Куда ехать в начале июня?

Решили: поедем в Абхазию. Наш сотрудник с 80-х годов ездил в Пицунду раз десять, очень живописал. Я заинтересовался и из Интернета узнал много любопытного: древние памятники истории, экзотический климат, много природных достопримечательностей. То, что там неспокойно после войны, опровергали очевидцы, уточняя: война закончилась в 1993 году.

Но уже решились. Забронировали места в пансионате «Литфонд» в Пицунде с 5 июня по 18 июня 2005 года.

Хочется увидеть пальмы и сравнить их с пальмами Израиля, где мы были в прошлом году. Хочется взглянуть на озеро Инкит, которое рядом с морем.

Что это за черный песок на берегу?

Правда ли, что в бассейне пансионата морская вода?

Какого цвета море? Бирюзовое, как средиземное?

Как выглядят деревья хурмы, фейхоа, кусты чая?

Какие мандаринчики в июне?

Увидим ли мы дельфинов?

Хочется посмотреть на снежные вершины гор.

70 метров высота зала Новоафонской пещеры. Неужели правда?

Что собою представляет российско-абхазская граница?

Будет ли море купательным?

5 июня 2005 года. Воскресенье. Пицунда.

На вокзале в солнечном и теплом Адлере к нам подходили с предложениями проживания и транспорта. «Нас встречают», — отбивались мы. Встречающий из пансионата скромно держал опущенный листок с надписью «Литфонд». Посадили нас в иномарочный праворульный микроавтобус. «Семейная машина», — похвалился шофер. Проехали через Адлер, минут через десять Казачий рынок, граница. Заехали за рынок, свернули вниз направо, среди домиков по разбитой дороге.

— Вы перейдете сейчас границу, там вас повезут на другой машине, — пояснили нам остановку.

Вот это номер! Я согласился на их транспорт при очевидном проигрыше в деньгах по сравнению с самостоятельной доставкой себя на место только, чтобы избежать километровой «прогулки» с вещами через таможенные посты.

— На машине получится дольше, — объяснили.

Наши провожатые постарались уменьшить пешеходную часть трансфера, подвезли вплотную к границе. Посты, и российский и абхазский, мы прошли, как проходят турникет в метро, почти их не замечая: пару раз показав документы и один раз выставив вещи на «просветку».

От границы по Абхазии нас повезли на Газели.

Я с любопытством смотрел в окно, рассматривая свежие пейзажи. Придорожные скалы теснили дорогу, сквозь зеленые кроны неизвестных деревьев сверкало на солнце синее море.

Гагра заметно пострадала от войны. Об этом нам сказал встречающий, и мы видели это сами. Брошенные здания с разбитыми окнами. Обрушенный второй этаж.

Дорога пустая. Дорожные знаки побиты временем, выцвели до неузнаваемости, погнуты. Рекламные щиты, битые и раскуроченные, перемежались с новыми.

— Пицунда так не пострадала, — рассказывали нам – сожгли только грузинские дома.

— Армия у вас есть? – спросила Вера.

— Конечно. Призывают с 18 лет.

— Из нее, наверное, не бегают, — рассудил я.

— Бегают, — усмехнулся встречающий.

— Когда была война, всех мобилизовали?

— Да. Многие армяне уехали, но их потом не пустили обратно.

Горы стали кутаться в пасмурные облака. Мы свернули на мыс. Проехали шлагбаум, на стоянке заметили автомобили с московскими номерами. Остановка – приехали.

Корпус и холл несут на себе печать величия Советского Союза. Большие внутренние пространства, кожаные диваны, девушки на «ресепшн» в белых рубашках, улыбаются.

Около столовой цветут кактусы. Да еще как! Буйно. Пальмы, синее небо, яркое солнце. Ура!

6 июня. Понедельник.

Что я делаю сейчас? Сижу на балконе за столом. Вижу море. В одном месте из берега торчит «расческа» удочек. Там в море впадает протока, там рыба. За рыбаками в море дельфины. В бинокль видно их показывающиеся темные спины.

Жую я копченый сыр, волокнистый, заплетенный в косичку. На столе стоит тарелка с мятой клубникой. Благодать!

Вчера вечером после ужина мы отправились на прогулку в сторону Пицунды. По пути радовались по-детски. Нюхали, угадывая, листья эвкалипта. Разглядывали незнакомые цветы и деревья. Было тепло, и хотелось махать руками и кружиться.

Слева от дороги зарастают мелиоративные каналы: Пицундский мыс до 20-30-х годов двадцатого века был болотистым и опасно малярийным. Дети с криком заметили водяную крысу, вспугнули её и рыбака в кустах.

Вера сорвала с дикого куста несколько роз. Они прекрасно смотрелись на фоне ее кофточки.

Дорога пустая. Редкие машины проносятся на большой скорости, пытаясь кого-нибудь догнать. Стало смеркаться, мы повернули назад.

Вечером территория пансионата освещена бедновато. Некоторые фонари не горят. В совершенно темной аллее мы увидели необычное мерцание над землей. Светлячки? Илья был в восторге, ему не верилось, что это все взаправду. Дети бегали, ловили и отпускали светящихся насекомых.

Балкон нашего номера выходит на пустырь, за которым высится многоэтажный бетонный «скелет» недостроенного пансионата с двумя кранами. На пустыре лужи с лягушками. В ночной темноте лягушки взревели так, что стоял гул. Ване показалось, что это шум зрительного зала. Мы только что посмотрели боксерский поединок по телевизору в холле.

О нашем номере. На полу паркет советского времени, до сих пор не скрепит. Обрезанные телефонный провод и телевизионный кабель вспоминают былую жизнь. Окно с достаточным одинарным остеклением. Номер просторный с большим балконом. На балконе круглый стол, два кресла и два стула, можно вчетвером пить чай. Стол, тумбочки старые, но в хорошем состоянии. Настольная лампа без вилки, провода воткнуты в розетку отважной горничной. Горячую воду удается добыть после сорока минутного слива.

Кровать крепкая, постельные принадлежности свежие. В диване Галиного номера сохнут мелкие какашки. Она опознала их как крысиные. Галю экскременты сильно вывели из себя при встрече, о чем она сообщила дежурной. Их не вымели.

В столовой быстро и четко обслуживают официантки. С сегодняшнего утра начали выдавать листок-опросник, какое блюдо из двух-трех ты предпочтешь в завтрашнем меню. Для нас любезно сдвинули два стола, и мы вшестером вместе кушаем.

Обслуга сплошь из абхазов. Непривычные имена: Мурман, Джульетта, Гунда, Зураб. Чувствуешь себя в иной стране.

Сегодня с утра пасмурно, мелкий дождик. Я со своими сыновьями сделал утреннюю пробежку и зарядку. А после завтрака мы, пропустив автобус из пансионата до рынка в Гаграх, отправились в Пицунду. За шлагбаумом пансионата нас караулила «Волга»: двести рублей туда и обратно. Дорого? Поворот-разворот: тогда за сто, но только туда.

Три километра не стоят того. Мы пошли пешком в плащах. Подобрала нас маршрутка за десять рублей с носа.

Рынок в Пицунде небольшой. Нас по причине хорошего питания в пансионате интересовали клубника и черешня. Черешня – 60-70 рублей килограмм, клубника мелкая 25, крупнее 35 рублей. Большой и крупной нет. Купили мандариновый сок. Не понравился.

7 июня. Вторник.

Представил себе день отъезда и ужаснулся, уезжать уже сейчас не хочу. Обычно такие мысли появляются к концу пребывания.

Здесь нет ни одного комара. Спрашивали, говорят, что будут в жару, в августе.

Сегодня первый курортный день. С утра светит солнце, небо ярко-синие.

Пора описать пансионат. Пицундский мыс разлучает море и горы на несколько километров. Пансионат расположен у моря. От него до моря метров 100 по субтропическому парку, в котором растут магнолии, самшит, акация, мушмала, несколько видов пальм и еще много деревьев, названия которых я не знаю. С другой стороны пансионата лежит озеро Инкит.

Пансионат состоит из трех корпусов: 13-ти этажное основное здание, новый корпус, пристроенный к основному, и 3-х этажный семейный корпус. В советское время это был элитный пансионат Союза писателей Абхазии, отдыхали в нем писатели, художники и артисты. Все здания имеют интересную архитектуру. В открытом бассейне можно купаться, когда штормит море. Замечательный бассейн для карапузов прячется под деревьями у семейного корпуса. Пальмы неслышно колышут воздух… Белые огромные цветы магнолий и пестрые цветы кактусов…

После плотного завтрака пошли на пляж. Пластмассовые лежаки уже разобрали. Я взял зонтик. Мы устроились на деревянных лежаках. После вчерашнего ветра, гнавшего волну, море охладело. Но четыре партии в пляжный волейбол – и бодрящее купание в удовольствие.

В обед с задержкой подавали блюда, но мы вовремя отправились на прогулку на лошадях в горный сад. УАЗик-козлик повез нас в горы. Проезжали бурную мутную реку Бзыбь, по которой собираемся сплавиться, селение с лавочками у дороги, заброшенные совхозные цитрусовые плантации. Съехали с большака и остановились у водяной мельницы. На траве лежал, раскинувшись, абхазский мальчик, к деревянной изгороди привязаны две лошади, в тени укрывалось стадо коз. Два абхаза пригнали откуда-то снизу лошадей. У нас спросили деньги за прогулку. Мы с Ваней оплатили в пансионате; это их удивило, но проверять наши чеки они благородно отказались, поверив на слово.

На лошадях тронулись в путь. Малолетних детей посадили в седло вместе с мамами, хотя те и рассчитывали, как обещал организатор в пансионате, что детей повезут инструкторы. Но инструкторы опять удивились, лошадей с мамами и детьми повели в поводу.

Это была интересная прогулка, маленькое путешествие. По горной дороге-тропе мы взбирались все выше и выше, по краю обрывов, переходя через прозрачные ручьи, выходя из тени и снова прячась в ней. Лесистые горы отступали, опускаясь, открывали шире небесный простор. Вокруг нависали горы, поросшие лесом. Охватывал восторг. Через полтора часа въехали в горный сад с пасущимися коровами и лошадьми. В саду растут яблони, груши и хурма. Хурму я видел впервые, с любопытством разглядел завязь в окружении листиков плодоножки.

Спускались на стременах сквозь эту лесную сказку. Я волновался за Ваню, но мой четвероклассник-отличник уверенно и спокойно сидел в седле. Было счастливо и радостно.

11 июня. Суббота.

Напишу о питании. По-моему мнению уровень обслуживания и питания ресторанный. Покушав в столовой, уже ничего не хочется. Я люблю сладкое, но за две недели я даже не подумал о шоколаде. Дают много овощей, чем была очень довольна Вера. К примеру, макароны за неделю были как гарнир один раз. На обед непременно фрукты: черешня, мушмала, малина, персики. Нравится местная минеральная вода «Аудахара». Удивила сухумская грушевая газировка – очень вкусная. На завтрак обязательно мед или варенье клубничное, черешневое, инжировое. Был день национальной кухни с харчо, мамалыгой, лобио, хачапури, вином, аджикой. Кормят так вкусно и качественно, что для кафе на пляже вечером совершенно не остается аппетита.

О горячей воде. Теперь постоянно наличествует в кране.

В среду у нас была четырехчасовая экскурсия в Новый Афон. Нам она не понравилась своей суетливостью. На три остановки давалось времени в обрез из соображения «поспеть на обед».

Были в пещере. На электропоезде заехали в недра и начали прогулку в 1,5 км по шести залам пещеры. Я читал о ней и знал габариты самых крупных её залов. Но был поражен размером, когда увидел цепочку удаляющихся и уменьшающихся, как в поле, людей, которые спускались по дорожке зала. В пещере всегда 11-13 градусов, 98 процентная влажность. Стены мокрые, кое-где капает, кое-где льется. Жаль, что экскурсантов в группе было под сотню человек. Такая толпа разгоняла по дальним углам загадочность и таинственность, наполняя зал базарным гулом. Три зала для посещения закрыты; один оборудуют для туристов и скоро откроют, другие – для научных наблюдений.

Ново-Афонский монастыре живописно смотрится на горе у моря, в окружении темно-зеленых кипарисов. Интересная роспись его храма.

«Быстрее-быстрее» — и мы в дребезжащей Газели спешим зачем-то на обед в пансионат, оставляя жаркий Новый Афон.

Мы устали от дороги, которая заняла половину времени.

12 июня. Воскресенье.

В пансионате большой заезд отдыхающих. В столовой заполнился еще один зал.

Каждый день у меня есть красивая возможность наблюдать море и горы, не выходя из номера, с балкона. В бинокль можно разглядеть дельфинов.

На днях ходили мимо озера Инкит в лес. Пришлось переправляться через осушительный канал по перекинутому дереву. Лес светлый, дубовый. Каменистая дорога вела все выше и выше. По дороге Ваня нашел много гильз от патронов и один целый патрон с дробью, по-видимому, здесь много охотятся. Земля изрыта кабанами.

Спускаемся – нам навстречу глухое звяканье. Несколько коров поднимались по тропе. Мы уступили им дорогу, спрятавшись и примолкнув.

Коровы здесь повсюду. Они бродят по автодорогам, не обращая внимания на автомобили, лежат в тени деревьев, пасутся самостоятельно на пустырях. По-моему, коров не меньше, чем людей. Мы ни разу не видели пастухов.

Мясо и молоко, фрукты и овощи – вот всё, что производят абхазы. Страна не может оправиться после войны. Изгнав Грузию, Абхазия оказалась в изоляции, оказалась на международной арене непризнанной. Абхазы настроены решительно: Грузии здесь не бывать. Но одним тоже худо. Большинство имеют российские паспорта и верят в Путина, как в волшебника, рассказывая, как он тайком прилетал к ним на вертолете.

Кроме Ново-Афонской пещеры очень хотелось побывать на озере Рица. Организованной экскурсией ехать уже расхотелось. Да и нужна ли экскурсия с экскурсоводом там, где надо лишь смотреть и любоваться?

Свои услуги предложил Зурик, абхазец со своим УАЗиком-буханкой. Он возит кроме Рицы и на Гегский водопад, куда на простой легковушке не доедешь, обещал сделать 10 остановок. Мы, поторговавшись, согласились, даже махнув рукой на плановый обед в пансионате, хотя можно было заказать сухой паек через день.

Утром я проснулся и увидел, что горы скрыты в тумане-облаках. Не видно даже предгорий и пансионата «Самшитовая роща». Низкая облачность неслась над головой. «С востока», — успокаивался я.

Зурик купил утром на рынке сыр, помидоры, огурцы, черешню, — все для скромного пикника без шашлыка. И с погодой нам повезло. День скоро превратился в солнечный и теплый. Зурик, как и обещал, показал нам достопримечательности по пути, которые знал. Мы словно побывали в музее природы. Быстрые реки гор: Бзыбь, Гега, Юпшера. Ущелья, почти смыкающиеся над головой. На неприступных скалах в вышине растут деревья, такие издалека крошечные, что трудно разглядеть в них вековые ели. Мы дивились разнообразию растений, замысловатости цветов и семян. Лес густой, листья большие. Дорога, как наверное во всей Абхазии, не ремонтируется с войны. И только мягкий климат объясняет ее все еще пригодное состояние. Кое-где у обрывистых мест случились оползни и обвалы. Опасные места отмечены пунктиром разложенных камней.

Картины, которые мы повидали, поражали нас и очаровывали. Сбрасывающие тонны воды водопады, исток которых порою скрывается на огромной высоте в камнях и деревьях. Виды с вершин пропастей гибельно зовут в полет. Рассмешили годовалый медведь и двухмесячный медвеженок, которые со своими хозяевами промышляют на дороге фотографированием. Они играли с нами, как домашние добрые собаки.

Озеро Рица сказочно. Со всех сторон окружено зелеными пирамидами гор, за которыми белеют снегом каменные вершины. Гладь озера пока серо-стального цвета, говорят, в июле просветлеет. Удивило, что в темных уголках обочины дороги сохранился снег, хотя воздух теплый, как у моря.

Около Рицы построены кафе и рестораны, станция проката, большая смотровая площадка. Пока все пустынно. И около Рицы, и в Пицунде все говорит о другой ушедшей жизни, которая была здесь. Тысячи туристов, сотни автобусов – пока это в прошлом, к сожалению для абхазцев. Но не для природы.

Гегский водопад и дорога к нему могут соперничать друг с другом по достопримечательности. Дорога каменистая и неровная, машина переваливается с боку на бок. Жутковато выглядывать из болтающейся машины в пропасть. Чем выше взбирались мы, тем ниже сползала Галя под сиденье и смотрела оттуда блестящими глазами. У самого эффектного места обрыва, высоко над бьющейся внизу Гегой Зурик остановил машину. Пугая нас, вбежал на наклонный ствол дерева, растущего над пропастью. Ствол качнулся, мы обмерли.

Зурик много рассказывал о жизни в Абхазии. Удивительные цифры местного долголетия (а долгожители это чаще всего мужчины) он объяснил просто: «Я за тридцать пять лет не видел своего отца, поднимающего больше, чем стакан». Говорил о войне, о свадьбах, о порядках и традициях, многие из которых уходят.

В горах мы пробыли 10 часов, еле успели к ужину в пансионат. И сейчас смотрим на горы, представляя себе живописные картины увиденного.

Море сегодня штормит. Гряды волн приближаются и рушатся о берег. И шум этой неуемной работы слышен с нашего балкона. Ветра нет. Купались в бассейне, а морем любовались.

14 июня. Вторник.

Два дня море штормило. Сегодня успокоилось, но охладело. Купались и загорали. Когда я играл в волейбол, Илья с Верой плавали с дельфином. Илье удалось прикоснуться к нему. Говорят, что он ручной и часто сюда приплывает.

По субботам в Пицундском храме концерты органной музыки. В храме в семидесятых годах прошлого века установили орган, изготовленный в немецком городе Потсдам. Поставили кресла. И до сих пор в православном храме концертный зал.

Акустика храма издавна славилась. Но превращение храма в концертный зал потребовало снизить время затухания звука с имеющихся 17 миллисекунд до 5. Интересно решение: частично проблему решили мягкие кресла, в остальном помогло снятие местами штукатурки со стен до кирпича. Кстати говоря, кроме Ново-Афонского монастыря в Абхазии мы не видели церквей со службой.

Необычное чувство охватывает в храме-концертном зале. С высокого расписного купола смотрит Иисус Христос, фрагменты фресок, открытых из-под краски; и тут же сцена, конферансье и раскланивающаяся органистка. Это картина безБожных 70 годов ХХ века. Несильно разбирающийся в музыке я вслушивался в звуки органа, то чрезвычайно низкие, напоминающие звук далекого перфоратора и вызывающие дрожь стен, то высокие, как свист. Но Ave Maria, оставленная на запланированный бис, разочаровала каким-то спешащим и спотыкающимся темпом.

После концерта нашу группу из «Литфонда» повезли на побережье, где стоят семь корпусов в 13-14 этажей, тот же берег, но не так уютен, как наш. У нас в «Литфонде» он очень хорош: аллеи экзотических растений, дорожки, краники с водой, скамьи, укрытые ветвистыми пологами. В клетках барсук и медведи, в вольере олени. (Правда, это уже территория прилегающего пансионата Питиус). У нас больше природы, оторванности от цивилизации, комфорта и уюта.

На днях опять ходили в поле. В прошлый раз мы заметили серых и белых цапель. Теперь взяли бинокль, чтоб их рассмотреть. Видели, как охотится белая цапля, настороженно вытянув вперед шею. Неожиданно и случайно я заметил черепах. Три черепахи, черные и блестящие, грелись на солнце. Надеясь на их медлительность, попробовали пробраться к ним ближе, но заметив нас с метров 10, они проворно соскользнули в воду канала, поросшую плотно болотной травой, что по поверхности прыгают лягушки и какие-то маленькие птички.

15 июня. Среда.

Ходили в поселок Пицунда. Не доходя, свернули на пляж, прошли через ржавую «вертушку». Когда-то здесь был контролируемый проход. Около моря роща пицундской сосны. Ссылаясь на гигантские размеры деревьев, неграмотным экскурсантам можно «повесить лапшу» про реликтовость деревьев, растущих с третичного периода. Огромные стволы уносят в небо крону до 50 метров. Толщина стволов – два с лишним обхвата. Вдоль пляжа оставленные ларьки, разрушенные постройки, — этого много в Абхазии, как было много в Москве застойного периода. Но и в Пицунде, и в Гагре мы наблюдали начинающееся строительство, правда, некрупное: реставрируют или строят магазинчики, кафе. Но видно, что дается это с трудом. Никакого промышленного строительства. В окрестностях Пицунды людям работать негде. Ведется натуральное хозяйство. Местные жители покупают в магазинах только хлеб и муку.

Вера подметила вот что. Когда она с детьми отдыхала в частном пансионате в Крыму, хозяин постоянно жаловался на сложности жизни. Водитель Зурик, который возил нас в горы, и с которым видимся и говорим каждый день, ни разу ни на что не пожаловался: ни на погоду, ни на безденежье. «Приезжайте к нам, — приглашают абхазы, — в следующем году будет еще лучше». Они завоевали свободу! Это их страна и свобода! Дай Бог счастья этому народу.

Опять побывали в храме, в запущенном музее, в котором нет смотрителей. За оградой храма стоит небольшая часовенка, которую, как рассказала громкоголосая старуха-служка, с большим трудом расчистили «от зарослей и даже покойников».

20 июня. Понедельник. Москва.

Необыкновенное ощущение: приехал домой, а ни радости, ни удовлетворения от возвращения нет.

17 июня у нас оставался последний полный день в Абхазии. С утра шел небольшой дождик. Объявленная экскурсия для детей по парку пансионата на предмет растительного мира накрылась зонтиками. Рассказывал нам молодой абхазец, который частенько играл с нами в волейбол на пляже. Он рассказывал, отвечая на вопросы родителей, неторопливо и совершенно не тушуясь, если не знал ответа: «Если честно, я сам этого незнаю».

Мы в последний день узнали много интересного. Оказывается, самшит – это и есть железное дерево. Оно очень медленно растет: за триста лет вырастает линь до 10 метров, то есть в среднем по 3 миллиметра в год. Плотность его древесины больше плотности воды, поэтому она тонет. От того и большая прочность. Услышав это, я постучал по стволу – камень. В некоторых ткацких станках использовали шестеренки из самшита.

Мимоза – это вид акации. Когда цветет? Ну конечно же, восьмого марта.

Абхазия одно из мест на земле, где образуются новые виды растений. А многообразие флоры объясняется, ко всему прочему, защитой Кавказских гор от северных ветров. Горы защитили эти места и от ледника.

Малина и ежевика относятся к лианам, которых очень много в горах Абхазии.

Растение иглица, из которого делают веники в Абхазии, — эндемик, нигде больше не растет.

Представьте себе, существует ядовитая земляника, змеиная. Она утыкана семенами, как мужское лицо щетиной, и ягода торчит вверх.

Увидели дерево фейхоа или, вернее, узнали, что красивые цветы красно-белых оттенков на дереве у главного входа– это будущие плоды фейхоа.

На пляже, оказывается, высятся заросли не бамбука, а папируса. У бамбука от ствола отходят веточки с листьями. А папирус в этом смысле похож на кукурузу, у них широкий лист отходит от ствола без ветки.

Наш экскурсовод рассказал о двух гипотезах образования озера Инкит: лагунной (из морского залива) и речной (старица реки Бзыбь). В озере вода соленая.

После обеда нас позвал Зурик на Гегский водопад, мы составили компанию молодой паре из Москвы.

Если б мы не поехали туда во второй раз, то можно было бы считать первую нашу поездку бедной впечатлениями: мы мало что увидели в первый раз с противоположной от водопада стороны реки. С большого расстояния он казался небольшим и ничем непримечательным.

Вблизи мы увидели огромную с девяти этажный дом гору снега, присыпанную землей и камнями с нависающих скал. Ноги в кедах быстро захолодели от плотного слежавшегося снега. В снежной горе водопад проточил ход, образуя туннель с истончавшим мостиком, опасным на вид для перехода. Зурик сказал, что в июле снега не будет.

Мы поднялись к вершине водопада, который выбивается из разломов скалы. Там есть пещеры, лазить по которым было таинственнее, чем ходить строем по Ново-Афонской. Но много не полазишь, потолок снижается и все скрывается в мраке.

Затем мы уже на другой стороне реки прогулялись по старой разрушенной дороге, заросшей спелой земляникой. Дорога, пройдя сквозь скалы по стометровому туннелю, сразу утыкается в обрыв реки, оставляя непонятным, куда она раньше вела. Дальше по ущелью можно идти только другой стороной реки, которая таинственно скрывается в ущелье. Что там за поворотом?

Когда мы ехали на водопад мимо поста ГАИ в поселке Бзыбь, вслед нам свистнул милиционер, улыбающийся толстяк с болтающейся на руке палкой-жезлом.

— Вот какие у вас милиционеры, — позавидовал я, — улыбаются по-человечьи.

— Жвачку жуют, — добавил знакомый Зурика и поведал, — это одноклассник Зурика.

По просьбе своего одноклассника наш шофер на обратном пути купил мед, выбрав торговую точку. Здесь же купил и я.

Я не видел, платил ли за мед милиционер. Но Вера посрамила мои подозрения: это ведь не Россия.

Это Абхазия. Свободная страна. И никто не знает, куда ведет эта свобода.

По пути видели, как укрепляют берега реки, угрожающие горной дороге. Автокран спускал в реку бетонные «ежи», метра по два высотой. Сильное течение мотало «еж» на тросе, кран дергался.

Вечером окунулись в море, дивясь, что три часа назад стояли на холодном снегу.

Искупавшись на прощание ранним утром, пожалели, что в последний день узнали утреннюю свежесть моря.

Эй, Абхазия, не прощаемся!

Полезные цифры:

Мы жили в семейном корпусе, одна комната, санузел с сидячей ванной. До 10 июня 2005 года 415 рублей с человека за проживание и трехразовое питание, после до 10 июля – 495. Самый дешевый номер.

Экскурсия в Новый Афон, пещера и монастырь, на 4 часа – 450 рублей с человека.

Поездка в горы на озеро Рица и Гегский водопад на целый день – 500 рублей с человека (договорная).

От пансионата до поселка Пицунда на маршрутке 10 рублей.

От Псоу до Пицунды на маршрутке – 50 рублей. От Пицунды до Псоу вечером на такси – 400-500 рублей.

Вино заводское в бутылках – 90-100 рублей/ 0,75 литра.

Горный мед – 100 рублей/ 0,5 литра.