Очерк об этой насыщенной летней поездке предназначен тем, кто, подобно нам, является “пожирателем впечатлений”, и кто хотел бы за два коротких выходных дня сполна насладиться великолепием ландшафтов, сопричастностью отечественной истории и вибрирующей духовностью древних обителей.
Из Москвы выезжаем в 3 ночи. Темно. Прохладно. “Закрыл бы ты окно, — ворчит полупроснувшаяся Ланка, — не май месяц”. “Она права, на дворе июль”, — думает Сергей. Выбравшись на новорижское шоссе, корейская малолитражка, ошалев от собственной единственности, летит на пределе своих силенок – 130км/час. Штурвумен Лана прокладывает путь на карте, который лежит через Волоколамск, Ржев, и, спустя три часа, мы достигаем Селижарова.

Расходимся в этимологии названия. Романтичная Лана уверена, что село когда-то пылало жаром, а рациональный Сергей начинает бубнить про какие-то “плавающие согласные”, приведшие к видоизменению первоначального Селигерово. Здесь сливаются две речки, и на возвышенности стоит симпатичный белый сельский храм. Если в центре села свернуть с основной трассы налево и проследовать по указателю “Святые Ключи”, то через 30км можно достигнуть местного чудотворного источника. Здесь после деревни Никольское (?) надо въехать прямо в лес, и по просеке через 3км вдоль ручейка мы упираемся в изгородь. Место это прославлено – здесь была явлена икона. Удивительно живописное местечко: высокие сосны на обрыве противоположного берега и залитая солнцем лужайка с беседкой над источником. Купальня из трех свежевыструганных сидячих желобов. Недавно выстроенный храм. Ни души ранним утром. Мы спешим. К 9 надо успеть на отплывающий с Осташковской пристани экскурсионный катер. После Селижарова все дышит предвкушением большой воды. Справа и слева появляются заливы, пруды, протоки. По обочинам плакаты – “ЧЕРВИ” (это местные ребятишки делают свой бизнес на продаже наживки для рыбной ловли). Успеваем. Покупаем билеты по 180 руб. На 5-ти часовую прогулку. Катер неторопливо рассекает озерную гладь. Последовательно заходим в три турбазы, забираем новые порции
экскурсантов, преимущественно детей.
Собственно Селигер не озеро, а цепь озёр. То, чем являемся мы сейчас – русская народность – произошла из древних греховных актов соития прямоволосых светлоглазых примитивных финно-угров с сообразительными веселыми карими южнославянскими пофигистами. При чем здесь Селигер? Ответ в том, что эта, исконно северная земля, подверглась творческому оплодотворению киевских ребят. Отсюда и разнообразие названий: Селижарово от росичей, Городомля – от угров. Вообще, для русского уха
названия в этом краю экзотичны: Яжелбицы, Ижицы… Селигер с угорского означает светлую воду. И это действительно так. Это не озеро – это стиль жизни. Это, когда тебе надобно на что-то опереться, а потом почувствовать тщетность своих усилий. Древние каноны говорят: «для счастливой жизни посмотри утром – на горы, а вечером – на воду».
На Селигере гор нет, но высящиеся колокольни удовлетворяют стремлению вверх. На протяжении пятисот лет селившиеся здесь ребята выстраивали соборы и колокольни. Среди них петербургский зодчий Росси, перспектива строений которого придала неимоверный шик этому краю.
Но обо всем по-порядку. Пришел в XVI веке сюда монашек Нил (не путать с Нилом Сорским). Всячески стремился он повторить опыт древних подвижников: чтобы не ложиться и не садиться, а если отдыхать, то чуть-чуть на руки опереться. Чем больше вложено эмоциональной энергии, тем более, вопреки экономической теории Маркса, рос, крепнул и ширился монастырь. Даже сейчас, после
столетия разрушения, он являет собой величественное зрелище. Древнее благочестие органически сопряжено с задачами повседневности. Заплатившим 25 рублей (нам), выдается «талон паломника», позволяюший подняться на колокольню. Зрелище там дивное: голубизна озер переходит в зелень лесов и, на сколько видно глазу, природа дышит гармонией. Монастырь активно восстанавливается, уже готова каменная пристань, ещё сушествует позорный перешеек, соединяющий удивительный остров Нила с
грешной землей, построенных из осколков взорванного большевиками храма Святой Богородицы. Там, на перешейке, продают вкуснейшего копченого угря (350руб. за особо крупный экземпляр) и предлагают услуги водного такси (500руб. до Осташкова в один конец).
Экскурсовод говорит, что в Осташкове есть, где остановиться: и несколько гостиниц, и комнаты на вокзале. Мы это принимаем к сведению, но что нам делать дальше? Осматриваем церкви, которыми любовались с борта катера – и здесь разочарование: ни одна из них не действующая. В Успенской из них – краеведческий музей, в Крестовоздвиженской – концертный зал. Впрочем, нам тут же
предлагают посетить местную достопримечательность- падающую колокольню. В этой среднерусской пизанской башне – колокольный музей. За 20руб. мы поднимаемся наверх, и перед нами возникает восхитительный вид на Осташков, Селигер и Столобенскую Пустынь. Это единственный из аттракционов города – не пропустите! Впрочем, если проехать пару кварталов дальше, — изящная
белокаменная башенка времен полковдца Суворова (это, когда город Осташков кому-то сдался :-(. О предприимчивости местных жителей осталось название высоких рыболовецких сопог – «осташи».
Ланка говорит, что оказавшись в этих краях, непростительно пренебречь посещением истока Волги, расположенном в 40км отсюда. Сергей хмурится: собирается дождь, доорга размыта, к тому же асфальт кончается… Ланка непримирима, исток великой русской реки надо увидеть. Что мы видим, преодолев 20км грунтовой дороги и оказавшись под указателем Верховолжье. 200 лет шел спор, но в конце концов путь великой реки был прослежен именно от этого родника. Теперь здесь часовня, невзрачный ржавый ручеек, вытекающий из-под мостика и величественный новооткрытый храм. Советуем посетить.
Нет желания возвращаться назад – мы пробиваемся к Валдаю. От Свапущей мы рвемся к Рвеницам, преодолевая 40км грунтовки, выскакиваем на асфальт трассы в районе Молвотицы. Однако уже 8 вечера, и хотя путь к Валдаю полностью известен, где гарантия, что мы найдем там приют. На пути – чудный городок Демяновск, потерявший за трудные годы своей истории Ь в написании своего названия. О-па! – дорожный знак гостиницы, однако под ним – вывеска столовой. Осторожно интересуемся, нет ли здесь приюта. Отель без опознавательных знаков – на верхнем этаже двухэтажного строения обходится нам в 100 руб. паспортом подруги никто не интересуется, однако, когда выходим погулять, её стройные ножки привлекают внимание местных бандосов. Мы быстро засыпаем и с утренней зорькой отправляемся через Яжелбицы на Валдай. Тишина, ни одной машины,- изумительные места… расстояние в 150 км
преодолеваем за час.
И вот мы уже на Валдайском причале. Удивительная по своей неопределенности надпись: придет катер или нет, но стоить он будет по 50 руб. с чел, если наберется 10 пассажиров. Наша цель – Иверский монастырь. Так и не дождавшись катера, отправляемся на остров своим ходом. Неутомимый баламут Никон предложил основать этот монастырь в дивно живописном месте. Подвигами святых
этот монастырь не прославлен, но стремится к нему православный люд (и мы подвезли двух благочестивых паломниц из Бологого) к чудотворной иконе Иверской Божьей Матери. Несмотря на духовный дефицит, эстетически монастырь великолепно обоснован. Он хорошо обжит, красив и удобен. В нем чувствуется заботливая женская рука, возможно Пресвятой Богородицы. Здесь хочется
немного посидеть на свежевыкрашенной скамейке, глядя на вновь пожертвованный колокол некоей р.Б.Аллой, дожидающийся своего подъема на звонницу. Обратный путь в приземмистый городок Валдай вновь лежит по таинственно шелестящей соснами дороге, а затем – через пантонный мост. Оказавшись через 20 минут в городе, мы решили посетить музей колокольчиков. Он устроен в ротонде Екатерининского храма XVIII века. Десятирублевый входной билет дает право посетителю устроить трезвон- перезвон, благовест и набат. Зашуганные смотрительницы просят нас звонить потише, но, заслышав наши переливистые экзерсцисы, к музею выстраивается очередь из туристов, стремящихся предаться этому развеселому занятию. Прикольно выглядит ветровой колокол, в который мы, дуя напару,
добивались ангельского благозвучия.
Мы снова выезжаем на трассу М10 и через пару часов сворачиваем направо в Торжок. Вау! Едва ли мы ожидали увидеть такое! По обеим сторонам неширокой Тверцы – вздымающиеся купола храмов, соборов, колоколен, часовен. Этот город с более чем 1000-летней историей совершенно незаслуженно лежит вне туристических и паломнических путей. Храмы не слишком древние, но сохранились в приличном состоянии. До сих пор у новоторжцев (так называются жители города) существует предубеждение против соседней Твери. «У-у, у них и святыней мало осталось,»- эта обида тянется 500 лет, когда тверской князь Михаил устроил кровавую баню жителям Торжка, по неразумию поддержавших вечно мятежных новгородцев. Казалось бы, православный правитель, а обошелся с жителями, как говорит летопись, «хуже поганых». Подпалил город и жители в тщетной надежде спасения бросались в мутные воды Тверцы. Дружина его грабила купцов и насиловала монахинь.
Красивейшим местом Торжка является Борисоглебский монастырь. Он основан в 11 веке, там прославлен местночтимый подвижник Иосиф Новоторжский. Постройки обители датированы разными веками от 16-го до !9-го, однако этот архитектурный разнобойчик не выглядит аляповато, а воспринимается восхитетельно гармоничным единым ансамблем. Изумительный вид открывается с монастырской стены на темные воды быстрой Тверцы и веселые маковки городских храмов.

Безусловного посещения заслуживает распологающийся в монастырских стенах (к стыду общему, в монастыре не молятся последние 70 лет) музейная экспозиция «Храмы Торжка». Насколько широко эрудтрована сотрудница музея в этом вопросе, настолько несведущей в этом вопросе оказалась горожанка, которая на вопрос о названии крупнейшего центрального собора пожимает плечами:
“Да мы это просто ЭЛМО называем,”-что-то там электро-механическое.
На обратном пути невозможно не заехать в Тверь. Город, однако, оставляет унылок впечатление. Краеведческий музей бедноват, но только там можно увидеть макет кафедрального Преображенского храма, взорванного в 1935 году. Древних зданий в городе практически нет, на городской пляж выходит действующая канализационная труба. У обочины тверской кольцевой дороги уныло выстаивают свою дневную смену поблекшие ночные бабочки. И еще, наверно, на трассе Москва-Ленинград Тверь – последнее место, где московская шаурма называется питерской шавермой.
Незадолго до Москвы начинаются автомобильные пробки и заторы. Впрочем, это не огорчает, потому что наступил вечер воскресенья. Yes! Мы сделали это! 1200 насыщенных километров за два дня в озерном краю надолго останутся в памяти.