Там, где Солнце ходит справа налево

Это утверждение Жюля Верна, которое он вложил в уста своего любимого персонажа, напрашивается эпиграфом к любому повествованию об Австралии. Смею так утверждать, проехав за два месяца на велосипеде через весь этот континент. Хотя, чем глубже и дальше я забирался, чем больше знакомился с растительным и животным миром, общался с любознательными и доброжелательными австралийцами, тем сильнее понимал, что этот срок крайне мал для основательного знакомства.

Всего получилось 46 ходовых дней. Путь начался в самом многолюдном городе материка Сиднее, куда я был любезно доставлен авиакомпанией «Волга-Днепр» 14 февраля 2003г.. Решаю через Мельбурн, Джелонг и Аделаиду отправиться в город Перт, расположенный на западном побережье. Такой маршрут позволит увидеть много интересных и необычных мест континента: Великую океанскую дорогу, Большой Водораздельный хребет, равнину Налларбор, являющуюся южной частью пустыни Виктория, леса из жестколистных кустарников и гигантских эвкалиптов.

Путешествие начинается прямо от дверей международного аэропорта «Кингсфорд-Смит», расположенного в 8 км от центра города. По Австралии, как оказалось, можно свободно ездить на велосипеде по любым дорогам, даже по автострадам, называемым здесь хайвэями. Собираю привезённый с собой велосипед (кстати, его с собой можно было не тащить, в Австралии велосипеды продаются хорошие; есть недорогие, около 130 австралийских долларов, т.е. $80 США), стараясь унять дрожь в коленках. Как сложится вояж? Немного страшно, но верх берёт дикий азарт. Как-никак это далёкая Австралия, куда не так-то просто добраться! В информационном центре аэропорта приобрёл карты и изучил путь на ближайшие 20-30 км. Утро. Жарко, градусов 25 в тени.

Наконец аэропорт остался позади, и я попадаю на улицы города. Сидней широко раскинулся по берегам заливов Джексона и Ботанического. Немного смущает левостороннее движение, но быстро убеждаюсь, что водители очень корректно ведут себя по отношению к нашему брату-велосипедисту. Лёгкий ветерок приносит солоноватый запах с океана, растущие у дороги эвкалипты и английская речь на улицах убеждают в действительности происходящего.

Зимой я на велосипеде не катаюсь: считаю его привилегией летнего сезона. Поэтому сейчас приходится вспоминать все навыки и почти заново приучать мышцы к велосипеду. Хотя при подготовке к нынешнему путешествию крутил педали до декабря, надеясь уехать пораньше. Но оформление документов затянулось, и пришлось готовиться к предстоящим нагрузкам при помощи старинного друга — бега. И вот результат: «вкатился» довольно быстро и уже на пятый день за сутки проехал 135 км.

Путь до Мельбурна проходит вдоль Большого Водораздельного хребта. Подъёмы и спуски не прекращаются на всём этом участке. Первый день, пожалуй, самый сложный. Крутишь головой по сторонам, стараясь не ошибиться на поворотах и развязках. К счастью, знаки на дорогах дают самую исчерпывающую информацию. Из Сиднея к Мельбурну ведут две основные дороги: шоссе N 1 Принсесс-хайвэй тянется вдоль побережья, а более короткая дорога N 31 Хьюм-хайвэй основные вершины Большого Водораздельного хребта оставляет к востоку.

Первое, что бросается в глаза, — австралийцы живут в полной гармонии с природой. Абсолютная чистота на дорогах. Это подтверждалось изо дня в день на протяжении всего маршрута. Даже на затерянной равнине Налларбор, где расстояние между домами 100 км и более, дорога всё равно оставалась чистой, и плакаты просили водителей соблюдать чистоту. Асфальтированная дорога гармонично (именно гармонично!) вписывается в природный ландшафт. Все два месяца я ехал и удивлялся. Даже первую неделю пути в самых населённых краях видел лесные массивы, покрывающие все холмы насколько хватало глаз. Животные, коих величайшее множество, к человеку относятся абсолютно равнодушно, и не потому, что ручные, а просто живут себе своей жизнью, как полноправные, имеющие гражданство и права согласно Конституции, жители страны.

Австралия — это самый сухой материк. И вот вам уже, пожалуйста, 40 градусов в тени и, слава Богу, если есть несильный встречный ветерок с запахом эвкалипта.

Очень интересны маленькие городки. Жилые дома в основном одноэтажные, вместо гаража нередко простой навес. Перед домом небольшой садик с цветами, папоротниками и пальмами. Дома аккуратные. Улицы широкие с чистым и ровным асфальтом. Первый такой городок, Гоулберн, я встретил в 200 км от Сиднея. В местном супермаркете удалось «затариться» продуктами. До этого покупал их в небольших магазинчиках при заправках, там, естественно, цены выше. Австралийцы едят много мяса, и поэтому мясные продукты у них качественные. Я брал в основном бекон, которым они по праву гордятся. Вкусны также молоко и выпечка.

В Гоулберне посетил информационный центр. Подробные карты обязательно расскажут, в каких населённых пунктах есть подобные центры, их точное расположение укажут специальные дорожные знаки при въезде в город: большая буква «i« жёлтого цвета на синем фоне издали бросается в глаза. В таких центрах есть подробная информация об интересных объектах, зонах отдыха, туристских тропах, автомобильных дорогах, кемпингах, мотелях и др. Часто буклеты и карты можно получить тут бесплатно или за ничтожную цену. Здесь же продаётся множество сувениров.

С удивлением обнаруживаю, что с австралийцами общаться намного проще и интереснее, чем с американцами. В США не любят людей, не владеющих английским. Австралийцы же с удовольствием пускались со мной в разговоры. И я сначала несколько робко, а затем всё бодрее искал общие темы. Обратил внимание на доброжелательное отношение жителей ко мне и друг к другу. Как оказалось, это их нормальное состояние. В общем, помогли мне освоиться в стране сами австралийцы. Причём произошло это быстро и ненавязчиво. Уже через три дня исчезла некоторая моя скованность и закомплексованность.

А вот климатические особенности доставили немало хлопот. Пока старался с ними разобраться, успел обгореть. Да не просто до красноты или волдырей, а до опухших от солнца рук и жареных ушей. Местные жители искренне старались помочь мне. К примеру, у местечка Гандагай, на четвёртый день пути, вечером подыскивал место для ночёвки (спал я в основном в палатке: место почти всегда можно найти, ведь палатка моя высотой всего 70 см, а длиной чуть больше 2 м). Задачу осложняла идущая вдоль дороги изгородь из проволоки. Она здесь просто необходима, ведь на открытых пространствах пасутся буквально огромные отары овец и бесчисленные стада коров. Изгородь не даёт им выйти на дорогу. Я старался для ночёвки подыскивать заросли кустарника типа акации или туи, нередко довольно густого и способного скрыть палатку и велосипед. Вечером ветер как правило утихает, жара, которую днём можно назвать испепеляющей, спадает. Иногда, пока удавалось подыскать место для ночлега, уже совсем темнело. Зато «по холодку» прибавляешь к дневному километражу 12, а то и 15 км.

Я изо всех сил налегал на педали, посматривая на заходящее солнце, когда меня обогнала полицейская машина и остановилась передо мной. Вспоминая не очень приятные встречи с американской полицией, настроился на подобное и сейчас. Настороженность моя сразу улетучилась, как только я увидел дружескую улыбку молодого полицейского. Он начал объяснять, показывая на мой головной убор, что без шлема ехать по хайвэю опасно, но более всего опасно ехать в такой маленькой кепочке, которая совсем не защищает от солнца. Призвав на помощь весь свой запас английских слов, я попытался объяснить, что эта кепка — мой талисман, с которым я объехал полмира. Правда, для объяснения пришлось вытащить несколько фотографий и воспользоваться письмом, рассказывающим на английском обо мне, моих путешествиях и о цели маршрута. Полицейский долго тряс мою руку, а затем вынес из машины крем от солнца, показал на мои обгоревшие руки и лоб, поясняя, что без крема ехать по его стране летом — дело опасное, пожелал счастливого пути и уехал.

Приятной неожиданностью оказалось наличие душа при площадках для отдыха, на некоторых заправках и в сервис-центрах (включающих магазин, кафе, гостиницу). Проблема гигиены всегда довольно остро стоит перед путешествующим человеком. Останавливаться на ночлег в мотелях я себе позволить не мог, караван-парк использовал лишь в крайнем случае, так как денег у меня было мало. Сразу настраивался на мытьё в реках, каковых в Австралии не очень-то много, и проблема представлялась острой. Каково же было моё удивление, когда на заправке я увидел душ, причём, абсолютно бесплатный!

В местечке Албуру попрощался со штатом Новый Южный Уэльс и, переправившись по мосту через самую многоводную реку материка Муррей, заехал на территорию самого маленького штата Виктория. Хотя его площадь в 227,6 тыс. кв. км мне маленькой не показалась. Девять дней и около 1000 км я проехал по нему. В Мельбурне задержался на несколько часов, покатавшись по центру и побродив по улицам, частенько ведя велосипед в поводу. Города я не очень люблю и стараюсь в путешествиях обходить их. Но в Австралии моё мнение несколько изменилось. Оказалось, что ни один из тех крупных городов материка, в которых мне довелось побывать, не похож на другой.

В 70 км от Мельбурна, в городе Джелонге, у меня состоялась встреча с учителями одной из школ. Я не только узнал про историю и достопримечательности города, но и получил обширную информацию по многим интересующим меня вопросам. Позавидовал здешним педагогам, узнав, что школы здесь невелики, а труд учителя почётен и хорошо оплачивается. Ему положены для работы бесплатные компьютер и выход в Интернет. Познакомился с блюдами национальной кухни. От моих новых знакомых получил адрес и телефон их друзей в Аделаиде, следующем крупном городе на моём пути к Перту.

Из Джелонга мой маршрут проходил к берегу Индийского океана, а затем — вдоль побережья к Аделаиде, захватывая 320 км Великой океанской дороги, «самой впечатляющей трассы Австралии», как сообщают справочники. На побережье довелось увидеть интересные природные формирования. Отдельные скалы в результате беспрерывной работы моря оказываются стоящими на некотором удалении от берега, создавая великолепнейшее зрелище и заставляя собираться здесь тысячи туристов. Скалы Двенадцать Апостолов, Гибсон Степс и Лондон Бридж являются символом этой части материка. По дороге к ним пересекаю национальный парк Отуэй, начинающийся у селеньица Аполло-Бей. Дорога здесь уходит от побережья немного к северу и поднимается в невысокие горы. Однако 80 км крутых бесконечных подъёмов и не менее крутых спусков утомляют, несмотря на путь по великолепному заповедному лесу из гигантских древовидных папоротников и эвкалиптов. Ехать удаётся немного, в основном иду пешком. Заночевать пришлось в горах, в лесу из эвкалиптового молодняка, не доехав километров 10 до обозначенного на карте селения Лаверз-Хилл. Всё бы хорошо, да весь вечер донимали не менее злые, чем в наших краях, комары, пришедшие на смену вездесущим мухам. Весь вечер и следующее утро шёл дождь, состоящий из мелких-мелких капелек воды, похожих скорее на очень плотный туман.

Лаверз-Хилл — крошечное селение, основным зданием которого является заправка с магазином, кафе и почтой. После села дорога вновь идёт через леса из эвкалиптов, древовидных папоротников и сосен. Асфальт практически сухой, а влага в самом воздухе. Наконец понимаю: со вчерашнего вечера я нахожусь в облаках! После Лаверз-Хилл дорога идёт сначала вниз, затем по равнине, выходя к побережью. Здесь уже можно держать скорость около 15 км/ч. Немного, но после бесконечных подъёмов это воспринимается с радостью.

У города Уорнамбул оставляю Великую океанскую дорогу и выхожу на хайвэй N 1, который надолго станет моей основной дорогой. Немного портят настроение бесчисленные полчища мух, которые появляются с восходом солнца и не дают о себе забыть до самого его захода. От наших комаров можно убежать на велосипеде, от этих же тварей никуда не спрячешься. На спуске, когда скорость приличная, они устраиваются на спине и едут «зайцами» до самого его окончания, а затем опять нападают «с тыла». Причём стараются залезть в глаза, уши, ноздри, и помешать им в этом очень трудно. Они отличаются какой-то особой юркостью и ловкостью. Остаётся только отмахиваться от них, и делать это надо постоянно.

Населённые края остаются позади. Не доезжая до Портленда, я свернул на второстепенную дорогу и сразу оказался в типичной глубинке. Овцы, возделанные поля, изредка встречающиеся рощи эвкалиптов, и ещё реже — отдельно стоящие дома фермеров — вот и всё, что довелось увидеть на этих 40 км. Небольшой городок Хейвуд с полутора сотнями жителей, в который меня вывела дорога, имеет прекрасный стадион, теннисный корт, гольф-клуб и, видимо, процветает. Я заметил, что уровень жизни в Австралии вовсе не зависит от количества жителей в населённом пункте.

У города Маунт Гамбир попадаю на территорию Южной Австралии. Примечательно, что информационный центр на въезде в этот штат находится в отслужившем свой срок паруснике. Отремонтированный и поставленный на постамент в самом центре города, он отрабатывает вторую жизнь, привлекая своим видом многочисленных туристов. Штат Южная Австралия занимает шестую часть континента, но люди проживают в основном в Аделаиде и её окрестностях. Поэтому значительную часть пути ехал по местности с довольно редким населением. Пейзаж можно бы с успехом назвать унылым. Это настоящая австралийская саванна-редколесье. Отдельно стоящие корявые эвкалипты, а иногда только стволы или их остатки, лишённые листьев, создают неповторимый пейзаж. Затрудняет движение сильный встречный ветер, но я давно втянулся в работу и свои 130-150 км в день прохожу довольно бодро. Пересекаю 37-ю параллель, так хорошо известную по роману «Дети капитана Гранта», и устремляюсь к Аделаиде. На подходе к ней пришлось преодолеть хребет Финдерс. Эта неширокая горная гряда, всего-то километров 50, заставила попотеть.

Аделаида — город своеобразный. В Америке все большие города на одно лицо. Здесь тоже вроде бы авеню, стриты, ухоженные домики и дома. Так, да не так. Свой особый шарм имеет не только сам город — каждая улица. Здания викторианского стиля. Около каждого дома обязательно растут деревья, за которыми хозяева тщательно ухаживают. А уж парков не счесть. Причём почти в каждом — спортивные площадки, корты и места для отдыха. В некоторых парках есть пруды и озёра, в которых живут, допустим, утконосы. Асфальтовая тропинка или велодорожка, снабжённая разметкой, проведёт по самым потаённым местам такой вот зоны отдыха, находящейся в самом центре города. Даже деловой центр буквально окружён парковой зоной. В Аделаиде я остановился погостить у учителя географии по имени Джефф, адрес которого получил ещё в Джелонге. Здесь же, в Аделаиде, произошло первое знакомство с австралийскими аборигенами.

Я просто жаждал встречи с ними! Их отцы кочевали по равнинам, охотились, добывали огонь трением, вели борьбу за жизнь и очень хорошо знали законы природы. И это знание помогало им выжить, ставило их в один ряд с другими народами. Культура их уникальна и достойна того, чтобы сохраниться. Но времена изменились. Незачем стало охотиться и добывать воду, ведь всё теперь можно свободно купить. Да и спичкой костёр разжечь значительно проще. Да вот беда: от мира отцов уйти удалось пока недалеко, а проникнуть в новый мир никак не удаётся. Может быть, и не хочется. Образования не хватает, да и нужно ли оно аборигенам!?

Первые попавшие в моё поле зрения аборигены произвели впечатление очень испуганных людей. Как будто они стесняются самого своего вида. Старики наотрез отказались фотографироваться, еле уговорил молодых аборигенов попозировать перед камерой. Причём они абсолютно не спросили с меня платы за съёмку (как оказалось, брать с туристов за неё деньги — обычное дело). Однако я знал, что на пути у меня ещё знаменитая Ялата, резервация коренных австралийцев, и надеялся на более серьёзное знакомство с представителями этого интересного народа. Но до неё ещё нужно было добраться.

Огибая залив Спенсер, познакомился с городком Макефильдом, откуда уходили на Южный Полюс Р.Скотт и Р.Амундсен. Преодолевая далее 500 км до Седуны, городка, который является своеобразным форпостом на восточной границе знаменитой равнины Налларбор, пересекаю несколько национальных парков. В них я «охотился» с видеокамерой за кенгуру и снимал на плёнку знаменитые заросли, называемые «буш» или «скрэб». Ещё 200 км — по равнине Налларбор. Первым белым исследователем её является Джон Эйр. Он пересёк её с запада на восток в 1841 г. Асфальтовая дорога появилась тут лишь в 1976 г. Населённые пункты здесь редки. Чаще всего это просто придорожные дома. В каждом небольшой магазинчик, кафе, душ, мотель или караван-парк. Именно здесь можно пополнить запас воды, без которого пускаться в дальнейший путь очень неблагоразумно: температура днём на Наларборе может доходить до 40 градусов, а в разгар лета, говорят, и выше. Я непременно вёз с собой литров 12-13 питья (воды, сока и молока), и запас этот никогда лишним не являлся. Кстати, вода здесь дороже молока или сока.

Вес багажа увеличился и, соответственно, усилилась нагрузка на заднее колесо. И оно не выдержало: задняя втулка дрогнула и начала выходить из строя. Запчастей у меня с собой было совсем немного, ведь на сборы дома у меня было всего-то шесть часов. Понадеялся на «авось». Он тут не помог. Между придорожными домами основными спутниками и собеседниками путника являются лишь мухи и кенгуру, причём создаётся впечатление, что их здесь равное количество. Растительность скудная. Невысокие колючие кустарники, отстоящие друг от друга на 2-3 м, и между ними лишённая травы красная земля. Иногда появляются невысокие эвкалипты, внося некоторое разнообразие в окружающий пейзаж. И это на протяжении многих десятков километров.

На второй день после Седуны добрался до Ялаты и вновь встретил аборигенов. Они относятся к так называемой австралоидной расе, у них чёрная кожа, волнистые волосы и, в отличие от африканоидов, очень густая борода. В музее-магазине — множество поделок аборигенов, предметов искусства, орудий труда, фотографий, открыток и буклетов. Лишь немногие коренные жители держат себя в руках и не пьют «огненную воду» — виски. Для абсолютного большинства виденных мною в резервации чернокожих австралийцев алкоголизм — серьёзная проблема. Наиболее прогрессивная часть «аборигенского населения» пытается поднять уровень самосознания, сохранить и возродить некоторые не утраченные окончательно традиции предков. По крайней мере, предметы искусства, музыка, записанная на диски и кассеты, пользуются огромным спросом у туристов. В Ялате мне удалось приобрести пару бумерангов, что называется, из первых рук за сравнительно небольшую цену.

У границы штатов Западная и Южная Австралия Приближается граница между штатами Южная и Западная Австралия. Дорога выводит к берегу Большого Австралийского залива и 200 км идёт недалеко от кромки океана. Иногда виднеются его голубые просторы, и тогда я сворачиваю с хайвэя и спешу насладиться прекрасными и величественными видами. Высоченный берег, сплошной скалистой стеной уходящий в воду, и бескрайние просторы океана создают непередаваемое словами зрелище! Огромные, поражающие не высотой своей, а длиной океанские волны устремляются к скалистому берегу и разбиваются со страшным грохотом, выбрасывая вверх массу воды, моментально разлетающуюся миллионами брызг, искрящихся на солнце. Высоченное синее небо дополняет эту, достойную волшебной страны, картину. И никаких следов человека, только небо, солнце, берег и океан!

От Юклы, которая оказалась обычным придорожным домом, дорога, постепенно уходит от океана в глубь Налларбора. Искривлённые стволы небольших эвкалиптов, оранжевая земля и серые скалы, бесшумно пробегающие кенгуру и крики многочисленных стервятников создают впечатление настоящего заколдованного места. По крайней мере, я себе его в детстве таким и представлял. Единственное, что возвращает к действительности и связывает с цивилизацией, это пустынная асфальтовая дорога.

Машин практически нет, особенно вечером. Жутковато. Чем дальше уходит дорога от океана, тем становится жарче. Мухи уже не дают покоя ни днём, ни ночью, спрятаться от них можно лишь в палатке. Чувство абсолютного бессилия охватывает, когда видишь, как приготовленную еду буквально растаскивают муравьи и мухи. Пытаешься как-то противостоять этому, вооружившись полотенцем, но куда там! Оторвался от бутылки, чтобы перевести дух после десяти глотков, а в ней уже пара мух плавает и мою воду пьют. А ведь её и так мало… Здесь, на некотором удалении от океана, меняется направление ветра. Теперь он встречный, и чахлый редкий кустарник не в состоянии противостоять ему. Несутся навстречу пыль, сухие листья и кора. Иногда на несколько секунд ветер стихает, и я вспоминаю, что велосипед способен на свободный ход. Но вот 1200 км от Налларбора остались позади.

От Ноурсмана к Перту ведёт два пути: прямой, через засушливые районы юго-запада, и длинный, вдоль всего юго-западного побережья, дающий возможность посмотреть леса из эвкалиптов-гигантов. Второй путь, безусловно, интереснее, и я не без некоторого колебания выбираю его. Проезжаю Эсперанс — опрятный курортный городок, буквально вылизанный 13 тысячами его жителей. Поддерживать чистоту здесь несложно: на каждом шагу стоят пластиковые мусорные баки, ежедневно опорожняемые работниками специальной службы. А вообще-то австралийцы не любят тех, кто мусорит на улицах и дорогах. Близ Эсперанса множество соляных озёр. Запах соли стоит в воздухе. По краям озёр высятся чахлые деревца, иногда абсолютно сухие, похожие на торчащие из земли огромные кисти рук, указывающие своими искривлёнными пальцами-ветвями куда-то вверх. Солью покрыты поля и пастбища, и загадка, как тут удаётся что-то вырастить. Но в огромных амбарах складируется невероятное количество зерна, которое тут не залёживается, а по железной дороге отправляется в Перт или Олбани.

Вдоль побережья тянутся невысокие, не выше 1000 м, горы. Австралия похожа на гигантское блюдце, которое когда-то поднялось над океаном своими краями, а не центром. Поэтому горы на побережье — дело обычное. Начинаясь у городка Денмарк в 50 км от Олбани, на протяжении почти 300 км путь проходит через национальные парки из эвкалиптовых лесов. «Страна великих деревьев» — так называется этот край, о чём вещает указатель. И своеобразная столица этого края, городок Пембертон, в котором проживает всего-то 900 жителей, знаменит по всей Австралии. Деревья-гиганты, некоторые из которых имеют собственные имена, растут в этих краях. Посмотреть на них съезжаются со всего континента. Огромные, в три-четыре обхвата, эвкалипты с винтообразно закрученной древесиной стволов уходят ввысь. Густой подлесок создаёт впечатление полной непроходимости. Многие гиганты имеют высоту более 60 м, а самые длинные — 90. По эвкалиптовым лесам можно прокатиться на маленьком паровозике, скорее похожим на трамвай. Он вывезет к самым известным деревьям парка, листья деревьев будут задевать вагончики. Скорость у паровозика очень небольшая, окна не застеклены, и путешествующий будет чувствовать запах эвкалипта и успеет насладиться видами.

По национальному парку, раскинувшемуся на многие десятки километров, проложены пешеходные тропы, снабжённые указателями, местами для отдыха и пикников. Желающих побродить с рюкзаком так же много, как и автомобилистов. Есть и велосипедные дорожки, ибо очень многие австралийцы предпочитают на время уик-энда сменить автомашину на велосипед. И вообще, я более здоровой нации не видел. По моим скромным подсчётам, физкультурой занимаются 50% австралийцев. Хотя спортивные передачи постоянно транслирует телевидение, трибуны стадионов заполнены до отказа. Страна переживает настоящий физкультурный бум.

Близ Пембертона находится дерево Глочестера, снабжённое платформой для наблюдения за лесом. Когда-то с этой платформы выглядывали лесные пожары, а сейчас это — одна из достопримечательностей парка. Платформа находится на высоте 61 м от земли, наверх ведёт винтообразная лестница из вживлённых в ствол железных стержней. Покинув край эвкалиптов-гигантов, устремляюсь к Перту. Горы остались позади, а я, достигнув западного побережья у Банбари, ещё некоторое время качу вдоль него на север, к столице Западной Австралии. Перт расположен очень компактно. Он по праву считается самым изолированным городом мира, ведь до Аделаиды отсюда 2700 км. Поистине огромные расстояния.

Передо мной стоит задача добраться до Сиднея, откуда я должен вылететь в Москву. У меня ещё есть 10 дней в запасе, и удача, опять улыбаясь, делает мне поистине королевский подарок: случайно знакомлюсь с дальнобойщиком по имени Денни. В итоге я проезжаю в его машине с запада на восток до города Ориндж, что находится в 250 км от Сиднея. Именно здесь расположен горный массив Голубые горы. Спешить некуда, впереди ещё 5 дней до самолёта. Взбираюсь на перевал Виктория (1064 м), предвкушая встречу с Говетс-Лип — самым высоким водопадом Австралии, падающим в один из самых широких каньонов. Увиденное превзошло все ожидания! Широченный каньон, склоны которого до половины поросли эвкалиптовыми лесами, уходит, извиваясь, вдаль. Испаряющееся над лесами эвкалиптовое масло придаёт горам голубоватый цвет (отсюда и название гор). Замечательное зрелище!

Следующий день подарил встречу с самой известной скалой Три Сестры, символом Голубых гор. Скала, разделённая на три части, расположена несколько в стороне от основной стены каньона. Создаётся впечатление, что скала висит сама по себе в воздухе. Лишь дождь напомнил о том, что пришла осень, и немного испортил общение с горами. До отлёта успел ещё съездить на знаменитый Ботанический залив, куда впервые высадился капитан Кук со спутниками. Естественно, зашёл в океан и вышел на берег именно там, где это сделал Кук.

Итак, позади 5492 км. Пройден путь от Тихого океана до Индийского. Маршрут по Австралии — один из этапов проекта «Мир», моего одиночного кругосветного велопутешествия. Оно продолжается.

Автор Владимир Кочетков