С 02 февраля по 14 марта 2002 года мы
проехали на нашем Форде вокруг Средиземного моря.
14 стран: Финляндия, Швеция, Дания, Германия,
Австрия, Италия, Ватикан, Тунис, Ливия, Египет, Иордания, Сирия, Ливан,
Турция, 6 паромов, 7 морей, 3 материка, 20 900 км.
Мы были в центре Сахары, в горах Акакуса, залезли
на Везувий, Этну, Пизанскую башню, египетские пирамиды, сбор св. Петра
в Ватикане и на огромный ливанский кедр. Встречали рассвет на горе Синай
и горе Небо. Открыли купальный сезон в оазисе среди барханов Сахары в озере
Габрао и продолжили его в Красном и Мертвом морях. Катались на верблюде
и лазали на пальмы за финиками.

Все это с картинками можно посмотреть на

http://radio.rphf.spbstu.ru/~abris/Africa02/index.htm

http://ats.abris-a.com/

Глава 10. Турция. Последний глоток весны.

В долгой дороге, среди барханов, арабов и верблюдов, я часто вспоминал
Турцию. Там все по-другому, там порядок. Не зря они с немцами дружат. Европа,
одним словом.

Вот с таким идеализированным образом мы пересекли Сирийско-Турецкую
границу. Кажется, вот-вот и появятся подтянутые офицеры, милые девочки,
тыркающие пальцем в компьютер. Все по правилам, а правила такие, что куда
ни глянь, все можно.

Первый турецкий пограничник несколько приземлил благостный полет мысли.
Посмотрев на нас, он по-русски спросил: «О Руссия! Ты добрая душа? Ты случаем
не гражданин Сирии? Вы одна семья, сестра, племянница — очень хорошо! Ладно,
рас душа добрая, все родственники, а в Сирии проездом — езжай дорогой.
Ух, ты, штампик турецкого Кипра. Весь мир его не признает, а Вы там были.
Это есть хорошо — добро пожаловать. Вы есть друзья Турции». Вот так, —
добрая душа — езжай.

Павильон с паспортным контролем выглядит очень аккуратно. Евроремонт
в турецком исполнении. Совсем как в Питере. Народ причесанный и культурный.
Это вам не сирийские вояки. Вот только все у них совсем не продумано. Сначала
я должен оставить пассажиров и ехать примерно километр до основного здания
таможни, где положено вклеить марки в паспорт. Эта марка является турецкой
визой. Стоит она для российских граждан10$. На полпути меня останавливает
ветеринарный контроль, который хочет нас окропить какой-то дрянью. Это
еще пол беды, но за это он требует 1.5 миллиона турецких лир (~1.1$). У
меня есть только доллары. Предлагает отдать 5$. Я сопротивляюсь, завязывается
долгий разговор. Я говорю, что еще вернусь и рассчитаюсь при следующем
проезде, он хочет 5 баксов. Вскоре, правда, он согласился дать сдачу в
турецких лирах. На том и разошлись. Теперь у меня куча денег.

На таможне становится совсем весело. Мужик, с умным видом рассмотрев
мои доллары из ливанского банкомата, произнес пламенную речь на турецком,
из которой я понял только то, что мы — русская мафия, доллары — фальшивые,
кредитные карточки не берем. Уперся рогом — не возьму и точка.

Доллары, как доллары, ну штампиков на них много, ну куча арабских букв
понаписано, но даже в России такие берут без проблем. Попытка ему перечислить,
признаки платежеспособности американского доллара по инструкции ЦБ России
не дала видимого результата. Иди во фришник и меняй, как знаешь. Вскоре
появилось конструктивное решение: «Ты оставляешь 50 баксов вместо 40, а
потом меняешь, когда у тебя появятся настоящие деньги». На этом разорительном
компромиссе мы и расстались.

Теперь возвращаюсь за женщинами, оставленными в залог на пограничном
контроле. Паспорта штампуются, и мы теперь уже в полном составе возвращаемся
на таможню.

Впервые после 7 границ к вещам проявили интерес. Тюки заставили протащить
через рентген. Даже порылись в подозрительных сумках. Вот только все интересное
на самом деле спрятано у нас в машине так далеко, что ни одни цепкие таможенные
ручонки туда не доберутся.

Убедившись, что ничего кроме 100 килограммов грязных вещей и жалких
остатков пищи мы не везем, таможня перешла к машине. В отличие от прошлого
раза, номера шасси и двигателя никто смотреть не стал. Обошлось переписью
необходимой информации с техпаспорта и страховки. В Турции необходимо иметь
страховку ответственности перед третьими лицами — Green card, такую же,
как во всех европейских странах. Кстати, будьте внимательны — неторные
российские фирмы выдают обрезанный вариант карты, где Турции и еще нескольких
стран нет.

Со страховкой все в порядке, но еще необходимо заплатить в транспортной
инспекции за ввоз машины. В 1999 году мы отдали за это 30$. Тогда это были
10 миллионов турецких лир за месяц. Теперь лира упала в 5 раз, а пошлина
не изменилась и сумма, которую надо уплатить за ввоз машины стала символической.
5$ не жалко, но надо еще купить очередную марку на указанную сумму, а сделать
это можно все у того же мужика, который мои доллары не признает.

Встретил он меня с улыбкой, мол, давай нефальшивые доллары. Я в ответ
потребовал марок за ввоз машины. Разговор опять принял затяжной характер,
усугубленный полным незнанием ни одного общего языка. По-турецки я даже
как, да и нет, уже какой год выучить не могу. Турки тоже несильны в знании
иностранных языков. Как и у нас, у них одна за другой проходят компании
по улучшению преподавания великого турецкого языка, основы тюркской культуры.
Запрещают вывески на английском. Борются за чистоту, пытаются запретить
слова, проникшие из арабского языка; из этого языка варваров, осквернившего
святая святых турецкого народа.

Вот уже результат, мужик на таможне работает, а поговорить с ним невозможно,
он даже по-арабски не говорит.

Тяжко общаться, но вот разговор принял новый оборот. Из-за двери вышел
местный спец по компьютерам, и пообщавшись с продавцом марок произнес:
«Саяра муча проблемс». Саяра по-арабски машина, но причем здесь она. Кстати,
почему по-арабски, а дальше по-испански. По-турецки машина арба, по-испански
коча. Думаю, может быть, моя любимая белая верблюдица окончательно истекла
бензином, или еще что страшное случилось. А может, в ней нашли нечто страшное,
может, ее номер кузова совпадает с номером машины Бин-Ладена. Может, ввоз
Скорпов запрещен. С тяжелой душой иду за мужиком смотреть, что случилось.
Гляжу в окошко. Вроде стоит любимая, и даже привычной лужи бензина вокруг
нет. Меня подводят к окну, тыкают пальцем в стоящий рядом с окном компьютер
и повторяют Саяра no print.

Вот теперь понятно. Видно у меня на лбу написано, что чинить компьютеры,
мой долг и обязанность. Интересно, на каком языке, надписи, на лбу. Это
скрыто туманом, зато Windows на саяре турецкий. Ну, хоть бы слово понять.
Пальцами показывают бумажки таможенных форм с недопечатанным краем. Ага,
лезу в Print setup, или как его там по-турецки. Все-таки не зря в виндах
иконки сделаны — графика великое дело, никакой еще националист не придумал,
что ее можно привести в соответствие с национальными канонами.

Все оказывается просто. Бумага А4, по умолчанию Letter, да и лоток не
тот указан. Они оказывается уже год, при любой печати кнопочку Continue
на принтере жали. Так бы и жили, да вот новая форма длинной оказалась и
не лезла на коротенький листик формата Letter. Изменил установки по умолчанию,
и как фокусник показал, что все работает, притом без тыканья пальцем в
принтер.

За что турков люблю, так это за детскую непосредственность. Они были
счастливы, напоили чаем, обозвали великим гуру от программистики. Мои 50$
в миг перестали быть фальшивыми, мне дали марки, и еще кучу турецких денег
сдачи.

В результате всего на границе мы потратили около 50 $, вместо 80 изъятых
с нас в порту Трабзона в 1999 году. Еще отдельно пришлось платить 6 миллионов
лир в транспортной инспекции за синий шильдик, который положено наклеить
на лобовое стекло машины.

Оформление машины в Турцию непростое, но работать турки умеют. Не прошло
и часа, как нам было дано добро ехать. Как всегда на выезде с границы есть
пост, на котором проверяют правильность простановки всех штампиков.

На нем мы уже бывали. В 1999, он был практически самой дальней точкой
маршрута, за которым начинался неведомый мир. Тогда нас в Сирию без визы
не пустили. Теперь все наоборот, теперь мы к нему приехали с другой стороны.
Кольцо замкнулось, неведомый мир обрел реальные очертания, навсегда занял
свой уголок в памяти.

Вот мы уже катимся по знакомой дорожке, по бокам стоят турецкие дорожные
знаки. Они мне даже во снах снились. Я думал, что никогда больше их не
увижу, но вот они, и впереди еще длинная дорога. Турки едут как во сне.
Стоит знак 40, они столько и едут. Я уже как-то отвык. Арабы не ограничивают
себя такими условностями. Все познается в сравнении. Люди, не выезжавшие
за пределы Европы, обычно говорят, что турки водят как сумасшедшие, а мне
кажется, что я попал в Скандинавию.

Куда не посмотришь, всюду сердце радуется. Ухоженные поля, веселые лица,
красивые девушки, даже не все замотанные. На знаках, даже, если они по-турецки,
буквы все равно латинские. По обочинам нет мусора.

Солнце уже садится, и наступает самое мое любимое время суток, когда
окружающий мир в лучах красного солнца приобретает совсем другой, загадочный
вид. Длинные тени уходят в бесконечность. Красные вершины облаков манят
своей неземной красотой. Мало того, что здесь показывают такой прекрасный
закат, так тут еще и весна. Только что распустились первые почки, все горы
покрыты зеленью. Казалось, что мы уже закончили поездку, но вот еще миг
счастья и свободы. Летом я помню эти горы совсем другими, ослепительно
белыми от солнца и выжженной им соломы.

Странное чувство, но в душе тихая тоска, такая, как будто ты вернулся
домой после долгой разлуки. Оказывается, я сумел полюбить Турцию, привязаться
к ней. Я радуюсь успехам и огорчаюсь неудачами этой страны. Сколько нам
прожужжали ушей, по поводу любви к родине, и все впустую. Все-таки родина
это совокупность тех мест, где ты был, в которых тебе было хорошо, к которым
ты сумел привязаться. А если продолжить, то там где было плохо — это не
родина? Военные сборы, КМЛ, колхоз? Все можно долго обсуждать, но ставить
знак равенства между родиной и правительством — глупость страшная.

Правительства, особенно разорившие своих подданных, произносят множество
высокопарных слов. К сожалению, многие им верят, но, побывав уже в 42 странах,
я с уверенностью могу сказать, моя родина разбросана по всему миру. Люди
всюду одинаковы. Попытки разделить их на своих и чужих — подлость, вызванная
несостоятельностью, горе правителей. Армии и границы рано или поздно исчезнут,
уже исчезают. Уже сейчас многие пацифистски настроенные страны имеют большее
уважение в мире чем их вооруженные соседи. Вспомните Швейцарию, Швецию.
Япония расцвела, когда от них отняли оружие. Говорят: «кто не хочет кормить
свою армию — будет кормить чужую», вот только жизнь показывает в последнем
столетии как раз обратное. Кстати неплохо уточнить, чем своя армия лучше
чужой. Мне более чужой армии, чем российская с мордобоем, дедами и воровством,
трудно представить. Солдатики грабят дачу, совсем недавно армейский джип
безнаказанно разбил мою машину, да что продолжать…

Первый Турецкий город на нашем пути — Газиантеп (Gazi Antep). В нем
надо, наконец, добыть денег из банкомата, поискать стоянку на ночь. Мы
давно уже не мылись, и теплый номер с ванной был бы весьма кстати. Когда
мы были здесь в прошлый раз — градусник показывал +50, но сейчас просто
холодно. Пора доставать теплые куртки.

За последние 3 года, прошедшие с нашей прошлой поездки в Турцию, страна
пережила тяжелые времена. Экономика не выдержала и провалилась в водоворот
мирового кризиса. Лира обесценилась, и теперь за один зеленый доллар дают
1 420 000 лир. Наконец-то сбылась моя мечта. Я стал миллиардером. В Турции
нам предстоит провести 3-4 дня, но смета расходов на них как раз составляет
эту магическую сумму с девятью нулями.

Банкоматы есть в каждом банке, но вот неприятность — все банки расположены
исключительно в центре города, а его еще надо найти. Подошли к одному их
них, все в порядке, только вот заряжен он купюрами по 10 миллионов лир,
выдает не больше 200 миллионов за раз. Жаль, а так хотелось снять за раз
миллиард! Пришлось ограничиться 200000000 на карманные расходы и бензин.

Целый год Лена учила турецкий, и вот настал миг, когда она смогла применить
свои знания. У нас не было карты автодорог Турции, и в книжном магазине
она общалась по-турецки. Это просто чудо. Понимают! Улыбаются, рады, что
европейцы знают их язык. Это правильно учить много языков.

Когда идешь по городу, то кажется, что несмотря на кризис дела здесь
идут неплохо. Народ с каждым годом одевается все лучше, магазины выглядят
все более ухоженными. Вечерние улицы украшены многочисленными цветными
лампочками. Сотовые телефоны теперь есть почти у всех. В магазинах кредитные
карточки принимаются повсеместно, притом народ этим пользуется часто, почти
как в Европе. Парк машин обновляется. Вот новинка, даже в Европе такого
не видел. Светофор, а на нем циферки отсчитывают секунды до смены сигналов.
Это так удобно. Точно знаешь, когда включить передачу, когда нажать на
газ. А как удобно когда подъезжаешь к красному светофору. Можно точно рассчитать
скорость, так, чтобы проехать светофор, окончательно не тормозя. Так и
хочется сказать, что за турками будущее.

В городе несколько гостиниц, стоят пустые, но дабл стоит примерно 40$.
Это для нас дороговато, и мы решаем, что в цивилизованных условиях мы проведем
следующую ночь. Впереди высокие горы, а мы неотвратимо движемся на север.
С каждым днем становится все холоднее. Весьма вероятно, что переночевать
следующую ночь под придорожным кустом не удастся по причине многометровых
сугробов.

Зато с едой все в порядке. В небольшом кафе, мы очень сытно поели на
7500000 лир, а Маша из соседнего магазина притащила вкусных сладостей.

Жуем и рассматриваем купленную карту. Самый быстрый путь в Трабзон,
ведет в обход гор с запада. Там нет горных перевалов, там быстрые автострады,
там цивилизация. Тоска, в общем. Поэтому мы поедем на восток. Маша не видела
Урфы, да и нам хочется еще разок посмотреть на это город.

На дорожных знаках нарисована автострада, но я отлично помню, что ее
здесь раньше не было. Неужели они несмотря на кризис сумели ее построить?
Выезжаем из города. Со второй попытки нам удалось на нее въехать, но вот
ошибочка вышла, поехали мы в обратную сторону. Дорога хорошая, едем быстро,
только не туда. Это как будто специально нас судьба загоняет на кратчайший
путь. Мы упрямые. Проехав 50 км, наконец удалось найти разворот, и вот
уже мы несемся с большойскоростью в обратную сторону. Обидно. Бензин здесь
дорогой. Кризис не изменил цен — Все сорта бензина стоят почти одинаково
— 1$ за литр. Проезжаем съезд, на котором мы сделали роковую ошибку, еще
километр и знак «конец автострады». Оказывается, они ничего не построили,
денег только на новые знаки хватило. Совсем как на стройке магистрали «Амур».
Сделали указатель до Москвы и бросили. Обидно, на эти маневры мы потратили
целый час, зато почти бесплатно — за миллион лир.

В ожидании светлого будущего и скоростной автострады имеющуюся дорогу
практически не чинят. Сплошные ухабы. До Урфы больше 200 километров, интенсивное
грузовое движение. Едем, как можем, но продвижение по карте минимальное.
Решаем, что до моста через Евфрат (Firat) надо дотянуть, и встать на ночевку.
Кажется, эта дорога бесконечная.

Берега Евфрата у моста оказались заселенными, и найти место для ночевки
не удалось. Встали мы на небольшой грунтовой дороге прямо в поле. Надо
быстрее ложиться спать, чтобы завтра с первыми лучами солнца продолжить
путь. Стоило нам разбить палатки, как мимо нас проехала маршрутка с колхозниками,
возвращающимися в родную деревню. В Турции весь общественный транспорт
построен на таких маршрутках, которые здесь называются долмушами. Ходят
они практически в любую деревушку, по грунтовке, по горной дороге. Маршруты
их неведомы никому кроме местных жителей.

При виде нас долмуша остановилась, народ вывалил пообщаться и поглазеть.
Зовут в деревню, там удобней, выпьем, закусим, мир, дружба. Спасибо, нам
и тут хорошо. Нам хочется спать, а не общаться, они похоже, тоже устали
после долгого дня. Раскланялись и уехали.

Ночь прошла успешно, с утра собрались до восхода солнца, даже не позавтракав.
Урфа оказалась совсем рядом. Солнышко только встало, когда мы припарковались
на старом месте в этом чудесном городе.

Как известно Авраам родился в городе Ур, и бог обещал, что здесь среди
пустыни будет вода и рыба. В мире есть два города, претендующие на право
называться родиной Авраама. Христиане, и лично Папа римский признают родиной
Иракский город Ур, мусульмане, и Турки в особенности Урфу, а более правильно
Санли Урфу (Sanli Urfa) В античные времена она называлась Эдессой. Крестоносцы
завоевали ее как христианскую святыню. Дело темное, в общем, да и что тут
спорить. Если нет никаких исторических доказательств о существовании Христа,
то говорить нечто определенное об Аврааме — дело безответственное. Интересно,
что в книжке Lonely Planet, по Ближнему Востоку, оба города названы местом
рождения Авраама без малейших перекрестных ссылок. А почему бы собственно
и не так, он человек непростой, там лично сам Бог замешан. Мог и сразу
в двух городах родиться.

Рядом с исторической пещерой стоит пруд с многочисленными священными
сазанами. Дети продают корм. По случаю кризиса в Турции все подорожало,
вот только корм для рыб по-прежнему стоит 100000 лир. Теперь это нам по
карману. Покупаем и кормим. Мы гуляем практически одни, ни туристов, ни
паломников. Рыбы голодные, готовы разорвать друг друга в борьбе за лакомый
кусок. В результате плавают все такие покусанные.

Садимся попить чаю посреди прекрасного парка на берегу пруда. Хочется
сказать, что мы еще сюда вернемся, так тут здорово. К чаю здесь положены
турецкие баранки. Они продаются в Турции на каждом углу, но здесь они особенно
вкусные.

Местные дети плавают на лодке и пытаются достать денежки, брошенные
туристами со дна пруда. Похоже, не сезон, удалось добыть несколько монеток
и сотовый телефон. Как его сюда занесло? Мокрый, конечно, не работает,
но мальчишки рады добыче.

Хочется здесь сидеть вечно, но третья, чашка чая выпита, как и две предыдущие.
Пора, идти. Конечно, мы можем здесь путешествовать вечно. Вот уже 35 дней
в пути, а я полон энтузиазма ехать дальше, куда угодно, только не в российскую
зиму. Но реальность, увы, такова — деньги йок, а Лене пора сдавать баланс
в своих многочисленных конторах. Она уже сильно нервничает, и переписывается
SMSками со своими начальниками.

Нехотя покидаем, любимый турецкий город. Хочется, хоть еще раз взглянуть
на этот пруд, на арки мечетей, на древний парк. Еще с античных времен Эдесса
считалась красивым и вольным городом.

На окраине заправились бензином. Сирийский уже кончился и теперь нам
придется покупать дорогущий турецкий. На приличных заправках Турции при
покупке полного бака бесплатно моют машину. Мы специально выбрали такую
фирмы Tobas. Последний раз мы мыли нашу красавицу еще в Ливии, в Триполи,
наняв двух черных негритят. Здесь конечно все прозаичнее — обычная автоматическая
мойка со щетками. Пыль 10000 км, и африканских пустынь. Даже жалко расставаться,
но все не вечно под луной.

Следующая остановка в г. Диярбакыр (Diyarbakir) — столице Курдистана.
Курдистан место неспокойное. Курды требуют отделения своего государства.
После ареста их вождя Оджалана, конфликт затих, но конечно не до конца.
Я недавно видел репортаж, как какой-то наш корреспондент из телевизора
изображал себя крутым, ведя репортаж из Диярбакыра. Здесь мы бывали в существенно
менее спокойные времена, а теперь и подавно, бояться тут нечего. На всем
востоке Турции на дорогах стоят военные посты, но за последние годы их
количество уменьшилось в несколько раз. Если раньше проверяли практически
на каждом, то теперь останавливает машины для досмотра только один самый
главный пост. Машины иностранцев не перерывают, а требуют только паспорта,
данные с которых тщательно переписывают в блокнотик.

Диярбакыр, город на берегах Тигра (Dicle), славен своей крепостью из
базальта. В Lonely Planet, правда, написано, что если вы захотите побродить
по крепостным стенам, то вас могут ограбить. Действительно, стоило нам
только оставить машину около главных ворот, как неприметный мужичек по-деловому
начал снимать дворники. Маша, стоявшая рядом, подошла и сказала, нечто
типа «мужик, тебе помочь». Грабитель исчез. Lonely Planet, все-таки великая
книга. Написано обворуют, значит обворуют. А может этот мужик, сертифицированный,
и на нем написано, как на ресторане, что о нем написано в Lonely?

По крепости нам все же удалось погулять, и это хорошо. Стены достаточно
длинные, но военное значение крепость потеряла давно, и теперь они окружены
новой застройкой и частично разрушены.

Еще в Диярбакыре мы основательно пообедали (на 10 миллионов лир). Сегодня
8 марта и было решено питаться от пуза, до полного удовлетворения. Сидя
в открытом кафе, я разослал поздравления женщинам.

Опять потек бак, так что пришлось его чинить прямо в центре города.
Вся починка сводилась к засовыванию резинки от покрышки между баком и креплением
бака к кузову. Иногда это удавалось сделать успешно, и бак не тек несколько
дней, пока резинка окончательно не размокала. Вот и в этот раз настал срок
замены резинки.

Поперек нашего пути стоят снежные трехкилометровые хребты. Пересечь
их по прямой не представляется возможным. Мелкие прямые дороги могут оказаться
непроходимыми, и нам с пробитым баком и отваливающимся бензонасосом там
делать нечего. Основные дороги идут галсами, и вот теперь вы едем в Элязы
(Elazig). Вскоре после Диярбакыра начались
горы, пока невысокие. Рядом с дорогой мы увидели небольшую речушку. Остановились.
Птички поют, травка растет, вода журчит, яблони цветут. Нет, мы здесь постоим.
Дошли до воды. Холодная конечно, но терпимо — градусов 10-15. Вымылись.
Это нам давненько не удавалось, еще с Бейрута. Теперь нам не нужна гостиница
и мы можем спокойно не мыться до парома.

Привели себя в порядок. Переоделись в последний комплект чистой одежды.
Позвонил в Питер родителям, поздравил с 8 мартом. Трубка — это конечно
чудо. Дикие горы на востоке Турции, а работает.

В Турции три конкурирующих оператора в стандарте GSM: Turkcell, TR Aria,
TR TELSIM.

Отправка SMS а Россию 0.20, 0.20 и 0.19 US$ соответственно. 13 секунд
исходящего разговора — 0.49$.

Как только мы отъехали с места купания, выяснилось, что за поворотом
находится военный пост. Видимо поэтому здесь так безлюдно было.

Весенние горы и быстрая езда в сторону дома — вещи несовместимые. Проехав
совсем немного, мы остановились выпить чаю на берегу бурного горного потока.
Организм сопротивляется, ну не хочет он ехать. На этом участке вдоль шоссе
проложена железная дорога. Туннели и мосты идут через сотню метров. Интересно
бы по ней прокатиться.

Дальше на нашем пути лежит озеро Хазар, пресное, размером 50 на 10 км.
Вокруг снежные вершины. Пустующие домики кемпингов. Это просто отличное
место для отдыха. Всегда обидно, за наших туристов, которые толкаются на
пляжах Анталии. Я, конечно, не гребу всех под одну гребенку, и понимаю
тех, кто хочет просто отдохнуть, но зачем это делать в шумном и тесном
городе. Здесь тоже теплая вода поплескаться, здесь тепло и тихо, но сюда
почему-то не едут. Тут бы на ночевку встать, жалко только, рано, можно
еще немного проехать.

Не заезжая в Элязыг, мы повернули в Эрзурум (Erzurum). Дорога пошла
в гору. Снег, который еще недавно красовался на вершинах, стал попадаться
в придорожных канавах, а потом и вовсе ровным метровым слоем окружил нашу
дорогу. Метель, гололед. Вот и пригодилась зимняя резина. Пришлось включить
печку на полную мощь. По дороге следующий город Бингёл (Bingel)
(Ilicalar). Здесь горы опускаются, и снег опять исчезает. Заезжаем в центр.
Сегодня у нас праздничный ужин. Нет, на крутой ресторан денег нет, да его
и нет в этом затерянном среди гор городишке.

Нашлось приличное кафе, где мы заказали массу вкусной пищи за 16 миллионов
лир, а Маша опять добыла всяких вкусностей. Женщины, как всегда не осилили
щедрой восточной порции и мне достались вкусные объедки. Это здорово. Люблю
я женщин, и это правильно ездить одному с тремя.

Пока мы ели, на улице окончательно стемнело. Впереди высоченные перевалы,
и ехать через них ночью сотни километров по обледенелой дороге не есть
хорошо. Сразу после города ищем место для ночлега. Около Иликалара (Ilicalar)
с третьей попытки нашли крутой съезд с дороги к небольшому летнему домику.
Конечно, нехорошо стоять рядом с чужим домом, но он пустой и с одной стороны
почти до крыши завален снегом. По карте дальше высокие горы и, похоже,
лучшего нам не найти. Места дикие. Даже радио на УКВ не работает, зато
на КВ нашли русскоязычную программу, где обучали арабскому языку. Это,
что для чеченских террористов? Вроде вокруг на тысячи километров это совсем
не актуально — ни русских, ни арабов. А арабский оказывается сложный, там
тоже всяких дурных лингвистических словечек типа герундия и страдательного
залога достаточно. По-моему проще язык выучить, чем понять эти изыски высокой
науки.

Трубка пока работает, но сигнал минимальный, и видна только одна сетка.
SMSки с энной попытки отсылает, а говорить невозможно. Движение по дороге
вскоре затихло. Видимо даже лихие турки так высоко в горы ночью предпочитают
не ездить. Под вечер, я еще раз заткнул дырку в бензобаке. Это вам не Ливия,
каждая капля денег стоит. Мы с Леной решили подсчитать, во что нам обходится
течь, но так и не придумали, сколько весит капля бензина. С нескольких
попыток потери удалось свести почти к нулю — капля в минуту, и со спокойной
совестью отойти ко сну.

Утром встали по будильнику до рассвета. Небольшой морозец. Едим сухой
паек. Времени разводить костер нет. Доедем до ближайшего города, там поедим.

Первые километры показали, что мы правильно сделали, вовремя остановились
на ночевку. Дороге ушла вверх, и снег многометровыми сугробами встал по
краям дороги. Еще попадаются деревни. Смешно смотреть. Деревенька явно
восточная, народ турецкий, а вот сугробы до крыши, тропинки, печки топятся.
Мужики раскапывают дорожки лопатами.

Еще немного и деревни кончились. Вокруг горы, освещенные восходящим
солнцем, обледенелый серпентин дороги и знаки с советом надеть цепи на
колеса. Есть еще неприятность. Днем скалы оттаивают, а ночью подмерзают.
Мороз крошит скалы, и обвалы происходят прямо на глазах. То и дело перед
колесами катятся камешки размером с кулак. Это конечно ерунда, но изредка
видны свежие обвалы, перегородившие пол дороги. Их убирают, но образуются
новые. На высоте за 2500 метров мороз стоит даже днем. Снежная пурга метет
снег через дорогу. На одном из таких перевалов мы попали в снежную тучу.
Погода зверская, совсем, как та, по которой мы выезжали из Питера. Снегоочистители
наготове, ездят, чистят. Я уже привык, что в Турции много заправок, но
вот бензин кончается, а вокруг только ледяные вершины. Холодно страшно,
ноги примерзли. Термостат не работает. Чинить его перед Африкой было как-то
не актуально, поэтому мерзнем. Можно конечно доску перед радиатором привесить,
но по такому ледяному урагану даже страшно подумать, что надо выходить
из машины и что-то там делать. По расчетам мы сумеем доехать до небольшого
горного городка с африканским названием Чат (Cat). Так оно и вышло. На
улице валит снег, дорога с ледяными надолбами, засыпанные снегом колонки
единственной заправки. Еще вчера мы заправлялись среди рощ и пальм, а здесь
такое творится. Хозяин сидит и греется у печки буржуйки. Сегодня мы первые
клиенты. Раннее утро, валит снег, машин нет. Заливаем полный бак. Видя,
как мы замерзли, нас приглашают погреться и выпить чаю. На радостях мы
облепили буржуйку со всех сторон.

Мне все это напоминает американские фильмы, в которых народ на горном
перевале не заправке ждет окончания непогоды. Перевалы собственно открыты,
и проехать через них можно в любое время года, но уж больно душевно выглядит
этот островок тепла среди холодного мира.

Следующий город Эрзурум (Erzurum)расположен тоже высоко в горах, но
чуть пониже. На улицах тает лед. Снега нет, температура около нуля и сильный
ветер. Достопримечательности — медресе, мечеть, краеведческий музей. В
Краеведческий музей мы пошли, благо билеты по миллиону лир, думали отогреться,
но вышел облом. Музей, неотапливаемый, и в нем еще холодней, чем на улице.
Смотреть в нем тоже особенно нечего.

Закончив с культурной программой, мы начали гастрономическую, найдя,
наконец, теплое место в кафе. Здесь мы купили кучу сладостей, расплатившись
кредиткой. В этих краях еще остался армянский дух, поэтому в меню встречается
настоящий кофе. Посидев и придя в себя, пошли на поиски более калорийной
пищи на завтрак. Заполнив желудок, поехали в Трабзон. Оттуда идет паром
в Сочи. Это наш последний заграничный перегон. Даже если мы тут совсем
сломаемся, то сможем на веревочке добраться до парома. До него два перевала,
один из которых высотой 2600 метров. На многих картах дорога на нем показана
плохой и грунтовой.

Только мы отъехали от города, как заглох двигатель. Что случилось? Все
просто, как всегда отвалился шланг от бензобака, но на этот раз мы этого
не заметили. Прежде чем мотор заглох, успело вытечь бензина на 30$. Обидно
страшно. Я разозлился. Этому больше не бывать. Залез и сделал все как следует.

Перевал оказался с отличной дорогой, ничуть не страшнее утренних, а,
учитывая солнечную погоду, ехать по нему — одно удовольствие. Сразу за
перевалом мы увидели указатель на горный отель с рестораном, в котором
была обещана выловленная на наших глазах форель. Решено — едем. Встаем
на заснеженной парковке, по колено в снегу добираемся до двери. Обед ждем
на втором этаже, с огромными окнами. Ветер несет облака и снежные заряды
с хребтов. Рядом горный ручей, садки с форелью. Готовили нам ее не меньше
часа, но это было здорово, мы не пожалели. Форель обошлась нам в 9 миллионов
лир. Все, теперь совсем все, надо ехать, если сегодня паром, то больше
нельзя задерживаться ни минуты.

Второй перевал оказался совсем окультуренным. Километровый туннель спрямил
дорогу настолько, что мы даже не встретили снега по краям. Дорога начала
спускаться к морю. Появились густые субтропические леса, огромные ели,
крепости на скалах. Здесь расположен знаменитый трабзонский монастырь.
Вот уже до Трабзона (Trabzon) указатель -30 км, но я все более явно слышу
незнакомый звук. Начинаю выяснять. Слышно только на 4 передаче, только
при нагрузке на коробку. Несколько экспериментов, и я уже уверен — это
коробка передач. Звук все страшнее. Неисправность быстро прогрессирует.
Теперь уже на всех передачах, даже на нейтральной.

Вот это да. Умная машина, она дотянула. Ее просили, и она смогла. Вот
уже город, а она еще едет. Паркуемся на тихой улочке. Она, конечно, не
очень тихая. Чую, бандитами пахнет, но ехать на такой машине искать лучшее
место боязно. Пока катаемся, можем сломаться.

Поломка машины окончательно определила наш путь в Россию на пароме в
Сочи. Кроме парома можно было ехать через Грузию. Это много дешевле и быстрее,
но есть и неприятности. Первая — это общий грузинский уровень бандитизма.
Говорят, что за сотню долларов можно откупиться, но это все равно — как
повезет. Во-вторых, вечные лавины и закрытые перевалы через Кавказский
хребет. Кастами, если бы мы, поехали, то могли бы попасть в лавину. Как
раз в момент нашего планируемого проезда лавиной накрыло десяток машин.
В-третьих, мы приехали вечером в пятницу. Виз у нас нет, а для получения
придется ждать понедельника.

Лена остается караулить, а мы идем на разведку. В конторе с надписью
касса сидит мужик, говорящий по-русски. Обстоятельно с ним поговорили.
Сам он из грузин. Здесь живет уже много лет. Тяжело, но в Грузии еще хуже.
В последние годы, жить стало совсем плохо. Работает только цементный завод.
Порт работает все хуже и хуже. Паромы давно списаны, им по морским правилам
давно в море выходить нельзя. Все перевозки практически нелегальные. В
Сочи за заход берут 8000$, в Трабзоне — 5000. Возить нечего. Машин практически
нет, остались только мандарины. Ходят три парома от двух компаний. Аврасия
II от, Карден и Аполония. Все ходят в Сочи. Билеты стоят 590 долларов за
всех. Сегодня парома нет, зато завтра будет и Карден и Аврасия. Мужик представляет
интересы Кардена. В его конторе торговаться не принято 60$ с человека и
350 с машины. У конкурентов можно поторговаться, но несильно и только завтра
утром. Сейчас в их конторе никого нет. Деньги дерут только черным налом.
Требуют доллары. Денег у нас нет, есть только карточки. Паромщики смотрят
на них, как будто видят в первый раз. Об оплате ими и речи не идет. Узнав,
что они из русского банка, сделали брезгливое выражение и сказали, что
мы их здесь нигде не сможем употребить. Мы конечно в это не поверили, и
в первом попавшемся банкомате превратили их за несколько попыток в кучу
денег. Опустошив все счета, мы изъяли 800000000 лир. Этого должно в обрез
хватить. У нас еще есть 200$, и 6000 рублей, но это нам пригодится в России.

К Лене мы вернулись очень нескоро. Вокруг нее вертелась странная суета.
То акулами ходили странные люди, то чай приносили. Она уже боялась, что
вскоре будет налет и ограбление. Надо было менять дислокацию. Проехав несколько
кварталов, встали у городской стены, местной администрации и российского
консульства, (40^o59.830 N 39^o42.280 E). Машину кинули
на стоянке, а сами пошли гулять по городу. Зашли в McDonalds, купили булки
и молока.

Не только у машины кончились силы в предчувствии российского берега.
Таня заболела животом. Я тоже еле ходил от прилива навалившейся непонятно
откуда усталости.

Вернувшись в машину, мы решили ночевать в ней, ну, а для начала поужинать.
Разлили минералку по стаканам. Рядом с нами объявилась полиция. Представьте,
вы в России, в областном центре, на парковке у исполкома решили встать
на ночевку. Вас поймала милиция. Что дальше будет? Боюсь, плохо будет,
а вот в Турции спросили, что мы пьем, не спиртное ли. Увидев минералку
извинились, пожелали доброго аппетита, обещали помощь при необходимости
и растворились в темноте. Следующий наряд подкатил на патрульной машине,
когда мы уже устроились на ночь. Увидев, что мы легли спать, они долго
извинялись, что нарушили наш покой, что они думали, что у нас неприятности,
что Турция свободная страна, и каждый имеет право спать в машине, что они
будут поблизости и мы в полной безопасности. Нет, это просто золото, а
не полиция, а Турция правильная страна.

Спать в машине конечно неудобно, и мы проснулись еще до рассвета. Как
и положено мусульманам, под песню муэдзина расположенной рядом мечети.
Динамик там такой силы, что только мертвый не проснется. Можно, конечно,
постараться уснуть еще раз, но в машине нам это не удалось.

Вяло поплелись слоняться по городу. Поесть негде, все закрыто, даже
McDonalds. Ждали мучительно долго. Всегда обидно. Этот день мы могли потратить
совсем по-другому. Контора открылась в 10 утра. Мы, поторговавшись, купили
билеты за 750 миллионов лир на Аврасию, скинув со стартовой цены 87 миллионов.
Это тот знаменитый теплоход, который захватывали чеченские террористы.
Кстати название Аврасия, это просто русскими буквами турецкое Евразия.
Как-никак, а паром соединяет континенты.

После покупки билетов машину можно перегнать в порт, что мы незамедлительно
и сделали. Скрип из коробки страшный, прохожие оборачиваются. Теперь она
стоит в сотне метров от парома. В крайнем случае руками затолкаем. Впереди
еще куча времени. Надо его как-то потратить. Таню тошнит, и она ест только
булку с минералкой, ну, а мы пошли искать столовую или по-турецки локанту
(lokanta). Прямо у порта локанта с душевным названием «Диарея» (Dayra).
Нет, в нее мы точно не пойдем. Нашли другую с более аппетитным названием.
Всеобщий упадок сил. Чувствуется, что отдых удался на славу. Мы с Таней
пошли гулять вдоль моря. Когда-то мы здесь ехали первые километры по турецкой
земле, все казалось необычным. Сели на камушек у моря и стали смотреть
прибой, обмениваясь SMSками со своими друзьями. Не жарко. Ледяной ветер
дует с холодного Черного моря. У турков эта столь любимая в России лужа,
вызывает ассоциации как Карское море у нас.

Потом под неодобрительные взгляды официантов в дорогом кафе пили два
стакана чая несколько часов, потом долго сидели под пальмой. Как я их люблю,
они такие мягкие и теплые. Когда-то еще нам доведется погладить финик руками.

Все в мире конечно. День прошел, мы, еще посетив любимый McDonalds,
пошли грузиться на корабль.

Оказывается, это еще можно было сделать раньше. Хуже с пограничными
чиновниками. Они ходят непонятно где и поймать их непросто. Нас как людей
уже выпустили из Турции, а вот машину никак не могут. Говорят, нужный начальник
спит. Более того, грузиться надо в последнюю очередь, когда весь корабль
забьют мандаринами, оставив для нас небольшую дырочку. Раньше паром возил
фуры, но потом выяснилось, что из-за многочисленных таможенных проблем
проще фуры разгружать, мандарины вести на поддонах, а в Сочи грузить обратно.
Мне удалось узнать, что в паром лезет примерно 6 миллионов мандаринов на
сумму 600000$.

Организация хуже некуда. Когда отойдет паром не знает никто. Сначала
обещали — вечером, потом к утру. Нам посоветовали идти спать, когда надо
за нами придут. Так мы и сделали. Заснуть мне конечно не удалось. Нервно
это. Все время просыпался и бегал смотреть, как идут погрузочные работы.
Волновался я зря. Когда главный таможенник по машинам проснулся, меня разбудили,
и я оформил необходимые бумажки, ну, и, наконец, уже когда стало светать,
и муэдзины запели с разных сторон города, меня позвали грузить машину.
Въезд на паром очень кривой. Просто не въехать, машина садится на брюхо.
Лишь подкладывая под колеса специальные маты, со второй попытки мне удалось
проскочить в цитрусовое брюхо парома.

Вскоре паром вышел в море. Заснуть мне так и не удалось. Нам досталась
каюта с иллюминатором, и я еще долго смотрел на турецкие горы, на тот,
другой мир.

На море было довольно сильное волнение и нас всех укачало. С койки вставать
не хотелось. Еще в течение двух часов, трубка ловила сетки турецких операторов,
а белоснежные вершины возвышались над морским маревом. Скоро исчезло и
то и другое. Погода испортилась, пошел дождь. Уже ближе к вечеру Таня с
Машей пошли на разведку в поисках пищи. В ресторане давали обед. Они поели,
на вопрос о деньгах повар непонимающе мотал головой.

Таня с Машей вернулись в каюту с вестью о халяве. У нас с Леной резко
прорезался аппетит. Пошли, поели. В этот самый миг из-за угла появилась
тетка и на чистом русском языке потребовала по 3 доллара с носа. Вот так,
заманили, а потом… Гады они. Прямо в ресторане вдруг зазвонил телефон.
На экране NWGSM. Вот мы и дома. В открытом море еще плохенько ловились
две грузинские сетки, но реальной связи через них не было.

До берега еще далеко. Ожив после обеда, я еще сумел вымыться в душе.
Вода, правда, была чуть теплая.

Паром еще долго маневрировал, стоял на рейде. Только в 9 вечера, мы
причалили, и затвор открылся.

Мы были уже около машины, когда ворвался дозор российских погранцов.
Капитан тихонько шепчет: «Этой машины по документам нет, договоримся?»
«ОК нет проблем», — но вопрос затянулся. Выезжать нам не дают, пока они
там договариваются. Зато вот разгрузка мандаринов для нужд таможни началась
немедленно. Погранцы и прочая челядь начали растаскивать груз в свои каптерки,
кто как может. Я тем временем сооружал помост для безопасного съезда машины.
Когда команда была дана, я весьма успешно выехал, хотя конечно и скребанул
многострадальным глушителем. Выехать мне дали, но вот из разговоров погранцов
мы поняли, что зреет коварный план не выпускать меня с машиной сегодня
и подождать до утра. Пассажиры пусть с вещами выметаются, а я значить тут,
ночевать буду.

Возвращение на родную землю было столь злобным, что девушки накинулись
на погранцов с такой силой, что те даже опешили. Они даже не поняли, что
они сделали, за что их так, они всегда так живут.

Мы уже вошли в роль. Заучено, повторяем легенду про сестру, племянницу,
что мы одна семья и будем вместе. Погранцы, совсем как арабы умильно улыбаются
и говорят, что семья это хорошо, так и надо — путешествовать всей семьей.
Вот не думал, что это здесь подействует. Какой кошмар, в какой дикой стране
мы живем.

Пытаюсь объяснить по-хорошему. У девушек культурный шок. Они пересекли
18 таможен и всюду им улыбались, старались помочь, а вот тут все иначе.
Они забыли, что это не Африка, что они теперь не люди, а букашка в руках
государства. Что только египетская таможня может сравниться с только что
увиденным. Что после всего пережитого нам терять нечего. Мы сейчас перегородим
машиной выезд с таможни, и позвоним президенту и в таможенный комитет,
и будем звонить туда, пока их всех не уволят.

Посмотрев на происходящее, в качестве профилактики нашу машину решили
основательно перерыть. Пол часа рылись в грязных тряпках, но так и не нашли
ничего хоть немного подозрительного. Я сильно опасался по поводу воды из
Мертвого моря и песка из Сахары. Эти ребята юмора не поймут. Объявят наркотиком
и акт экспертизы приложат. Нет, не нашли, ну и, слава богу. Для них и так
загадкой было наше появление. Люди явно что-то везут, а что не понятно.
Из Ливии, видать дело серьезное, лучше свой нос дальше положенного не совать.

Ворота открыли и мы, оглашая ночной город скрежетом умирающей коробки,
поехали искать автосервис. Поиски были недолгими. Вывеска «ремонт коробок
передач» попалась практически сразу. Бокс закрыт, сторожа говорят, что
народ появится завтра в 11 часов. Делать нечего — ищем место для ночевки.
На берегу речки на тихой улочке, в промышленном районе, мы решили ночевать
в машине. Как непривычно, включаешь радио, а там все на русском языке.
Знакомые станции. Блатняк, гадость такая, лучше бы и не включал. Позади
много ночей без сна. Лена отправляется спать на свежий воздух, мы даже
втроем можем отлично спать в одной машине. Проснулись с восходом солнца.

До 11 еще далеко и мы решили поискать сервис, который работает пораньше.
В нескольких сотнях метрах нашли бокс. Хозяева — армяне. Милые ребята.
Послушаешь их — хочется ржать непрерывно.

-Дорогой, дай ключ на 13.

-Знаешь, я подумал и решил, что тебе не нужен ключ на 13, тебе надо
пойти на ….

-Правильно ли я понял, что ты, джетлан вонючий, произнес это слово.

-Да правильно, тебе действительно стоит туда сходить.

-Ладно я подумал, и решил, я действительно туда пойду, но я вернусь
но ты этого уже не услышишь, потому что в твоем доме будет играть музыка,
но ты будешь лежать в гробу.

Вот так и работают. За замену коробки взялись. Собрались любопытные.

— Хозяин, мы правильно слышали, что эта машина приехала из Африки?

— Ну, да приехала.

— Этой машине надо памятник поставить, и детей водить ее показывать
и деньги за билеты собирать.

Поехали на разборку. В сарае среди кур и прочей живности нашли коробку
от Гранады за 230$. Она подходит, только спидометр работать не будет.

Привозим, начинаем ставить.

Приходит жена ремонтника

— Мастер, я принесла тебе какао, выпей его.

— Уйди, женщина, я должен это сделать, я должен поменять эту коробку

— Я не уйду, я должна дать тебе твой какао, он полезен для здоровья.

— Если я не сделаю этой коробки, ее никто не сделает

— Я ставлю твое какао на стол, и стакан принесешь сам.

Вот так мы и меняли коробку. Как только сняли старую, выяснилось, что
в ней нет масла. Контрольную гайку не отвернуть, и очевидно египтяне ее
не отворачивали. Следовательно, все можно было исправить и коробку спасти.
Ее гибель полностью лежит на совести египетского сервиса Mobil.

К 12 часам все было готово. Прокатился, проверил. Все ОК.

За работы отдаю 2000, еще 370 масло. Теперь машина в полной готовности.

Пока я занимался ремонтом, девушки гуляли по городу. У всех трубки,
договориться легко, только они мне встречу назначили в месте, куда на машине
не подъехать.

Наконец встретились, завожу машину — не заводится. Бензин кончился.
Хорошо рядом стоящий мужик помог, выдал два литра. Теперь все в порядке.
До ближайшей заправки дотянули.

Ехать предстоит вдоль побережья до Джубги. Дорога красивая, но ехать
по ней быстро не получается. Серпантин, деревни, грузовики. Уже начало
темнеть, когда мы, наконец, приехали в Джубгу. Для меня это место особое.
В 1968 году меня сюда привезли на море. Это было мое первое путешествие.
Здесь я впервые увидел море и горы.

Удивительно, какие они маленькие. Вот гора Ежик. Мне казалось, что она
огромная, а вот теперь выясняется, что это холм высотой в 30 метров. Зимой
этот курортный поселок кажется диким и вымершим. На пляже никого. Дом,
а вернее сарай, в котором мы тогда жили стоит до сих пор. Постоял, посмотрел
на него. В душе такое к нему теплое чувство.

После прогулки мы сытно поели в местной придорожной забегаловке.

Последний взгляд на море и вот уже дорога уходит в глубь гор в сторону
Горячего Ключа.

Здесь на очередном ухабе у нас опять отвалился бензонасос. Это не в
первой. Противно только, что в полной темноте, а движение здесь интенсивное.
Девушки пытались махать руками в поисках необходимой веревочки, но здесь
вам не Африка, никто не остановился. На ночевку мы встали, не доезжая Краснодара,
на небольшой проселочной дороге. Моросит дождик, но сравнительно тепло.

Утром встали по будильнику еще в темноте и быстро поехали дальше. Лена
полна решимости завтра быть на работе и одолеть дорогу до Питера в один
присест.

Погода отличная, настоящий весенний день. Надо бы пообедать. У дороги
раз в несколько десятков километров попадаются деревни, в которых почему-то
принято торговать, строить кафе, и прочую придорожную инфраструктуру. Чем
такие деревушки отличаются от соседей не понятно, но поесть можно только
посреди толпы, таких же, как ты проголодавшихся водителей. Видимо, в одиночку
не выстоять против властей и бандитов. Устоять можно только всем миром.
Зайдя в одно из таких кафе, по привычке спрашиваем про туалет. Да есть
в сотне метров, типа дыра в фанере, только вы поаккуратнее, не провалитесь.
Туалет находился посреди озера и пробираться туда надо было по покрышкам.

Рядом работают лохотронщики. Прямо на посту ГАИ. Один показывает, что
колесо спустило, а другой через 50 метров как бы невзначай говорит о рекламной
кампании и возможности выиграть кучу призов. Все это прямо на глазах милиции.
Меня часто спрашивают, как я не боюсь ездить по диким странам, так вот
хочется ответить — ездить по России страшеннее всего.

Около Липецка по обочинам стал попадаться снег.

Примерно в полночь мы оказались на московской окружной. Ехать ночью
до Питера я не хотел и мы встали немного поспать, не выходя из машины рядом
с шоссе не доезжая г. Клин. Там есть вывеска на дом отдыха ВМФ. Вокруг
темный еловый лес. Всюду снег по колено. Это наша последняя сороковая ночь.
Грустно, нет сил. Ночью мимо нас катались какие-то бандиты, менты с мигалками,
но к счастью на нас никто не обратил внимания. Утром проснулись по будильнику
в 6 утра. Погода испортилась. Серое небо. Идет то снег, то дождь. Трасса
Москва — Петербург находится в ужасно запущенном состоянии. Без преувеличения
могу сказать, что на всем пути, это была самая плохая дорога. Особенно
в Новгородской области. В очередной деревне, предназначенной для кормления,
мы немного перекусили и заправили последний бак бензина. Деньги кончились
окончательно. На кофе собирали мелочь по салону. Кофе это правда, громко
сказано. Доступна была только жижа коричневого цвета с надписью Nescafe.
У нас еще есть аварийный резерв на ГАИ — 100 рублей. При обгоне на мосту
через Волхов половину его пришлось отдать.

Погода совсем испортилась. Идет мокрый снег, на улице туман. На дороге
слой грязной жижи. Только при подъезде к Питеру облака вдруг кончились,
и весеннее солнце залило ослепительным светом поля, покрытые свежим снегом.

В 14.00 мы подъехали к дому Маши с Леной в Пушкине. Машина вся покрыта
грязью и толстым слоем льда. Поскольку от Новгорода мне удалось успешно
миновать все засады ГАИ, у нас осталось 50 рублей. На них мы купили и съели
сосисок. Поделив вещи, мы с Таней поехали к себе домой, по пути посетив
банкомат, где окончательно выгребли деньги со всех карточек.

Вот и все. 20700 километров, 6 паромов, 7 морей, 14 стран, 20 таможен,
41 день. Все это осталось в памяти навсегда.

Благодарности.

В первую очередь хочется поблагодарить Анхар Кочневу, которая помогла
сделать большинство виз, а потом отвечала на мои вопросы по ходу написания
этого рассказа. Без ее участия мы никуда бы не уехали.

Константин Меньшиков все это прочитал и нашел множество неточностей,
которые были учтены и исправлены.

Ливийская турфирма Safari Tourism Services отпустила нас гулять по
стране.

Ремонтники сервиса «Военмех» на Каменноостровском проспекте д. 62 и
Валера особенно подготовили Форд, так, что он все это проехал.

Спасибо Вам всем.

Самому Форду, моей любимой белой лошади тоже огромное спасибо. Я всегда
относился к нему как к живому человеку и он не подвел.

Еще много людей помогало нам. Мы не знаем их имен, но помним про них
и благодарны за добрые слова и помощь.

A&TS 2002

Данный документ, может использоваться, свободно копироваться и распространяться
на

некоммерческой основе с обязательной ссылкой на авторов.

Любое коммерческое использование возможно только с письменного согласия
авторов. Короче —

заработали денег — поделитесь, потратим на дело.

Авторские права на текст: Александр Симо, фотографии: Александр и Таня
Симо, Елена и Мария Казаченко.