Честно признаюсь, что изучать
достопримечательности Свердловской
области я начала не от хорошей жизни.
Получилось так, что летом у меня не было
возможности никуда уехать из-за обилия
работы, а дни стояли такие жаркие и
нетипичные для мокрого и серого уральского
лета, что хотелось как-то их использовать.
Результат – тоска, организация группы (бригады?)
таких же, как я изнемогающих сослуживцев и
несколько путешествий по окрестностям
Екатеринбурга, которые оказались
неожиданно приятными и даже
познавательными.
Выяснилось, что музейным центром
Свердловской области является Алапаевский
район. Именно там жили и работали
подвижники, восстанавливавшие храмы,
свозившие из урочищ и дальних поселков избы,
часовни, остатки сторожевых башен и т.п.
Следует учесть, что район этот для области
не очень характерен – это давно
распаханная и хорошо освоенная долина, и
пейзаж (березки, колосящаяся рожь и пр.)
скорее напоминает среднерусский, чем
горноуральский.
Точек притяжения в Алапаевском районе две:
Коптелово (чуть не доезжая до Алапаевска) и
Нижняя Синячиха (сразу за Алапаевском).
Ехать из Екатеринбурга надо через
Березовский по Режевскому тракту, обращая
особое внимание на изредка попадающиеся
указатели (мы заблудились всего два раза,
что считается неплохим результатом).
Занимает это примерно 2,5 – 3 часа в один
конец , но тут многое зависит от машины и
водителя.
Коптелово – село старинное, с почтенной
родословной. Еще во времена Алексея
Михайловича коптеловские мужики подрались
с арамашевскими из-за покосов, после чего
попали в служебную переписку и большую
историю. Стоит оно на берегу реки Реж,
демонстрируя безупречный вкус наших
предков во всем, что касается выбора места
для жизни.
Главным украшением села является “изба
бабы Кати” — подлинная крестьянская изба XVII
века, срубленная из бревен в три обхвата,
без единого гвоздя, крытая берестой, с
глинобитной печью и полным набором
крестьянских аксессуаров – подойник,
сольник, корыто, поставец с лучиной, ступа,
люлька и так далее. Городских жителей
половина предметов сразу же ставит в тупик,
и предложение гида сообразить, для чего это
надо и как им пользоваться, обычно мало
помогает. Самостоятельно мы смогли
опознать только ступу, подойник обозвали “чайником”,
а сольник приняли за блюдо для овощей (на
самом деле в него просеивали муку).
Гид (милая деревенская женщина) показывает,
что и как надо делать и предлагает
повторить. Зрелище горожанки,
управляющейся с рубелем и скалкой или
пытающейся ухватом поставить в печь горшок,
способно рассмешить до слез самого
мрачного мизантропа. К нашему стыду, ни я, ни
мои подруги так и не догадались, что горшок
бессмысленно поднимать, а надо тихонько
передвигать в сторону печи. О том, как мы
действовали рубелем, я вообще умолчу…
Потом потрясенных сложностями
крестьянского быта туристов ведут в ригу,
где стоят разные сельскохозяйственные
приспособления, и они окончательно
убеждаются, что руки у них приделаны не с
того конца. С граблями и вилами мы еще как-то
справились, но прялка и ткацкий станок
оказались вообще за пределами наших
возможностей. Наши мужчины в это время лихо
размахивали цепами, но, к счастью, никто не
пострадал.
Вообще возможность самому попробовать,
каков крестьянский труд – самая сильная
сторона Коптелово. До табличек “Руками не
трогать!” там не еще не додумались, и
поэтому трогать можно все. Так весело
последний раз мне было в музее Виктории и
Альберта в Лондоне, где тоже все вертится и
крутится, но тут все было наше, кондовое и
посконное.
Если предупредить о своем приезде заранее,
по телефону, так для вас еще напекут блинов
и покатают на лошадях. Но мы предупредить не
догадались, и остались без блинов. Зато нас
сводили к местному источнику, который бьет
из-под земли и по деревянному желобу
стекает в реку Реж. Там же устроен сарайчик
для стирки, где подлинные местные
жительницы последние лет сто полощут
бельишко в деревянном корыте.
Добавлю, что все это удовольствие стоит 10
рублей с носа за 2-ух часовую экскурсию (без
блинов), а воздух в деревне такой, что
сначала нам казалось, что кто-то разлил на
улице духи модного цветочного оттенка.
Музейные работники по-деревенски радушны,
до безумия любят родную деревню и готовы
рассказывать про нее часами. Петухи, коровы
и полуразвалившаяся церковь дополняют
общую благостную картину и вызывают острое
желание найти спонсора, чтобы эту церковь
отремонтировать (и напечатать приличный
буклет о музее).
Что касается Нижней Синячихи (она находится
сразу за Алапаевском), то это место более
знаменитое, и соответственно, музейщики там
отличаются заметно меньшим радушием. Мы так
и не сумели никого уговорить провести для
нас экскурсию (несмотря на то, что прямо на
наших глазах к музею подъезжали и
подъезжали люди). Выяснилось, что экскурсии
проводятся только по четвергам и субботам,
а нас угораздило приехать в пятницу.
Экскурсоводы были неумолимы, и, взяв с нас
по пять рублей, бросили на произвол судьбы.
К счастью, в Синячихе умученный городской
суетой, жарой и пылью горожанин может
прекрасно провести время и без
экскурсовода. На холмистых берегах реки (тоже
Синячихи) в живописном беспорядке
расставлены часовни, сторожевые башни,
пожарная часть с каланчой, кузница,
ветряная мельница и крестьянские усадьбы.
Все бревенчатое, ладно скроенное и крепко
сбитое. Самое сильное впечатление на всю
нашу группу произвела собачья будка в
усадьбе XVII века. Это сооружение, слегка
напоминающее противотанковый дзот, было
сложено всего из трех бревен, но толщина
этих бревен не поддается описанию. По моим
прикидкам, они были не меньше метра в
диаметре! Столь же солидно выглядела банька
(правда, на нее было потрачено не три, а
целых пять бревен). После этого избы XVIII и XIX
веков, несмотря на изумительную резьбу и
расписные наличники, воспринимаются
исключительно как декаданс и упадок.
На общем фоне вызывающей роскошью
смотрится каменный домик заводоуправления
на целых пять окон. Синячиха, конечно, село,
но село уральское, а значит, с собственным
заводиком и плотиной. От завода не осталось
и следа, а плотина стоит и бурлит как ни в
чем не бывало.
И, наконец, главное украшение села –
девятиглавая барочная Спасо-Преображенская
церковь, поднятая из руин Иваном
Даниловичем Самойловым, которому,
собственно, Синячиха и обязана
превращением в музей деревянного зодчества
со всеми вытекающими приятными
последствиями. Это отдельная, совершенно
сказочная история о том, как один человек
взял и переупрямил советскую власть.
В общем, двухчасовая прогулка по Синячихе
успокаивает нервы, настраивает на самый
благодушный лад и пробуждает желание
хороводы водить, венки плести и играть в
жмурки и горелки. Кроме того, она пробуждает
зверский аппетит, а поскольку никаких
закусочных и буфетов в селе не
предусмотрено, очень рекомендуется
захватить провизию с собой.
Как уже отмечалось, туристическое
обслуживание в Синячихе не на высоте.
Отсутствуют не только изба с надписью “Трактиръ”,
но и бодрые торговцы сувенирами,
ненавязчиво предлагающие туристам
свистульки, колокольчики и макеты церквей.
В этом смысле Синячиха невыгодно
отличается как от Малых Корел, так и от
иркутских Тальцов, но зато это настоящее,
живое село, в котором продолжается
непонятная горожанам жизнь, а не просто
живописное собрание старинных изб. Если бы
экскурсоводы были чуть полюбезнее, все было
бы вообще отлично.
После посещения Коптелово и Синячихи я на
некоторое время утихомирилась, и предалась
общественно полезной деятельности. Но
судьба, видимо, была за меня, потому что
почти сразу нашу группу направили в
командировку в Кушву. В результате мы
осмотрели еще две уральские
достопримечательности – Невьянскую
наклонную башню и Гороблагодатский карьер.
Ехать в Кушву, бывший центр
Гороблагодатского горного округа, надлежит
по Серовскому тракту. Дорога идеально
соответствует образу “седого Урала”:
местами она прорублена в скалах, уже
успевших порасти березками, от крутых
подъемов и столь же крутых спусков
буквально захватывает дух, а сосны ближе к
Кушве сменяются высокими мрачными елями.
По дороге, примерно через час, вы окажетесь
в Невьянске, славном своей башней со
старинными курантами. Башня – наклонная и
была сооружена Демидовыми под лозунгом “забьем
Пизе баки!”. В общем, это удалось – наклон
заметен и очевиден. Для того, чтобы оценить
его в полной мере, надо забраться в глубь
Невьянска, на берег пруда (сначала едете по
ул. Маркса, а потом сворачивается на ул.
Энгельса, и по ней до самого конца; ул.
Энгельса, несмотря на название – обычный
деревенский проселок, но ехать надо именно
туда). С плотины башня смотрится во всем
своем великолепии, да еще и сверхкомплектно
отражается в пруду. Рядом с недавних пор
возвышается восстановленный тщанием
местного горного олигарха храм в стиле
ампир, так что получается чудный ансамбль.
А вот разглядывать башню вблизи не очень
интересно. Дело в том, что она до сих пор
официально располагается на территории
Невьянского завода. Правда, сейчас
благодаря тому же олигарху башню и храм
собираются вынести за территорию, но пока
работы в самом разгаре. Проще разыскать
местный музей (спросите аборигенов), и
записаться на экскурсию. Вам все покажут,
проведут внутрь башни и расскажут разные
ужасы про благородный род Демидовых, князей
Сан-Донато. Видимо, итальянское княжество
они себе прикупили под тем же лозунгом
забивания баков Пизе. Дополнительно можно
осмотреть в музее знаменитые невьянские
сундуки “с морозом” и пообедать в
придорожной забегаловке, которые в
Невьянске отличаются вполне
удовлетворительным качеством.
Еще час езды – и вы в Кушве (главное, вовремя
свернуть с тракта, а то попадаете прямиком в
Нижний Тагил). От былой славы Кушвинских
заводов остались только воспоминания. В
городе почти нет работающих предприятий, а
население предается мечтам о былом и
употреблению технического спирта. Имеется
довольно симпатичный краеведческий музей,
где после долгих уговоров для нас провели
экскурсию, заломив бешеные деньги – по 15
рублей с человека. Потом экскурсовод
призналась, что они были уверены, что мы в
ужасе откажемся, и оставим их мирно пить чай.
Наибольший интерес в музее представляет
токарный станок сороковых годов из
местного ПТУ. В войну на нем делали снаряды,
и, глядя на эти тяжеленные болванки, с
трудом верится, что работали за такими
станками тринадцатилетние подростки. Для
иностранных туристов в Кушве устраивают
экскурсию по заводу, настоящему
заповеднику старинной техники, но мы для
этого чином не вышли.
Зато Гороблагодатский карьер вполне
оправдал свою репутацию. Это глубочайшая
яма, вырытая на месте горы Благодать и уже
слегка поросшая лесом. Никакой работы на
карьере не ведется, но над ним проплывают
облака, отражающиеся в малахитовых лужах на
дне, березки опять-таки колышутся и чего-то
там шепчут. Со смотровой площадки виден
заводской пруд и прочие заводские
постройки, и, кроме того, окрестные горы и
прочие необъятные просторы. В общем, такая
производственная поэзия. Дополнительно
можно полюбоваться на памятник вогулу
Степану Чумпину, сожженному неблагодарными
соплеменниками на горе Благодать за то, что
показал месторождение русским.
Не уверена, что в Кушву стоит ехать
специально (если вы не увлекаетесь
старинной промышленной архитектурой), но
побывать в ней любопытно. Старая часть
застроена двухэтажными домами сталинского
стиля, имеется роскошный Парк культуры и
отдыха с отделанным дорическими колоннами
входом и Дворец культуры горняков, тоже с
колоннами. Все вместе навевает ностальгию и
меланхолию. Пообедать можно рядом с Дворцом
культуры, в кафе “Жемчужина”, которое
выдержано с добротном новорусском стиле
начала 90-х, и где, если повезет и повар
придет на работу трезвым, можно получить
вполне съедобную солянке и голубцы.
Перечитала и удивилась – оказывается,
окрестности Екатеринбурга просто
изобилуют достопримечательностями. Вот что
значит летняя тоска и наличие энергичных
сослуживцев! Теперь мы собираемся в
Верхотурье – любимое детище губернатора
области. А там, смотришь, махнем в Ирбит. В
общем, да здравствует краеведение!

Продолжаю обзор туристских
достопримечательностей Свердловской
области. Речь пойдет о ее главной
официальной туристской
достопримечательности – городе (а точнее,
городке) Верхотурье. Усилиями губернатора
области, который год пропагандирующего
программу “Возрождение Верхотурья”, все
жители усвоили, где расположены главнейшие
областные достопримечательности. И, в общем,
это справедливо: городу больше 400 лет, и
когда-то мимо верхотурской таможни путь в
Сибирь был запрещен. Кроме того, он славился
мощами Св. Симеона Верхотурского и был
центром уральского и западносибирского
православия.
Но все это в прошлом. Сейчас в Верхотурье
живет 10 000 человек и город действительно
нуждается в возрождении, причем возрождать
его придется еще очень долго. В советские
времена мне довелось по линии общества “Знание”
(было такое общество, неустанно
просвещающее трудящиеся массы) побывать в
Верхотурье, и главное, что мне запомнилось
– это деревянные домики, развалины церквей,
приспособленные под магазины и склады, и
гулкие звуки поверки в монастыре, отданном
под колонию для несовершеннолетних
преступников.
С тех пор в городе кое-что изменилось.
Николаевский монастырь вновь стал
монастырем, в него вернули мощи Св. Симеона
Верхотурского и более или менее привели в
порядок храмы и часть территории.
Крестовоздвиженский собор, освященный в 1913
году, вновь потрясает величиной и объемами (особенно
если вспомнить, в каком он был состоянии).
Имеется музей, представляющий несомненный
интерес.
Приводится в порядок Верхотурский кремль.
Изумительной красоты градо-Верхотурский
Троицкий собор XVII века в порядок уже
приведен, и сверкает на солнце позолотой
куполов и изразцами стен.
Кое-что в городе по-прежнему хорошо. Я имею в
виду подвесной мост через Туру, на котором
было весело качаться в советские времена, и
также весело гулять сейчас.
В остальном, увы, вспоминается старинное
выражение “мерзость запустения”.
Деревянные домики по-прежнему находятся на
стадии “деревянные дрова”, все остальные
церкви пребывают в развалинах, и, что самое
главное, население находится в двух
состояниях – либо в депрессии, либо с
тяжелого похмелья. Не улучшают картину и
дети, попрошайничающие у монастырских
ворот. В общем, атмосфера угнетающая, и
через некоторое время начинает сильно
действовать на нервы. Даже бодрый плакат “Россель
– наш губернатор!” на могучей
краснокирпичной гостинице не способен
повысить настроение. Столь же могучие
краснокирпичные башни – автобусные
остановки также не радуют, поскольку за все
время пребывания в городе нам не довелось
увидеть ни одного автобуса.
Впрочем, некоторые усилия для того, чтобы
поддержать туристскую репутацию города
предпринимаются. В уже упомянутой
гостинице “Соболь” мною был приобретен
объемистый и содержательный труд “Верхотурье:
легенды и были”, и изображения Троицкого
собора на бересте, после чего я с огромным
трудом удержалась от покупки семейства
горностаев работы местных умельцев-таксидермистов
(то есть чучельщиков). Там же можно всего за
18 тысяч обзавестись чучелом медведя,
обнимающего лапами бочку. Правда, пока
покупателей не видно.
Что касается такой прозы жизни, как питание,
то в монастыре имеется чайная, которая так и
называется “Монастырский чай”, а в городе
– кафе со смешными ценами (не больше 20
рублей за блюдо). Местный чай и выпечка
отличаются вполне удовлетворительным
качеством (особенно чай, потому что это “Липтон”).
Закончить хотелось бы на совсем
оптимистической ноте. Во-первых, на местном
рынке мы за 120 рублей купили ведро белых
грибов (к неописуемой радости друзей и
знакомых).
А, во-вторых, на обратной дороге мы
совершенно случайно попали к животворному
источнику на реке Актай. Надо просто
внимательно следить за указателями, и сразу
же за выездом из города сворачивать налево.
“Животворный источник” — это бывшая заимка
Николаевского монастыря, в советское время
ставшая домом отдыха. Тишина, покой,
деревянная церковь на берегу реки, из земли
бьет ключ, в самом доме отдыха советская
скульптура (“пионерка-геройка” или что-то
в этом роде) и ни одной живой души. Короче
говоря, идеальные условия для пикника и
задумчивого сидения на нагретых солнцах
бревнах.
В результате из Верхотурья мы уезжали в
самом благодушном настроении и сейчас
поездку вспоминаем с удовольствием.
Фотографии же получились просто
неописуемой красоты, что доказывает –
место на самом деле чудесное, только уж
очень запущенное.
В завершение отмечу, что ехать до
Верхотурья очень прилично: три с лишним
часа по Серовскому тракту. От Верхотурья до
Серова всего 77 километров, а вот до
Екатеринбурга – 270, поэтому время надо
рассчитывать соответствующим образом. Мы
выехали в 9 и вернулись в 7, хотя почти всюду
ехали со скоростью 120 – 130 км. И не забывайте
о том, что за Нижним Тагилом заправки резко
заканчиваются.