…У большого уютного одеяла чаще всего сложно найти начало или конец — оно обволакивает тебя полностью… По большому счёту рубеж 2004-2005 казался прозрачным, лёгким и незаметным именно поэтому — я проскользнула сквозь него в карете под тёплым, ласковым одеялом — небом города Минска… Праздник начался 30

декабря и не прекращался 6 дней. И мне трудно расставить акценты.

Я много перьев выдернула из этой зимней перины — и заностальгировавшим ещё на границе чудом-юдом в белых перьях, да что там — чудовищем — вернулась домой. И пока мир переворачивается на другой бок, новогодний кураж исходит дикими переменами, а на улице +10, я закутываюсь всё глубже и глубже в уже совсем невесомое полотнище… Но теперь у меня есть только запах и перья. Это — всё моё смешанное зелье от отчаяния.

Минск. Город с розовым небом и оранжевыми высокими витражными стенами. Огромный розовый купол в пастельных витражах и с яркими вспышками фонарей. Казалось, и дышу — ввысь! Вертикально! И маааленькая-маленькая я — в щербинках домов, неохватности проспектов и улиц, стройности сосен… Маленькая — с фатальным горем хозяйственной бестолковости на

предпраздничной кухне, с запрокидыванием головы резко вверх, чтобы рассмотреть братьев — «ну ты же брат мне!», с частым желанием взять за руки… Руки — целовать.

Спустя ночь после последнего поклона главной киевской ёлке нас сняли с синего поезда на карамельном вокзале и возили в большом чёрном автомобиле по Минску рассветного образца. Свежо и пусто. Площадь, как раз вмещающая моё предвкушение. Которое не успел нарушить ни единый прохожий на улицах. А после вынули из большого чёрного автомобиля и укормили драниками с красной икрой. Национальное блюдо да с евроремонтом. Ароматное и настоящее. О последующих фаршированных помидорах новогоднего стола, угрях и щуках, бесконечных подкупах грибами и о салате «Беловежская пуща» я лучше сразу умолчу, оставляя право описывать «жареных гусей, что мастера пахнуть» Чехову. Запахи сложно запомнить, но абсолютно точно в памяти остались ароматы тёртого сыра и запечённой картошки вечера 31 декабря. Знаете ведь, домашние запахи совсем другие в 7 часов вечера 31 декабря?.. А в соседних домах стройными рядами горят кухонные окна…

Ранее же ещё случился спектакль «Паулинка» в театре имени Янки Купала, где сначала захлебнулась от хлынувшего долгожданного потока белорусского говора, а в окончании уже выучила немало оборотов и одну песню. Спектакль, после которого вокруг стало очень много доброго тепла, когда всё кажется простым и понятным. И

пусть только, калi ласка, это не заканчивается. И проходим мимо белорусских церквей, и кланяюсь Свислочи, и гадаю на нескольких крошечных домиках, каким же был Минск до войны… И ворочаю во рту слово Немига — такое странное и красивое, такое теперь трагическое и звучное. 1999 год — в представлении это как-то больше, чем «новейшая история», затоптать друг друга насмерть в переходе метро, всего лишь прячась от дождя, — это страшнее средневековья… Несколько десятков совсем молодых людей, о которых, не выдержав, раньше срока разрыдалось небо…

В Новый год среди розового тумана надеюсь разглядеть фейерверки, а среди шума окружающей бурной оппозиции расслышать медитативное размеренное внушение господина Лукашенко. Это — аттракцион, знаете ли… Выхватываю из общего гама лишь что-то похожее на «победы на хлебном поле», «комбайны», «успешное окончание пятилетия», «сделанный самостоятельный выбор в этом году», отчего берёт лёгкая оторопь. Но уже гимн взрывает детским восторгом, потому что похож на 50-е годы и первомайские парады. Пою гимн, считывая строку, бегущую внизу экрана, как караоке. Господи, хоть бы сейчас это всё не смахивало на непримиримый стёб, а показалось искренним, каковой и являлась радость — будь то при виде гимнасток в видеоряде или при виде морковного сока в универсаме в самых настоящих 200-граммовых баночках из моей жизни в 5 лет! Странные мастерские по ремонту обуви да похожие на прошлое фотостудии как-то заставили задуматься, но ненадолго! И пусть чистящую кассету для видеоголовок я так запросто и не нашла, плюс снискала некоторое неприкрытое удивление продавцов, но не суть совершенно!..

Всю умилительность советского бытия уже в новогоднюю ночь подрывает авантюрный смог ночного клуба «Аlkatraz», боулинг, а позже стилизованные бары а-ля «0,5» или несравненная «Талака страуня»! В последней опять впала в нирвану: стилизованный белорусский ретро-быт, меню с национальной кухней в тяжеленных деревянных обложках и, о чудо, — «Молодость моя, Белоруссия» приглушённым фоном! Истинно: «Есцi, пiць i гаварыць», как вещают их визитки! В любом городе запросто могу найти место, где можно пiць. Где можно достойно поесцi — сложнее, но тоже в два счёта. Где есцi и пiць можно одновременно и равноценно по качеству — бывает в итоге и так. Но идеальный и вечный предмет моего поиска: ровно такое место, где накормят, где ассортимент пития богат, и где возможно ГОВОРИТЬ! А то и шептать… Счастливы и пьяны!..

А женщины-то какие в этом городе! Мин-чан-ки! Хрупкая изысканность, достоинство без заносчивости. Любовалась княгинями в шубах и юными принцессами в неброском, но истинно стильном и качественном. На стекло, на керамику белорусскую похожи — милые женщины Минска — тонкие, красивые, тёплые изнутри. Надеюсь, они простили мне и грубоватые джинсы, и вечный рюкзак, и термос верхних одежд — тлетворное влияние лондонских парков, московских скверов и рокопопсовой музыки …

Предпоследним вечером в этом буквально несравненном городе брожу по полупустынной квартире на 8 этаже, отражаюсь в глазах кота унылым пустым холодильником, подхожу к окнам, смотрю в разлинеенный сумеречный двор, похожий на аэродром в деревьях и тропах, в розовое небо, двумя руками отгоняю наваливающуюся грусть. Руки устают. Пытаюсь успеть использовать географическую возможность и пробую в одной из спален свалиться на кровать как «у гостiнца старо-о-ого» и «остамлённые ру-у-ук вольно вшыркi раскiнуть». Театральная постановка с молниеносным вживанием в роль удалась. Грусть не отвалилась. Усилилась.

Но приходит тётя Вольга! А за ней приходит снег! Чудеса доставлены. Вы как хотите, а зима у меня в этом году немножко была. У меня была зима — 3 января, — настоящая, смешная, скользящая и громкая! Вечерняя и поздняя зима подсвеченной аллеи, пролитого вина и тихого уличного разговора. Кажется, возвращалась, держа руку королевы. Снежной.

Вообще, возможно всё это было сказочное путешествие к братьям-12 месяцам. Потому что когда на следующий день за городом снег вдруг пропал, а трассу с двух сторон обступили совершенно зелёные сосны — я потеряла чувство сезона…

На тот самый следующий день была дорога. Выпрошенная, вымоленная, от которой успела отречься и принять заново — срочной драгоценностью. На следующий и последний день была Хатынь… Очень хотела в это место — сильный дух Белоруссии… Выжженная в 1943-м до тла и до последнего ребёнка белорусская деревня. Одна из 187 подобных же. И таким видела себе, грешной, утешение: тягучий дух, колокольный звон каждую минуту, соперничающий со звенящей тишиной, место, где не может быть ни шуток, ни шума, ни глупости, где так близко кора сосен и много-много воздуха. И ни слова, ни жеста, ни души. Никакого гнёта, лишь сила. 20 целящих минут силы, заснеженного леса вдалеке, посеребрённых берёз, изумрудной хвои, неожиданного тумана по земле и закатного неба. Выпрошенное, вымоленное, подаренное авансом что ли, ни за что, щедро.

Когда я буду травиться людьми и самой собой — хочу срываться в летний ли ягодный, зимний ли волшебный белорусский лес.

Когда буду чувствовать усталость от чрезмерной южной эмоциональности и жизни — хочу нараспашку вбегать в этот красивейший край терпеливых, мудрых, добрых людей.

Когда буду настойчиво хотеть в Минск — это будет значить, что настойчиво хочу в эту непохожую ни на какую другую колыбель-столицу с розовым ночным небом и широкими гладкими проспектами, в место вне времени и суеты, в град, сквозь городские ворота которого пойду, благословив. И лес, и людей, и город.

Пока буду жива — невытравимо чувство Великой Дороги. Может, Великий Поиск и в этом.

Господь (все земные правители бренны!) с тобой, Беларусь! Господь с тобой, Минск! Господь с вами, любимые МОИ люди!..