Город победивших блинов, или Ну, здравствуй, Питер! Часть 2

  День 2 – 4 ноября 2005 года
 
  Фурштатская улица
 
  Ух, и набегались мы вчера! Но все равно утром встаем и героически топаем к Площади Искусств. Кстати, когда я пишу «героически топаем» - это вовсе не значит, что мы, стоически превозмогая усталость, плетемся «за культурой», дабы «для галочки» осмотреть достопримечательности. Вовсе нет! Даже в плохую погоду мы гуляем с удовольствием, воспринимая это как очередное приключение, и с отличным настроением! Самое главное – новые впечатления, и это как-то придает сил.
 
  Место нашего обитания – дипломатический квартал – кругом одни посольства: австрийское, немецкое, штатовское (возле этого так вообще несут круглосуточную службу люди в американской форме). Интересно, почему именно штатовские посольства во всех странах так сильно охраняют? Потому, что Штаты больше всего недолюбливают?
 
  Кроме посольств, тут есть на что посмотреть: особняки отличаются некоторой вычурностью, и не похожи один на другой. Напротив нашей гостиницы – Дворец бракосочетаний, отчего все выходные мы начинали день с лицезрения свадеб и заканчивали ими же. Кстати, забавно, что если идти по Фурштатской от Таврического дворца, то последовательно и даже по одной стороне улицы вы увидите ЗАГС, роддом, ясли, детский сад и детскую поликлинику. Именно детская поликлиника – один из известных особняков на этой улице. А напротив американского посольства – дом, который «часто посещал В.И.Ленин».
 
  Улица Фурштатская удобна и для проживания: тут много кафешек, магазинов, а в самом начале улицы – хороший гастроном.
 
  Церковь Симеона и Анны
 
  Сегодня к набережной Фонтанки мы идем по улице Белинского. Посреди улицы стоит небольшая церковь, вокруг нее еще навалены стойматериалы – наверное, недавно делали ремонт. Батюшка, увидев в моих руках фотоаппарат, быстро прячется с мобильным за поленницу – но мне нужна лишь фотография фасада. Церковь построена во время правления Анны Иоанновны – отсюда ее название. Видимо, она сильно пострадала то ли во время революции, то ли во время войны – но внутри свежая побелка на стенах и совсем новые иконы.
 
  Михайловский (Инженерный) замок
 
  Через мостик – и мы у цирка знаменитого Чинизелли – это круглое розовое здание, за которым стоят многочисленные фургончики с нарисованными змеями-тиграми. Дальше – два одинаковых павильона, которые, вероятно, были въездными, для охраны или привратников – потому что за ними аллея, ведущая к парадному входу в Замок.
 
  Михайловский замок был построен на месте деревянного дворца императрицы Елизаветы как резиденция императора Павла (новый правитель не желал жить в резиденции матери – Зимнем дворце) и выделяется из общего ряда петербургских зданий некоторой мрачностью и обособленностью – замок раньше стоял на острове, а позже два канала были засыпаны. Архитектор замка – Виченцо Бренна, его же работы дворцы Павла в Гатчине и Павловске (в этот раз мы до них не доехали, но я там была еще в школе и в одной из командировок). Где-то прочла недавно, что окраска здания выбрана Павлом по цвету перчатки его фаворитки. Император прожил в замке недолго – строительство было закончено осенью 1800 года, а 1 марта 1801 года он был зверски убит, как и его отец, император Петр III.
 
  Новый император, Александр I, немедленно переселился в Зимний дворец (еще бы! Говорят, он лично принимал участие в убийстве отца). Замок долгое время стоял пустым и никому не нужным, и только через 20 лет в замке разметили Главное инженерное училище для подготовки фортификаторов и саперов, и он обрел новое имя – Инженерный замок. Сейчас Замок принадлежит Русскому музею и здесь проводятся выставки.
 
  Со стороны аллеи, по которой мы идем – памятник Петру Великому работы Растрелли – ответ Павла на Медного всадника, установленного Екатериной. Напомню, что на Медном всаднике надпись гласит: «Петру Первому – Екатерина Вторая», на этом же – «Прадеду - правнук».
 
  Итальянская улица
 
  Наш путь лежит дальше по Итальянской улице, где внимание привлекает угловой дворец небесно-голубого цвета – Шуваловский. Его построил Савва Чевакинский для фаворита Елизаветы Петровны, президента Академии художеств Ивана Шувалова. Сейчас здесь крайне непонятный музей гигиены: макеты внутренностей, скелеты, агитационные плакаты 20-30-х годов о пользе мытья рук, прочая ерундень.
 
  Площадь Искусств
 
  Двигаясь по Итальянской, и не переставая удивляться, как тут все изменилось с последнего нашего приезда, мы выходим на Площадь Искусств. Муж поражается, как быстро я двинулась к главному входу в Русский музей (а это не так просто, учитывая количество огромных автобусов, заполонивших площадь, разросшиеся деревья, и некоторую похожесть зданий на площади), но я объясняю, что когда я была тут еще в школе, именно здесь назначали сбор группы, когда нас пускали гулять по Невскому и Пассажу, так что окрестности я хорошо помню.
 
  Посреди площади – один из двух главных памятников Пушкину работы Аникушина (второй, напоминаю, стоит в Москве на Пушкинской площади, работы Опекушина). Поэт куда-то показывает рукой: жест позаимствован с картины Репина, где лицеист Пушкин читает перед прослезившимся Державиным "Воспоминания о Царском Селе". Как и в Москве, местный памятник – основное место встречи влюбленных парочек, кои тусуются здесь даже по раннему времени.
 
  Русский музей
 
  Михайловский дворец (не путать с Михайловским замком, от которого мы только что пришли!), занимающий всю северную сторону площади, был построен Карлом Росси для младшего брата Николая I, великого князя Михаила Павловича, в 1825 году. Потомки князя владели дворцом до 1898 года, когда Александр III распорядился выкупить дворец в казну и устроить тут музей. В этом же году здесь открылся Русский музей, крупнейшее собрание русского искусства в мире, основной конкурент Третьяковки.
 
  Вообще, хотя я считаю, что сравнивать эти два потрясающих музея крайне некорректно, не удержусь от сравнения их вот в какой части – в собственно, планировке, что ли. Когда посещаешь Третьяковку, мне, по крайней мере (посещающей галерею несколько раз в год), заметно, что это здание, специально выстроенное для экспозиции – по устройству света, по планировке залов, по многому другому. Русский же музей (и Эрмитаж, кстати, тоже) – бывшие дворцы, изначально для выставок не предназначенные, поэтому и залы тут большие, иногда пустоватые, а планировка, может, для дворца и подходяща, но для музея крайне бестолкова. Забегая вперед – в Русском музее эту проблему (бестолковости расположения залов) решили, а вот в Эрмитаже все время боишься чего-то не увидеть – залы расходятся вправо, влево, их очень много… Лучше бы они стрелками маршрут проложили, что ли.
 
  У входа на территорию музея, прямо перед решеткой, собралась толпа – люди ждут, пока всех пустят. Дама с рацией, сотрудник музея, уверяет, что это связано с нехваткой мест в гардеробах, и правда – когда через 5 минут выходит группа школьников, нас тут же пропускают.
 
  Толпясь в кассе, я изучаю цены на билеты: 70 рублей для взрослого, 20-30 льготные билеты (в зависимости от категории – ребенок, школьник, студент и т.п.). Есть семенные билеты – 2 взрослых и 2 детей могут осмотреть собрание ценностей всего за 100 рублей. Движимая любопытством, я интересуюсь у кассира – а распространяется это просто на 2 взрослых? Оказывается, нет. Видимо, это мера для привлечения сюда родителей с детками. Кроме специальных цен для иностранцев (кажется, около 300 рублей), есть абонементы на посещение лекций (как и в Третьяковке).
 
  Продолжая тему детей в музеях, добавлю, что буквально через 10 минут мы увидели даму-смотрительницу одного из залов, которая ласково объясняла малышу (годиков 4-5) про античную статую воина, при этом успевая объяснять его маме, какие у них есть специальные детские занятия при музее. Русский музей в плане доброжелательного отношения к людям разительно отличается от Эрмитажа, в котором персонал и дирекция, видимо, придерживаются позиции «Куда вы денетесь, все равно к нам миллионы посетителей приходят, одним больше, одним меньше – какие пустяки» - это заметно и по отношению в гардеробе, и по работе охраны, и по, извините за натурализм, эрмитажным туалетам. Но об этом я расскажу чуть позже.
 
  Итак, музей. Не буду углубляться в описание залов, полотен и скульптур, а опишу лишь наиболее сильные впечатления.
 
  Икон в Русском музее много – со всей страны – Москвы, Архангельска, Ярославля, Твери… (возле каждой написано, откуда взята икона). Есть работы Рублева. Богоматерь работы Васнецова смотрит с полотна теми самыми глазами, которые мы сразу узнали во Владимирском соборе в Киеве 3 недели назад.
 
  Полотен много и разных, гиды активно водят школьников по залам. Возле картин Репина экскурсовод спрашивает ребят: «Какие работы Репина вы знаете?» «Картина Репина «Не ждали», - хором отвечают дети. «Бурлаков на Волге» (того же Репина) в музее нет – от следующего ведущего группу гида я слышу, что она на какой-то выставке, и ее сами гиды уже пару лет не видели – настолько часто она экспонируется. Вероятно, скоро все картины перестанут экспонировать без гарантий правительства каждой страны - в связи с последними событиями, когда полотна Пушкинского музея были арестованы в Швейцарии по иску невесть что возомнившей о себе фирмы.
 
  Забавно, как гиды, давно работающие в музее, говорят о музее как о себе - «наша картина», «эту картину мы давно не видели».
 
  В музей добрались и технологии – например, у грандиозной картины Репина «Заседание Государственного совета» стоит электронный экран, на котором репродукция этой картины, и можно, ткнув пальцем на персонажа, вывести на экран все известные изображения этого государственного деятеля, его биографию. Поэтому здесь теперь тоже толпится народ, но больше всего толпы у «Последнего дня Помпеи».
 
  Кроме постоянной экспозиции, по нашим билетам можно осмотреть и временные выставки – на этот раз мы попали на деревянное зодчество Руси (наличники, и даже целые крыши с резными элементами), кружева, вышивки, игрушки… Стараясь уделить время и этой экспозиции, мы проводим в музее большую часть дня…
 
  Малая Конюшенная улица
 
  От Русского музея мы выходим к Спасу на крови и попадаем на Малую Конюшенную улицу. Наше внимание привлекает фасад церкви Святой Екатерины. Путеводитель гласит, что здесь похоронен наполеоновский маршал Моро, последний король Польши Станислав Август Понятовский, и естественно, что мы пошли на это посмотреть. Я удивляюсь, что у входа висит объявление о расписании работы секции каратэ, но наши вопросы разрешились буквально минутой позже: нас встречает мужчина средних лет, который доброжелательно спрашивает о цели визита, и очень удивляется, когда мы говорим о том, что рассчитываем тут увидеть. Он молча ведет нас к дверям, распахивает их – и нашему взору предстает спортзал с дощатым полом, баскетбольными корзинами, и шведскими стенками – типичный школьный спортзал, каких у нас в стране тысячи. Мы в шоке молчим, а мужчина рассказывает нам, что здесь в течение последних 80 лет был спортзал, и секции выехали отсюда только 2 дня назад. Над этим спортзалом – еще одни, а на самом верхнем ярусе – боксерский ринг. Сейчас церковь будет восстанавливаться на деньги посольств, что вокруг (в основном, скандинавских стран), поэтому на прощание смотритель приглашает нас сюда годика через два, а также сообщает, что здесь еще и венчались Нобель и Маннергейм – поэтому диаспора и будет восстанавливать церковь.
 
  Дома в переулке весьма и весьма хороши, улица вымощена аккуратными булыжниками (она пешеходная), посреди стоит необычный метеорологический павильон, показывающий температуру, влажность, направление ветра, прогноз погоды, и строящий графики. В самом конце улочки – памятник Гоголю.
 
  Казанский собор
 
  Украшает собой Невский проспект. Автор проекта Андрей Воронихин (еще одно имя, которое я помню еще со школьной поездки) изящно перенес в питерскую природу идею колоннады, совсем как в Сан-Пьетро в Ватикане (разумеется, это не колоннада Бернини, но выглядит внушительно). Кроме колоннады, из итальянской культуры были перенесены и двери (входные двери собора скопированы с флорентийского баптистерия, что перед Дуомо, которые Микеланджело называл «вратами рая»).
 
  Главная святыня собора – икона Казанской Божьей Матери (1 век), главное захоронение – могила Кутузова (забегая вперед – Суворов похоронен в Лавре). В 30-е годы собор был превращен в единственный в мире музей истории религии и атеизма. Я уже писала, что маятник Фуко, показывающий вращение земли, был в Исаакии, а музей истории религии и атеизма – в Казанском соборе – логично было бы маятник сделать именно в Казанском. Сейчас собор восстановлен, а каждый год на Пасху от собора до Лавры идет крестный ход.
 
  Аничков мост
 
  От собора по стремительно темнеющему Невскому (световой день уже закончился, а фонари еще не включили) мы доходим до Аничкова моста, где стоит четверка коней работы Клодта. Это крайне популярная скульптурная группа – например, копии коней преподнесли в подарок неаполитанскому королю, и их можно видеть перед королевским дворцом в Неаполе, вместе с русской надписью, гласящей, что это подарок за то, что одной из наших цариц сильно полегчало после лечения на местных водах. Говорят, копия была подарена и прусскому королю, так что, вероятно, в Германии мы ее увидим.
 
  А еще я отлично помню иллюстрированную книгу-сборник «Был город-фронт, была блокада», которую я читала в детстве, где на черно-белых фотографиях было видно, как прятали этих самых коней от бомбежек.
 
  Скульптуры нужно рассматривать по часовой стрелке: вначале лошадь ерепенится, но постепенно юноша делает ее все более домашней. На том коне, что ближе всего к ресторану японской еды, след от немецкого снаряда.
 
  Аничков дворец
 
  Большое и длинное здание серого цвета было построено Растрелли для морганатического мужа Елизаветы – графа Разумовского, Екатерина выкупила его и подарила Григорию Потемкину, затем в нем жили великие князья и цесаревичи. Отсюда правил Россией выросший здесь Александр III, а последней хозяйкой дворца была императрица Мария Федоровна (датская принцесса Дагмара, которую большевики не осмелились тронуть).
 
  Шереметевский дворец
 
  По набережной Фонтанки мы идем домой, и по пути видим роскошный особняк, правда, плохо освещенный. Это резиденция первых графов России Шереметьевых, владельцев усадеб Кускова и Останкина в Москве, одной из самых знатных и богатых семей страны. Над входом во дворец – герб рода, внутри сохранилась часть интерьеров (здесь филиал Театрального музея (старинные музыкальные инструменты).
 
 
  Когда мы идем по Фонтанке дальше (вся набережная увешана мемориальными досками – здесь жило много известных людей), муж шутит, что на электричестве здесь экономят, а я вспоминаю, как мы, группа школьников с Крайнего Севера, приехали в Питер впервые, и как нам, детям, вырос им при чередовании полярного дня и полярной ночи, гид рассказывала утомленным голосом: «Знаете ли вы, дети, что такое настоящие белые ночи», а услышав громовой хохот (еще бы нам не знать), продолжила: «Ну, разве у вас настоящие белые ночи! Вот у нас – настоящие!».
 
  День 3 – 5 ноября 2005 года
 
  Утром мы решаем пойти в Эрмитаж – вдруг очереди нет (в первый день даже подойти туда было страшно – при виде пугающих размеров очереди, стоящей прямо на улице). Нам повезло – очереди не было вообще (мы пришли где-то в 11.20) – видимо, та толпа, что собиралась к открытию (10.30), схлынула, а новая еще не подошла (забегая вперед – когда мы выходили из музея около 16.30, очередь занимала полностью весь немаленький внутренний двор Эрмитажа, на что рассчитывали эти люди, учитывая, что кассы закрываются в 17 часов, - непонятно.
 
  Эрмитаж
 
  Самый большой и самый известный музей России, расположенный в бывшей императорской резиденции – Зимнем дворце. Сайт Эрмитажа, пожалуй, один из лучших музейных сайтов в мире:
 
  Вход для российских туристов стоит 100 рублей. В гардероб следует идти только после того, как купили билет– без предъявления оного у вас просто не примут вещи. Кроме верхней одежды, больших сумок, следует сдавать всю фото- и видеоаппаратуру, если у вас нет билета на съемку. На мой взгляд, продажа билетов на съемку – хорошая кормушка для дирекции музея, но это так цинично с их стороны – принимать плату, отлично понимая, что в большинстве залов вообще невозможно что-либо снять – по причине тусклости освещения или особенностей расположения. А в некоторых залах вообще нельзя снимать со вспышкой, а снимать с профессиональным штативом нельзя во все залах. Кстати, в Эрмитаж не пустят и с мобильными телефонами, которые могут делать снимки – или заставят сдать, или купить билет. При этом Эрмитаж совершенно не приспособлен для хранения фототехники: дорогостоящие вещи просто запихиваются в свой же рюкзак, либо складываются под «прилавок», на которые кладут вещи, когда их сдают. При этом администрация, как водится, никакой ответственности не несет!
 
  Заранее прошу прощения за натурализм, но дальше речь пойдет об эрмитажных туалетах. Я посетила один, тот, что на входе, у касс, и мне этого хватило для того, чтобы понять, насколько эрмитажная дирекция уважает своих посетителей: такие туалеты в последний раз я видела в глубокой юности на каком-то провинциальном вокзале, и то, когда они были еще бесплатными – ибо туалеты главного, по сути, российского музея, представляют собой ужасающее зрелище – грязные и заляпанные чем-то полы, вонь, кабинки с зелеными фанерными стенками, высота которых заканчивается на уровне ваших плеч, неработающие замки кабинок, ветхая сантехника, и полное отсутствие туалетной бумаги! Молчу уже про мыло, бумажные полотенца и агрегаты для сушки рук – данные предметы тут попросту отсутствуют! Вот что видят иностранцы, приезжающие в Питер. При мне три молодые англичанки фотографировались на фоне кабинок, стоя, пардон, на унитазах и высовываясь сверху из них, а потом снимали, как каждой из них две другие держат дверцу кабинки! И мы после этого удивляемся, когда про Россию рассказывают ужасы и байки? Чего удивляться, когда уникальный мрамор эрмитажных лестниц прекрасно, как оказалось, соседствует с самыми убогими туалетами…
 
  С несколько подпорченным настроением мы начинаем осмотр Эрмитажа. В египетском зале, как обычно, полно народу, и пара рьяных японцев пытается снять массивные саркофаги и настоящую мумию (самый популярный экспонат зала) – на протяжении нашей прогулки по Эрмитажу мы не раз их видели – за съемкой предметов, запрятанных глубоко под стеклом. Было бы интересно, что в итоге у них получилось. Со времени последнего посещения отреставрировали 20-колонный зал – богато. При прохождении ряда залов с античной скульптурой у нас возникает шаловливая мысль: как же наши умудрились все это спереть и главное – у кого?:)
 
  А вот при прохождении огромного рыцарского зала, где стоят настоящие лошади с сидящими на них рыцарями в полном боевом вооружении у большинства мужчин появляется опасный блеск в глазах, и они рысцой начинают бегать вдоль стендов с мечами, шпагами, доспехами…
 
  Главные сюрпризы ожидают нас в Итальянском кабинете Эрмитажа: сначала мы видим скульптуру Микеланджело (не лучшую работу Мастера, понятное дело), а в соседнем зале видим картину Караваджо «Лютнист», с которой провели смелый эксперимент: кроме мальчика с лютней, на картине изображен букет цветов, и несколько фруктов на столе. Одна из парфюмерных компаний Италии и руководство Пьемонта предложили дирекции Эрмитажа создать запах картины Караваджо. Мы увидели перед картиной небольшой стол, на котором лежит репродукция картины, а перед ней – 9 пробирок с запахами тех цветов и фруктов, которые изображены на картине, десятая пробирка представляет собой комбинацию всех 9 ароматов и, собственно, запах картины! Интересный запах, как будто пахнет Средневековьем. Самое интересное, что автор этих запахов стоит тут же – это миловидная итальянка, которая что-то радостно рассказывает двум старушкам.
 
  Порадовал также зал Рембрандта – в Эрмитаже самое большое в мире зарубежное собрание его работ. Как раз в момент нашей поездки в музей привезли одно из полотен, «Афину Палладу», проданных большевиками в 30-е годы из-за нехватки денег, сейчас оно находится в музее Лиссабона, и временно привезено в Эрмитаж.
 
  На всю жизнь запомню «Возвращение блудного сына», особенно после того, как на одном из уроков истории мы подробно разобрали композицию, библейскую легенду, биографию художника. Кроме «Возвращения…» пробегающие гиды привлекают внимание к «Флоре» (теперь уже считается, что на картине изображена не жена художника) и «Данае» (особенно после того, как в 1985 году эту картину облил соляной кислотой и дважды пырнул ножом некий вандал и ее восстанавливали почти 12 лет). Кстати, когда я была в последний раз в Эрмитаже (в 2000 году), картине был отведен целый зал, и кроме нее самой, в зале видели фотографии, на которых был запечатлен весь процесс реставрации картины, по этапам.
 
  Примерно к осмотру испанских залов я стала уставать и уселась прямо под Веласкесом, делая в блокноте заметки. Тут же набежала группа испанцев. Уж не знаю, что им рассказывала гид, и насколько это было интересно, но пара пожилых испанок порывалась заглянуть ко мне в блокнот, посматривая то в блокнот, то на картину, под которой я сидела. Наверное, они ожидали увидеть наброски.
 
  Обязательно посетите лоджии Рафаэля – это, по сути, длинный просторный коридор, причудливо расписанный – тонная копия такого же коридора работы Рафаэля в музеях Ватикана. Некоторые туристы, явно наши, пытаются поколупать пальцем роспись, за что получают по башке от смотрительницы зала, и правильно – с нашими иначе пока нельзя.
 
  Устремившись к Леонардо, я быстро проскочила залы с Гирландайо (первый учитель Микеланджело), Перуджино, Боттичелли, Тицианом, за что, после осмотра Мадонн Бенуа и Лита (то есть тех двух картин кисти да Винчи, которые принадлежат Эрмитажу), я получила нагоняй от мужа и почти за ухо была отправлена осматривать их повторно.
 
  Несколько устав от бесконечной вереницы картин, мы топаем в Малахитовый зал. Надо отметить, что, каждый раз, посещая Эрмитаж, я пыталась увидеть этот самый зал, но каждый раз то времени не хватало, то сил. И вот мы решили до него дойти, упорно расспрашивая об этом смотрителей залов. И дошли! Но разочаровались: уж не знаю, что именно я ожидала от отделки, но малахита там оказалось до обидного мало: несколько колонн, каминная доска, столики, все остальное обильно золочено. Именно здесь заседало Временное правительство в тот момент, когда восставшие массы уже лезли через решетку Зимнего.
 
  Именно в это посещение Эрмитажа я заметила, что огромный золотой павлин, который умеет петь и поворачивать голову, это тот самый, которого показывают по телеканалу «Культура» ровно в 10 ч утра – посмотрите как-нибудь.
 
  В Тронном зале сразу начинаешь вспоминать, в скольких фильмах «из царской жизни» он был снят. Правда, там остался только большой роскошный трон, но все равно проникаешься и трепещешь.
 
  Особое внимание следует уделить залу при Тронном – галерее портретов героев Отечественной войны 1812 года. Про этот зал даже есть стихотворение у Пушкина «У русского царя в чертогах есть палата…»
 
  Далее мы героически пытаемся осмотреть верхние этажи – культуру Востока, но получается плоховато – устали уже, и к тому же, Музей Востока в Москве нам больше понравился, поэтому буквально за полчаса пробегаем и окидываем взглядом экспозицию и бежим на волю!
 
  Васильевский остров
 
  По мосту мы пересекаем Неву, обходим Биржу, любуемся Ростральными колоннами, зданием Кунсткамеры (мы с мужем делимся впечатлениями от посещения данного музея в детстве), отсюда особенно хорошо снимать Петропавловскую крепость, что и делает множество туристов и группки молодоженов – кто-то даже пытается пустить фейерверк. Опять же забегая вперед – полностью уделить внимание именно Васильевскому острову мы не смогли из-за нехватки времени, но мы уже решили, что приедем сюда еще раз в теплое время и полюбуемся и на белые ночи, и прогуляемся по тем районам, которые не успели хорошо осмотреть.
 
  Петропавловская крепость
 
  Высоко над крепостными стенами вознесся шпиль колокольни Петропавловского собора – высочайшего сооружения города. Именно с крепости в 1703 году начинался Петербург, в этом же году был заложен и собор. Посмотрев в день приезда викторину по местному ТВ, мы поняли, что питерцы четко знают, что в крепости шесть бастионов и шесть куртин – стен – примерно так, как все школьники бывшего СССР четко помнили, что башен в московском Кремле 15.
 
  Мы попадаем в крепость через Петровские ворота, спроектированные Доменико Трезини – первым архитектором Петербурга. Перед нами большой двор, мощеный булыжником – его часто снимают в кино. В центре – Ботный домик, где продают билеты на вход в собор, там же стоит «дедушка русского флота» - кораблик, подаренный англичанами царю Алексею Михайловичу.
 
  Всю противоположную сторону Соборной площади занимает фасад Монетного двора. Изготовление денег требует секретности, и чеканка монет была перенесена в крепость еще при Петре Великом. С екатерининского времени и до сих пор все золотые монеты, а также серебряные рубли и полтинники, ордена и медали чеканились только на петербургском Монетном дворе.
 
  Самое высокое здание Питера (122,5 м) было возведено также Доменико Трезини, и выглядит он совсем не по-православному – скорее похож на католические костелы Прибалтики и римские барочные церкви. Флюгер в виде ангела, ухватившегося одной рукой за крест, другую же простирающего вперед и вверх, венчает шпиль и представляет наряду с корабликом Адмиралтейства и Медным всадником одну из главных городских эмблем.
 
  На колокольне установлен карильон - специальный инструмент для игры на колоколах, и на Соборной площади устраивают колокольные концерты. Когда мы вышли из собора и осматривал крепость, карильон играл около 20 минут, и это было чудесно!
 
  Внутри собор по-протестантски прост, а вот католическое влияние чувствуется в иконостасе – он богато изукрашен, золочен, и, кажется, даже не помещается в подкупольном пространстве. Колоссальной величины арка царских врат, круглые скульптуры, эффектная арка, похожая на беседку, - все это абсолютно не похоже на русские иконостасы и напоминает скорее соборы Мюнхена и Праги.
 
  Рассматривать убранство собора интересно, но то, ради чего сюда ежедневно приходят толпы туристов – фамильная усыпальница Романовых «Петр перенес ее сюда их кремлевского Архангельского собора). Здесь покоятся все русские императоры за двумя исключениями: Петр II переехал с двором в Москву, умер там и погребен в Архангельском соборе Кремля, а Иоанн VI, низвергнутый младенцем с престола, предан земле, вероятнее всего, в Шлиссельбургской крепости, где был заточен и убит стражей при попытке бегства. Справа от алтаря - усыпальницы самого Петра, Елизаветы, обеих Екатерин, Анны Иоанновны. С левой – Павел с женой, Николай I, Александр I.
 
  Все надгробия - из белого каррарского мрамора. Исключений только два: массивные гробницы над могилами Александра II и его супруги, Марии Александровны. Памятник на могиле императора сделан из зеленой волнистой яшмы, императрицы - из розового с жилками орлеца. Прямыми аналогами послужили гробница, найденная при раскопках Десятинной церкви в Киеве, и саркофаг над погребением святой Ирины в Константинополе.
 
  Остальные представители рода Романовых похоронены на территории собора, относительно беспорядочно, появляется множество великокняжеских усыпальниц. Поскольку потомков великих князей стало слишком много, в 1906 году была построена Великокняжеская усыпальница, куда потихоньку стали переносить останки. Сейчас там ведутся реставрационные работы, и, как бы в компенсацию, на стенах галереи, которая ведет в усыпальницу, развешаны большие фотографии живых потомков великих князей, с указанием родственных связей с домом Романовых и местом обитания. Смешно – есть лица, откровенно нерусские, а туда же, в великие князья.
 
  В 1998 году в Екатерининском приделе (справа от входа в собор, если стоять лицом к алтарю) были преданы земле останки жертв екатеринбургского расстрела 1918 года - Николая II, императрицы, трех великих княжон, семейного врача Е.Боткина, и прислуги, погибшей вместе с хозяевами. Останки цесаревича и одной из княжон (не Анастасии, кстати!) не были найдены, так что неясно, почему именно об Анастасии столько легенд о чудесном спасении.
 
  Лично нас в соборе немного покоробила манера хоронить царей прямо в центральном помещении собора, а не как, скажем, в усыпальницах королей в Капуцинеркирхе в Вене (Габсбурги), в Вавельском соборе в Кракове (польские короли) – в подземных склепах. Все-таки есть что-то неправильное в том, что могилы царей прямо в помещении, где толпы народу ходят каждый день.
 
 
  Выйдя из собора, мы видим столпотворение школьников и спешим увидеть, что там такое. Оказывается, там стоит уродский памятник Петру работы Шемякина, установленный в 1991 году. А молодежь стоит в огромной очереди, чтобы сфотографироваться на коленях у императора, что вызвало наше возмущение: ну ладно девочки, но мальчики???
 
  Дальше - Комендантское кладбище, где с петровских времен хоронили комендантов крепости. Всего на этом почетном месте (у алтарной стены Петропавловского собора, рядом с императорскими могилами) девятнадцать захоронений.
 
  Кстати, небольшое мошенничество со стороны администрации крепости: билеты продаются вроде бы на осмотр не только собора, но и остальных музейчиков на территории, но реально попасть можно в те музеи, которые никакого интереса не представляют: например, типографию, где висят картинки на продажу, а вот в музей, где интересно (Дом коменданта), не пускают – там проходит выставка китайских воздушных змеев, где вход оплачивается отдельно, а в бесплатную часть не пускают потому, что не хватает места в гардеробе.
 
  Интересно еще подняться на Нарышкин бастион и Флажную башню (вход оплачивается отдельно и стоит 20 руб.) – здесь стоит сигнальная пушка, которая до сих пор ежедневно дает холостой выстрел ровно в полдень.
 
  Под Флажной башней, сбоку – Невские ворота. Под аркой - знаки петербургских наводнений. Специальный приямок вырыт до высоты среднего многолетнего уровня Невы, и в нем помещены памятные доски, отмечающие уровень воды во время шести самых катастрофических наводнений.
 
  Продолжение следует.

  Город победивших блинов, или Ну, здравствуй, Питер! Часть 1
  Город победивших блинов, или Ну, здравствуй, Питер! Часть 3