Утром, как всегда, нас разбудил служащий, на сей раз это был Доу. Одевшись, умывшись, мы быстренько пошли на завтрак, немного спустя подтянулись наши немцы. Честно говоря, я до сих пор не понимаю, зачем они поехали в Африку. У меня сложилось впечатление, что их наградили поездкой, и они не понимали, куда едут и им даром не нужны животные (ничего не имею против немцев вообще, например на Сейшелах мы с одним немцем отлично обменивались впечатлениями от сноркелинга). Но эти…Шум, гам, постоянное фотографирование друг друга в машинах на свои мыльницы с непрерывным показыванием, обсуждением и гоготом… И все это во время сафари, когда надо по сторонам смотреть, а не на друг друга!!!

Мистер Доу был полностью на нашей стороне, но он-то был на работе и не мог показать своего отношения, ну а я-то был не на работе и постарался явственно продемонстрировать свое отношение к происходящему. Немцы ненадолго притихли, но потом принялись за старое. Тогда я взял винтовку Доу и сладострастно разрядил в них всю обойму (никто не смеет стоять между мной и моей любовью к животным). Надеюсь понятно, что это была очередная неудачная шутка. Но, если серьезно, настроение было испорчено.

Впереди на капоте сидел наш маленький друг бушмен и, водя головой из стороны в сторону, показывал нам животных, либо их следы. Надо сказать, что зверей в Калахари конечно же поменьше, но все равно в ней есть своя прелесть и сафари очень интересное. Гид возит с собой справочник по птицам, которых очень много, и показывает его, иллюстрируя свой рассказ. Снимать их, однако достаточно трудно, птицы близко не подпускают. Мне до сих пор не могут простить, что я не успел снять большую сову, вспорхнувшую прямо у нас перед носом и будто растворившуюся через секунду.

Вот бушмен что-то гортанно выкрикнул, Доу затормозил, сдал назад и мы увидели маленького рыжего мангуста, выглядывающего из-за дерева. Оказывается, в Калахари мангусты другие – более мелкие и рыжие. Дорогу изредка переходят вкусные антилопы куду и маленькие антилопы стинбоки (их мы так и не попробовали).

В условиях полупустыни огромную роль играют источники воды, а они периодически пересыхают. Работники лоджа придумали гениальную вещь – они делают искусственные водоемы. Но не как попало, а вполне определенным образом, чтобы не нарушать естественный баланс. Заключается это в том, что они бурят глубокие скважины, но воду из них подают достаточно далеко, примерно за километр от скважины либо в естественный водоем, либо в небольшой искусственный, но так, что не видно, как она туда поступает. Таким образом, животные не связывают приезд человека и работу насоса с поступлением воды (во изгаляются). На самом деле лично у меня такое мудрое отношение к природе вызывает глубочайшее уважение.

Сейчас мы как раз подъезжаем к такому искусственному водоему, возле него стоит жираф и собирается пить, а вид пьющего жирафа- это зрелище не для слабонервных. Жираф вначале удостоверится, что ему ни что не угрожает, потому что во время процесса потребления воды, он становится весьма уязвимым для своего извечного врага – льва. Затем он медленно расставляет в стороны свои длинные ноги, наклоняет еще более длинную шею и пьет, становясь беспомощной мишенью для хищников, ибо его самое грозное оружие – ноги — становятся небоеспособными. А самец жирафа запросто может расколоть череп льва ударом ноги. Так вот, жираф завидя нас насторожился, и пить не стал (видно и ему немцы не понравились). Напрасно мы прождали минут восемь, он так и не соизволил показать нам это зрелище (а напрасно, мы бы покараулили его от львов).

Не солоно хлебавши едем дальше, и опять бушмен замечает вдалеке шакала, который настороженно смотрит на нас и скрывается в кустах. Солнце уже припекает, все расслабились, как вдруг абориген делает знак водителю, тот останавливается, маленький человечек спрыгивает из кресла и пропадает в кустарнике. Сидим, напряженно ждем. Наконец он появляется и говорит, что нашел следы недавней охоты леопарда. Затем он машет рукой, джип сворачивает с дороги и едет за ним по бушу. Как оказалось здесь можно ездить не только по дороге. Машина продвигается с трудом, подминая под себя небольшие кусты, которые тут же распрямляются за ней. Впереди бежит бушмен, показывая дорогу, причем старается выбирать оптимальный путь для джипа. Если водитель сомневается в дороге,то он выходит, просматривает маршрут, возвращается и мы двигаемся дальше.

И вот, наконец мы на месте, останавливаемся, осматриваемся и… ничего не видим. Тогда это дитя природы подходит к кусту, тихонько разгребает траву и ветки, и нашему взору предстает маленькая антилопа стинбок, заботливо припрятанная здесь леопардом. Бушмен объясняет, что самка леопарда убила эту антилопу ночью, спрятала ее и караулит где-то рядом. Здесь нет больших деревьев, поэтому леопарды вынуждены закапывать свою добычу и караулить от более мелких хищников – шакалов, норовящих стянуть все, что плохо лежит. Поиски леопарда ни к чему не приводят и мы едем дальше. Наступает святое время перекуса, мы останавливаемся на обочине и весь ритуал повторяется. Немцы едят так, как будто это в последний раз. А я использую время заснять как мой впередсмотрящий разыскивает животных.

К нам подъезжает вторая машина из нашего лоджа, в ней сидит интернациональная пара – он мексиканец, она испанка. Я так и не понял их взаимоотношений, да и не важно. Когда они услышали наш рассказ про леопарда, то стали упрашивать рейнджера отвезти их туда, он вопросительно посмотрел на нашего бушмена и тот согласно покачал своеей курчавой головой (ну да вы ее помните). Мы тут же напросились им в компанию (что мы есть что-ли прилетели за 10000 км.). Они нас с радостью приняли, рассказав, что мечтают увидеть леопарда, а сегодня им уже улетать. Когда же я показал им леопарда и львов из Окаванго, они стали смотреть на нас как на полубогов (что было приятно, не скрою).

Приехали на место, следопыт пошел искать снова и…. нашел таки (может немцы мешали, да наверняка). Осторожно едем вслед за ним и вдруг… видим маленькую, очень изящную самочку леопарда. Она, конечно не очень рада нам, но снисходительно терпит наше присутствие. А мы, затаив дыханье и не веря в нашу интернациональную (не немцев) удачу, делаем несколько удачных снимков.

Наконец самке надоедает этот повышенный интерес и она неторопливо уходит за куст, едем прямо за ней, огибаем куст и… никого. Леопард словно расстворился в воздухе.

Впрочем счастья нам и нашим спутникам хватает на полную катушку. Мексиканец смотрит на нас влажными от счастья глазами и говорит прочувственную речь о том, что им повезло увидеть леопарда только благодаря нам, и мы снисходительно принимаем их обожание. А в отеле пьем за нерушимый союз любителей природы всех стран. Между прочим, гиды-рейнджеры не поддерживают нас, им еще везти нас на ночной гейм-драйв (хотя гаишников здесь на сто километров не сыщешь). Решение ехать на ночной гейм-драйв приходит по причине убеждения наших аборигенов в том, что ночью самка приведет кормиться на это место своего детеныша, а мы не хотим пропустить такого зрелища. Наша интернациональная пара тепло прощается с нами и их увозят на аэродром. Проходим мимо обиженных немцев и идем к себе в номер, убивать время до сафари. Принимаем душ на открытом воздухе, садимся расслабленно на небольшой веранде и счастье слияния с природой блаженно снисходит на нас.

Но наши неугомонные немцы и тут достали нас, устроив игру в салочки прямо в небольшом бассейне (благо в нем не было крокодилов). Делать нечего идем на веранду административного здания, откуда открывается хороший вид прямо на небольшой водопой, куда приходят разные антилопы. Наблюдаем интересную картину: на водопой одновременно подошли две группы антилоп куду и происходит легкая конфронтация. Самец одной группы остается сзади и не пускает чужих к водопою, пока весь его гарем не напьется. Затем он пьет сам и не спеша удаляется и только после этого другая группа подходит и пьет.

За ними приходят коровьи антилопы. Они и впрямь похожи на коров.

Здесь на веранде находится бар и несколько больших холодильников, каждый может брать взять себе напиток, впрочем любой проходящий поинтересуется не налить ли чего-нибудь скучающим туристам.

Подходит наш Доу, садится рядом и у нас завязывается любопытнейший разговор.

Я предполагаю, что здесь неплохо было бы устраивать конные сафари, так как растительность не высокая и можно спокойно видеть все прямо из седла, опять же экономия топлива, а травы то сколько хочешь. Это очень популярно сейчас в мире. Доу задумчиво качает головой и говорит, что им тоже приходила такая мысль. «Ну и…» — вытягиваю я его на разговор.

-да привозили мы лошадей…, только их всех сожрали львы.

— дак завели бы собак для охраны.

-да заводили мы собак…, только их всех утащили леопарды.

— так надо было заводить хороших, серьезных собак.

— куда уж серьезней, пара ротвейлеров и стаффордширский терьер.

И он рассказал нам леденящую кровь историю про гибель последней собаки – стаффордшира. Хозяйские дети сидели на своей веранде, собака лежала между ними. Леопард забрался на крышу дома, прыгнул сверху, мгновенно сломал псу шею, утащил и съел его. Справедливости ради надо сказать, что все кошачьи не переваривают (в переносном смысле) собак и всегда убивают их при первой возможности.

За неслыханную дерзость леопард был сурово наказан. Бушмены выследили его, и он был застрелен хозяином. Хотя леопард и не тронул детей, но у него могло войти в привычку приходить к человеческому жилью на охоту, а это опасно и хозяин не хотел рисковать (лично я его понимаю). Лодж ведь ничем не огорожен, и у хищников не должно быть ни малейшего желания использовать это место для охоты. И сегодняшней ночью нам представился случай убедиться в его правоте…

Сидим мы так мило беседуем, а меж тем вместо испано-мексиканской пары уже привезли следующих постояльцев, только уже в более сложном виде – 2+1. Это супружеская пара швейцарских пенсионеров и еще один крупный, высокий пенсионер-одиночка той же национальности. Они путешествуют по высшему разряду. Их сопровождает персональный гид-рейнджер (этот по национальности негр) на персональном авто. Они проведут у нас ночь и поедут по индивидуальному маршруту в Калахари, а с ними поедут: персональный повар, слуга и еще кто-то. На пути следования им будут разбивать лагерь, готовить пищу и охранять (мама, ну почему ты не родила меня в Швейцарии, ну что тебе стоило?).

Когда этот одинокий пенсионер узнает что мы из России, он сильно удивляется, его глаза подергиваются какой-то грустинкой и он тягостно вздыхает. Причину столь странного поведения мы узнаем только за ужином.

За ужином грустный швейцарец специально подсаживается к нам и заводит разговор сначала на нейтральные темы, гордо рассказывает, что он работал в страховой компании, а сейчас летает только бизнес или первым классом. Затем переходим к традиционной русской классике: Толстой, Достоевский, Пушкин и даже Лермонтов,… имя же, которое было произнесено потом, повергло меня в культурологический шок.

«Ниночка»- мечтательно произнес пенсионер и его глаза снова подернулись томной негой.

Быстро перебираю в голове всех Ниночек, но кроме Нины Заречной ничего в голову не лезет, а время то идет… . Ну, думаю, опозоримся по полной, даже свою классику не знаем. Улыбаюсь такой противной сладенькой улыбочкой и прошу уточнить, о чем собственно идет речь.

Дедок словно очнувшись от летаргического сна, повествует нам свой печальный рассказ. Оказывается, он имел неприятный опыт брачного общения с нашей соотечественницей по СНГ (украинкой) по имени Нина. Всего он не рассказал, но его вывод прозвучал очень горько: «ей нужны были от меня только мои деньги».

Как могли, утешили пенсионера-ловеласа (девушки – не обижайте швейцарских миллионеров, а то нам потом выслушивать за вас).

Ну, вот наконец ужин закончен, и все (включая заплаканного швейцарца) собираются на ночное сафари. Садимся в машины, впереди на капот снова садятся бушмены-следопыты, и мы выезжаем. В руках у аборигенов большие лампы, подключенные проводами к прикуривателям автомобилей. Они водят ими из стороны в сторону, и нашим глазам предстает фантасмогорическое зрелище. Из темноты неожиданно выскакивают антилопы, выпрыгивают кролики, выпархивают цесарки и еще какие-то тени проносятся иногда, даже и не понимаешь порой, кого видел. Вдруг впереди прямо на дороге блеснули два ярких глаза (ночью животные с удовольствием передвигаются по дорогам, так удобнее), осторожно приближаемся и видим вроде бы бурую гиену (я так и говорю, красуясь познаниями), сначала и Доу соглашается со мной, но затем бушмен говорит что-то вполголоса, и Доу тут же изменяет мне, говоря, что это «Aardwolf», то есть гиеновый волк. Но надо сказать, что они очень похожи, а уж ночью их перепутать вообще ничего не стоит. Так что мое самолюбие нисколько не страдает, тем более, что бушмен называет меня чем то вроде соколиного глаза. А зверь настолько редкий, что даже Доу говорит, что видел его всего один раз до этого. Наши следопыты углядели следы льва самца на дороге и сказали, что он идет в сторону лоджа, скорее всего на водопой (и ни были правы, но об этом позже). Решаем его отыскать и решительно движемся по следам. Наконец, впереди показывается силуэт бредущего льва, завидев нас он стремительно сворачивает с дороги в буш. Едем за ним, но он не расположен к общению (думаю, тоже немцев недолюбливает) и постоянно убегает от нас. Все попытки наладить контакт терпят крах (о нас-то разговор особый). Останавливаемся, решаем, что делать дальше. Надо ехать проверять добычу леопарда. Снова едем по дороге, снова причудливые тени вырастают то тут, то там. Подъехали, заезжаем в буш (даже немцы притихли) и … о счастье, фортуна на нашей стороне – самка привела своего подросшего детеныша полакомиться добычей.

Сначала он робеет и уходит прятаться в кусты, но мы сидим очень тихо (даже сами понимаете кто) и он, осмелев, появляется снова. Его распирает любопытство, мать тихо делает ему предупреждение, да какое там, он подходит все ближе и ближе, слегка вздрагивая от вспышек фотокамер. Бушмены подсвечивают его лампами, стараясь не попадать в глаза, и он, движимый своей детской непосредственностью, подходит совсем близко, щурясь от яркого света. Фотоаппараты щелкают почти непрерывно, камеры снимают, чувство восторга переполняет душу. Господи, спасибо тебе! Мы увидели такое, какое не забудется никогда! Смотришь на окружающих и понимаешь, что их тоже переполняют те же чувства (в этот миг я и простил немцев). Маленький леопард настолько осмелел, что даже на время прилег рядом с нашей машиной, и его глупая физиономия забавно щурилась от света. Все боятся пошевелиться, спугнуть удачу, но…. проходит время и детенышу надоедает повышенное внимание, да и мать уже не на шутку зовет его. Он встает, бросает на нас прощальный взгляд и исчезает так же внезапно, как и его мать днем (леопард обладает поразительной способностью исчезать, сливаясь с окружающей средой). Всю обратную дорогу мы обмениваемся впечатлениями и хвастаемся удачными кадрами. Прощаемся тепло, как люди, объединенные одной общностью (хотел даже поцеловать молодую немку, но передумал, опять ведь не так поймут, начнутся вопросы, почему молодую и т.д.). Совершенно счастливые идем спать.

Заснул я сразу, едва коснувшись головой подушки. Как вдруг среди ночи меня разбудил какой-то громкий звук, спросонья я сперва не понял, что это. А когда до меня дошло, то кровь буквально застыла в моих жилах… . Возле нашего хлипкого домика стоял и громогласно рычал… Его Величество Царь Зверей. Да не просто рычал, а так, что стекла жалобно тренькали в окне. Но что меня больше всего потрясло, так это то, что моя дражайшая половина сладко посапывала и покряхтывала во сне, нимало не заботясь о том, кто мог ее услышать.

Тут надо сделать небольшое отступление и описать наш домик. Это вполне хорошее сооружение, за исключением самой малости: двери раздвижные, слегка перекосившиеся и, поэтому не плотно закрывающиеся. Окна сделаны как делают часто в Европе: сдвижные вверх по направляющим, в одно стеклышко. Все это мгновенно пролетело у меня в голове и не имело бы никакого значения, но только не сейчас. Мозг услужливо подсказывает, сколько миллисекунд потребуется льву, чтобы зайти к нам в гости на ужин (а нам и угостить то его больше некем). В голове проносится: «гоняли меня вечером по бушу, теперь моя очередь…».

Приподнимаюсь, и кровать предательски скрипит, замираю, снова приподнимаюсь, лев замолкает. Ну, думаю, прислушивается гад, определяет кто есть (или кого есть). И тут, моя вполне съедобная супруга начинает ворочаться, кровать скрипит так, как если бы приглашала на обед всех хищников Калахари. В один прыжок подскакиваю к ней и тихонько (а то ведь закричит спросонья) говорю: «дорогая, не бойся, у нас лев». И она громко переспрашивает: «кто — кто у нас?»

Закрываю ей рот рукой и тихохонько объясняю ситуацию. Вроде поняла, отнимаю руку, тишина… . Сидим оба, прислушиваемся. Сейчас-то мне смешно, когда вспоминаю, а тогда, поверьте, было не до смеха. В кромешной тьме слышать в пяти метрах от себя рык взрослого самца льва – это я вам скажу… и сравнить то не с чем. Рык этот представляет из себя низкий трубный рев, разносящийся очень далеко в ночи. Лев заявляет им свои права на данную территорию, на самок и предупреждает всякого, кто покусится. Поэтому-то он и звучит так внушительно. Все тело сковывает первобытный ужас сотен поколений, которые вздрагивали сидя у костра, заслышав этот рев гораздо дальше от себя, чем я слышал сейчас. Но вот оцепенение спадает, и обязанности натуралиста-любителя берут верх. Начинаю искать камеру в надежде записать этот могучий рев, нахожу, перематываю чуть назад (вечером всю кассету записали на леопардов). Но зверь покинул нас и его слабеющий рык слышится уже вдалеке. Эх, кабы знать заранее… Но хоть записи не получилось – это воспоминание живет со мной до сих пор.

Утром, как ни в чем не бывало, нас будит Доу на последнее сафари, сегодня мы покидаем Калахари и вообще Африку. Глядим на песок рядом с деревянным настилом, и все ночное приключение оживает в памяти.

На песке отчетливо видны свежие огромные следы большой кошки. Запечатливаем их на память, а заодно и как близко лев прошел от настила.

Быстренько завтракаем и залезаем в машину, благо наши немецкие друзья спят, переполненные вчерашними впечатлениями. Доу спрашивает, кого мы бы хотели увидеть в этот раз, заказываем ему антилопу орикса, их должно быть много здесь, но сейчас не сезон и мы их не видели. Едем совсем по другому маршруту, пейзаж более пустынный. Вот вдалеке идет самая тяжелая летающая птица, африканская дрофа Кори Бастад, но до нее так далеко, что фотографировать нет смысла. Наконец счастье улыбается нам, и мы видим двух ориксов, насторожившихся при нашем приближении. Но так даже лучше для фотографии.

На обратном пути видим большого жирафа, обгладывающего акацию.

А в кустах неподалеку лежит самец антилопы стинбока со смешными маленькими рожками. Точно такого же убила самка леопарда с детенышем, которую мы имели счастье видеть ночью. Вот вроде видишь его и жалко, а ведь если леопард не будет питаться, то вымрет такая красивая, грациозная кошка. И приходит понимание, что природа устроена разумно, и лезть в нее человеку надо очень осторожно и бережно, потому как уж очень хрупок этот живой мир, а мы до сих пор не понимаем ни как он устроен, ни своего места в этом сложном мире под названием Земля.

На этом философском высказывании можно было бы и закончить сей рассказ, но необходимо рассказать и про обратный перелет до Мауна.

Доу отвозит нас на взлетную полосу и мы видим как садится наш маленький самолетик. Ветер сильный и его нещадно сносит, но пилот справляется и сажает его. Подруливает и из кабины выходит летчик…, только на сей раз это женщина! Внимательно оглядев нас и наш багаж, она командует садиться в следующем порядке: я вместе с ней на передний ряд, а Инга на задний вместе с чемоданами. Моя половина слегка озадачена таким раскладом и идет выяснять с летчицей причину столь неправильной с ее точки зрения посадки (заметьте теперь самостоятельно).

Мадам (а ей на вид около 45 лет, хотя с женщинами ничего нельзя знать наверняка), объяснила ей, что наверху очень сильный ветер, и ей надо сбалансировать вес внутри самолета. Таким образом, я оказался в кресле с дублирующим управлением, и полет для меня превратился в боязнь нечаянно зацепить что-нибудь из ручек и таким образом вмешаться в процесс управления самолетом (чего я хотел меньше всего на свете). Несмотря ни на что, долетели мы благополучно, в полете летчица не обращала на меня ни малейшего внимания, поэтому моя Инга успокоилась и расслабленно поглядывала из окна, чего нельзя сказать обо мне, я-то расслабился только на земле, когда наконец вылез из этого пытошного кресла. Дальнейший перелет до Москвы был хотя и немного утомительным, но весьма обычным, что, впрочем, нисколько не уменьшило наших потрясающих воспоминаний об этом удивительном, упоительном, загадочном континенте под названием АФРИКА.

АФРИКА FOREVER!!!

Поездка в Ботсвану или животный рай — часть 1

Поездка в Ботсвану или животный рай — часть 2

Поездка в Ботсвану или животный рай — часть 3

Поездка в Ботсвану или животный рай — часть 4

Поездка в Ботсвану или животный рай — часть 5

Поездка в Ботсвану или животный рай — часть 6

Поездка в Ботсвану или животный рай — часть 7