Неподкупным российским депутатам посвящается.

Гай Марий убогий, —

Плебеев кумир,

Прославил войною себя на весь мир.

Югурта злобный при нём зарыдал –

А власти римской много он дал…

Таков удел коррупции —

Получена обструкция!

(Утченко. Учебник римской истории)

Перед поездкой в Тунис, попробовал найти информацию по его значимым историческим местам, что-то нашёл на форумах, немного почерпнул из небольшого фильма «Тунис» купленного на казанском медиа-рынке. Уже в самые последние дни перед вояжем, в сети «Книжный двор» попался путеводитель Томаса Кука. Отметил там самые интересные пункты, среди коих описание поездки к «Столовой горе Югурта». Гора называемая по-французски Табле де Югурта, получила своё название по имени нумидийского царя Югурты, с которым долго и позорно воевал Рим, хотя в итоге Югурта, подкупавший даже римский сенат, наконец, был разбит и в оковах доставлен в Вечный Город. Здесь же пока Рим предпринимал попытки его разбить, в период с 112 по 105 гг до н.э., жестокий, коварный и талантливый нумидиец Югурта, создал базовый лагерь для своего войска. Гора эта небольшая, т.н. «столовая», ибо имеет абсолютно плоскую вершину и совершенно вертикальные склоны, она является переферийной частью Атласского хребта. Эти обстоятельства позволяли Югурте использовать «джабель Джугурта» как естественную крепость, позднее, уже во времена, когда здесь властвовала Византия, на этой горе укрывался местный разбойник Сенан и его банда, державший в страхе всю округу, отсюда разбойники совершали нападения на сборщиков податей. Именно с византийской поры и осталось название посёлка возникшего у подножия горы — Калаат Сенан. Столовая гора Югурты как и расположенное рядом тунисское селение Калаат Сенан, находятся у самой границы с Алжиром, с которым у Туниса пока сложные отношения, это одно из обстоятельств, повлиявших на то, что организованных экскурсий теперь сюда не направляют, к этим местам можно добраться лишь самостоятельно, скажем арендовав машину.

Гора Югурты меня очень заинтересовала, т.к. имя этого северо-африканского царька было знакомо по книге античного историка Гая Саллюстия Криспа, в переводе на русский язык выпущенная изд-вом НАУКА в 1981 году. И хотя война Рима с нумидийским царем Югуртой не считается особенно крупной завоевательной войной, но связанные с ней события в Риме и в Северной Африке сделали ее весьма важной в политическом отношении: она стала исходным пунктом нового подъема демократического движения, по свидетельству Саллюстия война была трудна и жестока и шла с переменным успехом; но именно во время неё внутри самого Рима впервые был дан отпор гордости знати. Борьба эта перемешала все божеское и человеческое и дошла до такого безумия, что гражданским распрям положили конец только война и опустошение Италии.

Расскажу об одной из своих наиболее насыщенных приключениями поездок этого года в Тунисе, а именно о паломничестве к упомянутой горе Югурты. Вообще, намереваясь добраться до этой, созданной самой природой горной крепости, предполагал транзитный маршрут, ведь в случае сложностей и проблем в пути мог посмотреть хотя бы античную Дуггу, которую должен был навестить по пути. Это древнее поселение, основанное в IV веке до н.э., где имеется наиболее сохранившийся римский театр в Тунисе и много других пунических и римских построек. Экскурсии в Дуггу были лишь у двух турагенств, но их график не совпадал с моими планами, а к горе Югурты экскурсий не было вовсе, даже у представительства «агентства Томаса Кука», а ведь именно в их путеводителе по Тунису поездка к этой горе была красочно расписана, почему теперь нет этой экскурсии мне стало ясно позднее, когда прибыл на место, потому было принято решение взять в аренду небольшой авто и самостийно прокатится намеченным маршрутом.

Карта страны была приобретена задорого, но была большой и достаточно подробной, правда статус некоторых городов был отмечен не в связи с размерами, но лишь по количеству имевшихся отелей тур.класса, в число таких городов попал и малозначительный Хаммамет. Но многочисленные развилки на дорогах, не отмеченные на карте, чрезвычайно затрудняли продвижение, т.к. постоянно приходилось справляться у встречных в правильно ли еду направлении. И это, при всём при том, что языками не владею вовсе — ни французским, ни арабским, ни берберским, ни немецким, да и в изучавшемся ещё до зарождения на нашей планете динозавров, английском языке, знания на уровне плинтуса. Русский устный – да, владею неплохо, но оценить это в Тунисе за пределами туристической зоны практически никто не мог. Каждый полицейский пост был для меня пунктом корректировки направления, как и несколько встретившихся попутных полицейских машин, ой дюже им тогда досталось, т.к. очень сложно было понять блюстителям порядка, о чём я их спрашиваю. Когда проезжал очередной пост уже километрах в 50-ти от Дугги, рядом с полицаями стояли гвардейцы, один из которых как-то махнул мне рукой. Полагая, что он хочет проверить документы, опустил стекло с пассажирской стороны спрашивая, что мол тебе надобно, служивый, а как оказалось солдатик лишь просил меня подвезти его. Мои действия он воспринял как согласие и сел рядом со мной в авто. Путано спрашиваю его: на Дуггу? Тот утвердительно кивает головой. — Ну тогда уж будешь у меня за штурмана, говорю этому парнишке, на что он добродушно кивает, и мы срываемся с места повизгивая автопокрышками.

Но как оказалось сидящий рядом гвардеец не есть защита от дорожных полицаев. Следующий пост в районе какого-то посёлка, внёс смятение в наши стройные ряды. Полицейский строго указал, чтоб машина остановилась и потребовал документы. Вид его не то что был строгий, а до чрезвычайности рассерженный. После безуспешных попыток наладить со мной словесный контакт, показывает знаками, что ни я, ни мой пассажир, не пристёгнуты ремнями безопасности. Я понял, что сейчас, как минимум, нас будут сечь розгами или настучат палками по пяткам, если заподозрят в строптивости – навеки бросят в зиндан. Выяснив по водительским правам, что я россиянин, блюститель пытается спросить по-английски, где я работаю. Не знаю что сработало, но я понял, что полицай считает меня россиянином работающим в Тунисе, втолковываю ему, что приехал сюда туристом и еду из отеля в Хаммамете, размахивая карточкой своего отеля. Лицо Бога Дорог преображается, не то чтобы уже лучится добротой, но теперь не так хотя бы свирепо. Он возвращает мне документы, показывает знаками, что могу ехать дальше, процеживая сквозь зубы: Велком Тунизия…

Низко раскланиваясь и пятясь задом, благодарю его за проявленное великодушие, обещаясь более никогда в жизни не нарушать ПДД. Сажусь в машину, пристёгиваемся тотчас ремнями, для надёжности ещё обмотав себя скотчем, тихонечко, уже без визга покрышек трогаемся далее. Жара стоит просто неимоверная. Уже неделю как властвует Sirocco, несущий жару из самого сердца Сахары, мы изнываем от пекла, поэтому включаю климатизатор на полную мощность, однако дорога идёт всё время в гору и через пару километров это сказывается – наш вольксваген-поло совершенно не хочет ехать, временами даже глохнет. Приходится хотя бы на время выключить кондей, приоткрыть окошки и ехать обдуваемыми жарким африканским воздухом. Наконец видим в одном посёлке магазинчик, беру себе три полуторалитровых баллона минералки, штурману поллитровку, да не водки, тоже водички. Солдатик растроганно меня благодарит и мы немного пободревшие едем дальше. Наконец солдатик показывает где надо свернуть к его посёлку, высаживаю его, а он мне показывает конечное направление на Дуггу, до которой уже рукой подать.

Я даже не понял, как приехал к историческому месту, передо мной был шлагбаум и подумалось, что это очередной дорожный пост. Однако человек у шлагбаума сразу же мне открывает проезд не спрашивая документов, но когда проезжаю будочку находящуюся метрах в десяти от шлагбаума, меня отель окликают, и как понимаю предлагают купить тикет (билет), кажется 3 динара за вход и традиционный динар за право неограниченного фотографирования артефактов, итого 4 динара (ок. 80 руб.)

Чуть проехав и припарковав машину, вижу останки величественного римского театра. Долго лазил я по древним руинам театра, терм, храма Сатурна, пунических развалин, пока не нарвался на группу французиков приехавших сюда с экскурсией. Коварно пообещав им динар прошу запечатлеть моё пребывание в сих исторических местах, и хоть фотографировали они меня не один раз, конечно же я обманул простодушных французов, ибо помнил рассказ А.П.Чехова «Глупый француз». Излазив руины до изнеможения и истратив более 100 мегов флэш-карты фотоаппарата, возвертаюсь назад с челом заливаемым ручьями пота, но уже где-то у храма Сатурна падаю в изнеможении на пятую точку, в горле практически Сахара… А тут идёт очередная экскурсия, судя по лицам — выходцы края, где восходит Лучезарный Гелиос, известные в российских пределах как Ярило. Они видят моё бедственное состояние и ужасаются про меж себя, вот мол, некоторые путешественники не способны выдержать здешнего климата и сердобольно спрашивают из каких я мест. Ответ их крайне удивил, что мол «русские» и сюда даже добрались. С трудом шевеля языком спрашиваю из каких мест сами досточтимые экскурсанты, что есть их родина: Корея, Чинайская рипаблик, или это самоя Страна Восходящего Ярила. Да, Восходящего Ярила, отвечают. Обмениваемся благожелательными приветами, они неспешно трогаются далее, а я, уже успевший передохнуть на их удивление бодренько взбегаю на холм, чтоб добраться к местной кафешке со всей требуемой инфраструктурой. Тут тоже был преподнесён урок, простодушным европейцам. Немцы, да поляки сидели и дули водицу из покрытых изморозью бутылей… Как им стало жутко, когда увидели, что некий досточтимый эфэнди преспокойно пьёт чуть ли не кипящий чай на такой жаре. Однако они продолжали изнывать от зноя, я а после двух чашек чая с мятой окончательно приободрился и пошёл к машине, где вода в бутылях дошла до температуры только что выпитого чая, но уже бесплатно, благодаря лишь местному действию солнца. Так что напился тогда горячей воды вдосталь!!!

Теперь чтоб держать нужное направление выясняю дорогу до городка Ле Кэф, после которого надо будет держаться Таджероуиня, от которого до селения Калаат Сенан уже будет несложно добраться, но так казалось лишь сначала… Хоть к моменту приезда в Дуггу полдень уж миновал, Солнце почему-то не снижало своего горячего напора, небольшой шрам на руке вспух большущим волдырём, приходилось ехать держа руки у нижней части рули, а при езде по горной дороге это не лучший способ вождения. Есть не хотелось вовсе, но всё более терзала жажда, а ведь на дворе не июль, а всего лишь 25 июня. Запасы воды заметно истощились, самочувствие начало ухудшаться, но на счастье появился небольшой посёлок, где было общепитовское заведение. Захожу и прошу налить мне «тии-и-и», — не понимают, говорю: «теа»… опять не понимают. Пишу им на клочке бумажки это слово по-английски, — А-а-а!… Уже осмысленно отвечает общепитовский гарсон, о чём-то переговариваются с напарником и наливает мне в стакан какую-то тёмную жидкость, в которой плавает кусочек зелёного то ли фрукта, то ли овоща. Хватаю стакан и быстро осушаю его. Странно, но жидкость по вкусу напоминающая одновременно кофе, чай и что-то ещё очччень знакомое моментально(!) возвращают мне бодрость. Пропало ощущение жажды и усталости. Прошу налить ещё стаканчик, — парнишка улыбаясь повторяет порцию. Полностью взбодрённый спрашиваю сколько я ему должен, оказывается один стаканчик стоит 180 миллим, отдаю ему 400 миллим (0,4 динара, примерно 8 руб.), дивясь как резко падают цены по удалении от туристической зоны.

Однако видимо я всё-таки схватил тепловой удар, ч/з полчаса мне опять становится плохо, едва успеваю притормозить и вылезти из машины, меня выворачивает наизнанку… Сердечко тоже лихорадит, чего ранее со мной никогда не было. Немного отсидевшись под тенью придорожной оливы, вновь сажусь за руль, но уже обессиленный, однако, доехав до очередного дорожного поста, осознаю, что сил ехать дальше вовсе нет. Полицейские взглянув на меня отводят в тень, трогают лоб, нет ли температуры предлагают выпить сок, но я отказываюсь, решив пока ограничить свой рацион только водой. Когда становится немного получше, достаю из аптечки запасённый Панадол, растворяю его в своём походном стаканчике и лечусь. Через десять минут я вновь в пути, хотя сердечко опять лихорадит.

Уже в дальнейшем, не ведая в каком нахожусь местечке, опять приобщаюсь к чашечке странного чая, прикупаю бананов на ужин, надеясь что аппетит ко мне вернётся. Как родившийся заново и уже не так терзаемый жаром вечернего солнца, бодро продолжал вести арендованный народный вагончик, даже попутно подвёз ещё местного полицейского до места работы, которое простым полицейским участком назвать было сложно, т.к. его до странности большая территория была опутана колючей проволокой и более походила на исправительное учреждение. Этот полицейский и пояснил, как доехать остаток пути до Табле Джугурта, которую вскоре можно было различить с дороги. Он оказался одним из немногих кто понял цель моего путешествия, сопроводив меня на прощание какими-то дружелюбными пожеланиями.

На дороге стоял и голосовал какой-то крестьянин преклонных лет, ему надо было как раз в сам Посёлок Калаат Сенан, ехать с этим молчаливым попутчиком, на границе с Аль-Джери, было как-то спокойнее. Высадившись, он показал мне дорогу к горе, куда я спешно поехал т.к. уже заметно вечерело. Не ожидая ничего плохого, притормозил возле детворы весело меня приветствовавшей, однако именно тут случилось непредвиденное, существенно повлиявшее на ход дальнейших событий. Семь местных гарсонов возрастом 10-13 лет вдруг безо всякого разрешения влезли в мою машину, я еле успел схватить фотоаппарат с футляром, прижав это добро к водительской дверке, всё остальное, что имелось в салоне, тотчас было прихватизировано, в т.ч. и вода. Бананы, лежавшие на полу были безжалостно растоптаны, т.к. сорванцы их не заметили, хорошо что я успел после странного чая съесть один бананчик, который оказался на тот день и моим обедом и ужином… Ребятишки вели себя как ни в чём ни бывало, будто всех заезжих туристов ждёт именно такой «радушный» приём. Едем шумной ватагой по горной тропинке к подножью стола Югурты, ребятишки высовываются из окон улюлюкают, показывая всем какие они крутые удальцы. Единственный плюс, они показывают верное направление, но дорога становится всё более каменистой и ухабистой, фольксваген всё чаше чиркает днищем по огромным дорожным каменюкам, приходиться остановиться и начать пешее движение, однако выдворить из автомобиля самовольных пассажиров оказывается трудоёмким делом.

Стараясь сохранять мирный тон, с трудом вытаскиваю их из салона и закрываю авто на ключ. Продолжаем движение к подножию горы, обмениваясь репликами на смеси языков, этакого международного языка Марко Поло, Афанасия Никитина и… Эрнана Кортеса. Рассказываю им, как могу, о России, о необходимости хорошо учиться, чтоб иметь возможность путешествовать по странам, говорю как нравится мне их страна с их богатой историей и культурой. Мальчишкам доводы нравятся, называют меня хорошим дядькой и наперебой начинают целовать меня в лоб (как покойника), нда-с, думаю, цэ не лучшая преамбула… Мальчишки предлагают сфотографировать меня на фоне горы, а ещё лучше снизу, когда я на неё взберусь. Ну, нет, думаю, на такой мякине меня не проведёте, привожу разные доводы, что сам фотографироваться не хочу, что места для фотографий уже мало, экономлю мол, и фотографирую исключительно интересные моменты, впрочем запечатлеть их могу, предлагая им самим взобраться на какой-нибудь дальний пригорок, однако хитрость не удаётся, часть гарсонов остаётся возле меня часть разбегается в поисках интересных точек для съёмки, приходится тратить на них «кадры», трачу и на снимки самой горы, к подножию которой добрался. Мальчишки предлагают вместе взобраться на плато, но внутренний голос говорит мне, что делать этого не стоит, да и подъём этот крут, а сердечко сегодня сдало… делаю ещё несколько фотографий, с орлами, с луной выглядывающей над крышкой «стола», и начинаю обратный путь обдумывая каким образом отделаться от назойливой детворы, которая с гиканьем ускакала вниз к машине, что не вселяет в меня радостных чувств.

Стараюсь ускорить ход… предчувствия меня не обманули, те гарсоны, что добрались до автомобиля первыми уже пытаются, правда пока безуспешно, скатить машину с горы, — ну такая невинная детская шалость. Другие подбрасывают с пригорка в сторону машины увесистые «камешки», криками отгоняю их, но понимаю, что они намерены продолжить путь вниз в салоне машины, также как и поднялись сюда. Начинаю им пояснять, что спуск машины под гору более опасен чем подъём, и что если полицейские увидят в салоне детей, да сверхнормы, то меня арестуют, не могу мол рисковать жизнями этих сорванцов. Доводы имеют переменный успех, мальчишки, то начинают отходить гурьбой, то по одиночке возвращаться, надеясь, что «самого избранного среди них» я с удовольствием прокачу вниз. Решив избавиться от них с помощью монеток тоже допустил оплошность монеток на семерых не хватило, причём получилось так, что кто-то из них сумел вырвать у меня из рук, несмотря на моё сопротивление, по две монетки, а кто-то даже не увидел, как они выглядят. Наконец кое-как договариваюсь, что внизу, где будет прямая дорога, прокачу их немного, втайне надеясь на помощь селян в людном месте. Но мальчишки далеко не ушли, и на следующем повороте опять предприняли попытку залезть в машину, которую я предусмотрительно запер изнутри. Противные мальчишки машину догоняли, хватались за дверные ручки, швыряли в неё мелкие камешки, а на последок кинули реквизированую у меня бутылку с остатками воды. После подобных соревнований кто-кого, наконец эти забавы заметил мужчина из придорожного домика, он прикрикнул на сорванцов, те сделали вид что удалились, но засели на улице уровнем ниже.

Понимая, что машина не повреждена только чудом, начиная спрашивать в ближайших домах как вызвать полицию, однако полиции здесь нет, а равнодушие к чужим проблемам знакомо по всему свету, да и темно становится, солнце уже заходит. Тем не менее, не бесплатно, договариваюсь с одним мужчиной, чтобы он сопровождал меня до выезда из посёлка, с трудом, большей частью жестами, растолковав ему ситуацию. Мужчина садится и мы едем. На следующей улице к машине подбегает один из тех мальчишек, не видя из-за включённых фар, что в машине я не один. Мужчина хватает мальчишку, и начинает его отчитывать, возможно, он знает его родителей, гарсон заливается слезами в три ручья, обращаясь ко мне с какими-то жалостливыми словами, видимо умоляя, чтобы мсье его простил. А кто кидал в машину камни и бутылки? — спрашиваю его, подкрепляя вопрос жестами. Мужчина предлагает отвезти мальчугана в полицию. Мне, если честно, уже не до полиции – на улице темень, а мне предстоит долгий путь в Хаммамет, или хотя бы в какой крупный город, где можно будет переночевать. Говорю мужчине чтоб отпустил его и лишь проводил меня до главной дороге, по пути видим других участников малолетней шайки, который заметив предыдущую сценку придали себе благочестивый вид, мол мы к этому не причастны, я так тороплюсь, что не обращаю на них внимания. Поблагодарив мужчину суммой в 7 динар (140 руб) двигаюсь обратной дорогой. Только вот она ли это, той ли дорогой еду, неясно, в темноте, видно лишь отдельные предметы выхватываемые светом фар, всё кажется незнакомым.

Когда добрался до первого дорожного поста, и обратился там за помощью в уточнении маршрута, тем боле что карта к этому моменту была утеряна (видимо, утащена/выброшена сорванцами), полицаи приняли меня за алжирского шпиона и долго удерживали, хотя весьма деликатно, предлагая, кофе, минералку. Но не умерив подозрений облазили всю машину с антинаркотическим фонарём, проверили все документы, брали образцы подписи, после проведённых процедур сомнения постовых так и не развеились. Видимо их смущал факт моего появления в тёмное время суток, то что ехал со стороны границы с Алжиром, и имел муслимунский прикид.

А надо ещё заметить, что до того случая я обнаружил в своём новом загранпаспорте заменённом по истечении срока действия прежнего, ошибку в дате года рождения, меня омолодили на десять лет: в водительских правах стояла д.р. 1958, а в обновлённом паспорте 1968, ну девчонки из ОВИРА видимо думали о чём-то более важном, когда забивали мои паспортные данные…

Если постовые одновременно посмотрели бы загранпаспорт и права, внимательно сравнили, то их подозрения усилились бы настолько, что удерживали уже не полтора часа, а значительно больше и возможно на упомянутой выше территории ограждённой колючей проволокой… Однако этот нюанс ускользнул как от бдительного ока задержавших меня постовых, так и на паспортном контроле, при въезде и выезде из Туниса, видимо потому, что в эту страну въезд для россиян безвизовый.

Меня это беспокоило, пока старший постовой звонил какому-то своему начальству. Но в двенадцатом часу ночи, начальство имеет обыкновение почивать, потому я томился на том посту достаточно долго. Наконец сообразив, что я лишь турист из России, или возможно дозвонившись до начальства, понимают, что ездил в эти места лишь в качестве экскурсионного осмотра, а не с целью свержения действующего в Тунисе строя. Мне разрешают дальнейшее продвижение, добавив на прщанье, что ночью можно ездить по дорогам Туниса без опаски, т.к. дорожного бандитизма здесь не наблюдается. С огромным трудом, сбиваясь с направления, но несясь на скорости 140 км/час, там где позволяли участки трассы (разрешённая ск-ть 110км/ч), с не менее многочисленными приключениями добрался я до Туниса – столицы страны. Часы показывали уже исход чётвертого часа, но зная, что до Хаммамета около часа езды на луаже (междугороднем миниавтобусе, навроде нашей Газельки), я надеялся доехать до своего отеля минут за сорок и поспать ещё часика три до завтрака и сдачи машины прокатной фирме. Мчался очччень быстро, кондей был выключен, чтобы не снижать мощность двигателя, окна машины приоткрыты, на спидометре постоянно 140. Но суточная усталость начинала сказываться, временами фонари дорожного освещения начинали казаться мне блестящими шариками на новогодней ёлке, не понятно только было почему эти шарики выстроены в какую-то линию… Но что-то срабатывало во мне я выходил из полусна и более безопасно продолжал нестись, периодически обгоняя попутные авто. Видимо в какой-то из моментов полузабытья, пропустил указатель на Хаммамет и приехал к КПП перед городом Сус, находившемся значительно южнее Хаммамета. Пришлось разворачивать оглобли назад. Непонятным усилием воли, на каком-то третьем или четвёртом дыхании, уже в 7-м часу утра я прибыл в свой отель, попросил на рецепшен разбудить меня в 8 утра. Зашёл в номер и тотчас не раздеваясь рухнул на кровать…

Ну, а фразу из известного детского стишка: «Не ходите дети в Африку гулять», для нашего случая надо бы переиначить: Не ходите дяди, не ходите тёти, не ходите в Африку гулять – может постигнуть участь Югурты… Именно по той причине, что на границе с Алжиром пока сложно наладить туристическую структуру и нет теперь экскурсий к горе Югурты.

А Югурта… был талантлив, храбр, коварен и жесток, быстро расправился со своими соперниками по наследству Нумидийского царя Масиниссы, который усыновил Югурту прижитого от наложницы.

Югурта, с юношеских лет завоевавший себе популярность в Нуманцийской войне и сошедшийся там с видными римскими людьми, неоднократно подкупал римский сенат, потому как римские знакомые по нуманцийской кампании открыли ему глаза на состояние дел в Римской Империи. После смерти Масиниссы, Югурта точас заманил в ловушку одного из законных наследников трона и погубил его. Пока оставался живым второй и последний, из сыновей Масиниссы, до которого Югурта не мог сразу добраться, тот жаловался Риму на претеснения Югурты. Когда же Югурта расправился и с ним под горячую руку расправившись и с римскими гражданами бывшими на месте событий по торговым делам, римский народ потребовал наказать нумидийского строптивца. Но всё было тщетно, римские войска вступали в Нумидию, но подкупленные Югуртой военачальники соглашались на перемирие и уводили войска домой. Югурту привозили в Рим для суда, но вновь отпускали, т.к. подкупленные его соратниками народные трибуны выступали в пользу Югурты. Покидая Рим после разборки дела о преступлениях Югурты против римского народа, несокрушимый и ловкий нумидиец воскликнул: «О, продажный город, обреченный на скорую гибель, — если только найдет себе покупателя!»

После этого, в 110 г. до н.э., вновь началась война с Югуртой, но велась она крайне неумело. Вскоре после начала военных действий Югурта неожиданно напал на римский лагерь и принудил римлян к капитуляции. Подкупленный римский командующий заключил договор, признающий Югурту союзником римского народа. Этот успех настолько поднял престиж нумидийского царя, что под его знамёна стали стекаться свободные и полусвободные племена. В Риме, возмущённом размахом коррупции, начались судебные процессы, некоторые видные сенаторы были уличены в получении взяткок от Югурты, вскрылись и иные преступления не связанные с Югуртой. Виновные были изгнаны из Рима.

Позже, опытный полководец Квинт Цецилий Метел разбил нумидийское войско, но война не была окончена, и Югурта продолжал сопротивление. Он вёл партизанскую войну при энергичной поддержке африканских племён, война приняла затяжной характер. Пришедший на смену Метелла, бывший у него легатом Гай Марий, нанёс Югурте ряд поражений. А тесть этого нумидийского царя, мавританский царь Бокх перешёл на сторону римлян и выдал своего зятя. В 105 г до н.э. Югурта был схвачен.

1 января 104 года до н.э. Гай Марий справлял триумф. В триумфальном шествии шёл Югурта в цепях и в царском одеянии. Вскоре после этого триумфа Югурта по приказу Мария был казнён…

Гай Саллюстий Крисп. Война с Югуртой. [ПИМ] М., Наука 1981

Машкин Н.А. История древнего Рима. ОГИЗ 1947

Путеводители Томаса Кука. ТУНИС. М., 2006