День 0

Последний рабочий день перед отпуском выдался на редкость странным. Сначала я был пойман в коридоре бухгалтершей бабой Клавой. Она громко негодовала по поводу того, что погода на праздники выдалась совсем никудышной:

— Если урожай погибнет, как зиму жить будем?!- всплеснула она руками в мою сторону.

— Мне дед рассказывал, что в войну кашу из бересты ели,- легкомысленно ответил я.- Могу спросить для вас рецепт…

— Во-от, как вы заговорили… страха на вас нет… ничего своими руками делать не умеете… на все готовенькое пришли… Ну погоди, Чернов, если до 12.00 не принесешь мне подписанный рапорт, отправишься в свою Чехию без отпускных!!!

— Ах, черт…

Я бросился в приемную полковника Тихомирова. И здесь меня накрыла первая странность. Секретарша Леночка занималась отнюдь не маникюром, не болтала по телефону, не пила кофе, не отгадывала сканворды, не разглядывала журналы, не играла на компьютере… нет. Она с упоением рассматривала огромную карту какого-то города и делала на ней одной ей ведомые пометки.

— А, Чернов,- очаровательно нахмурила она носик, — чего встал на пороге, проходи.

— Вот так вот запросто?- пробормотал я.- И ни капканов, ни растяжек?

— Как ты ужасен, Чернов. Какие капканы? Какие растяжки? Солнышко! Я давно не боюсь хомячков!..

— Конечно, не боишься. Ты за них выходишь замуж.

— Чернов, ты – жалок в своей ревности.

— Напротив, я ревнив к своей жалости, поэтому не дождешься!

— Чернов, дождаться чего-либо от тебя равносильно получению Нобелевской премии. Причем из рук самого Нобеля… А Вадик сделал мне шикарный подарок, предложил романтическую поездку…

-…по следам иствикских ведьм?- полюбопытствовал я, кивнув на развернутую карту.

Грозившую разразиться битву народов прервало появление долговязого очкарика в безукоризненном костюме и при галстуке.

— Вадик,- всплеснула руками Леночка и повисла у него на шее.

Я скривился и прошел к полковнику Тихомирову.

Шеф был задумчив. На его столе я заметил свой рапорт. Неподписанный.

— Не знаю, что и делать,- развел он руками.

— А я подскажу, — осторожно пробормотал я.- Берете рапорт и ставите свою визу.

— Ох, боюсь я, Чернов, тебя в Европы пускать. Как бы не натворил ты там бед…

— Да каких бед, Николай Николаевич!- возмутился я.- Наоборот. Обеспечу полную безопасность во время поездки. Буду помогать чемоданы укладывать. Стану лучшим другом детей и девушек…

— Вот-вот! Укладывать он собрался! Девушек… Знаю я тебя. Вот что, Чернов. Поехать- поедешь, но с условием!

— Ввоз на территорию Республики Беларусь не более одного литра спиртных напитков,- опередил я его.- И этот литр я соседям-алкоголикам обещал. Так что не взыщите, условие привезти вам пива не принимается…

— Какое пиво, Чернов! Я хотел сказать, что в поездке за тобой присмотрят.

— Присмотрят? Кто?!

Полковник Тихомиров коварно улыбнулся. И это была вторая странность.

Странность третья случилась уже вечером, когда я укладывал чемодан. На мобильный поступил звонок. Я удивился. Звонила Леночка.

— Чернов, напомни, во столько у тебя поезд?- прощебетала она.

— Зачем тебе? Хочешь повторить судьбу Анны Карениной? Броситься под поезд и сорвать мою поездку?

— Скорее мне не дает покоя подвиг белорусских партизан… Не будь самим собой, Чернов. Я хочу тебя проводить. Во сколько поезд?

— В 15-42. С Белорусского вокзала…

День 1

Табло Белорусского вокзала привело меня в некое замешательство. Там не указывались номера платформ, от которых отходили поезда. Из-за чего взволнованные стайки людей бегали по перрону и разрезали воздух легкими всхлипами.

Нужный поезд нашелся быстро. На нем была забавная надпись «Белорусская чыгунка».

В 15.00 возле вагона № 8 собралась наша будущая группа. Я вздрогнул. Людей моложе 30 можно было пересчитать по пальцам. Но делать это на глазах у всех было по меньшей мере странным. И я не стал. Двое сотрудников туроператора выкрикивали фамилии туристов и под роспись вручали фирменные конверты с документами. Получив свой, я увидел, что ехать придется отнюдь не в восьмом вагоне, а в тринадцатом.

В купе я зашел первым. Кинул сумку на верхнюю койку и начал выкладывать на столик съестное: салаты, колбасу, хлеб, конъяк и минералку. Успел даже выпить первую стопку, прежде чем появились мои соседи. Ими оказалась семья из трех человек: папа, мама и дочка. Дочке на вид было лет так хорошо за тридцать, высокая, костлявая, типичная старая дева. Мамаша наоборот – маленькая, кругленькая, с обиженно поджатыми губами и встроенным «моторчиком». Глава семейства являл собой стать и величавость. Но, увидев мой конъяк, его выцветшие глазки забегали и увлажнились.

— Будем знакомы,- пророкотал он.- Таранов Иван Иванович. Это моя супруга Мария Кузьминична и наша дочка Таня.

— Чернов. Это мои салаты, колбаса и конъяк. Увы, больше хвалиться нечем.

— Об чем разговор! А ведь говорил тебе, Маша, что надо было водочки взять, а ты…

Мария Кузьминична зыркнула на меня недобрым взглядом и еще плотнее сжала губы.

— Угощайтесь,- предложил я.- А то насухую знакомиться как-то не по-русски… и даже не по-белорусски.

После третьей Иван Иванович раскраснелся, стал активнее жестикулировать и неоднократно задевать локтем супружницу. Мария Кузьминична в ответ тыкала его кулачком в область печени и шипела, чтобы он «не увлекался». Таня пила по полстопочки и бледнела.

«Белорусская чыгунка» дробно скользила по рельсам Московской области, а разговор плавно уходил на опасную тему.

— Татьяна у нас просто умница. Преподает философию в университете. Кандидат наук, докторская на подходе. Не пьет, не курит… Ну, сегодня просто за знакомство пригубила…

Возразить на это было нечего и незачем. Поскольку я увлеченно ел салат.

В купе зашла проводница с блокнотиком.

— Белье брать будете?

— Кружевное?- деловито поинтересовался я.

Если бы взгляды могли убивать, я бы погиб от перекрестного огня Тани и Марии Кузьминичны. Воспользовавшись моментом, Иван Иванович хлопнул незапротоколированную стопку. А проводница неожиданно подмигнула и ответила.

— Вашего размера все равно нет.

Я стал ничтожеством в глазах женской части нашего купе. А вот Иван Иванович почему-то проникся ко мне симпатией. В Вязьме мы рванули с ним в магазин. Мария Кузьминична предприняла попытку остановить супруга, но он был уже невнушаем. Величественным жестом отстранил маленькую женщину, продекламировал «тварь я дрожащая или право имею?!» и потащил меня за собой.

— Чернов, я ты заметил блондинку из соседнего купе,- взволнованно шептал Иван Иванович на бегу.- Такая молоденькая, худенькая, глаза фиалковые, губки бантиком. Просто конфетка.

Я не проникся его восторгами. Какая к черту конфетка, когда я видел почти всю группу. Разве что засахаренная мармеладка, цена которой 50 рублей за кило. Ну да ладно, у него свое восприятие женщин.

— Ты вот что!- продолжал Иван Иванович, когда мы совершали забег уже в обратном направлении.- Ты отвлеки моих чем-нибудь, чтобы они из купе не выходили. А я пока проведу разведку боем. Выручишь?

— Не вопрос,- усмехнулся я. Поездка начинала приобретать оттенок забавного приключения.

Мария Кузьминична наотрез отказалась со мной общаться. Пришлось обратить внимание на Татьяну. От выпитого она немного «поплыла», ее глаза с трудом фокусировали на мне свой взгляд. Заплетающимся языком она поведала, что предпочитает классическую музыку, балет, Ницше, Карамзина и «ДОМ-2». Поскольку из вышеперечисленного я имел представление только о последнем, то выслушал обо всех перепетиях жизни «домушников». Тут случилось неожиданное. Мария Кузьминична оказалась тоже ярой фанаткой передачи и включилась в разговор.

Спустя 45 минут вернулся Иван Иванович. Одна щека у него была значительно краснее другой. И взгляд расстроенный. Однако, поняв, о чем идет речь, он взбодрился и кинулся увлеченно обсуждать какого-то Рустама.

Мне не было места в купе. По крайней мере, пока они сходили с ума из-за «ДОМа-2». Я вывалился в коридор.

И тут мне показалось, что я допился. Прямо около моего купе стояли Вадик и Леночка.

— Так и знала, что это проделки Чернова!- взвизгнула девушка.- Сознавайся, животное, это ты надоумил старого козла пристать ко мне?!

— Что вы тут делаете?- нахмурился я.

— Николай Николаевич попросил нас поехать в этот тур, чтобы присмотреть за тобой,- ответил Вадик.- Поверь, Чернов, нам отнюдь не улыбалась такая перспектива, но… для нас это был единственный выход.

Мне хотелось его ударить. А ее изнасиловать. Потому что никогда она не была столь прекрасной и желанной. И еще подумалось, что у Ивана Ивановича отменный вкус.

— Так, вы двое!- прошипел я.- Держитесь от меня подальше!

— Что ты себе позволяешь, Чернов…

Я схватил его за грудки и вдавил в стену. Алкоголь буйствовал в крови и рвался наружу. Хотелось все и сразу. Стоящего на коленях Вадика и рыдающую Леночку. Черт… Или наоборот.

— Я рапорт на тебя напишу,- завизжал жених. Лена предпочла действие. Ее кулачок врезался в мою левую скулу. И еще раз.

— Скотина! Что ж ты не бреешься, Чернов!.. Я руку оцарапала…

Мне наскучило. Я отшвырнул Вадика, сказал Леночке, что у нее потекла тушь, и покинул поле боя. Пошел к проводнице.

— У вас лед есть?

— Только кипяток. И зовут меня Олеся. Из Витебска. Дома у меня муж и ребенок. Пассажирами не интересуюсь. Водку и наркотики не продаю. На провокационные вопросы про Президента Лукашенко не отвечаю. Музыку не слушаю, в карты не играю. В Москву не хочу. В Петербург тоже. В Бресте останавливаемся на первой платформе, прямо напротив остановки автобусов. Что-нибудь еще?

— Спокойной ночи. Ни-че-го…

День 2

Рано утром я выливал в раковину вяземский конъяк, выкидывал недоеденные продукты. Было тошно и холодно.

Брест встретил моросящим дождем. Вывалившись на перрон, все дружно рванули на стоянку автобусов. Наш лайнер стоял с распахнутыми дверями и багажными отделениями. Что характерно, группа собралась очень быстро. Загрузившись в автобус, люди стали рассматривать друг друга.

Судьба была жестока ко мне. Моими соседями сзади были, конечно, Вадик и Леночка. Кто бы сомневался!!! Успокаивало одно: у них за спиной расположился туалет. Осталось только его «наполнить», и комфортное пребывание моим надзирателям обеспечено.

Я сидел у прохода, а место у окна занимала бойкая старушка с волосами, выкрашенными самой худшей хной, и энциклопедическими знаниями тех мест, где мы проезжали. Словно специально готовилась…

Представившись Азалией Леопольдовной, интеллигенткой в четвертом поколении, она с ходу выдала историю защиты Брестской крепости.

А сзади Вадик защищался от Леночки:

— Убери локти!

— Конечно, дорогая…

— Вадик, мне холодно!

— Я подумал об этом, вот плед…

— А теперь жарко. Отодвинься от меня!

— Конечно. Так лучше?..

— Дует откуда-то!

— Это вентиляция. Сейчас выключу…

— Хочу кофе!

— Только растворимый… Будешь?

— Разумеется, нет! Ты специально меня злишь?

Я повернулся к ним и сказал:

— Я смотрю, у вас модные отношения. Вадик, тебе уже купили ошейник и поводок? А коврик в прихожую? А на миске написано ТВОЕ имя? Или предыдущего жениха???

— Миска с твоим именем, Чернов, всегда стоит в подъезде. Забрал бы, что ли… Наверное, неудобно есть с пола?

Леночка выдала свою самую обворожительную улыбку. Я зевнул, тактично прикрыв рот тыльной стороной ладони. Вадик скрипнул зубами.

— Милосердный Боже!- воскликнула Азалия Леопольдовна.- Что вы такое говорите???

— Правду,- в один голос ответили мы с девушкой.

Белорусско-польская граница не преподнесла сюрпризов. Полтора часа в сонном автобусе. Наблюдение за скачками по терминалам польского водителя Тадеуша. Судорожное уничтожение посредством поедания мясо-молочных продуктов теми, кто еще не успел этого сделать. Робкие перебежки до туалета.

И вот паспорта возвращены. Welcome! Трепещи, Евросоюз! Мы уже едем.

Тадеуш лихо взял старт. На галерке спешно свинчивали крышки со спиртного. Мне показалось, что я уловил аромат «Трех топоров». Кто-то матерился, пролив незаконно провезенный кефир. Кажется, это был Иван Иванович. Тетка с племянницей на другом ряду не могли разобраться, кому сидеть у окна. Измученная женщина нездорового вида диктовала по телефону (видимо, оставленному на хозяйстве мужу) рецепт приготовления манной каши. Детский голосок пищал, что пора завтракать…

В Варшаве ко мне подошли Толян и Вован, сидевшие на последнем ряду автобуса. Это были типичные алкаши, отправившиеся в тур, чтобы вдали от своих женщин насладиться водкой и чужими женщинами. В какой-то степени я их понимал.

— Третьим будешь?- мрачно спросили они. – У Тадеуша мы узнали, что самая авторитетная местная водка называется «Выборнова». Еще узнали, где поблизости вино-водочный магазин. У тебя есть выбор: пойти на экскурсию с трезвенниками или на дегустацию с язвенниками. То есть с нами.

— Об чем речь. Я в деле.

Мы сидели в тихом варшавском дворике и по очереди хлебали теплую местную жидкость. Разговор зашел, естественно, о насущном.

— Та девчонка, что сидит с ботаником позади тебя, симпотная,- сказал Толян.- Только воображает много и строит из себя эту… Мэрилин Мэнсон.

— Мэрилин Мэнсон – мужик,- воззвал к голосу разума Вован.

— Не гони. Не может у мужика быть имя Мэрилин.

— А про тетку с племянницей что скажете?- перенаправил я их мысли.

— Это Олька которая? Не, ну ничего девочка. Буфера как на рекламном баннере клиники пластической хирургии. А ноги могут жить отдельной половой жизнью.

— Это как?- поразился Толян.

— Не важно,- отмахнулся Вован.- Ответственно заявляю, что хочу развести ее пожиже.

— Но как?! Она с племянницей никогда не расстается.

— Вообще-то, Толян, я говорил как раз про племянницу.

— Ладно,- подытожил я,- тогда сегодня вечером пойдем к ним в гости.

Ночевать нам предстояло в маленьком польском городке на границе с Чехией. Моим соседом по номеру оказался водитель Тадеуш. В целях укрепления польско-русской дружбы он показал мне местную «желтую» прессу со статьей «Сталин был педофилом».

— Записано с его слов?- по слогам произнес я и добавил.- Выпить есть чего?

Тадеуш развел руками и укоризненно посмотрел на меня.

В дверь деликатно постучали. Вован и Толян вплыли в номер и затуманенными глазами стали делать недвусмысленные намеки. Типа пора навестить тетку с племянницей.

— Прими для единомыслия,- сказал Толян и налил мне 350 грамм «Выборновой».

Я выпил и почувствовал, как древние трубы Речи Посполитой объявляют сбор. Настала пора выступать в поход для вящей славы государства, народа и либидо. Тадеуш опасливо посмотрел на меня и предложил вызвать «скорую».

10 минут спустя я барабанил марш Мендельсона по двери номера 109. Вован и Толян предусмотрительно держались сзади. В моей душе боролись противоречивые чувства: рухнуть на колено или сразу на кровать.

— Вы кто?- раздраженно спросил женский голос.

— Экспертная комиссия Евросоюза по качеству обслуживания номеров,- выдало подсознание и добавило.- А Оля дома?

— Она в душе.

— Правда? А можно посмотреть?

— Вы с ума сошли?!

— Ну, что вы. Мы пришли скрасить ваше одиночество и вообще развлечь. У нас много талантов. Например, Толян играет на губной гармошке полонез Огинского, а Вован пародирует голоса рыб.

— Голоса рыб?

— Не отличить от настоящих. Потрясающая тишина.

— Вы знаете, мне уже хочется кричать и звать на помощь,- неуверенно сказала тетка.

— Никто не придет,- уверенно парировал я.- Зато у нас есть водка и карманный радиоприемник, который ловит «Прусское радио». Гарантируем культурный досуг и новинки сайта anekdot.pru…

Когда Оля вышла из душа, на ней было два полотенца. Маленькое прикрывало волосы, большое – ее роскошное тело. Алкаши уставились на большое и синхронно сглотнули слюну. В глазах тетки появилась зависть.

Третий тост объявили «за любовь». Тетка положила ладонь на мое колено и загадочно улыбнулась. Я почувствовал себя неуютно.

Вован и Оля выпили «на брудершафт». Однако, прикрыв глаза и распахнув рот, кавалер вместо поцелуя захрапел. Девушка нахмурилась и перевела взор на меня.

— Чернов, а какая у тебя мечта в жизни?

— Чтобы баррель нефти стоил 3 доллара. А то бензин нюхать совсем невыгодно стало…

И в это время раздался стук в дверь. Я открыл и увидел нашего гида, Снежану. Она была взволнована и полураздета.

— Конкурс «мокрых маек» еще не начался. Проходите,- вежливо пригласил я.

Гидесса влетела в номер и опрокинула стопку. Затем повернулась ко мне.

— Это правда, что вы из органов?

— Зависит от того, кто вам это сказал.

— Читайте. Я нашла это в своем кармане.

Она протянула мне сложенный вчетверо лист. 14-ым шрифтом посередине было отпечатано:

«В ГРУППЕ ЕСТЬ ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ ХОЧЕТ ОСТАТЬСЯ ЗА ГРАНИЦЕЙ. БУДЬТЕ БДИТЕЛЬНЫ»

День 3

Из телефонных разговоров Леночки.

«Алло! Привет, мам! Как ты там? Нормально все? Ну, слушай. Сегодня мы наконец-то приехали в Прагу! Город потрясающий, просто сказочный! Фотки в нете, которые мы с тобой смотрели, просто ни в какое сравнение не идут с реалом. Все так чистенько, аккуратно. Гламурненько. Не как у нас, конечно, но вполне даже прилично. В общем, супер!

Слушай, тут такая история приключилась, закачаешься… Первым делом нас повели в обменник. Ну, мы с Вадиком тоже пошли, не отрываться же от группы. Привели нас к арабам, ну, мы с тобой читали, что самые лучшие обменники именно у них. Так вот, курс там был 27 крон за евро. Мы с Вадиком стоим в очереди, приготовили еврики. Тут нарисовался Чернов, (ты, конечно, помнишь это быдло?..) и молча потянул меня за руку на улицу. Вадик заревновал, стал предъявлять ему претензии. Чернов сделал страшное лицо и сказал, что ждет нас на улице через 3 секунды. Ну, знаешь, он умеет так сказать, что отказаться невозможно. Если бы Вадик… ну, не важно. Выходим из обменника, Чернов говорит, что в 100 метрах тоже сидят арабы, но у них курс 28 крон. А если я (это он сказал нам) поулыбаюсь арабу, то могут еще накинуть. В общем, пошли мы туда. Приходим, видим араба за стеклянной перегородкой. Чернов сунул мне калькулятор и отправил торговаться. Я улыбнулась арабу и показала, что хочу обменять 800 евро. Тот взял калькулятор и набил 22640. Чернов нахмурился и отрицательно покачал головой. Я улыбнулась как можно дружелюбнее, а Вадик, как последний баран сказал по-русски:

— Мы всегда поддерживали вас в арабо-израильском конфликте. А долги вы до сих пор не отдали.

Откуда он взял про долги, не понимаю. Однако, наши совместные усилия возымели довольно-таки хороший эффект. В общем, мы получили с каждого еврика 28,5 крон. Чернов намекнул, что не надо рассказывать об этом нашим согруппникам, типа, они обидятся, что лоханулись…

Потом нас повезли на обзорную экскурсию. Впечатлений масса. Собор святого Витта просто завораживает. И действительно не умещается в фотоаппарат. Мне кажется, обязательно нужно посмотреть на него в сумерках. Учитывая подсветку (полагаю, что она есть) зрелище должно быть потрясающим. Правда, Вадик дуется, он рассчитывал по вечерам смотреть чемпионат мира по хоккею. Подлец Чернов подначивал его пойти в спортбар и поболеть за наших, когда те будут играть с чехами. Бедный Вадик побледнел и отшутился. В общем, опять был не на высоте. Но это неважно, я же его так люблю…

Когда шли по Карлову мосту Просто Мария (ну та, которая вечно диктует мужу рецепты) опять занялась своим любимым делом. Громко и с выражением рассказывала в телефон, как приготовить рассольник. С учетом кого, какой шум стоит на Карловом мосту и отнюдь не тихий голос гида, она визжала так, что прохожие подумали, будто она разыгрывает представление в миниатюре. Кончилось тем, что у ее ног стали оставлять деньги. Кто-то даже полтинник евро кинул. А она не смотрит вниз, знай орет, что картошку нужно резать обязательно кубиками, а не соломкой. В общем, накидали ей неплохо, мы все смотрим, ждем, пока она очнется и поймет, в чем дело. Ну, закончила она свой монолог и давай проникаться ситуацией. Завизжала, что никогда не была побирушкой и попыталась кинуть деньги в речку. Однако, наши Вован и Толян схватили ее за руки и честно заработанное отобрали. Сказали, что отдадут на благотворительность, на очистку памятников от голубиного помета. Это Чернов им подсказал.

Пока шли к Староместской площади, Азалия Леопольдовна (соседка Чернова по автобусу) затеяла с гидом совершенно бессмысленный спор. Ну подумай, мы голодные все, уставшие, пива еще не пробовали, а наша энциклопедически подкованная старушка стала доказывать про существующую генеалогическую связь династий Капетингов, Пшемысловичей и Плантагенетов. В том, что связь была, они вроде сошлись, а вот насчет степени родства одного, другого, третьего и почему-то хана Тохтамыша разосрались насмерть. Призвали нас в свидетели и хотели устроить голосование на предмет того, кто прав. Выручил Чернов. Он сказал, что проголосует за того, кто первый приведет его в господу. Его поддержали все, и мы с Вадиком. Ну, ладно, я тебе попозже позвоню, а то мне уже несут заказ…»

«Привет, Верунчик! Как ты, дорогая? Опять тусишь? С кем? С Борюсиком из COMEDY UP? Это который в дуэте «Братья Кличко»? Который крупный? Ростом 167 см? Невидимый в профиль? Супер!!! Что говоришь? COMEDY UP улетает завтра в Прагу? На гастроли? А Борюсик тебя берет? Нет? И ты потерпишь такое обращение? Сделай все, чтобы он без тебя не летел, иначе ты мне не подруга!»

«Здравствуйте, Николай Николаевич! Докладываю обстановку. У нас все хорошо. Чернов под контролем. Правда он связался с плохой компанией. Есть у нас в группе два раздолбая, алкоголика-любителя. В общем, спаивают. Что, простите? Повлиять на него? Как я могу повлиять на него? Нет, конечно, я знаю, как женщина может повлиять на мужчину, но я здесь с женихом. Я не хочу, чтобы у Вадика случился инфаркт. Преждевременно. Что?!.. Слушаюсь!..»

«Алло, мамуль! Ты представляешь, Тихомиров сошел с ума. Он приказал, чтобы я встала между Черновым и его собутыльниками. Чтобы держала руку на его пульсе. Хорошо, если только на пульсе!.. Нет, чувствовала я, что ничего путного из этой поездки не получится. Все Вадик, будь он неладен. Нет, он не слышит, пошел в туалет, пива много выпил. Где находимся? В «Новоместском пивоваре». Мы с тобой читали про него. И знаешь, все соответствует прочитанному. Колено маленькое, обслуживание дрянное, зато пиво обалденное. Вадик уж на что пиво не любит, выпил три кружки. А я только полторы осилила. У нас почти вся группа здесь, кроме Чернова и семьи Тарановых. Они отправились в столовку для местных, типа прочувствовать колорит. Точнее, это Чернов туда поперся, а за ним увязалась Танька, я тебе говорила, что она бросает на него по-телячьи нежные взгляды и вяжет носки в ожидании счастливой супружеской жизни. А за Танькой и папаша с мамашей поплелись. В общем, устроят они Чернову национальный колорит, можно не сомневаться.

О, ты не поверишь! Вован сделал мне только что комплимент. Сказал, что после выпитого пива моя улыбка напоминает ему историю несчастных моряков, спутников Одиссея, ставших жертвами сладкоголосых сирен. Пришлось ему возразить, что сравнение неудачно. Во-первых, я не умею петь, а, во-вторых, его погубит не вокал, а бокал. И отнюдь не новоместского лежака. Тут встрял его закадычный дружок Толян. И более прозаическим языком заверил, что они не имели ввиду ничего плохого, а просто хотели предложить зайти к ним вечерком на пивную вечеринку. Пришлось объяснить, что приличные девушки после шести вечера не едят и не пьют. Тем более, если ориентироваться на московское время. И предложила пригласить Просто Марию, которая виртуозно укладывала в целлофановые мешочки недоеденные блюда с очевидным намерением лакомиться перед сном.

Кстати, нас поселили в жуткой дыре. По нашим меркам чуть ли не в Бутово. И в соседнем номере оказались Чернов и Тадеуш, водитель-поляк. Не знаю, какие у них возникли общие интересы, тем более, что по-русски Тадеуш выражается как Черномырдин по-украински.

Пришлось стучаться к ним в номер. Надо же выполнять указание Тихомирова. Мне открыл Тадеуш и вопросительно уставился. Типа никогда не видел, как девушки стучаться к мужчинам в спальню.

— Поговорим,- небрежно бросила я Чернову и кивнула на ванную.

— Думаешь, найдем общий язык,- ах, мама, он умел так обаятельно улыбаться.

Под изумленным взором Тадеуша мы заперлись в тесной ванной комнатке. Я набрала в грудь побольше воздуха, но Чернов меня опередил.

— Тадеуша можно отправить ночевать к Вадику. Кто знает, вдруг понравится.

— Твоих мозгов хватает только на мысли о сексе. А я к тебе по поручению Николая Николаевича. Он приказывает, чтобы ты перестал пить с Толяном и Вованом.

— Во-первых, какой надо иметь испорченный ум, чтобы представить секс между Тадеушем и Вадиком… Во-вторых, никто не вправе запрещать мне пить с кем бы то ни было. А в третьих…

— И что в-третьих?- небрежно бросила я.

Тут мне показалось, что сейчас он меня поцелует. И растерялась. Конечно, я должна была бы стукнуть его по наглой морде, но… Совсем не факт, что стукнула бы.

А он достал из кармана скомканный листок и развернул. Там было написано:

«В ГРУППЕ ЕСТЬ ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ ХОЧЕТ ОСТАТЬСЯ ЗА ГРАНИЦЕЙ. БУДЬТЕ БДИТЕЛЬНЫ»

— Что за прикол?

— Это подкинули Снежане вчера вечером. Как понимаешь, графологическую экспертизу провести не представляется возможным. Кроме того, Снежана отдала мне бумажку в присутствии Тадеуша, тетки, племянницы, Вована и Толяна. Так что о сохранении тайны не может быть и речи.

— Это может быть просто шуткой.

— Или предупреждением. Настораживает тот факт, что помимо «дезертира» есть некто, осведомленный о его или ее планах. Но по какой-то причине не желающий раскрывать имя.

— Что думаешь делать?

— Присмотримся ко всем. Я сосредоточусь на женщинах, а ты обрати внимание на мужчин. Вадику ни слова, а то его тонкая нервная натура не выдержит и до конца поездки будет ссаться.

— Хамло!

— Я тебя тоже люблю, Солнышко!

День 4

Утро началось со скандала. Семья Тарановых раньше всех спустилась на завтрак и объявила эксклюзивные права на кастрюлю с сосисками. Когда стали подтягиваться другие туристы, выяснилось, что сосиски подали из расчета по одной на каждого участника группы.

— И добавки не будет?- возопила Олина тетя, имя которой продолжало оставаться для меня загадкой.

— Не будет,- отрезала Снежана.

— Но я не могу без горячего!

— Неужели вам мало горячего?- огрызнулась Мария Кузьминична, доедая третью сосиску.- Смотрите, сколько здесь кипятка.

— Но я не ем кипяток!

— Боже правый, аж отлегло от сердца! Она не ест кипяток! Так пейте!..

— Не, если кто хочет выпить, то у нас всегда есть- выпал из анабиоза Толян.- Подходите, не стесняйтесь. Абсентик после вчерашнего остался, пробирает лучше медицинского спирта, разведенного напополам с «тройным». Я, как выпил, тут же почувствовал себя в Шотландии: запах вереска, горы, мужики в юбках…

— Не гони,- вмешался Вован.- Вереск и юбки тебе приглючились после вискаря и портвейна, а после абсента к тебе спустился Святой Петр и отдал свои ключи.

— От рая?

— Лучше. От винного погреба.

Я вздохнул и отправил внутрь второй глоток сока. После вчерашнего знакомства с абсентом, которое не обошло меня стороной, было мерзко и буднично. Однако, я чувствовал, что начинаю втягиваться в пьяный образ жизни.

— Я подозреваю нашу Азалию Леопольдовну,- прервала мои вялотекущие ощущения Снежана.- На это масса причин. Во-первых, она одна из немногих, кто путешествует в одиночку. Во-вторых, она не взяла никаких экскурсий кроме сегодняшней на Вышеград. В-третьих…

— В-третьих, она настаивала на внебрачных связях потомков Георга Плантагенета и хана Тохтамыша. А это уже попахивает прямой изменой Родине,- буркнул я.

Тадеуш растерянно хлопал глазами.

Вышеград начался для меня с осмотра грунтового теннисного корта. Как раз мимо проходила Леночка, и я представил ее в коротенькой юбочке и тесном топике, с ракеткой в руках. Картинка получилась настолько живой, что я поневоле улыбнулся.

— У вас судорогой лицо свело,- участливо сказала Таня Таранова.- А я знаю специальную гимнастику, хотите, вечером научу?

— Конечно, хочет,- встрял Вадик.- Он сам мне признался, что вы ему безумно нравитесь, но только природная застенчивость мешает пригласить на обсуждение «Предания веков» Карамзина.

— Вы правда любите Карамзина?

— Страницы этой книги наполняют мою жизнь особенным смыслом. А может, все дело в начинке из анаши?

Я показал Вадику кулак и прибавил шагу.

Тут раздался восторженный крик Толяна:

— Вован, я нашел сортир!

— Боже, куда он бежит?!- заволновалась пани Катарина, наш гид.- Это же Ротонда Святого Мартина, самая древняя из сохранившихся ротонд в Праге… Объясните ему!

— Толян!- возопил стоявший возле чешки собрат.- Тут говорят, это сортир какого-то Мартина, и я так понял, что тебя туда не пустят. Так что терпи!

— Как не стыдно!- возмутилась Азалия Леопольдовна.- Как вы можете отзываться в подобном тоне об этом памятнике архитектуры. Да будет вам известно, невежды, что ротонда была построена при князе Вратиславе II в конце XI столетия. В 1880 году по проекту Баума был застроен первоначальный вход, а на южной стороне создан новый портал в неороманском стиле. Портал украшает декор с мотивами Вышеградского коронационного кодекса, иллюстрированный рукописью конца XI столетия…

— Я все понял,- понурился Толян,- кроме одного. Отлить где?

Ко мне подошла Снежана и прошептала:

— Видите, как она защищает чешские достопримечательности? Как будто они принадлежат ЕЕ стране.

— Хорошо, я присмотрю за ней. Самому любопытно, что она станет делать после экскурсии.

У костела Святых Петра и Павла у Просто Марии вновь зазвонил телефон.

— Подержите, пожалуйста,- нервно сунула она мне в руки сумочку, пакет, фотоаппарат, зонтик, газету с кроссвордами, карту Праги и недоеденную булочку, прихваченную с завтрака.- Алло, Миша? Что приготовить? Сделай сегодня лангет. Сейчас объясню. Промоешь вырезку, очистишь от сухожилий, нарежешь ломтиками по 2 куска на порцию и отобьешь деревянным молотком. Отбитое мясо посолишь, поперчишь и обжаришь с обеих сторон на сильно разогретой сковородке. Мясо выложишь на блюдо, а на сковороду добавишь несколько ложек бульона или воды и прокипятишь. Получится сок, польешь им мясо. На гарнир заправь маслом зеленый горошек и морковь, нарезанную дольками, ну и жареный картофель.

Просто Мария забрала свои вещи, и я решил спросить:

— А чем занимается ваш муж?

— Пишет кулинарную книгу.

Азалия Леопольдовна, несмотря на свои годы, обладала отменной физической подготовкой. Путь от Вышеграда до Карловой площади она преодолела пешком, ничуть не запыхавшись. Я неизменно следовал за ней, легко сливаясь с бесконечной толпой туристов.

Моя соседка приземлилась на скамеечке и часто посматривала на часы. Очевидно, кого-то ожидала. Я устроился в тени солидного дерева в нескольких десятках метров позади нее. И вдруг почувствовал, что в ногу мне вонзился острый каблучок.

— Смотри, куда прешь, коза!- невольно вырвалась у меня.

Невысокая темноволосая девушка удивленно посмотрела на меня и высказалась на родном наречии:

— Боб, ну-ка убери ЭТО отсюда!

Откуда-то из-за ее спины материализовался представитель семейства шкафообразных, протянул ко мне руку. Боковым зрением я увидел, что к Азалии Леопольдовне подходит мужчина, раскланивается и явно предлагает пройтись. Времени на выяснение отношений с истеричной девицей и ее бодигардом у меня не было. Увернувшись от дружеских объятий, ловко поймал на кулак его массивную челюсть. Гигант вздохнул и покачнулся. Пришлось бить еще раз. В лицо, печень, пах. Только после этого Боб обмяк и медленно опустился на травку.

Но тут мне на затылок обрушился такой славный удар, что я немедленно составил ему компанию.

Издалека слышались голоса:

— Слушай, Боб уже давно в себя пришел, а этот не шевелится.

— Может, водой полить?

— Воды нет.

— А что есть?

— Только пиво.

— Давай польем его пивом.

— Совсем сдурела, Светка! Мало того, что чуть парня на тот свет не отправила, хочешь еще и поиздеваться!

— А ты смотри, симпатичный.

Тут я открыл глаза. На меня уставились три привлекательных женских личика, две брюнетки и блондинка. Возникло ощущение, что я их уже где-то видел.

— Ты как?- спросила та, которую я назвал «козой», кажется, ее звали Светой.- Жить будешь?

— С кем?- поморщился я.- Типа юмор. Пива дайте.

Я сел на пятую точку и хлебнул прохладного «Крушовице». Затем осмотрелся. Со времени моего отхода в небытие Карлова площадь разительно изменилась. В центральной части, напротив фонтана появились какие-то хитрые металлические конструкции, несколько раскладных стульев, камеры на штативах. Вокруг всего этого добра вполне профессионально суетилось несколько человек, а туристы и зеваки стояли в стороне и почтительно глазели.

— Что тут происходит? Решили меня убить в прямом эфире?

— Клип снимаем,- ответила Света.- Точнее эпизод.

— А кто поет?

Девушки как-то странно посмотрели на меня.

— Ты телевизор иногда смотришь?- спросила блондинка.

— Иногда. Когда захожу в магазины бытовой электроники.

— И ЕвроПРЕДвидение не видел? А мы там, между прочим, третье место заняли. Группа «Аргентум».

— Третье место?- переспросил я.- Расстроились?

— Надо его еще раз стукнуть,- предложила блондинка.

— Кстати, а что на меня упало? Такое ощущение, что НЛО.

— А! Просто Светка никогда не разбирается в своей сумочке. Мечтает, что когда-нибудь это уйдет с аукциона «Кристи» за бешеные бабки.

— Если она кого-нибудь убьет, то шанс есть.

Суетливый толстячок с замашками режиссера перестал распекать подчиненных и направился к нам.

— Девочки, все готово. Давайте работать. А вы, молодой человек, не могли бы лежать где-нибудь на 30 метров правее и ниже.

— Ты сам понял, что сказал?- окрысился я.

— Жорик, не нуди. Я чуть не покалечила человека. Лучше пусть твой ассистент даст ему стул,- затем повернулась ко мне.- Есть предложение. На сегодня у нас это последняя съемка, потом идем в кабак. Ты с нами?

Потирая ушибленный затылок, я сидел рядом с Жориком и никак не мог соотнести видеоряд с фонограммой. В кадре девчонки поливали друг друга водой из фонтана, приставали к пожилым парочкам, которых тут же набрали из аборигенов, всячески демонстрировали веселье и беззаботность. А над Карловой площадью ухала такая песня:

Этой ночью не со мной

Развлекся ты опять.

Надоело вдруг глаза

На это закрывать.

Собрала твое шмотье

И шлюхи той наряд,

Обзвонила репортеров,

Чтобы поснимать…

Как ты

Мне захочешь сказать: ПРОСТИ,

И на коленях при-полз-ти…

Но!

Напрасны обещанья, растоптаны признанья.

Я не вернусь к тебе, и не проси.

А!

Кольцо твое в ломбарде, и на кредитной карте,

Как в голове твоей: ну-ли, ну-ли…

Оставь попытки

Вернуть кредитки,

Твои ошибки

Оплачены быть должны…

— А смысл клипа в чем?- спросил я спустя 4 часа у Жорика.

— В раздвоении личности.

— Режиссера?

Конечно, девчонки поперлись в самый помпезный ресторан, где цены превышали вес блюд. С нами увязался Жорик и неизменный Боб, в миру Афанасий Бобков.

— А ты знаешь историю про «Черного секьюрити»?- спросил он меня.- Нет? Слушай. Жил один охранник, бывший десантник, прошел две чеченские компании, все дела. Ни пуля его не брала, ни нож. Стал работать на одного бизнюка. И вот однажды расстреляли их в джипе. У бизнюка семь пуль, у охранника ушиб локтя. Потом к политику устроился. По выходным любил тот «слуга народа» на даче отдыхать. Дачу взорвали, всю семью положили, а охраннику хоть бы хны, только насморк подхватил, пока без сознания на земле лежал. У артиста служил, отравили. У чиновника – посадили и придушили. В общем, пошла по Москве такая байка, что к кому «черный секьюрити» на работу устроится, жить тому осталось недолго. А что самое непонятное, самому ему ничего не делалось. Только остался без работы и спился. Вот таков конец.

— Какие грустные истории ты рассказываешь, Боб,- пробормотала Света,- давайте лучше еще выпьем! А потом Чернов расскажет нам о своей работе.

— Вряд ли. После твоего удара я не помню, что это такое.

— Звучит удивительно по-русски!- воскликнул Жорик.- Забыть, что такое работа!

— Работа – это подъем в семь утра. Ненавистные лица в метро. Одна и та же офисная рутина. Дурак-начальник, кляузы, стукачество, карьеризм, вечная нехватка денег до получки, сволочи-клиенты. Работа – это место, где твое Я растворяется в нашем МЫ. Именно поэтому я бросил должность флориста и переквалифицировался в охранники.

Все с любопытством смотрели на излившего душу Боба.

Спустя два часа Света заперла дверь номера и прильнула ко мне.

— Ты мне так понравился, когда лежал там на травке. Такой беззащитный, милый.

— Стукнула бы посильнее, и я остался бы там подольше. До похорон.

Мы повалились на кровать, целовались, путались в одежде друг друга.

В самый неподходящий момент у меня зазвонил мобильник. Конечно, это могла быть только Леночка.

— Чернов, даже за границей ты не унимаешься! Что это за томные женские вздохи и придыхания? А звуки поцелуев?

— Ленка, отвали! Ревнуй Вадика к статуе княгини Либуше, он подозрительно долго шевелил руками в карманах брюк, стоя около нее. Все, изыди!

— Так! Быстро одевайся и бегом к нам. Таранов сбежал.

— Как? Куда?

Ответом послужили короткие гудки.