. А потом до самого вечера снова катались с нижней части Шумошковой…

6. КОГДА СОВСЕМ РАСТАЕТ СНЕГ…

В общем и целом на горнолыжные покатушки у нас ушло четыре полных дня. В принципе, говорят, что для первого раза – это вполне нормально. Поэтому оставшиеся два дня мы с Наташкой решили потратить на что-нибудь другое. К тому же, снег по-прежнему энергично таял, а с небес шел конкретный дождь.

В один из дней мы пошли осматривать Закопане. Поначалу у нас еще была идея покататься верхом на лошадях. Потому что еще перед поездкой мы вычитали в интернете, что в Закопане такое возможно. Но вскоре выяснилось, что верховая езда здесь практикуется только летом, а зимой лошадей запрягают исключительно в кареты, а многие конюшни вообще закрывают. Это, разумеется, не дело! Тогда у нас возникла мысль посетить местный каток. Если честно, на коньках я даже не стою, но Наташка в ранней юности занималась фигурным катанием и пообещала меня научить. Но, увы! Лед на катке полностью растаял, и его закрыли. Музей Татр тоже не работал, поэтому мы просто пошли гулять по городу.

Из развлечений в Закопане есть аквапарк, местный «арбат» под названием улица Круповка, куча всяких кафе, ресторанов и множество магазинов. В принципе, всё. В аквапарк мы не собрались. Правда, там побывал Дима и вернулся в состоянии средней восторженности. А остальное обозрели по полной программе и не один раз.

Закопане существует всего 400 лет. По легенде, прибыл как-то в здешние края некий товарищ по фамилии Гонсеница с двумя сыновьями – Павлом и Анджеем. Они построили мельницу и стали заниматься овцеводством и земледелием. А потом и другие пастухи подтянулись. Но долгое время Закопане считалось деревней «у черта на куличках», лишь в 18 веке оно начало потихоньку развиваться, потому что неподалеку взялись перерабатывать железную руду и построили тут гуту. А через сто лет народ все ж таки понял, что Закопане не особо предназначено для всяких промышленных дел и начал развивать здесь туризм. Приезжим местные жители стали сдавать дома, а потом построили гостиницу и даже провели под Татры железнодорожную ветку.

Кстати, проникся Закопане даже римский папа Ян Павел Второй. В детстве он тут гулял по горам и катался на лыжах, а уже в сане святого отца не единожды приезжал в Татры и целых два раза в само Закопане. Наверное, в том числе и из-за этого, сейчас в Закопане есть много католических костелов. В один мы с Наташкой даже заходили.

В общем, развивалось Закопане, развивалось и развилось до того, что сейчас стало крупным туристическим и горнолыжным курортом. Его длинные извилистые и кривые дороги-улочки поднимаются и спускаются с горки на горку, двух-трех этажные каменные и деревянные коттеджи, которые тут основной архитектурный вид, к рождеству всегда украшены цветными гирляндами, а во двориках стоят елочки и олени из белых ярких фонариков, как в Кракове.

На пешеходной, выложенной булыжником, Круповке жизнь бьет ключом и днем и ночью. Здесь море кафе, кои тут зовутся корчмы, ресторанов и магазинов, где можно купить все от кремов и шампуней до каких хочешь, лыж, палок, одежды, обуви и прочих горнолыжных прибамбасов. Что интересно, стоит это все тут на порядок меньше, чем в Москве, а по качеству на порядок выше. В самом центре Круповки возвышается увеселительный аттракцион – длинная стрела с сиденьями с двух сторон. Стрела вращается, сиденья переворачиваются кверху тормашками, а катающийся народ визжит от восторга. То там, то здесь попадаются люди-памятники – полностью покрашенные золотой или серебряной краской актеры с лыжами подмышками замирают в одной позе. А стоит кинуть им монетку в лежащую рядом шляпу, они тотчас элегантно меняют позы и замирают в других. Полно товарищей для фотографирования. Например, Санта-Клаус с живым оленем среди елок и специально привезенным с гор снегом. Как-то мы даже видели, как разгружали этот снег. Его привезли на микроавтобусе и доставали из кузова лопатами. Было весело! Или местный житель в национальной одежде с ягненком на руках…

Кстати, жители Закопане – это не совсем поляки. Точнее, поляки, но особенные: они – горцы. При этом все остальные поляки называют закопанцев бача и, порой, подшучивают над ними не хуже, чем мы над чукчами. Но мне понравилось общаться с ними. К тому же их язык (польский, приправленный старопольским и словацким) был очень похож на украинский, и я его отлично понимала. Как-то раз я познакомилась с тремя музыкантами. Они играли в одной корчме, куда я, вернувшись с экскурсии, отправилась ужинать. Корчма была чисто польским вариантом, музыканты играли национальные песни, а посетители подпевали и хлопали в такт в ладоши, то есть были исключительно поляками. В перерывах музыканты садились за столик, пили глинтвейн и перекусывали. Вот, в один из таких перерывов они меня и пригласили к себе. Оказались они бача. После того, как позаканчивали кучу всяких технических вузов, долго не могли найти работу, а потом самостоятельно научились играть и стали выступать. Но главное, они рассказали мне, что жизнь в Закопане всегда отличалась от жизни в остальной Польше, причем даже в советское время. Например, тут никогда не было колхозов и совхозов, а частную собственность никто никогда не отменял.

Символ Закопане – овечка, и сувениров с овцами теперь здесь тьма: всякие игрушки, кружки, кожаные вещи, шерстяная одежда, коврики и т.д. и т.п. Но самый главный закопанский сувенир – это домашний овечий и козий сыр. Пастухи тут живут до сих пор, летом в горах они пасут коз и овец, а их жены готовят сыры. По вкусу эти сыры отдаленно напоминают адыгейский, а делают их специально разной копчености и солености, при этом всегда причудливой формы: в виде бочонков, кукурузных початков, пирожных или даже соломки. Продают их и в магазинах, и с деревянных лотков, установленных вдоль всей Круповки. Я такого сыра коллегам набрала.

Конечно, нельзя ничего не сказать отдельно и о закопанской еде. Как я уже рассказывала, завтраками и ужинами нас кормили в отеле. Но часто получалось, что мы шли ужинать или обедать в корчмы. И это нечто! Во-первых, все просто безумно вкусно. Все эти супы-журеки, домашние кровяные колбаски, разнообразные котлеты и отбивные. Одни названия блюд просто требовали, чтобы их купили и мгновенно съели. Например, «суп из бабусиной курицы»! Или «колбаска из ягнятины с запеченной в фольге картошечкой»! Во-вторых, порции были настолько большими, что после ужинов мы постоянно выходили из-за стола в состоянии, как будто отужинали и отобедали разом. Однажды, не желая трапезничать очень уж обильно, я узрела в меню блюдо «блинчик». То есть, как я подумала, ОДИН блинчик. Какой же наивной чукотской девушкой я оказалась! Мне приволокли тарелку с двумя огромнейшими блинами, утопавшими в сметане! Естественно, я их не осилила.

Мы моментально подсели на польскую кухню. Я на колбаски и картошечку, которые каждый раз были приготовлены совершенно по-разному, Наташка на супчики, а Аня и Света на десерты во главе с горячим яблочным пирогом со сливками и мороженым, от коего они всегда громогласно и восторженно стонали. О желании некоторых из нас похудеть, катаясь на горных лыжах, было кардинально забыто.

И вот, в одном из таких кафе мы решили отметить Рождество. Правда, наша групповая девушка Виктория предложила нам все организовать в отеле за 110 злотых с носа. Но мы не захотели и пошли в кафе. Свое католическое Рождество поляки, разумеется, уже отметили и наше христианское праздновали, конечно же, с меньшим размахом. И, вот, посреди торжества в кафе вдруг вошли несколько детишек с раскрашенными лицами и начали петь по-польски. Коляда! Причем, не показушная, а самая настоящая. Было очень здорово!

7. САМОЕ СТРАШНОЕ МЕСТО

Ну, а Виктория продолжала жечь дальше. После того, как никто не повелся на рождественский банкет за 110 злотых (тот, который получился у нас, был в три раза дешевле), она начала предлагать экскурсии. Например, в Краков и в соляные копи Велички за 25 евро и 35 злотых с человека. До Кракова был час пути, и обычный билет туда стоил меньше 20 злотых. Это ж надо было сделать такие немыслимые накрутки! В общем, я слушала Вику и балдела.

Нет, я не собиралась ехать на экскурсию. Во-первых, в Кракове и в Величке я уже бывала. Во-вторых, даже не думала изменять привычкам и ехать куда-то организованно. Но девчонок и Диму было реально жалко. Тем не менее, в один из дней они отправились в Краков, а я решила посетить единственное доступное и интересное место, в котором я еще не была в Польше. Правда, очень страшное место – лагерь Освенцим…

Конечно, возможно, кто-то начнет сейчас меня активно осуждать. Типа, что незачем вообще посещать такие места (а Освенцим теперь стал музеем – мемориальным комплексом), где на протяжении многих лет существовали только боль и страдания, где люди погибали в газовых камерах, где их попросту не считали людьми… Я думаю иначе. Такие места, обязательно нужны для того, чтобы мы, поколение, родившееся намного позже войны, знали и помнили о миллионах тех, кто погиб тогда, и погиб в мучениях. Но место это – действительно страшное. И эта глава тоже будет страшной. Поэтому тех читателей, кто считает ненужным мой рассказ, или тех, кому будет реально тяжело его читать, очень прошу его пропустить…

Итак…

Виктория, конечно, не знала, как работает музей Освенцим. Но Закопане – город туристически продвинутый, я с легкостью нашла информационное бюро, в котором милая пани мне все объяснила. Из Закопане в Освенцим (населенный пункт называется точно так же, как лагерь) два раза в день ходит прямой автобус. Сто километров пути он проезжает за три часа с остановками в маленьких городках. Дорога идет через горы и, порой, кружит серпантином по их склонам. Наверное, поэтому автобус добирается так долго. Есть туда и другой путь – с пересадкой в Кракове. Пожалуй, он более удобный. По крайней мере, когда я именно им возвращалась в Закопане, я утомилась гораздо меньше.

От автовокзала в Освенциме до музея еще предстояло ехать на городском автобусе, а потом идти пешком. И вот, наконец, я оказалась перед металлическими воротами со шлагбаумом и жуткой надписью над ними: «Arbeit macht frei» (Работа дает свободу)…

Идея создать лагерь под Освенцимом возникла в 1939 году. Раньше в этом месте находились военные казармы, и сюда в 1940 году привезли первых польских политзаключенных, для которых поначалу этот лагерь и предназначался. В то время он состоял из 20 кирпичных построек (включая больницу и крематорий) – четырнадцати одноэтажных и шести двухэтажных. Но вскоре заключенные на всех одноэтажных корпусах достроили вторые этажи и возвели еще восемь новых. Весь лагерь обнесли двумя заборами с колючей проволокой и мрачными фонарями. Гестаповцы изменили его польское название Освенцим на более привычное им по звучанию немецкое Аушвиц. А вместо политических польских заключенных стали привозить сюда евреев. Причем не только из Польши, а из всей Европы. А еще цыган и русских военнопленных. Полтора миллиона людей погибли в этом лагере.

Начиналось все с обмана. Например, европейским евреям говорили, что их везут на поселение в Восточную Европу, некоторым (которые жили в Греции или в Венгрии) даже «продавали» участки земли, магазины, дома. А потом всех сажали в товарные поезда и отправляли в Освенцим. Дорога, порой, занимала около недели. Но вагоны в поездах были закрыты наглухо, люди ехали в них без воды и без пищи и не могли выйти на улицу. Многие, особенно старики и дети, так и погибали в них. А тех, кто выжил, в лагере сортировали. Больных и слабых тут же отправляли в газовые камеры. И опять обманывали. Чтобы не было паники, их раздевали догола и говорили, что ведут мыться в баню. Люди верили. Матери шли, держа за руки детей, знакомились друг с другом и совершенно спокойно рассуждали, что в лагере они теперь искупят все свои провинности работой, а еще смогут найти здесь новых друзей. Их травили газом «Циклон Б». Потом при освобождении Освенцима наши солдаты нашли множество пустых и полных металлических банок с его кристаллами. Этот газ привозили из Германии на машинах «Красного креста» (оцените цинизм!!!), запускали через отверстия в потолке, похожие на душевые, и люди погибали меньше чем за 20 минут.

Остальных заключенных фотографировали, отбирали все ценное и заселяли в корпуса. Каждое утро их выводили на работы, перед которыми устраивали во дворе лагеря переклички. Людей ставили на колени и заставляли часами стоять с поднятыми вверх руками. Работали заключенные на строительстве кирпичных заводов, а потом и на самих заводах. И тем, кто выдерживал эти работы, пожалуй, в лагере было лучше всех, потому что они выживали.

За провинности людей отправляли в корпус смерти с карцером. Карцер состоял из нескольких камер площадью не больше полутора квадратных метров, с голыми и сырыми кирпичными стенами. В каждую камеру на несколько суток сажали по четыре человека. Люди в них ни то, что не могли сесть или лечь, они в них даже стоять не могли – настолько было тесно. После карцера людей отправляли или в крематорий (он работал не переставая) или к стене казни, где стояла виселица, а потом в крематорий…

Жуткой была больница лагеря. Она была всегда переполнена, и, если человек попадал туда, то это говорило о большой вероятности, что он никогда не вернется в строй. Периодически в больнице проводили селекции. Когда кто-то ослабевал и долго не выздоравливал, его отправляли в газовую камеру, а на его место принимали другого больного. Здесь же ставили опыты над людьми: над женщинами – по искусственному оплодотворению и стерилизации, над близнецами – генетические, над детьми – по пересадке кожи и росту скелета… Фашисты фотографировали все эти опыты. У меня до сих пор стоит перед глазами фотография полностью обнаженной 30-летней польской женщины в полный рост, изможденной и исхудавшей настолько, что видны только обтянутые кожей кости. И улыбающееся лощеное лицо лагерной медсестры в шапочке с красным крестом за ее спиной… Да, в лагерной администрации и в больнице работали немецкие женщины. И они тоже участвовали в опытах!!! Как такое могло случиться? Какими должны были быть эти женщины? Что могло перевернуться в их сознании и психике настолько, что они стали готовы совершать зверства? Я просто не в состоянии это понимать…

Даже сейчас Освенцим оставляет очень гнетущее и мрачное впечатление. И это, несмотря на то, что по его территории ходит множество туристов и экскурсионных групп. Каждый корпус лагеря до сих пор по-своему страшен! Каждый корпус открыт, и любой посетитель теперь может посмотреть на то, в каких условиях содержались заключенные, как им приходилось в карцере, в больнице, зайти в газовые камеры и крематорий… Во многих зданиях сейчас созданы мемориальные выставки и экспозиции в память о погибших евреях из Бельгии, Польши, Италии и других стран…

Но самое ужасное, это опять же, что нашли наши солдаты при освобождении Освенцима. Теперь это хранится в стеклянных витринах размерами от пола до потолка во всю длину огромных залов.…Погибших в газовых камерах людей сразу же стригли. Их волосы отправляли в Германию, где из них делали ткань «бортовку». За каждые два килограмма человеческих волос комендант концлагеря получал одну дойчмарку. На складах же были обнаружены мешки с восьмью тоннами (!!!) волос. Две из них — теперь в одной из витрин. Погибшим выдирали золотые зубы, переплавляли их в слитки и тоже отправляли в Германию. Все их вещи забирали. В других огромных витринах, фотографировать которые у меня просто не поднялась рука, свалены в кучи чемоданы узников (думавших, что они едут на поселение) с их фамилиями, именами и адресами – чтобы не потерять; обувь, расчески, очки, протезы, посуда… Представляете, целая витрина ботинок и туфель — женских, мужских, детских… Витрина тарелок, чашечек, мисок.

…Аушвиц просуществовал пять лет. Его комендант Рудольф Гесс после освобождения лагеря советскими войсками по постановлению суда был повешен.

8. СТАРИННЫЙ КАЗИМЕЖ

…И вот, настал последний день нашего польского путешествия. Точнее, даже не так. Настал предпоследний день нашего польского путешествия. Поезд из Бреста в Москву отправлялся около четырех часов следующего утра. Но Виктория велела всем загружаться в автобус сразу же после завтрака, аргументируя сию великую идею тем, что «а вдруг мы на таможне застрянем?». И ничего, что потом мы, как дураки, сидели в Бресте полночи в автобусе в ожидании того самого поезда! Ну, да ладно…

В Кракове нам сделали остановку на один час. Для того чтобы народ город посмотрел. Это была вторая «крутая» идея! Что можно посмотреть в Кракове за час, я, честно говоря, теряюсь. Но тогда я решила, что было бы не плохо сгонять в Казимеж. Это я и сделала. Именно, что сгоняла…

В принципе, Казимеж – очень красивое место, если его осматривать медленно и с чувством. Это еврейский квартал практически в самом центре города с красивыми и массивными старыми домами с великолепной внешней отделкой. На стенах многих из них до сих пор выгравированы звезды Давида. Дома стоят очень близко друг к другу, а улицы узки примерно настолько, как они могут быть узки на окраине средневекового города. Наверно, поэтому в Казимеже очень уютно. Евреи и поляки тут издревле жили бок о бок в мире и дружбе. В Казимеже смешались их обычаи и традиции. Но именно здесь фашисты во время войны устроили еврейское гетто. Евреи должны были носить на одежде шестиконечные звезды, а вход в другие районы Кракова для них был закрыт…

В Казимеже я успела осмотреть несколько старых синагог, древнее кладбище во дворе одной из них и памятник репрессированным в войну. Потом я купила в тамошней пекарне удивительно вкусных рогаликов с розовым вареньем внутри и вернулась к автобусу.

А дальше был долгий и муторный переезд в Брест, ожидание поезда, плацкартные боковые места и пьянствующая всю ночь по соседству компания незнакомых восторженных горнолыжников, которые угомонились только под утро…

* * *

Но даже несмотря на это, все мы остались довольны поездкой. Точнее, остались довольны впечатлениями от Польши, от Закопане и от горных лыж. По крайней мере, про себя я знаю точно, что, если вдруг наступит такой момент, что мне некуда будет поехать зимой, я со спокойной душой отправлюсь кататься на горных лыжах. Мало того, скажу вам по секрету, что на эти новогодние каникулы я снова собираюсь в Польшу. Правда, пока еще не решены все вопросы, и есть куча нюансов, но, если вдруг все сложится, то Закопане в этой поездке будет посвящен отнюдь не один день! Единственное — я ни за что на свете больше не поеду в организованный тур и никогда не обращусь ни в одну турфирму за путевкой. Я убедилась окончательно и бесповоротно, что даже по дорогой Европе кататься нужно только самостоятельно. Тогда не будет боковых полок в поездах, погонялок в самых интересных местах и пустого простаивания там, где не нужно. Вот так-то! 🙂

Только для 100dorog.ru Перепечатка только с разрешения автора!

Комментарий автора:
Полно товарищей для фотографирования. Например, Санта-Клаус с живым оленем среди елок и специально привезенным с гор снегом. Как-то мы даже видели, как разгружали этот снег. Его привезли на микроавтобусе и доставали из кузова лопатами. Было весело!