День 8-й. Маршрут: центральная Греция — святые Метеоры — монастыри на скалах — Kastraki — переезд в Ioannina — ночевка в Пераме.

После Олимпийского восхождения организмы решительно отказались от пеших походов на какое-то время. К тому же, следующий день был спланирован в качестве автомобильного перегона через центр Греции, что пришлось как нельзя кстати. Резервации на гостиницу у нас не было, поэтому план был заночевать либо у самих Метеор, либо проехать дальше на запад, если будет время и желание.

Рано утром мы взяли обратное направление от Олимпа по уже знакомому шоссе Е75. Интересно, что те толлы, где платили мзду полтора дня назад, были закрыты (в смысле проехать можно бесплатно), зато другие исправно собирали денежки, те же 2 евро. Похоже, что их расписание строго привязано к первой или второй смене, и по идее, можно подгадать так, чтобы путешествовать нахаляву.

Съехав с шоссе в городке Larisa на перпендикулярную первой дорогу Е92, держали путь прямо поперек Греции. Миновав город Trikala, родину бога врачевания Асклепия, а так же один из главных автобусных центров страны, через 20 км въехали в пределы Метеор.

Слово “Метеоры” происходит от греческого прилагательного “meteoros”, то бишь “висящий в воздухе”. Не смотря на то, что месту хочется приписать волшебные свойства, ничего мифического в нем нет. Когда-то скалы, так впечатляющие сегодняшних туристов, были дном древнего моря. Ветра и время превратили их в башнеподобные изваяния неприступного вида. Именно эта особенность побудила монахов к постройке монастырей на вершинах башен-скал. Они искали покоя и уединения, не желая пересекаться с всё пребывающими в Грецию турецкими силами (~ 14 век).

Сами скалы не цельные, имеют в основе смесь осадочных пород, известняка, мрамора, серпентинита, соединенных песком и сланцевой глиной. Всего было построено 24 монастыря, но до наших дней сохранилось лишь 6. Все действующие, красивые каждый на свой манер, притягивающие как паломников, так и обычных любопытствующих туристов.

Святые Метеоры входят в программу многих туров, поэтому желательно планировать посещение на утро или вечер, чтобы не пересекаться с толпами. У подножия Метеор прилепились две деревушки — Kalambaka и Kastraki. Первая очень туристическая, современная, заново отстроенная после сожжения нацистами во времена Второй мировой. Kastraki находится в двух километрах от неё, и несомненно сильнее выигрывает за счет великолепных пейзажей и серо-черных скал, поднимающихся прямо за окраиной. В деревне есть мини-гостиницы, интернет-кафе, несколько таверн. В целом, Кастраки — отличный выбор в качестве базы для исследования Метеор.

Хорошая асфальтовая дорога поднималась вверх к скалам прямо от северной границы Кастраки. Дорога не простая, узкая, спроектирована под крутым углом. Туристическим длинным автобусам трудновато на ней поворачивать; приходилось использовать и встречную полосу для маневра.
Исследовать Метеоры стоит начинать с самого большого монастыря Megalou Meteorou (Grand Meteora), построенного на высоченной скале в долине, на уровне 623 метров. Известный так же как Преображенский монастырь (Великий Метеор), он был основан в 14-м веке святым Афанасием, и со временем стал богатейшим и наиболее влиятельным из всех монастырей, благодаря сокровищам сербского императора Уроса. Правитель пожелал стать монахом, предоставив всё свое состояние на развитие Megalou Meteorou.

Забравшись на самый верх плато, дорога разделилась на две части; левую ветвь пустила к Grand Meteora, а правую — ко всем остальным. У подножия перед Великим Метеором устроена большая парковка, стоят ларьки на колесах, ходят продавцы напитков и закусок; в целом чувствуется, что место живет с туристов. Чтобы добраться до монастыря, придется преодолеть несколько десятков ступеней, вырезанных в толще скалы и поднимающихся зигзагообразно.

Жаркий день уже вступил в права, давя на голову всеми 35-ю градусами Цельсия. Вопреки духоте, греческие женщины были укутаны с ног до головы в черное, даже не делая попыток хоть немного оголиться. Кстати, об одежде. В монастыри запрещен вход с открытыми коленями и плечами. Поэтому всех одетых в шорты просят обмотаться юбками-размахайками, а мужчинам — нацепить бежевые полотняные штаны. На плечи предусмотрены накидки. Всё это барахло грудой лежит у входа и становится доступным после уплаты двух евро в кассе монастыря.

Великий Метеор является и самым туристическим, народу внутри видимо-невидимо. Среди толп периодически вальяжно прохаживались толстые монахи с золотыми крестами, одетые в черное.

Нам очень понравилась старая монашеская трапезная, в которую можно было заглянуть через дверь. Огромный котел раскачивался над угольями; на простых длинных деревянных столах лежали столовые приборы впечатляющих размеров, изготовленные самими монахами. Также запомнился музей со старинными книгами, фресками, иконами и манускриптами, включая древнейшую греческую рукопись 861-го года, хранящиеся в условиях климат контроля. Посетителей очень привлекает небольшая ниша-стеллаж, в котором на полках расставлены черепа монахов, когда-либо живших в монастыре. Некоторые черепа совсем старые, темные, другие же сияют в полумраке белыми пятнами. На краю монастыря расположена обзорная площадка с очень хорошим видом на остальные монастыри и на деревушку Кастраки у подножия.

Монахи не упустили возможность устройства сувенирной лавки. Но вопреки нашим негативным ожиданиям от подобных мест, магазинчик обладал очень достойным выбором серебряных изделий, бронзы, икон и керамики. Цены — более, чем умеренные, приятная обстановка и монах за кассой.

По выходу из монастыря обнаружили спускающуюся вдоль скалы веревку, с привязанной корзиной-сеткой. Именно таким способом на вершину поднимают провизию и другие нужные в обиходе вещи, а еще очень редко — людей. Существует местная шутка о том, что когда кто-то из туристов, сидя в корзине, спросил сопровождающего монаха: “а как часто меняют веревку?”, монах не задумываясь ответил: “а как порвется, так и меняем” 🙂

Добравшись до парковки под палящим солнцем, мы взяли курс по правой ветке к остальным монастырям. Первым обозначился монастырь Варлаама (Moni Varlaam, 1518), расположенный на 700 метров ниже Megalou Meteorou. Среди ценителей монастырь известен интересными фресками позднего Византийского периода. У входа никто не собирал денежки, и мы погуляли по внутренним дворикам обители совершенно безвозмездно. В целом, если Метеоры для вас — не место паломничества и не рассматриваются с религиозной точки зрения, то можно зайти в один-два. Снаружи они показались нам более привлекательными, не похожими друг на друга.

После Moni Varlaam дорога побежала мимо симпатичного монастыря Rousanou. Moni Agios Varvaras Rousanou (Святой Варвары) приютился под крылышком огромной черно-серой скалы, а внутрь можно было попасть по мостику, переброшенному через пропасть (не для слабонервных).

Последним монастырем, куда мы заглянули, стал женский Moni Agiou Stefanou, в самом конце дороги. На удивление, Илью пустили в шортах, только плати. Внутри попали в людской водоворот, таких толп не было даже в Megalou. Для примера, аналогичное скопление людей можно увидеть у фонтана де Треви в Риме, вечером.

К сожалению, данный факт помешал оценить монастырь изнутри, и отметившись на обзорной площадке с видом на Каламбаку, мы поскорее выскочили на улицу. Но не тут-то было. К монастырю несло огромную людскую волну. Идти против строя по жаре — не самое приятное занятие, особенно когда тебя так и норовят унести назад. Отдышались только у машины с трудом придя в себя; а народ ничего, брал штурмом женский монастырь. Как сами монахини выдерживают ежедневное нашествие — загадка.

На пути назад обнаружился шикарный обзорный выступ-площадка Psaropetra, между монастырями Ag. Stefanou и Ag. Rousanou. Слева от дороги возвышался огромный валун, отполированный тысячами ног. С его вершины отлично было видно и Фессалийскую долину, и череду темных, обмыленных скал-клыков, и конечно же сами монастыри. Особенно хорошо смотрелся Moni Rousanou в профиль, очень гармонично сливающийся с поддерживающей его горой-основанием.

Солнце достигло своего пика, фотографировать стало противопоказано, поэтому мы потихонечку поехали обратно в Кастраки. В красивом саду у обочины приметили приятную таверну “Effinoceria”, решив отдохнуть от жары в тени виноградных лоз. Хозяин сносно говорил по-английски, ловко управляясь с уличным грилем в дальнем углу. Мы конечно соблазнились на сувлаки, шашлычки с пылу-с жару, запив их полулитром рецины. С видом знатоков почмокали, покивали, мол да, чуть кисловата 🙂 Когда хозяин спросил как нам сувлаки, по-русски ответили: “Отпад, как вкусно!” Он все понял, довольно заулыбался, показав большой палец. Отдохнув в ресторане часа полтора решили, что ночевать в Кастраки не будем, а лучше поедем до Ioannina, относительно большого города на северо-западе. Солнце еще высоко, заодно сэкономим время в пути.

Яннина располагалась в 130 км к западу от Метеор, и принадлежала региону Epiros, северо-западной части Греции. Дорога от Кастраки в Epiros прорезана в горах Pindos Mountains, очень красива, чем-то похожа на гавайскую “дорогу на Хану”. Повороты, повороты, повороты… Особенно круто она изгибается в районе перевала Katara pass, уносясь зигзагами то вверх, то вниз. В этой части велось строительство туннеля, и хотя он был закрыт, но небольшая часть под горой всё же функционировала. Две полосы в каждом направлении заметно разгружали трафик; огромные парные вентиляторы под потолком исправно гоняли подземный воздух.

Но большая часть пути в провинцию Epiros проходила все же по поверхности; движение тяжелое, много траков, часты обгоны по встречной. Один раз обгоняющий не успел перестроиться в свой ряд, остановившись нос к носу со встречным потоком. Народ погудел, помахал руками, но к счастью обошлось без аварии.

Преодолев горную дорогу к вечеру, мы выскочили на край утеса, с которого вниз уносился шикарный спуск к зелено-голубому озеру Pamvotis. А на западной его стороне приветливо мигали огоньки Яннины. Сам город нам не понравился, типичный южный, бессистемный, с нагромождением улиц и некрасивых домов. На берегу озера есть город в городе, Кастро — огороженная стенами бывшая турецкая крепость, построенная при Али Паше (начало 19-го века). Внутрь можно попасть через массивные ворота. Мы надеялись пристроиться там на ночлег, но гостиницы просили каких-то странных 70-80 евро за ночь. И это в провинции! Цена не устроила, поиски жилья продолжались. За исключением Кастро, в городе не насчитали ни единой гостиничной рекламы. Мы курсировали по главной улице туда-сюда, огибая толпы тусующихся подростков, но гостиниц не было. Очевидно, что искать надо было где-то в другом месте.

Тут я вспомнила, что читала про пригород Яннины — Пераму, которую хвалили за рестораны. Ну а где еда, там и ночлег. Мы развернулись под знак Perama, и через 3 км уже находились в искомом месте. Вывески отелей не заставили себя долго ждать; вот они где притаились, оказывается. По внешнему виду выбрали гостиницу “Persa” на тихой улочке, украшенной цветочными корзинками. Любезный мальчик лет 18 поселил нас в двухкомнатный suite всего за 40 евро. В номере были две кровати, кухня, балкон, телевизор, и даже просторная ванная с окном. Мы настолько устали от мотаний по Яннине, что не успев разгрузить вещи и посмотреть толком отснятые за день фотографии, отключились на 12 часов.

День 9-й. Маршрут: Загория (Zagoria) — Vikos-Aoos National Park — каньон Vikos George — поход по дну каньона — деревня Megalo Papingo — ночевка в Пераме.

Хорошее греческое слово “Загория” совершенно совпадает по смыслу с аналогичным русским, и обозначает территорию, лежащую за горами Pindos Mountains в северо-западной части Греции. В пределах Загории раскиданы 44 деревушки, в некоторых до сих пор живут пастухи-Влахи (Vlach shepherds). Эти люди говорят на своем особом диалекте латинской природы, и не имеют письменной формы языка.

Характерной особенностью архитектуры Загории является то, что все постройки, от домов до мостов и мостовых выложены из сланца окрестных гор, называемого геологами “флишем”. Из-за этого деревушки один в один напоминают те, из сказок Братьев Гримм: слегка угрюмые, серые, но в то же время со своим неповторимым шармом.

Большую часть Загории занимает национальный парк Vikos-Aoos NP, притягивающий любителей походов со всей Европы. Ведь именно там находится самый глубокий и узкий каньон в мире, Vikos George, попавший в книгу рекордов Гиннеса в 1997-м году. При глубине в 900 метров, расстояние между гребнями каньона всего один километр; получается этакая щель, тянущаяся на протяжении 10 км. Можно себе представить, каково это идти по дну такого ущелья-угольного ушка, куда и солнечные лучи попадают не часто. Многие люди специально приезжают из других стран, чтобы испытать себя и попытаться покорить Vikos George.

Нас Загория привлекла описаниями пейзажей и относительной удаленностью от цивилизации. Хотелось воочию посмотреть на настоящую греческую глубинку.
Отлично отдохнув за ночь в комфортабельной гостинице в Пераме, в 7 утра мы уже были на ногах, держа путь к северу от Яннины по шоссе E90. Официально регион Загория начинается от южной оконечности парка Vikos-Aoos, отмеченной так же деревней Монодендри (Monodendri), в 38 км от Яннины. Горная местность прорезана сетью узких дорог, соединяющих большинство деревень. По сторонам мелькали кедровые и кленовые рощицы, отдельно стоящие дубы и склонившиеся над ручьями ивы. Здешние леса — останки реликтовых европейских лесных массивов, встречающихся еще в Финляндии и Швеции. Загория — единственное место в Греции, где водятся бурые медведи, но конечно на контакт с ними нечего было рассчитывать. Зато через десяток километров мы попали в затор, созданный овечьей отарой.

Как мне нравились такие сцены в фильмах, когда машина с трудом пробиралась мимо шерстяных, кудрявых боков овечек, и вот пожалуйста, реальность оказалась ничуть не хуже. Довольно тощие овцы перекрыли собой весь проезд, включая окружающие склоны; блеяли, всхрапывали, с неодобрением косясь на белую Хюндаи. Вдруг из-за пригорка выскочил пастух, высокий, поджарый дед с палкой, да как пошел орать что-то по-гречески и на нас, и на овец, грозно потрясая изогнутой клюкой. Дед в гневе был реально страшен, казалось еще чуть-чуть — пойдет колошматить по машине. Я с поспешностью подняла стекло, Илья гуднул негромко клаксоном, чтобы овцы расступились, и мы тихой сапой выехали за овечье море. Видать, был у пастуха зуб на туристов, иначе никак не объяснить такое агрессивное поведение.

Все глубже забираясь в дебри Загории, мы были остановлены опять. На этот раз путь преградила… черепаха. Нет, не стадо черепах, а всего одна, но зато какая шикарная! Толстая, мясистая, с панцирем, выгнутым куполом, она перебегала дорогу. Спринт мог затянуться часа на два, поэтому мы решили ей помочь. Учитывая, что черепахи кусаются и царапаются, Илья осторожно поднял за панцирь нашу спортсменку. Её возмущению не было предела; она размахивала лапами, закрывалась от камеры (”достали, папарацци!”), и едва ли не плевалась. Отнеся её на обочину, не услышали даже отдаленного “спасибо”; черепаха разгневанно пыхтя зашагала сквозь траву, и скрылась из глаз.

Вскоре показались серые крыши Монодендри (высота 1090 метров над уровнем моря). Деревня выглядела уснувшей, да мы и не планировали в ней останавливаться, держа курс на обзорную площадку Oxia lookout, еще 6 км от Монодендри. Асфальт к тому времени кончился, пришлось потрястись по гравийной, но вполне проходимой для седана дороге. Oxia lookout — одно из немногих мест, откуда можно заглянуть прямо в каньон Vikos George, стоя на самом краю пропасти. Запахи в воздухе витали обалденные; из травы выглядывали красные головки маков и желтые лютики, жужжали пчелы, резвились птицы и бабочки. Настоящая деревенская идиллия. Похоже, того же мнения придерживались и ребята из трейлера, замеченного нами под сенью деревьев, выбрав местом стоянки этот тихий, лесной уголок.

Оставив машину на траве в конце гравийного участка, через лес вышли на западный гребень каньона Викос (200-300 метров). Вышли, и по инерции откинулись назад — шутка ли, километр под ногами, и никаких загородок! Отвесные серые стены уносились вниз по прямой так, что дух захватывало. На дне бледной ленточкой светилась река Войдоматис, создательница каньона, каплей за каплей выбивавшая его на протяжении тысяч лет. По самому краю изгибалась тропинка, и держась левой рукой за стену скалы, а правой за что придется, мы поползли к обзорной площадке. Вот она уже была огорожена невысокой каменной кладкой, нависая над ужасной пустотой.

Виды открывались улетные: серо-черные стены каньона окутывала синяя утренняя дымка; бурная растительность тянулась изо всех сил к солнцу, стараясь выбраться из тени ущелья. Кроме нас людей не было, лишь стрекотали насекомые, да копошились в траве ящерки.

Говорят, что единственным конкурентом Викос каньона является Гранд каньон в Аризоне. Так как мы побывали и там, и там, то вполне можем добавить собственное мнение очевидцев. Наверное, сравнивались какие-то математические показатели-параметры, потому что по красоте и эстетическому влиянию каньоны абсолютно разные, ничего общего в них нет за исключением слова “каньон”. Это как сравнивать яблоки с апельсинами только из-за того, что они фрукты. Разная геология, разный цвет, разная растительность. Греческий Викос показался более “домашним”, компактным, даже уютным.

По дну каньона вдоль реки проложена тропа. Поход занимает 7,5 часов по относительно ровной местности, за исключением спуска и подъема в северной части близ деревень Megalo- и Mikro Papingo. Такое продолжительное пешее путешествие не входило в наши планы, но по дну каньона хотелось побродить. Решили это сделать в более пологой части, близ деревеньки Kipi. А пока, осторожно выбрались со смотровой площадки Oxia, и вернулись в Монодендри. От дальнего конца поселения тянулся пологий 600-метровый спуск из сланца к монастырю святой Прасковьи (Moni Agias Paraskevis, 15-й век). Во дворике монастыря тоже устроена обзорная площадка с видом на другую часть каньона Викос; очень приятное место.

Выбравшись из Монодендри по другой дорожной ветке, мы очутились недалеко от Кипи, в пределах узкого ущелья с протекающей внизу зеленой речкой. Но не она притягивала взоры, а раскинувшийся сверху сланцевый мост Kokorou. Его изогнутую спину видно с дороги, и мало кто не соблазниться, и не остановиться посмотреть и даже походить по архитектурному чуду. В пределах Загории пара десятков таких мостов, где с одним перекрытием как этот, а где и с тремя. Ничего подобного видеть ранее не приходилось; мосты уникальны по своей природе и очень фотогеничны.

Ручей, несущий свои воды под мостом, выходил на поверхность с противоположной стороны дороги, скрываясь в каньоне. Вот вдоль него мы и решили немного пройтись, размяться, подышать горным воздухом. Карты местности не было, приходилось ориентироваться по течению речки, стараясь не отходить от неё далеко. Вскоре выяснилось, что территория активно используется как коровье пастбище. Земля была плотно заминирована высохшими коровьими бомбами, а трава ощипана под самый корень. Позвякивание колокольчиков подтвердило догадку — из леса к ручью неожиданно вышли две коровы и теленок. Нас они поначалу не заметили, но я не вовремя чихнула, чем моментально насторожила коров. Они исподлобья недобро огляделись, мыкнули что-то нечленораздельное, и ушли в кусты.

Речка потихоньку расширялась, по берегу стало затруднительно идти, лес превращался в бурелом. Через пару километров тропа окончилась у отвесной стены ущелья, от которой на другую сторону был переброшен мост из сланца, даже снабженный табличкой “Misos slate bridge, 19 century”. С верхней точки моста мы увидели еще одно коровье стадо в зарослях, охраняемое собаками. Пастушьи собаки — настоящие дикие звери, исправно исполняющие свою работу. Нас они облаяли на все лады, и не останавливались, пока мы не отошли от коров метров на сто.

На той стороне ущелья тропа тоже вскоре оборвалась, уткнувшись в стену каньона; дальше можно было продолжать только вплавь. Передохнув в каштановых зарослях на берегу, повернули назад. На обратном пути наткнулись на третье стадо коров, гораздо больше двух предыдущих. Их охраняло уже три пса, один за другим показавшихся на краю поляны. Как бы тихо мы не старались пройти, но псы подняли жуткий лай с рычанием. Молодцы, что сказать, работа превыше всего, хотя стоит признаться, что неприятно идти мимо разъяренных собак. Через полчаса вышли к машине, не сильно утомленные, и вполне довольные мини-походом в верховьях каньона Викос.

Пора было подумать об обеде, совместив его по возможности с красивыми видами. В одной из книжек дома я прочитала о двух деревнях-близнецах, Megalo- и Mikro Papingo (Papigko). Названия показались интересными, да и в интернете нашлась парочка рекомендованных в Мегало- ресторанов, так что маршрут определился. Дорога к Папингам та же, что и к Монодендри. По пути она пересекает еще несколько деревень, каньонов, и проходит совсем рядом с очень красивым мостом Kalogeriko с тройным пролетом. Как и все постройки Загории, мост сложен из сланца, и используется местными жителями для перегона через каньон домашнего скота.

Megalo Papingo предстала перед нами через пару десятков километров на высоком холме. Перед въездом в деревню раскинулась огромная парковка, на которой размещались “Ягуары”, “Мерседесы”, “BMW”… Хороша деревня! Но нам ведь закон не писан. Зачем парковка, если и так можно проехать. Ну и что, что брусчатые улицы; ну и что, что трясет; ну и что, что узко; ну и что, что… А вот и приехали. Мы умудрились забиться в такую щель, что из машины было невозможно выйти, двери просто напросто не открывались на достаточную ширину. Все бы ничего, но и вперед было уже никак; впереди раскрывал пасть котлован под строящийся дом. Один из строителей увидел в какую неприятную ситуацию мы попали, и решил помочь. Он убрал свою машину справа, въехав в котлован прямо по прутьям арматуры, а Илья загнал нас на его место. Трогаясь с ручника на пяточке 2х2 метра, ему удалось развернуть Хюндаи носом в обратном направлении. Поблагодарив знаками строителя-грека, потряслись к парковке как все нормальные люди.

Как узнали позже, в Папинги любят наведываться богатенькие буратинки из столицы на выходные, отсюда и дорогие марки машин у въезда. Видимо ищут в Загории отдушину от тяжелой, мегаполисной жизни. Мегало Папинго только на словах “мегало”. На самом деле, это крошечная деревня в три улицы, со сланцевыми домами, заборами, мостовыми. Крыши домов тоже из сланца, бруски которого уложены на манер черепицы; но под ними мы все же заметили прослойку из жести.

Рестораны выбирать не приходилось, был открыт всего один, с верандой и хорошим видом на столовую гору Astraka (2436 м). Хозяин заведения просто разрывался между гостями, немного напутал с заказом. Стейк из свинины и тцатзики оказались так себе, но домашнее вино было очень приятным. За обед взяли 27 евро; несколько дороговато для такой деревни. Побродив еще с полчаса по брусчатым улицам, отправились назад в Пераму.

Почему-то путь в Папинги не казался настолько страшным, как обратный. Дорога напоминала сжатый серпантин; руль крутился влево, тут же вправо, снова влево, и так до бесконечности. В некоторых местах мы настолько близко подъезжали к краю пропасти каньона Викос, что я ловила себя на том, что непроизвольно откидываюсь назад и вжимаюсь в сидение. Гора Астрака гордо возвышалась над узкой дорогой. По склонам к вершине тянулись кленовые и каштановые леса, изредка прорезаемые желтыми полями.

К вечеру мы снова оказались в Пераме, очень устав от дорожного слалома. Поэтому решили дальше не ехать, как планировали заранее, а опять заночевать в той же гостинице “Persa”. Мальчик за стойкой ничуть не удивился, поселил в другой номер, снова двухкомнатный. По дороге в гостиницу приметили кондитерскую лавку, где соблазнились на три вида пирожных: турновер с заварным кремом, ореховый и шоколадный бисквиты. Всё это безобразие было пропитано сверху донизу мёдом, по греческой традиции. Настоящая атака калорий, но удивительно вкусно!

Вечер прошел за дегустацией розового македонского вина и корректировкой планов перемещения по полуострову Пелопоннес.

Продолжение следует…
Фотографии: http://www.andreev.org/travel-story/around-greece-by-car-zagoria.html

По Греции на автомобиле. Часть 1: Афины
По Греции на автомобиле. Часть 2: Санторини
По Греции на автомобиле. Часть 3: Дельфы и Олимп

Комментарий автора:
По выходу из монастыря обнаружили спускающуюся вдоль скалы веревку, с привязанной корзиной-сеткой. Именно таким способом на вершину поднимают провизию и другие нужные в обиходе вещи, а еще очень редко — людей. Существует местная шутка о том, что когда кто-то из туристов, сидя в корзине, спросил сопровождающего монаха: “а как часто меняют веревку?”, монах не задумываясь ответил: “а как порвется, так и меняем”