Я побывал в Марокко в 2006 году. Тур был насыщенный: Марракеш, Агадир, Касабланка, Фес, Эссуэйра, Рабат. Время от времени, пересматривая сделанные в том путешествии фотографии, вспоминаю самые яркие моменты тура и вынашиваю планы снова отправиться в Марокко. Хочу забраться на «крышу Северной Африки», вдохнуть жаркий воздух Сахары, пройтись по съемочным площадкам марокканского Голливуда — киностудии «Атлас» в Уарзазате. Это эссе – мои впечатления о самом удивительном, завораживающе-магическом фрагменте той поездки – медине Марракеша.

Говорят, жившие в Средние века магрибские колдуны владели секретами магии и могли готовить разные снадобья, обладавшие фантастическими свойствами. Смею предположить, что им было вполне по силам изготовить и эликсир вечной молодости. Ну, а испила его, похоже, площадь Джема-эль-Фна в Марракеше, которая по прошествии веков мало в чем изменилась. Она как бы замерла в своем изначальном средневековом образе, сохранив подлинную атмосферу той эпохи.

Развенчанная легенда

Больше всего потрясает в Марракеше медина – Старый город, самый древний в Марокко. Его окружает 19-километровая мощная глинобитная стена, и ведут в него 10 ворот.

Сердце медины — площадь Джема-эль-Фна. Ее легко найти по минарету мечети Кутубия, с высоты которого пять раз в день раздаются завывания муэдзина. От минарета, построенного в виде башни, до площади рукой подать – к ней проложена прямая широкая аллея. Башня Кутубия — самое высокое в городе строение, его видно за много километров. Мне она определенно нравится: XII век, мавританский стиль с налетом испанского влияния, нежный персиковый цвет, простая архитектура, очень гармоничная пропорция форм (5:1), аркообразные окна, ажурная резьба по камню и бирюзовая майолика по верху. Впрочем, в этом мнении я не оригинален. Еще до меня Кутубия так восхитила мавританских султанов, что они построили по ее образу и подобию еще две башни – одну в Рабате (башня Хасана), другую в Севилье (башня Хиральда). И еще один интересный момент. Шпиль Кутубии выполнен из четырех нанизанных на стержень позолоченных шаров – чем выше, тем диаметр меньше. С ними связана такая легенда: жена султана Якуба аль-Мансура согрешила – в священный месяц Рамадан она выпила стакан воды в неположенное время. Для нас это ерунда, а для мусульман – грех. Чтобы искупить его, султанша была вынуждена отдать все свои золотые драгоценности на переплавку для изготовления шаров для мечети. Уже в наше время легенда была развеяна: в ходе реставрации минарета оказалось, что шары отлиты из позолоченной меди.

Джема-эль-Фна — культурный феномен

Площади Джема-эль-Фна для Марракеша — это как Красная площадь для Москвы. И так же как на московском Лобном месте здесь в Средние века тоже рубили головы ворам и другим преступникам, а потом вешали их (головы, не преступников) на настенные крюки, чтобы другим было неповадно. Отсюда и название площади, которое переводится как «собрание мертвых» или «площадь отрубленных голов». С точки зрения архитектуры Джема-эль-Фна совершенно непримечательна, ну разве что можно выделить мечеть Кесабин. Заслуга площади в другом – это настоящий культурный феномен, такого нигде в мире больше не увидишь. Здесь как на ладони разворачивается панорама подлинного уклада города, который не меняется уже несколько веков, представлены старинные традиции и ритуалы марокканцев. Огромная площадь (ее размер 150х100 м) не спит ни днем, ни ночью. Днем здесь спокойно: на подходе к Джема-эль-Фна поджидают туристов запряженные парой лошадей кареты — в них можно прокатиться по улицам Старого города, прячутся под навесами от палящего солнца немногочисленные торговцы, громоздятся на тележках с номерами ровные горки апельсинов. Тут же по вашему желанию продавец выжмет из них сок – очень вкусный, и, вручая вам стакан, обязательно скажет: «Мой номер такой-то», на тот случай, чтобы вы не забыли его, когда снова захотите промочить горло.

Предлагают свои услуги гадалки. Они предсказывают судьбу не только по руке, но и по ноге. Поджидают клиенток рисовальщицы хной, а вот восседает на ковре старик-знахарь. Перед ним разложены в мешочках какие-то снадобья — засушенные ящерицы и лягушки, кожа хамелеона, порошок из белладонны, а это, объясняет наш гид, растертый рог носорога, корень мандрагоры. Молва утверждает, что знахари обладают секретами магии старых магрибских колдунов, поэтому относиться к ним нужно с уважением. На всякий случай. А вот еще колоритнейшие персонажи. Позвякивая колокольчиками, в красных костюмах и широкополых шляпах, напоминающих сомбреро, с гирляндой натертых до золотого блеска латунных чашек и кожаным бурдюком под мышкой прохаживаются два водоноса. Они не столько продают воду, сколько позируют за деньги туристам, с удовольствием фотографирующих их. Сидящая под зонтиком группа заклинателей змей видно совсем заскучала. Никто ими не интересуется. Но стоило мне пройти мимо с камерой наперевес, как они оживляются: «Фото, фото!». За съемку требуют 10 дирхам (1евро). Получив согласие, присутствовавший в группе мальчик достает из мешка дремлющую кобру, взбадривает ее щелчком по подбородку и начинает играть на дудочке. Змея пробуждается и начинает свой медленный танец. Опасна ли она для окружающих? Не знаю, а вот про заклинателей говорят, что они обладают иммунитетом к змеиному яду, так как с детства принимают его в микроскопических дозах

По окончании съемки старик-заклинатель накидывает мне на плечи удава и предлагает свою помощь в фотосъемке. Опять плати 10 дирхам. В Марокко сплошь и рядом каждый, на кого ты наставляешь фотоаппарат, просит деньги. Так что хотите фотографировать, запасайтесь мелочью. Совершенно преображенной площадь предстает вечером, ближе к заходу солнца. Пробудившись после дневной дремоты, она вспыхивает десятками огней, бьет в барабаны, танцует, поет, источает фруктово-овощные и мясные ароматы. Джема-эль-Фна превращается в огромную театральную площадку, где одновременно разворачиваются сразу несколько действий. И все, что здесь происходит, предназначено отнюдь не иностранцам (они лишь гости на этом празднике), а для внутреннего пользования. Поэтому сюда после трудового дня приходят толпы местных жителей – отдохнуть, поесть-попить, посмотреть представления. Народ на площади кучкуется вокруг выступающих. Вот развлекает людей рассказчик баек. Наверное, байки смешные, коль публика взрывается смехом. Мастер слова может и спеть песню, и показать фокус, в общем, и швец, и жнец и на дуде игрец. Такое устное народное творчество весьма популярно у местного населения. По соседству соревнуются «рыбаки». С помощью удочки и петли они стараются подцепить выставленные прямо на площади бутылки »Кока-Колы». Подцепил, бутылка твоя, не подцепил, проиграл деньги. Рядом публика окружила музыкантов с инструментом, напоминающим мандолину, барабанами и какой-то дудкой. Под их музыку лихо отплясывают танцоры. В центре соседнего круга девушка в прозрачных покрывалах весьма изящно плетет руками «танец змеи». А вот демонстрирует свои таланты экзотическая группа негров гнауа — потомков рабов из Гвинеи.

Под аккомпанемент гембри (лютни с длинным грифом и тремя толстыми струнами из жил), дудки гайта, барабана и металлических кастаньет кракеб они вертятся и прыгают, и при этом быстро крутят головами, облаченными в фески с длинными кисточками, заставляя их вращаться с бешеной скоростью. Зачастую танец переходит в транс, и танцоры падают в изнеможении. Молва утверждает, что гнауа обладают сверхъестественными способностями. В прежние времена они даже практиковали тайный культ задабривания духов, составной частью которого были танцы, переходящие в транс. Все это сильно смахивало на культ вуду. Существуют ли сегодня тайные ритуалы гнауа, неизвестно, а вот их танцы и музыка очень популярны. Она, как и лютня гембри, даже приобрела мировую известность. Все эти артисты, собирающие публику на площади Джема-эль-Фна, выступают не только ради своего удовольствия. Они так зарабатывают на жизнь и поэтому ждут от окружающих вознаграждения. Не поскупитесь, дайте им несколько дирхам. Но, даже если вы заплатили, может случиться конфликт, как это произошло со мной. Вечером на площади я достал из сумки камеру, чтобы сфотографировать группу танцоров. Тут же появляется человек и требует оплаты. Даю 10 дирхам, но едва успеваю пару раз щелкнуть затвором, как передо мной вырастает его спина. В чем дело? Я не понимаю и прошу мужчину отойти в сторону. Подходит второй марокканец и просит меня показать на экране камеры снятые кадры. Просмотрев их, начинает возмущенно вопить: «Май фэмили, май фэмили…» (наверное, вместе с танцорами в кадр попали и члены его семьи) и требует, чтобы я сделал «делит».Пытаюсь возражать, но человек продолжает настаивать на своем и в качестве дополнительного аргумента несколько раз повторяет: «Полис, полис». Смекнув, что в чужой монастырь со своим уставом не ходят и надо все-таки уважать частное право марокканцев не светиться на чужих фото, я соглашаюсь. Кадры удалены, конфликт исчерпан.

Под светом керосиновых ламп

Тут же на площади с наступление темноты под светом керосиновых ламп в клубах дыма колдуют над баками и кастрюлями люди в белых халатах и колпаках. На выстроившихся в каре прономерованных лотках готовится на жаровнях вечерняя трапеза — виноградные улитки, бульон из требухи, суп харира, кебаб, кефта, баклажаны, бараньи мозги. За длинными деревянными столами сидят отдыхающие после трудового дня марокканцы и группы туристов, с удовольствием уплетая за обе щеки заказанные блюда. Дешево, вкусно. Для первых это обычный ежедневный ритуал, для вторых необычное гастрономическое приключение.

Можно отужинать и в более комфортных условиях. Для этого нужно подняться на террасы кафе или ресторанов, во множестве разбросанных по периметру площади. Очень популярно кафе Hotel de France с тремя разноуровневыми террасами. Разместившись на одной из них, можно пить-есть и наблюдать с высоты за ежеминутно меняющимся человеческим муравейником. Уже позже в голову пришла мысль, а что если поставить на террасе на видеокамеру на штатив и непрерывно снимать в течение нескольких часов, пока площадь не угомонится, то есть почти до самого утра. Интересное, думаю, получится кино.

Базарная круговерть

Стоит сойти с площади Джема-эль-Фна в проулки, ведущие на север, и ты уже в начале сука (восточное название базара), который протянулся на многие километры. Как он устроен, с первого раза разобраться невозможно. Для европейцев это запутанный лабиринт, из которого выбраться самостоятельно удается далеко не каждому. И даже возвышающаяся над городом башня Кутубия не поможет, из сука ее просто не видно. На базарах Марракеша всегда полумрак: от палящего солнца торговые ряды прикрывают соломенные навесы. По обе стороны узких улочек раскинулись ряды товаров. Толчея неимоверная: туда-сюда снуют прохожие, торговцы толкают тележки с товаром, ведут под уздцы ослов, груженных кирпичами, кожей и еще какими-то тяжестями. Успевай только уворачиваться, не то отдавят ноги.

У каждого ремесла здесь свой квартал. Где какой, порой можно определить по специфическому запаху. Например, квартал кож, специй, птиц чувствуешь за версту. Глаза разбегаются от разноцветья и многообразия товаров: вот ряды керамики – тарелки, вазы, таджины, ряды кожи – куртки, сумки, бабуши (удобные тапочки из мягкого сафьяна, в которых местные жители и туристы с удовольствием ходят по улицам), живописно выстроились разноцветные горки специй, в ярком свету утопает квартал ювелирных изделий. В центре медины небольшая площадь La Criee Berbere (Берберский аукцион). Прежде здесь торговали черными рабами, а сейчас коврами. Ковров множество. Как в них разобраться? Продавец рассказал, что они делятся на арабские и берберские. Первые с длинным ворсом и стилизованным растительным рисунком, вторые без ворса и менее плотные, с очень ярким геометрическим орнаментом. Арабские ковры дороже берберских, и чем больше узелков на обратной стороне ковра, тем он ценится выше.

Совсем иначе выглядят кварталы кузнецов и металлистов. Здесь груды железа, звуки ударов молота по наковальне, скрежет пил и напильников, пламя печей и искры сварки, дым с металлической пылью вперемежку.

Многолюдно, тесно, шумно, экзотично, захватывающе интересно, но и небезопасно для кошелька. За туристами следят десятки вороватых глаз. Чуть зазевался, оставил сумку открытой или положил кошелек в легко доступный карман, и можно с ним распрощаться. Ловкие руки вора тут как тут, вы даже ничего не почувствуете, несколько манипуляций пальцами – и денежки уплыли. Именно так у меня и вытащили из кармана брюк кошелек на базаре в Фесе. Сам виноват – слишком увлекся фотосъемкой. Через несколько часов хождения по медине голова идет кругом, и сознание точит единственное желание — поскорее выбраться из этого кошмарного места. Выбравшись, чувствуешь большое облегчение. Но уже на следующий день снова тянет на базар.

Владимир Савельев, фото автора