Oднажды в Америке. Эпизод 3

Путешествие на родину Кинг-Конга

или зеленый глаз на мокром месте! (июль 2006)

Гавайские острова возникли в результате скольжения одной из плит земной коры над «горячей точкой» — восходящим потоком магмы, который постепенно «прожигал» в коре один вулканический очаг за другим. Образовалась цепочка, в которой самый молодой остров (Гаван) находится на крайнем юго-востоке, а самый старый и разрушенный (Кауаи) — на северо-западе. Дальше в океан уходит длинный ряд затонувших вулканов, от которых на поверхности остались лишь необитаемые коралловые атоллы. Чуть южнее Большого Острова со дна моря уже растет новый остров — Лоихи, но он пока нескольких километров не достает до поверхности.

Самый красивый из островов — Кауаи. От вулкана здесь осталось базальтовое плато, обрывающееся в океан высоченными зелеными обрывами с сотнями водопадов. Во внутренние районы можно подняться по гигантскому каньону, но большая часть плато лишена дорог, лишь несколько троп пересекают его заболоченные дебри. Это самое дождливое место на планете, так что загорать там трудно — не удивительно, что на этих тропинках можно провести много дней и не встретить ни одного человека. Поскольку остров более старый, чем другие, вокруг него успели вырасти коралловые рифы, где очень здорово нырять. На северной стороне есть скалистый мыс под названием Килауэа: там гнездятся полосатые гавайские казарки, а также альбатросы и прочие морские птицы; в море внизу можно увидеть дельфинов, тюленей, морских черепах и китов.

Путеводитель по Гавайскому архипелагу

Кауаи не только самый старый остров гавайского архипелага, но и вообще, «самый-самый». По отношению к Кауаи можно употреблять в разных ипостасях. кроме того, что он самый древний, он еще и самое влажное место на планете. Плюс еще и самый голливудский из всех островов. Тут снималось огромное количество фильмов. Именно здесь «разместили» «Парк Юрского Периода «, тут снимались «Кинг-Конг» и многие другие. Благо красота и разнообразие природы позволяют.

Маленький, но очень красивый остров, повсюду называемый «остров-сад», можно разделить на три части, которые друг от друга отличаются. Аэропорт Кауаи находиться в городе Лихуя.

Сама же лихуйщена в области Капаа. Самый центр острова. Пасмурно, хмуро, тяжелые облака над бурным океаном. Облюбованы серфингистами. Южная часть — Пойпу: вечное солнце, вечная жара, дорогие бренд нейм отели, пляжи, оборудованные столиками, душами, грибочками, семьи с детишками на пляже.

Север — (мне эта сторона пришлась больше всего по душе) покрыт непролазными джунглями, среди которых проложена узенькая, петляющая дорога вдоль побережья, зажатая между океаном и лавовыми зелеными скалами, пики которых скрываются в дождевых тучах. Повсюду видны многочисленные водопады. Местами дорогу пересекают горные речки. Кое-где перекинуты узенькие шаткие мосточки, а кое-где и мосточков нет. Так что приходилось форсировать их чуть ли не в плавь (хорошо, когда машина рентованая).

Итак, обо всем подробней:

Мы остановились в Капаа, то есть ровно по середине острова, рядом со столицей острова Лихуей, чтоб и от жары не страдать, и на голову чтоб ничего не лило. Отсюда и ринулись изучать остров.

Для начала отправились в район На Пали. Абсолютно дикие пляжи в окружении неприступных лавовых скал. Сюда не добраться ни пешком, ни машиной. Есть только два пути «обозреть» это чудо. Либо с вертолета, либо со стороны океана подобраться на катере.

Вертолет нам не приглянулся. Далеко. Неинтересно. А вот лодочка самое то. В 6.30 утра с причала малых судов в Пойпу мы загрузились в маленькую надувную лодку и отправились по волнам океана. В голове не переставая крутился дурацкий стишок «три мудреца в одном тазу пустились по морю в грозу.

Прочнее был бы старый таз, длиннее был бы мой рассказ »

Лодочка подскакивала на высоченных океанских волнах. Я в нее вцепилась всеми органами своего организма, которыми только можно вцепиться, а так же присосаться и ввернуться. Но все равно, при каждом новом прыжке у меня было ощущение, что вот-вот мое бренное тело окажется в гостеприимных водах тихого океана, и я услышу исполненный тревоги и любопытства вопль: «человек за бортом».

Все напоминало пляжный аттракцион «банан».

Но когда вокруг лодки начали резвиться стаи дельфинов, и, выпрыгивая из воды демонстрировать просто таки цирковые кульбиты, дискомфорт начал забываться. За бортом проплывали великолепные потайные лагуны втиснутые между скал. Пляжи, заполненные морскими львами, вздымались окутанные туманом горы, со срывающимися в морскую пучину водопадами. Вот из этого пил Кинг-Конг в известном фильме. А в этой долине бегали динозавры «парка юрского периода». Поистине идеальное место для съемок девственной природы. Открывающиеся виды стоили всего пережитого дискомфорта. А когда заплыли в лавовую пещеру, сокрытую от глаз стеной водопада и разогнали затаившуюся там стаю рыб, то представление о чем-то первозданном еще более утвердилось в сознании. Хотя камеру и пришлось укрывать от ледяной воды собственным телом.

Пропетляв по лавовому туннелю в сопровождении морских черепах, вплыли в еще одну пещеру. Черное кольцо грозных глыб и только высоко-высоко над головой голубой круг ясного неба. Небывалая акустика и одуряющий плеск волн. Была и остановка для снорклинга, но меня что-то он не очень впечатлил. Во-первых, для меня вода была слишком холодная, а во-вторых, видала я места и посимпатичней. Даже бухта Ханаума на Оаху показалась мне покозырней. Назад плыть было повеселей. Волны улеглись, засияло солнце.

Общее впечатление от прогулки было великолепным. Это завтра почувствуется боль в мышцах, и проявиться синяк на том месте, которое больше всего пострадало при подскакивании в лодочке, а пока мы, в совершеннейшем восторге от увиденного, выгрузились на берег и поскакали смотреть русский форт, расположенный недалеко от причала.

Красное солнце, красная глина, ветер подымает с земли красные взвеси, которые колышутся в воздухе красным маревом. Среди всего этого пару разбросанных по земле красных валунов — вот и все что осталось русского форта.

Интересно, чем русские так досадили аборигенам, что те от их форта камня на камне не оставили? Надо будет выяснить этот вопрос.

День 2.

Кроме пещер надводных Кауаи славиться своими пещерами подводными. Собственно из-за них мы и осчастливили остров нашим присутствием. Главная из них «Шератон Кейв».

Вообще, несертифицированных дайверов туда не берут, но сертифицироваться на острове может любой дурак.

За 3 дня по 6-7 часов +$300 и ваш сертификат готов — вы имеете право погружаться до 12 метров.

Продуктов такого сертифицирования на Гаваях немало. Они гордо произносят слово «сертифайд» суют под нос дайв мастеру свою ксиву, при этом, начиная погружение, впадают в панику, сучат ногами, лупя по головам окружающим ныряльщикам баллонами и ластами, срывая с них маски и пытаясь вырвать загубники.

Такой дайвер в группе, конечно не очень приятен как партнер по погружению, но у него, как правило, есть другая замечательная черта. Когда этого, выдирающегося ихтиандра затаскивают в лодку, а остальные, поправив экипировку, продолжают погружение, стрессующий купальщик так активно изливает в океан свой богатый внутренний мир, что привлекает огромное количество рыбок. Всплывающим, отдышавшим свой баллон, остается только радоваться разнообразию подводной фауны тихого океана.

Дайвинг с лодки за 2 танка обойдется несертифайду примерно $155, сертифайду $130. с берега $150 и $100 соответственно.

С кораллами на Кауаи так себе, зато пещеры и правда великолепные. Подводные лавовые лабиринты петляют, завораживая.

Кайф от процесса блуждания по ним, наверное, понятен только дайверу. Множество рыбок, черепах, дельфинов… В общем, ради этого стоило приехать!

День 3. Юг

Главная достопримечательность юга — Каньон Вальмеа. Его почему-то сравнивают с Гранд Каньоном. Так как мне не свойственна фрейдийская одержимость размерами, то Вальмея мне понравился даже больше чем Гранд. Точнее Гранд меня не очень впечатлил. Ну здоровенная такая дырка. Ну и что???

Вальмея, на мой взгляд, более эстетичен. Ярко красная земля, и ярко зеленая сочная растительность очень радуют глаз. Во время подъема к верхней смотровой площадке, откуда открывается шикарный вид на все это великолепие, есть место, где видно что каньон состоит из разноцветных песков от розового до фиолетового. Очень красиво.

После каньона, каждый уважающий себя путешественник просто обязан посетить чудо природы под названием «морской гейзер». На самом деле, «гейзер» вовсе даже не гейзер, а просто здоровенная подводная пещера с дыркой в верхнем своде. В пещере беснуются волны, и вверх взлетает большущий фонтан воды. Зрелище конечно мощное, но главное это звуки. Пещера издает такие стоны и вздохи, как будто там затаился огромный зверь и сильно о чем-то тоскует. А может это дыхание моря? Рядом с гейзером расположился ботанический сад. Всего, на малюсеньком Кауаи, их 3. На севере, на юге и строго в центре. Этот, южный, понравился мне больше всего. Заросли разного цветущего, благоухающего радуют глаз, нос и душу. Кто будет в тех краях, не проезжайте мимо. рекомендую. кроме всего перечисленного юг может предложить туристам прогулки на квадроциклах, морские каяки, снорклинг и конечно же гольф, гольф и еще раз гольф.

Кроме того на юге есть монумент Куку. Утверждается тут его и съели. Какая злая ирония… Ведь именно он назвал эти острова — сэндвичевыми. Зашибись у него каламбур получился 🙂

Кстати, тем, кому интересно узнать о том, что случилось на самом деле, читайте ниже; кому нет — смело переходите к следующей главе.

Раньше я думал, что во мне нет ничего английского, но недавно я узнал, что мой пра-пра-прадедушка участвовал в поедании Кука.

Гибель Джеймса Кука

Корабли Кука вышли из английского порта Плимут в 1776 году. Задачей экспедиции было найти Северо-Западный проход между Тихим и Атлантическим океанами на Севере Америки. Кук обошёл мыс Доброй надежды, пересек Индийский океан и посетил Новую Зеландию и Таити. Путь его лежал на Север — британский парламент обещал команде корабля, который сделает открытие — 20,000 фунтов стерлингов — целое состояние по тем временам. На рассвете 18 января 1778 года Кук увидел землю: это был остров Оаху, один из восьми островов Гавайского архипелага. Сильный встречный ветер помешал кораблям приблизиться к острову и отнес их на северо-запад к острову Кауаи. К вечеру корабли подошли к берегам острова Кауаи.

Ночью, несколько гавайцев, одного из которых звали Моапу, ловили рыбу в заливе. Внезапно, они увидели в темноте силуэты проплывавших кораблей Кука с горящими огнями. Гавайцы в ужасе побросали снасти и бросились на берег, чтобы рассказать о необычайном происшествии вождям. На следующее утро толпы любопытных гавайцев вышли в океан на своих каноэ, чтобы посмотреть на необыкновенное чудо. Они не осмеливались взойти на борт, но подойдя к кораблям, охотно привязывали к брошенным с бортов веревкам свиней, рыбу и сладкую картошку.

Корабли бросили якорь в бухте Ваймеа, недалеко от места, где в океан впадала река с одноименным названием. Вдоль обеих берегов реки тянулись покрытые травой хижины. На берегу собралась большая крикливая толпа гавайцев. Одни утверждали, что паруса — это огромные морские скаты. Другие говорили, что мачты это растущие в океане деревья. Кахуна (гавайский шаман) объявил, что корабли это хейау (алтари) весьма почитаемого бога Лоно. В конце концов правящий вождь решил послать своих представителей на борт. Когда они поднялись на корабль, то чуть не сошли с ума от возбуждения: они приняли английские треуголки офицеров за треугольные головы. Одежда казалась им висячими лоскутами кожи с карманами. Одному из высоких вождей, взошедших на борт, Кук подарил кинжал. Впечатление было настолько сильным, что вождь объявил новое имя своей дочери — Кинжал.

Гавайцы давали, насколько могли, самые лучшие описательные имена странным вещам англичан. Матрос, который поднимал флаг, был назван Ку Цветного Флага, по имени идола одного из алтарей. Человек, куривший трубку, получил имя Лоно Огненного Вулкана. Когда они увидели шкуру быка, гавайцы вообразили, что хаоле (иностранцы) убили легендарную собаку-монстра Ку-Лун, которая пожирала людей. Команде требовались запасы воды, продовольствия и дров, и Кук приказал лейтенанту Джону Вильямсону снарядить экспедицию на берег. Когда лодка подплыла к берегу, несколько гавайцев зашло в воду, чтобы помочь лодке пристать к берегу. Когда один из них схватился за швартовый крюк шлюпки, молодой лейтенант выхватил пистолет и застрелил гавайца. Позднее днем, Кук решил сойти на берег самому. Он ходил посреди гавайцев безоружным. Гавайцы приветствовали его как самого высокого вождя. Они падали ниц на землю при его приближении и предлагали ему в подарок пищу, циновки и капа (материал из коры деревьев).

Гавайцы возбужденно обсуждали огромное богатство иностранцев. Некоторые были не прочь прихватить железные предметы, которые они видели на палубе, но высокий шаман предостерег их не делать этого. Сам он пребывал в неуверенности, отнести иностранцев к богам или к простым смертным. В конце концов он решил устроить простую проверку: предложить чужеземцам женщин. Если англичане согласятся, то они явно не боги, а простые смертные. Англичане, естественно, провалили экзамен, но многие гавайцы еще сомневались.

Толпы доступных женщин расстроили Кука, который знал, что многие из его команды страдали венерическими заболеваниями. Он приказал всем больным оставаться на борту, но эта мера была безуспешной, так как женщин стали доставлять прямо на борт. Мало кто сомневается, что именно команда Кука занесла на Гавайи сифилис и гонорею. Расходная книга корабля «Резолюшн» содержит имена 66-ти матросов из команды в 112, которые получали лечение от венерических болезней во время плавания. Через год после визита Кука болезни распространились по всем островам и стали одной из главных причин резкого сокращения уровня рождаемости коренного населения.

Спустя две недели, отдохнув и пополнив запас продовольствия, корабли ушли на север искать северо-западный проход. После исчезновения англичане были посланы гонцы на другие острова, чтобы сообщить новость о необыкновенных белых людях. Гонцы так описывали чужеземцев: говор их был похож на щебетанье птиц, ноги были прикрыты, а изо рта, как из вулкана, выходил дым. Многие гавайцы верили, что капитан Кук это воплощение всемогущего бога Лоно.

В конце ноября 1778 Кук вернулся на Гавайи. Именно здесь, на Гавайях, цепь несчастливых событий привела к его гибели. Обычно на других островах Кука встречали как главного вождя другого племени. На Гавайях его приняли за бога Лоно. Древние легенды предсказывали, что Лоно вернется на плавучем острове. Оба визита Кука происходили в сезон праздника Лоно.

В течение семи недель Кук исследовал побережье островов, а затем стал на якорь в бухте Кеалакекуа самого большого острова Гавайи. Выбор этой бухты еще больше убедил Гавайцев в том, что Кук это воплощение бога Лоно, — по преданию, именно здесь Лоно видели в последний раз. Сотни гавайцев ринулись приветствовать возвращение Лоно. Кук записал в своем журнале: «Я никогда не видел в здешних морях такого количества людей, собравшихся в одном месте; кроме множества каноэ, весь берег был покрыт людьми, а сотни их плавали вокруг корабля как стаи рыб».

Гавайцы осыпали англичан всевозможными дарами, на борту постоянно находилось множество женщин. Давид Самвелл, судовой врач, сделал такую запись в своем дневнике: «Мы живем в величайшей роскоши, а что касается количества и выбора женщин, то среди нас едва ли найдется такой, кто не сможет состязаться с самим турецким султаном». За свои услуги женщины получали в подарок кусочки железа, ножницы, бусы и зеркала. Через некоторое время на борту появился Каланиопуу, правитель острова Гавайи. Он щедро снабдил Кука запасами еды и всевозможными подарками. Каждый день сотни гавайцев забирались на борт обоих судов. Иногда их набиралось так много, что было невозможно работать. Время от времени аборигены крали металлические предметы. На эти мелкие, хотя и досадные кражи не обращали внимания.

По мере того как суда производили ремонт и пополняли запасы продовольствия, некоторые гавайцы все больше укреплялись во мнении, что англичане были не боги, а простые смертные. Так как чужестранцы обильно загружали суда продовольствием, гавайцы предполагали, что те покинули свою страну из-за голода. Они вежливо намекали морякам, что пора и честь знать, и что они смогут посетить острова во время следующего урожая, когда снова будет много еды. Многих насторожил рассказ женщины, часто посещавшей корабли. Когда она лежала с матросом, ее ногти вонзились ему в спину так, что он закричал от боли. Гавайцы верили, что боги не ложатся со смертными женщинами, и тем более, не знают боли. Возможно, Кук и был богом, но уж его люди, точно, не были божественного происхождения.

4 февраля 1779 года, через четыре недели после вхождения кораблей в залив Кеалакекуа, Кук приказал поднять якорь. Гавайцы с удовлетворением наблюдали за уходом англичан. Однако в первую же ночь корабли попали в шторм и передняя мачта «Резолюшн» дала трещину. Нужно было возвращаться. Кук знал только одну удобную бухту неподалеку — Кеалакекуа. Он потратил семь недель для того, чтобы ее найти, и теперь у него не было выбора, как только идти назад в ту же бухту.

Когда корабли вошли в знакомую бухту, ее берега были безлюдны. Посланная на берег шлюпка вернулась с известием, что король Каланиопуу наложил табу на всю бухту. Такие табу были обычным явлением на Гавайях. Обычно после того, как землю и ее ресурсы изрядно использовали, вожди запрещали туда вход на время, чтобы дать возможность восстановиться морским и земельным ресурсам.

Англичане чувствовали нараставшую тревогу, но им было необходимо отремонтировать мачту. На следующий день залив посетил король и дружелюбно приветствовал англичан, но настроение гавайцев уже каким-то образом поменялось. Первоначальная теплота отношений понемногу растаяла. В одном случае дело чуть не дошло до стычки, когда вожди приказали гавайцам не помогать команде, сошедшей на берег за водой. Шестерым матросам, охранявшим работы на берегу, было приказано зарядить ружья пулями вместо дроби. Кук и его доверенный офицер Джеймс Кинг высадились на берег, чтобы уладить спор из-за воды между командой и островитянами. Едва они успели решить спорный вопрос, как услыхали звук мушкетного огня по направлению корабля Дискавери. От корабля в сторону берега неслось каное. Сидящие в нем гавайцы яростно гребли веслами. Очевидно, они что-то украли и пытались скрыться. Кук, Кинг и один матрос побежали наперерез по берегу через камни и песок в надежде перехватить воров, но опоздали, и пот ому бросились вдогонку вглубь острова. Они продолжали преследование на протяжении трех миль пока не осознали, что гавайцы, у которых они спрашивали направление, намеренно запутывали их. Когда они, усталые и взъерошенные, вернулись на берег, то узнали, что боцман Дискавери решил сойти на берег и захватить каноэ воров. Как оказалось, каное принадлежало другу англичан вождю Палеа. Когда Палеа потребовал свое каное назад, возникла перепалка, во время которой вождя ударили веслом по голове. Гавайцы бросились на англичан, и те были вынуждены укрыться среди камней на берегу. К счастью, Палеа восстановил порядок, и соперники предположительно расстались как друзья.

На рассвете следующего дня англичане обнаружили, что шлюпка, привязанная к бую в дюжине ярдов от Дискавери, исчезла. Гавайцам удалось украсть ее прямо из-под носа вахтенного матроса. В шесть часов капитан Чарльз Клерк, который командовал Дискавери, отправился на Резолюшн, чтобы доложить о случившемся. Кук был вне себя от ярости. Эта шлюпка была лучшей из тех, которые были на борту. Он приказал блокировать бухту так, чтобы ни одно каноэ не могло из нее выйти. Кук зашел в свою каюту, взял двустволку и приказал снарядить шестивесельную шлюпку, чтобы отвезти его в деревню Каавалоа на северной оконечности бухты. Вместе с ним отправились лейтенант Филлипс и девять морских пехотинцев.

Задачей Кука было встретиться с королем Каланиопуу. Он собирался использовать план, который никогда не подводил его при подобных обстоятельствах в других частях океана: он пригласит Каланиопуу на борт и будет удерживать его там до тех пор, пока его подданные не вернут лодку.

В семь часов утра Джеймс Кук и его морские пехотинцы спрыгнули со шлюпок в воду прибоя и по черным базальтовым пластам лавы, сходившим в океан, выбрались на берег. Две шлюпки остались ждать у берега. Кук считал себя другом гавайцев, которому, равно как и гавайцам, было нечего опасаться. Дом Каланиопуу стоял примерно в тридцати ярдах от берега. Король как раз просыпался, когда Филлипс заглянул в дверь королевского дома. Вошел Кук, сел рядом со стареющим королем и заговорил о пропаже. Как оказалось, король ничего не знал о лодке, но Кук все равно решил привести свой план в исполнение и пригласил короля провести день на борту корабля. Каланиопуу с удовольствием согласился. Пока Каланиопуу и Кук разговаривали, около королевского дома собралась довольно большая толпа. Через некоторое время оба вышли из дома и направились сквозь толпу к берегу. Однако жены короля и некоторые из вождей не хотели, чтобы стареющий король шел на корабль и всячески пытались его остановить. Жены гро мко плакали и умоляли его не ходить. В конце концов, им удалось усадить короля на землю у самой кромки воды.

Толпа быстро росла, задние нажимали. Лейтенант Филиппс спросил разрешения у Кука поставить своих людей с мушкетами в линию у берега так, чтобы перед ними была линия огня, и никто не смог подойти сзади. Кук считал это излишним, но все же дал разрешение построить людей. В это время над заливом разнеслось эхо выстрелов. Гавайцы заметно встревожились. Кук уже понял, что привести короля на корабль не удастся. Он поднялся и один пошел к лодке. В этот момент в возбужденную толпу вбежал гаваец и прокричал, что англичане убили высокого вождя, когда тот пытался выйти из бухты на своем каноэ. Это было объявлением войны. Женщины и дети исчезли. Мужчины надели защитные плетеные маты, в руках их появились копья, кинжалы, камни и дубинки. Один из воинов приблизился к Куку и замахнулся на него кинжалом. Кук взвел курок и выстрелил. Пуля малого калибра застряла в защитной накидке воина. Тот триумфально обернулся к соплеменникам показать, что цел и невредим. Теперь даже самые робкие решил и напасть на человека, которого они считали богом. По оценке одного из англичан, в то утро на берегу собралось от 22 до 32 тысяч вооруженных гавайцев.

Кук отступил к самой кромке воды. Рядом с ним находился лейтенант Филлипс. Еще один воин с кинжалом напал на Кука. Кук поспешно выстрелил, но промахнулся и убил другого рядом стоявшего гавайца. Ударом приклада Филлипс сбил с ног одного нападавшего и застрелил другого. К этому моменту пехотинцы выстроились в линию на берегу и дали залп по толпе. Экипаж в лодках также открыл огонь. Кук зашел по колено в воду и повернулся, чтобы подозвать лодки и приказать прекратить огонь. В этот момент на его голову обрушился сокрушительный удар деревянной дубинки. Когда он падал, другой воин нанес ему удар кинжалом в спину. Через час после того как он сошел на берег, Кук был мертв.

Филлипс истратил свой последний патрон и, несмотря на рану от кинжала, стоя в воде, шпагой отбивался от наседавших гавайцев. Наконец, он развернулся и поплыл к лодке. Едва его втащили в лодку, Филлипс увидел, как один раненый пехотинец исчез под водой. Он снова прыгнул в воду и помог затащить пехотинца в лодку. Позднее, Дэвид Самвелл писал в рапорте, что пехотинцы выстрелили залпом, побросали мушкеты и побежали. Четверо из девяти погибли от рук гавайцев, остальные поспешно уплыли в лодках. Матросы налегли на весла, чтобы выйти из-под града камней, которыми их осыпали гавайцы. Вот как описывал лейтенант Кинг момент смерти Кука: «Увидев, что Кук упал, гавайцы издали победоносный вопль. Тело его тут же втащили на берег, и окружавшая его толпа, жадно выхватывая кинжал друг у друга, принялась наносить ему множество ран, так как каждый хотел принять участие в его уничтожении».

Матросы на борту Резолюшн видели схватку на берегу и выстрелили два раза из пушки по гавайцам. Спустя короткое время на берегу никого не осталось. Гавайцы также унесли с собой тела погибших. Принявшие на себя командование офицеры решили забрать находившиеся на берегу мачту и паруса Резолюшн, а также вернуть тела Кука и четырех матросов.

Не успели они принять это решение, как по берегу разнеслись звуки выстрелов из мушкетов: гавайцы напали на небольшую команду, охранявшую паруса и мачту. После того как на берег высадилось подкрепление, было достигнуто перемирие. Паруса, мачта и инструменты были доставлены на борт Резолюшн. Лейтенант Кинг пытался убедить гавайцев вернуть тела павших. Ночью часовые услыхали осторожный звук весел около борта Резолюшн и выстрелили в темноту. Они едва не попали в двух гавайцев, которые попросили разрешения взойти на борт. В руках они несли небольшой сверток, завернутый в тапа (дубленая ткань из коры деревьев). Они торжественно развернули тапа, и при колеблющемся свете фонаря англичане с ужасом разглядели кровавое мясо, которое очевидно было срезано с тела Кука.

Англичане пришли в ужас от такого обращения с телом своего капитана, некоторые стали подозревать в гавайцах каннибалов. И все же, с останками Кука обошлись так, как поступали с телами самых высоких вождей. По традиции, гавайцы отделяли плоть от костей высоко почитаемых людей. Затем кости связывали вместе и тайно хоронили, чтобы никто не смог надругаться над ними. Если покойный был объектом большой привязанности и уважения, то кости могли хранить некоторое время у себя дома. Так как Кук пользовался очень большим уважением, части его тела были поделены между высокими вождями. Его голова досталась королю, а скальп забрал один из вождей. Ужасное обращение было, на самом деле, высочайшей почестью со стороны гавайцев.

В течение следующих нескольких дней англичане жестоко мстили. Официальный журнал экспедиции не упоминает деталей, но кажется, что команда вышла из-под контроля офицеров и погрузилась в оргию кровопролития и уничтожения. Во время одного эпизода 17 февраля неизвестное количество гавайцев было убито, а их поселение сожжено. Убийство гавайцев продолжалось несколько дней. Во время очередной такой вылазки отрезанные головы гавайцев насадили на шлюпочные бушприты. Кинг, которому пришлось заканчивать путевой журнал Кука, и который был болен в то время, позднее извинительно писал: «Если бы я лично мог присутствовать, я бы возможно нашел средства спасти эту крошечную нацию от уничтожения».

Одним из результатов кровопролития явилось то, что напуганные гавайцы решили вернуть дополнительные останки Кука англичанам. Один из вождей, одетый в церемониальный плащ из красных перьев, вернул кисти руки, череп, предплечья и кости ног капитана.

Вечером 21 февраля 1779 года останки капитана Джеймса Кука были зашиты в парусину и после погребальной молитвы, прочтенной капитаном Клерке, опущены в воду залива. Экипаж приспустил британский флаг и дал салют из десяти ружей. Многие из матросов и пехотинцев на палубах обоих кораблей открыто плакали. Гавайцы не наблюдали за церемонией с берега, так как вождь наложил на залив капу (табу). На следующее утро англичане подняли паруса и навсегда покинули острова.

Однако история на этом не закончилась в мае 1823 года гавайский король Камехамеха II прибыл со своей женой и свитой в Великобританию, где спустя три месяца умер. Незадолго до кончины он передал медикам стрелу с железным наконечником и деревянным оперением. Ничем не примечательную стрелу, если бы уважаемый Камехамех II не сказал бы, что белая кость в середине стрелы является костью белого человека под именем Джеймс Кук.

В 1886 году стрела перебралась из Лондона в Австралию, где и хранилась до недавнего времени. Так она была и забыта всеми, если бы не президент Общества капитана Кука Клифф Тронтон, который решил проверить аутентичность этой стрелы. Многое сразу вызвало у историков сомнения: стрела была не похожа на те, которыми пользовались туземцы Гавайских островов в то время, скорее, она была привезена с места предпоследней стоянки Кука берегов Америки.

Тогда кость просветили рентгеном, и выяснилось, что она может принадлежать как киту или дельфину, так и человеку. Теперь на очереди был ДНК тест, который должен был определить кому принадлежит эта кость. Правда, эта работа осложнялась тем, что никто из шести детей капитана не обзавелся собственным потомством, и поэтому ученым видимо придется обратиться к родственникам его родной сестры Маргарет.

Совсем недавно президент общества капитана Кука Клифф Торнтон объявил, что согласно анализу ДНК стрела никакого отношения к Куку не имеет. Та и умерла эта красивая легенда…

http://znanie-sila.ru, Никита Максимов

НА ЭТОМ О КУКЕ ВСЕ!

День 4. Север.

Огромные, песчаные и абсолютно безлюдные пляжи. Густой рейнфорест и водопады. Эта часть острова понравилась мне больше всего. В джунглях проложены маршруты для желающих затеряться в этой изумрудной паутине, чарующей обволакивающей полумраком лесного полога, щебетом птиц, пьянящим ароматом цветов и поднимающейся туманом влагой, пропитанной земляным духом. Дождь прекращается на пару минут лишь для того чтоб хлынуть вновь с новой силой. Из активных развлечений, кроме трека по лесу, среди лиан, особо буйным север может предложить трек к водопадам (благо их там тьма-тьмущая).


Зипиллинг над этими самыми водопадами (зипеллинг — это когда тебя прикрепляют к тросу в таком девайсе типа трусов и летишь ты аки ласточка в этих трусах), прогулки в облаках по специальным шатким мосткам, натянутыми над джунглями из веревок и редких досточек, а так же сплав на здоровых таких надувных бубликах.

Как я уже не однократно повторяла, эта сторона мне настолько понравилась, что когда обязательная программа была выполнена, остров исследован и остался лишний денек, я не задумываясь, предпочла провести его на севере.

День 5. Капаа

Капаа — не город не деревня, не солнце не дождь, а сплошные полутона. Но именно тут расположена жемчужина являющаяся основной официальной достопримечательностью острова и символом Кауаи — грот Френо и ботанический сад. Самый большой и самый известный на острове. Тур по саду на трамвайчике $15, но скажу честно, сад в Пойпу понравился мне гораздо больше (и вход в него бесплатный).

По тому же билету вы попадете на баржу, которая медленно скользит по реке, проплывая мимо деревень, и гид рассказывает о деревьях на берегу под тихое бренчание гавайских гитар. Конечная точка подъем к гроту. На обратном пути аборигенки развлекали туристов хулой и обучали этому танцу всех желающих.

Неподалеку от сада мы посетили еще два очередных водопада, и поняли — еще один водопад и нас стошнит. В Капаа активный люд развлекает себя катанием на байдарках и на водных лыжах по реке.

Общее впечатление:

Кауаи, несомненно, остров для двоих. Жизнь на острове начинается очень рано, а с наступлением темноты погружается в сон. Закрыты магазины, рестораны. Всё. На улицах даже фонари не горят. Я, как большая засоня, была этому ужасно рада, получив полную легитимацию отправляться баиньки в 8 утра. (правда с утра, когда я начинала скакать радоваться солнышку и тормошить народ поступали предложения меня четвертовать).

Единственное увеселение после ужина это улечься на лежаке с коктейлем у кромки прибоя и втыкать на лунную дорожку в океане, раздумывая о глобальном. Либо прогуливаться вдоль воды по аллейке среди огромных сосен, вдыхая соленый бриз. Всё. Других развлечений нет. Вообще, в самый раз для людей среднего возраста, вялого темперамента, задолбаных ритмом современного мегаполиса. Пока что, я побывала лишь на двух островах гавайского архипелага и хотя в планах посетить их все, но пока что могу сказать что Кауаи мне пришелся по душе гораздо больше Оаху.

Хотя Оаху был очень даже очень, но уж слишком обжитой, все же диковатый Кауаи более МОЙ остров. Пока. Дальше жизнь покажет, ведь впереди меня ждет еще много замечательных открытий.

Город Радуги или курорт для Буратино!
Царство камней и воды или день с оленями-выпивохами и ночь с медведями-алкашами!