Он… вовсе не путешествие, он сама моя жизнь со всеми своими плюсами и минусами. Он — мой Архангельск.

Она… маленькая и пушистая и любит тихо шуршать. А ещё задавать разные вопросы и получать такие же разные ответы. Она — наша лариска.

Они… не кич, не понт и не знак принадлежности к определенной группе. Они – мой взгляд на мир и образ жизни. Они – мои розовые очки.

Оно.. хорошее настроение, которое я делаю себе сам. А помогают мне в этом Архангельск, лариска и розовые очки.

*

Вот выдался солнечный и безветренный июньский денек, открытый мною с помощью глаз и толстого питерского кота:

— Муррр, а мы едем за город, в Царское… село…

— Блин, молодцы. А как погодка?

— Да пятнадцать градусов на термометре, но вроде тепло…

— Ну, езжайте на здоровье.

Хм, на СТС говорят, что в Архангельске плюс 18. Что, дома сидеть? Ни за что! Так, и где у нас лариска?

— Привет, ларис! Как там твой батик поживает?

— Поживает до полтретьего. Есть какие-то предложения?

— Да, и весьма пристойные.

— ???:-)

— По Двине давай прокатимся, до Конечного двора. Там родина председателя Центризбиркома А.А.Вешнякова. А мы, вроде как, в политической организации работаем…

— Я ожидала другого от слова «предложения»… Но не вопрос. Когда?

— Жду тебя в три часа на пригородном речном вокзале.

Три часа. Оный вокзал. Мужской голос из динамика сообщает, что посадка по Вознесенской линии производится с пятого причала, на теплоход Москва-49. Мы, вооруженные розовыми очками, с шуршастиком в багаже знаний, заходим на сорок девятый борт:

— В Конецдворье ведь попадем? – уверенно изрекаю я, обращаясь к матросу.

— Мда, проходите, — подтверждает одетый в спасжилет паренек.

Вокруг все безумно красиво. Белые теплоходы прячутся в золотой тени великой реки, а серенькие воробьи – в огромных зеленых тополях. Воздух пахнет чем-то невообразимым: и водой, и рыбой, и свежими зелеными листочками, и шашлыками, и пивом, и просто летом!

Урааа! Мы плывем!!! Сначала удаляется родной Архангельск: пригородный речной вокзал, Соловецкое подворье, высотка, Гостиный Двор, Успенская церковь… Потихоньку приближаемся к Кегострову. Этот остров, имя которого в прямом смысле (с угро-финских наречий) означает «разрушающийся», сильно не впечатляет: обычная архангельская окраина, правда, что интересно, в паре километров от центральной городской площади. Бараки, сараи, проржавевшие баржи у причала, полуразрушенный завод КЛДК и где-то в глубине — останки первого архангельского аэропорта. Ажиотажа на выходе нет: на Кегостров теплоходы идут каждый час. Причаливаем-отчаливаем. Изголодавшаяся после тяжелых занятий по батику лариска в спешном прядке открывает пакет с едой и достает оттуда притащенную из магазина и ещё теплую курицу-гриль:

— Будешь курицу?

— Ха, ну только с соком:-)

Курица оказывается вкусна, но при этом (как и всякая нормальная птичка) не лишена жирка. Сквозь мои очки нежное аппетитное мясцо кажется ещё и ярко-розовым, посему я делаю осознанное жевательно-глотательное движение:-) Ням-ням! Свежий воздух, виноградный сок, сочнейшая птичка… Пикничок посреди реки и все радости жизни в одной поездке. Здорово! При этом куры оказывается так много, что мы решаемся (о, ужас для голодающих!) скормить ее остатки (между прочим, ножку и белое мясо) собакам, коих очень надеемся встретить в заветном Конецдворье. Жалко птичку!

Центр города, меж тем, удаляется все дальше и дальше. Танкер Мурманского пароходства, стоящий у железнодорожного моста, теперь кажется уже просто оранжевой точечкой, а 24-этажка в центре города – коробком спичек. На носу же сияет край современного Архангельска — Цигломень: пятиэтажки, деревяшки и большой американского типа лесопильный завод. Далее по курсу — Приморский район Архобласти – село Вознесенье. Но картина почти не меняется: Вознесенье скорее такой же городской поселок с длинными деревянными двухэтажками и ангарами, а не северная деревня. От города ее отличает что-то другое: обилие цветов у кромки воды, широкие зеленые поля неподалеку, гнезда стрижей на обрывистом речном берегу, резвящиеся в поле маленькие телята и пышногривые красавцы-кони, бегущие наперегонки по сельским улицам. Быстро отчаливаем. Через 10 минут показывается Вагино (вы можете догадаться, какую букву изменили в расписании пригородного вокзала хулиганы, которые написали там же слово «задний» на табличке «проход запрещен»). Но это — первая настоящая поморская деревня, с крепкими бревенчатыми домами, стоящими ровными рядами, и просто огромным количеством птичьих норок на обрыве. А уж сколько там стрижей над водой!!! Отсюда уже не видно дымящихся заводских труб, а пейзаж расслабляет и всецело настраивает на отдых.

Теплоход уносит нас все дальше и дальше, являя вдалеке красивые деревянные купола в лучах всепроникающего солнца. Вот у берега показалась отмель, облюбованная стаей белых чаек, рядом – заросли желтых речных цветов, а впереди – милая поморская деревня и венчающая ее красавица-церковь. Это и есть Конецдворье.

Вид с Никольского рукава на Конецдворье идилличен: стройная, красивая деревня из основательных бревенчатых и брусчатых домов, над которыми возвышаются, отражаясь в голубой воде, две поморские красавицы – деревянные церковь и колокольня. На фоне этого пейзажа наш теплоход сбавляет скорость и начинает разворачиваться в сторону пристани. Собственно, пристани как таковой и нет: матрос выбрасывает трап на песчаный бережок прямо с носа теплохода, и мы с лариской и другими пассажирами спешно покидаем борт. Конецдворье встречает нас запахом свежести, ярким солнцем, детьми, загорающими прямо у воды, и небольшим стадом коров, пасущихся неподалеку от будки ожидания. Тихие деревенские улочки, с крепкими северными домами, огражденные аккуратными продольными заборчиками, элегантные клумбочки, засаженные коврами и дорожками алых тюльпанов и нежно-желтых нарциссов, небольшие лодки, стоящие прямо у берега – все очень спокойно и невероятно мило.

Ой, как хорошо…

Но у нас есть небольшая проблема:

— Ромс, куда деть недоеденную курицу?

— А ты зачем такую большую купила?

— Не еврействуй, лучше ответь на вопрос!

— Давай собаку найдем, как и хотели…

— Только где? Может бросить клич «Срочно нужна собака! Желательно голодная и не злая, чтобы не обидно было мясом накормить»:-)

Только лариска это сказала, как откуда ни возьмись из подворотни выскакивает забавное бело-черное мохнатое существо и с какой-то детской радостью, смешанной со взрослой навсякослучайной осторожностью, бежит нам навстречу. Лариска открывает пакетик и вываливает на травку смачный кусок. Простите нас, бедные дети Африки, но поморы — они ведь народ такой — голодному последнее отдадут, даже если этот голодный — собака. Особливо такая милая. Пусть и на ее конецдворской улице будет настоящий праздник!

Через одну из маленьких деревенских улочек мы идем к церкви, которая манит издалека своим свежесрубленным шатром. Почему свежесрубленным? Увы, храм, хоть и датируется 18 веком, реконструирован был «китайским» способом (с полным сносом старого строения) в прошлом, 2004-ом году, отчего, думается, все же не подурнел. По пути встречаем овечек, отдыхающих в тени старого дерева, множество лодок, лежащих кверху днищами, северные баньки, ждущие своих хозяев париться…

*

Вот так Конецдворье сейчас и выглядит. А начиналось здесь все более 600 лет назад, когда «пришед Мурмане воиною в 500 человек, в бусах и в шнеках, и повоеваша в Арзуге погост Корельскыи, и в земли Заволочскои погосты: в Неноксе, в Корильском монастырь святого Николы, Конечныи погост, Яковлю курью, Ондреянов берег, Киг остров, Кярь остров, Михаилов монастырь, Чиглоним, Хечинима…». Вот примерно с тех (но, скорее, ещё более ранних) пор и стоит на Двине-реке Конечный погост, Конечный Двор, Конецдворье, которое во все времена было последним двинским селением, открывающим собой выход к Гандвику – Белому морю. После него река стремительно расширяется и навсегда исчезает в бескрайних водных просторах. Теперь это типичное поморское рыбацкое село, вмещающее в себя статные рубленые дома, ограды, баньки и амбары, а ещё прекрасный ансамбль церковной архитектуры.

*

Когда мы подошли к церкви, обнаружили рядом небольшое стадо овечек. Зверюшки были невероятно милы, ухожены, а на шеях у них повязаны красивые разноцветные ленточки с кулончиками. Овечки развалились в тени храма, почти у самого крыльца, и безмятежно отдыхали. Только мое желание сфотографировать их поближе заставило томное семейство встрепенуться и отойти в сторонку от сверкающего объектива; одно из животных при этом залезло под лодку, чем немало меня развеселило. Мы с лариской решили больше овец не пугать, и пошли на крыльцо церкви. Пока стояли на крыльце и рассматривали икону над входом, к нам подошла бабушка:

— Вы чего тут стоите?

— Да вот, церковь смотрим…

— А хотите посмотреть изнутри? У меня есть ключи…

— В общем, да, хотим. Были бы очень рады.

Бабуля оценивающе на нас посмотрела, подмигнула и пошла за ключами. Пока она ходила, лариска попыталась накормить нескончаемой курицей очередную местную собаку. Собака почему-то подняла громкий лай, который я услышал уже с другой стороны церкви. Когда пришел на место, смотрю: лара стоит без курицы, а собаки рядом уже нет. Куда все исчезло, я так и не понял.

Бабушка, тем временем, не заставила себя долго ждать. Она пришла с ключами и привела с собой трех девчонок младшего школьного возраста, которым побывать в церкви было довольно любопытно. И перед нами открылись ворота храма… Знаете, так неожиданно было увидеть изнутри традиционные статные формы, вырубленные из свежего дерева. Даже колонные столбы в трапезной удивляли, и не резьбой, не своими размерами, а новизной материала. Настолько непривычно видеть старинную церковь с традиционными внутренними и внешними элементами, но свежесрубленную. Такое странное ощущение, словно оказался в каком-то другом времени! Новая старина… Это так непривычно и необычно… Я целиком проникся духом возрождения и был охвачен какой-то едва объяснимой радостью. А ведь подумать только, здесь, в Конечном дворе, на краю земли, начался процесс возрождения Поморья! В этой красивой деревеньке, с аккуратненькими домиками и баньками, крепкими заборами и оградами, где не встретишь разрухи, которую видели час назад на городских окраинах, вновь рождается доброе и вечное, в чем сейчас так нуждается Россия.

В церкви оказался новый иконостас, написанный буквально в прошлом году, большая купель для крещения, современный калорифер, памятная табличка о воссоздании храма, все мило и со вкусом. Конечно, в новом храме древностям места не осталось, но это лучше, чем ничего. Мы накупили свечек для себя и детишек, поставили их и понаблюдали за мирными огоньками. Конечно, горение этих свечей и не могло быть другим здесь, в этом тихом и таком приятном месте. Свечки мы поставили буквально за все, что можно, начиная от здравия своих родственников до того же показателя у Вешнякова и строителей, для чего там даже есть специальная иконка. Спасибо за чудо!

На самом деле, способ реставрации был довольно спорным. Ведь старая церковь на этом месте была жива, хоть и полуразрушена. Ее предпочли снести и построить заново, что менее трудоемко, нежели поэтапная реставрация. Что такое деревянная архитекутра –вопрос почти философский. Дерево не вечно и рано или поздно его частично или полностью заменяют. Есть точка зрения, что главное – сохранить формы, другие считают, что старые стены были намоленны и этим бесконечно ценны. А сохранилась ли намоленность, если в 20-м веке там был склад или коровник? Все это сложно и очень сложно и, по-видимому, даже не просит однозначного ответа. Лишь одно можно сказать точно: церковь-красавица стоит и дышит новизной содержания в старых формах.

Колокольне повезло много больше: она оригинальная 18 века, обшитая свежими досками и подреставрированная. Кстати, в отличие от храма, она нетрадиционна для нашей архитектуры и имеет очень необычное завершение, крытое листами меди.

— А чем это здесь пахнет? — вопросил я, когда мы вновь оказались снаружи.

— По-моему толью… — неуверенно проговорила лариска.

— Ещё скажи толом (3-нитро-толуол, тротил – Авт.), — прокомментировал я. Я имел в виду, каким видом дерева:-)

— Тем же, что и внутри храма, — как всегда быстро нашлась моя спутница.

*

На обратном пути времени нам хватило лишь на то, чтобы довольно быстрым шагом пройтись до пристани, понаблюдать немножко за рыбаками, буквально заполонившими обрывистый речной берег и перекинуться парой слов с женщиной, несущей в руках яркий желтый букет…

«Ах, как хочется вернуться, ах, как хочется ворваться в городок… На нашу улицу в три дома, где все просто и знакомо…» Конецдворье, хотя и не городок из песни, но вернуться на эти деревянные улочки очень хочется. Чтобы вдохнуть запах настоящего Поморья, подлинного Русского Севера, великой Двины и Белого моря, столь близкого, но пока ещё невидимого, быть может, порыбачить, быть может, помолиться, а может, и просто отдохнуть от городской суеты…

*

Обратно мы плыли дополнительным экспресс-рейсом без остановки в Вознесенье, зато с получасовой стоянкой в Чиглониме-Цигломени. По прибытию в Архангельск у нас был вечерний променад по проспекту белых ночей – Набережной Северной Двины, с распитием знаменитого поморского пива «Боброфф» и поеданием вкусных и нежных шашлыков, кои предлагаются здесь через каждые пятьдесят метров… А потом – смотрели на закат, которого не было… Белые ночи, старый Архангельск, красавица-Двина, усеянная прогулочными яхтами и буксирчиками, тянущими (словно локомотивы – поезда) баржи с лесом, полуночная рыбалка, песни под гитару, развод мостов – и все это в розовых очках… Красота, а не жизнь! Но это уже совсем другая история:-)

*

Немного инфы для страждущих:

Расписание теплоходов по линии Архангельск-Конецдворье в навигацию 2005 года.

Из Архангельска (пригородный речной вокзал). Отправление в 7-40, 19-40 (оба рейса – ежедневно, кроме среды). Доп.рейсы по субботам, воскресеньям — 15-00. Из Конецдворья в Архангельск: 6-00 (еж., кроме четверга), 13-20 (ежедневно, кроме среды и четверга), 17-05 (пон, вт., чт., пт.), 17-35 ( доп.рейс по суб., воскр.). В пути около полутора часов.

Кроме Вознесенской линии (Архангельск-Вознесенье-Конецдворье-Ластола-Тойватово), есть ещё длительная Чубольская (Архангельск-Н.Рыболово-Чубола-Наволок-Чубола) и ее несколько укороченный вариант (Архангельск-Долгое-Красное-Н.Рыболово). Там Вы не встретите красавиц-церквей, зато увидите более красивые и разнообразные природные пейзажи. Дельта Северной Двины – это огромный лабиринт рукавов, протоков, речек и речушек, на которые разделяется великая Река в самом центре города. Путешествие по ней безумно приятно. Вознесенская линия проходит по Никольскому рукаву Двины, Чубольская пересекает Мурманский, а через по пути через Соломбалу — ещё и Корабельный рукав – самый широкий и самый живописный.

Есть близ Архангельска чудное местечко Красное – последняя деревенька у моря на Мурманском рукаве Двины. Красивые виды вокруг, песчаный пляж и вековые широкие сосны, нависшие над основательными разноцветными домами – все это делает Красное чудесным местом для отдыха. Отсюда можно дойти пешком до места на Корабельном рукаве, напротив которого, на острове Линский Прилук, будет виднеться Новодвинская крепость, заложенная Петром 1 в конце 17 века и ставшая прообразом Петропавловки в Петербурге (хотя в крепость есть более близкий путь из города:-)).

Расписание теплоходов на 2005 год в Красное:

Из Архангельска: (еж, кроме вторника) 7-30 (через Андрианово-Кальчино-Н.Рыболово), 15-20 (через Соломбалу-МЛП), 20-00 (через Андрианово-Кальчино-Н.Рыболово). По средам, субб., воскр. – доп. 12-10 (через Соломбалу-МЛП).

Из Красного: ежедневно, кр. вторника 5-20, 16-40 (на Чуболу), 18-25 (он же на Архангельск), 13-20 (ср., субб., воскр.). Остановки в Соломбале (один из центральных округов города, родина первой государевой верфи и российского флота) – на пути из Архангельска, обратно – только на дополнительных экспресс-рейсах (внеплановых).

Путешествие по дельте Двины на пригородных рейсах без выхода на землю может занять 4-5 часов туда-обратно, в зависимости от маршрута. Есть ещё множество локальных переправ до получаса в одну сторону (на Кегостров, Хабарку, МЛП и проч. из Архангельска, Соломбалы, Экономии). Из Экономии идет рейс на Лапоминку – к самому морю. Так что катайтесь на здоровье!