Предисловие

В детстве я имел мечту – встать за штурвал настоящей яхты. Исполнить ее в нашем сухопутном городе было совершенно нереально и я почти забыл про нее. Хотя я занимался радиоуправляемыми яхтами, а сейчас – виндсерфингом, но это не то. Хотя виндсерфинг по остроте ощущений покруче будет. А совершенно недавно, я обнаружил в Интернете, что моя детская мечта не такая несбыточная. Оказывается в мире есть полно чартерных агенств, сдающих яхты в аренду довольно недорого: от 1,5-2 тысяч долларов в неделю за 10 – 12 метровую яхту. Правда, если нет опыта управления и документа, подтверждающего ваши навыки, надо дополнительно нанимать шкипера (еще около 1000 долларов). Вторая проблема – набрать группу: никто не проявлял энтузиазма в неизвестном деле, к тому же не дешевом – по прикидкам, недельный отдых на яхте с перелетом, питанием и зарплатой шкипера выходил примерно на 1000 EURO с человека. Я стал копать дальше и нашел несколько парусных школ, готовящих шкиперов-любителей. Одна из них – Yuksel в Мармарисе, признана Королевской яхтенной ассоциацией, Англия. Я оплатил 500 EURO за обучение, купил за $280 билеты на чартерный рейс, и взяв немного денег на еду полетел в Турцию в надежде отдохнуть на яхте и получить сертификат второй ступени обучения – Day skipper. Это был мой первый в жизни выезд за границу, и по возвращении, я решил поделиться своими впечатлениями со всеми. Поскольку повествование будет длинным, я хочу публиковать свои воспоминания по мере написания.

Чтобы было понятно, о чем идет речь, я привожу выдержки из морского словарика.
Ахтерштаг — снасть стоячего такелажа, раскрепляющая мачту от топа в корму.
Балл — число, обозначающее силу ветра или волны по шкале. По принятой у нас шкале Бофорта сила ветра обозначается от 0 (полный штиль) до 12 (ураган) баллов, а волны — от 0 до 9.
Бухта — небольшой залив, отделенный от моря мысами или островами.
Бухта троса — 1. Трос или снасть, свернутая кругами или восьмерками. 2. Упаковка нового троса в виде полого цилиндра.
Взятие рифов — уменьшение площади паруса для косых парусов — путем увязывания нижней части рифштертами или наматыванием ее на гике, а для прямых парусов — путем увязывания верхней части паруса к рею.
Галс — 1. Курс яхты относительно ветра без учета угла к ветру. Различают правый и левый галсы, по названию борта, в который дует ветер. 2. Снасть, тали, с помощью которой удерживается нижний, наветренный угол паруса — галсовый.
Грот — косой парус, поднимаемый на грот-мачте (в корму) судна с косым вооружением, или прямой, самый нижний парус на грот-мачте судна с прямым вооружением.
Иллюминатор — застекленное отверстие в борту, надстройке, верхней палубе судна, корабля.
Кокпит — открытое сверху, замкнутое пространство на яхте для работы экипажа на ходу. Распространенный самоотливной кокпит- небольшое углубление в палубе.
Конец — трос, один из концов которого коренной (закрепленный), а другой — ходовой (перемещаемый).
Кранец — обрубок дерева или грубая подушка, набитая мягкой пробкой и оплетенная растительным тросом, свешиваемая за борт для предохранения корпуса судна от трения о причал или другое судно.
Лагом — положение ошвартованных судов или “на ходу” относительно друг друга, когда они выставляются “борт к борту”.
Лоция — 1.Раздел судовождения, изучающий условия плавания в водном бассейне. 2.Название навигационного пособия, содержащего подробное описание отдельных районов водных бассейнов, их берегов, навигационной обстановки и т.д.
Наветренный борт — находящийся ближе к ветру. Противоположный борт — подветренный. Находиться на ветру — быть с той стороны, откуда дует ветер.
Отдать — отвязать, открепить, полностью растравить снасть, конец. Отдать якорь – бросить его в воду и растравить якорный конец (цепь).
Палубный клюз — отверстие, окаймленное литой рамой, прикрепленной к палубе, служит для пропускания швартовного троса.
Пеленг — угол между вертикальной плоскостью меридиана и вертикальной плоскостью, проходящей через наблюдателя и наблюдаемый объект. Аналогично курсам, различают компасный (КП), магнитный (МП) и истинный (ИП) пеленги.
Подветренный борт — борт, противоположный тому, на который дует ветер.
Полуклюз — накладной клюз с разрезом для вкладывания троса.
Привестись к ветру — изменить курс яхты ближе (круче) к направлению ветра.
Увалиться — (под ветер) изменить курс так, чтобы угол между ДП судна и направлением ветра увеличился.
Узел — принятая в мореплавании единица скорости, равная одной морской миле в час.
Утка — двурогая планка небольшого размера, для крепления свободного конца троса.
Швартов — трос (швартовный трос), предназначенный для закрепления судна у причала или борта другого судна. Разделяются на продольные, прижимные и шпринги.
Швартовка — совокупность действий по подходу и закреплению яхты к месту швартовки.
Шкот — снасть, закреплённая за нижний угол прямого или нижний задний угол косого паруса (шкотовый угол) и проведенная в направлении к корме судна. Шкот удержи- вает в желаемом положении нижнюю шкаторину паруса. Для гика-шкотов оснащаются тали, позволяющие выставить гик под нужным углом к ветру.
Яхта — судно для отдыха (парусное или моторное), без ограничения тоннажа.

Прибытие

Началось все с того, что я обнаружил в Интернете рассказ об учебе в парусной школе Yuksel в Мармарисе, Турция, и тоже решил туда съездить, походить на яхте по Средиземному морю и если получится, получить сертификат шкипера. Списался с ними, и мне предложили пройти недельный курс в Сентябре, стоимость – 500 EURO, часть из которых надо было перечислить сразу. Чтобы не платить деньги за перевод, я завел кредитную карточку Visa Classic, предназначенную для такого рода платежей, в Сбербанке – ближайшем банке, к тому же с дешевым обслуживанием. Никогда не заводите кредитных карточек в Сбербанке! Снять с нее деньги в Турции не смогли, а представители Сбербанка не смогли дать мне вразумительный ответ, почему. Тогда я решился перевести деньги банковским переводом, и опять Сбербанк показал себя. Помимо объявленной комиссии $15 (самой дешевой среди ивановских банков), с меня взяли 122 р. “за ручную обработку перевода”, сам перевод шел две недели, и по дороге “потерялись” еще 15 EURO. Кроме того, в отличие от всех нормальных банков, в Сбербанке не дают копию платежки! После этого я могу с уверенностью сказать – НИКОГДА НЕ ПОЛЬЗУЙТЕСЬ УСЛУГАМИ СБЕРБАНКА.

Получив из Турции подтверждение о получении денег, я заказал в одном из ивановских турагенств за $280 чартерный билет Москва-Даламан-Москва на рейсы авиакомпании “Атлант-Союз”. Можно было еще заказать трансфер до Мармариса (1,5 часа на автобусе) за $20, но я этого не сделал, о чем потом немного пожалел. Если ехать в одиночку, то стандартный путь на такси до автостанции, а потом на рейсовом автобусе, обходится дороже по причине очень дорогого такси – дороже, чем в Москве. Правда, если ехать вдвоем — втроем, последнее обойдется дешевле, так как обычные рейсовые автобусы не намного дороже, чем у нас, зато намного комфортабельнее, все с кондиционерами. У меня, правда, был еще один вариант.

Опущу подробности своего прибытия в аэропорт Внуково и получения билетов у курьера. Похоже я один на всем рейсе летел без тура. Если Вы хотите просто провести время на пляже или в баре какого-нибудь 3-х, 4-х, 5-ти звездочного отеля, действительно дешевле и проще купить готовый тур. Но мне это не интересно. Далее следовала многоступенчатая система контроля, включая личный досмотр, призванная защитить нас от террористов. Про нее довольно много говорили по телевизору. Еда во время полета мне понравилась, хотя друзья потом уверяли, что на рейсах “Атлант-Союз” кормят не очень, просто я не летал рейсами других компаний.

Приземлились в аэропорту Даламана около четырех вечера по местному времени. Здесь я узнал особенность получения багажа – кто первый зарегистрировался и соответственно первый сдал багаж, получает его последним. Я попытался договориться о проезде на одном из туристических автобусов, но русскоговорящие турки, распределявшие народ по автобусам, похоже вместе с русским языком научились хамству. Короче на туристическом автобусе уехать не удалось, пришлось применить план Б.

В международном аэропорту Даламан второй этаж предназначен для отбывающих пассажиров, первый – для прибывающих, а внизу, в цоколе находится кафе. Там я и спросил, где здесь останавливаются автобусы Havas, которые, по информации из Интернета, совершают рейсы из аэропорта в Мармарис. По-русски в кафе не говорили, только по-английски, тем не менее, я понял, что нужно пройти метров сто налево. Там я еще раз спросил у охранника на автостоянке, и он указал мне на здание аэропорта местных авиалиний, у которого и останавливаются автобусы Havas. Правда выяснилось, что их расписание приурочено к рейсам компании Turkish Airline, так что мне пришлось ждать еще два часа, зато проезд обошелся в 21 турецкую лиру (с $20 водитель дал сдачу 5 лир).

По дороге, пока ехали через Даламан, нас развлекал creazy мопедист. Он опережал наш автобус по соседней полосе, ложился животом на сиденье, вытягивал ноги назад. Управляя только руками, сбавлял скорость и медленно проплывал под нашими окнами, демонстрируя себя всем пассажирам, повторив это несколько раз то с одной стороны автобуса, то с другой.

По приезду в Мармарис решил сориентироваться по карте – до Нетсел марины километра полтора. Сначала вернулся от автовокзала немного назад, до перекрестка, а там – налево и вниз. Во всем городе я ни разу не видел табличек с названиями улиц! В итоге немного потерял уверенность – свернул с верной дороги направо, ближе к центру, к статуе Ататюрка, местного Ленина. Ее я нашел без проблем, а оттуда – налево по набережной, к марине. На набережной расположены рестораны, один за другим, даже непонятно, где кончается один и начинается другой. Наверное я выглядел странно следи толпы праздношатающихся туристов, хотя бы потому, что одет не по сезону: теплая рубашка с длинным рукавом, потрепанные джинсы, на ногах ботинки, а на плече немаленькая черная сумка.

Поскольку на учебнуя яхту мне нужно было прибыть только на следующий день, я предварительно договорился с Бюрсин за 25 EUR переночевать на другой яхте. В марине служащий спросил меня, куда я иду. “Я ищу лодку Юксель 27,” – ответил я и махнул рукой в сторону понтона G, — “это там?” “Юксель там” – ответил служащий, больше вопросов у него не возникло – никакого выяснения моей личности, имею ли я право здесь находиться и т.п. Юксель 27 оказалась самой маленькой, тип Oceanis 321. Яхты в Нетсель марине швартуются кормой, на некоторые были кинуты доски-трапы, на “мою” – нет. Поскольку я ни разу в жизни не поднимался на борт яхты, я не рискнул запрыгивать на корму, тем более с сумкой, а посмотрел, нет ли поблизости какой доски. Одна валялась как раз напротив учебной Юксель 7. В копките сидели люди, и я спросил, можно ли воспользоваться этим трапом, чтобы попасть на Юксель 27. Один из сидевших помог мне в этом, показал, где включается свет. Узнав, что я завтра начну учиться, он поинтересовался, кто будет инструктором. “Наверное Колин,”- ответил я. “А который из них, их двое”. Так я узнал, что помимо Колина Пирсона, есть “another Colin”.

Так я впервые оказался на яхте. Несмотря на свои относительно небольшие размеры, здесь были три двухместные каюты, туалет с умывальником, кухонный уголок с газовой плитой и мойкой, на диване в основном салоне при желании мог разместиться еще один человек. Мне было приготовлено место в престижной носовой каюте. Спалось тревожно – яхта поскрипывала, периодически что-то начинало тарахтеть. Как я потом выяснил, это была водоотливная помпа, работавшая на автомате. Одолевали думы, что день грядущий мне готовит.

Прогулка по Мармарису, или как я купил тапочки

В первый день моего пребывания в Турции я проснулся довольно рано – сказалась разница во времени один час. Умылся на берегу – туалеты/души в марине очень приличные (и бесплатные), умываться там приятнее, чем в маленьком закутке на яхте. Позавтракав домашними запасами, стал коротать время до открытия офиса завязывая разные узлы. Я никак не мог разобраться, каким хитрым узлом привязаны кранцы на яхте, и только потом понял, что это два узла – сначала clove hitch (выбленочный), а для надежности зафиксировано штыком (two half hitches). Примерно к пол-десятого я подошел в офис, заплатил остаток за обучение и узнал, что на учебную яхту я должен явиться в три пополудни. Таким образом, у меня было время, и я решил прогуляться по городу.

Сначала путь мой пролегал там же, где и накануне, только в обратную сторону. Публики на набережной днем было немного. Осмотрев местную достопримечательность – статую Ататюрка и посетив находящийся неподалеку универмаг, я пошел на пляж. Ближе к марине пляжа нет – там находятся причалы для гулетов, небольших корабликов, сделанных под старину и даже с бутафорскими мачтами на которых почти никогда не бывает парусов. У статуи от причала ходят пассажирские лодки до Ичлемера на другом конце бухты. А за причалом, дальше к западу расположен городской пляж. Вход на него бесплатный, однако, аренда двух лежаков с зонтиком стоит 5 лир, о чем гласят установленные в проходах плакаты. Пляж засыпан мелкой галькой – почти песком, только грязно-серого цвета. Промежутков между рядами лежаков, где можно бесплатно расположиться, немного, но и народу тоже много меньше, чем на городском пляже Сочи. У берега лежит слой окурков, в остальных местах они встречаются отдельными вкраплениями. Похоже, здесь никогда не убирают. Искупавшись в море и немного обсохнув на лавочке, стоявшей на приморском бульваре, я пошел дальше осматривать город.

Но уйти далеко мне не удалось. Я почувствовал, что подошвы начали хлюпать. Беглый осмотр показал – они разваливаются на ходу! Что случилось с моими китайскими кроссовками, которые ходили по Кавказским горам и прибрежным камням, по бульварам Сочи, не говоря уже о полях и лесах средней полосы? До сих пор не могу понять, почему они не выдержали турецкую брусчатку. Хорошо, что я не успел уйти далеко от старого города – рядом с ним располагается целый квартал, застроенный всевозможными лавочками, которые торгуют всем подряд: безделушками, золотом, кожей, пряностями, одеждой, и конечно же обувью. У меня было в запасе два часа времени до прибытия на яхту и 16 лир в кармане – сдача, которую мне дали в конторе. Явиться на яхту в рваных кроссовках желания не было, а на имевшиеся деньги можно было попробовать купить пляжные тапочки – наиболее популярная обувь в городе. В течении часа я бродил по базару, но никак не мог выбрать то, что хотелось: либо качество не устраивало, либо не было нужного размера (конец сезона), либо цена была настолько высока, что турки даже не пытались со мной торговаться. В конце концов, я забрел в лавочку, где опять не оказалось приглянувшихся мне тапочек нужного размера, но мне предложили почти такие же – кожаные с добротными ремешками, правда только один охватывал всю ступню, маленький второй ремешок врезáлся между большим пальцем и остальными, в результате чего я натер потом кровавые мозоли, не зажившие до сих пор. Продавец, турецкий парень, предложил мне их за 35 лир. Я отказался, сказав что такие дорогие тапочки мне не нужны, я ищу тапочки за 10 лир. “ОК”,- сказал продавец,- “25 миллионов”. Обрезание шести нулей на турецких купюрах случилось недавно, и турки до сих пор говорят вместо “одна лира” — “миллион лир”, наверное, им доставляет удовольствие считать себя миллионерами. На двадцать пять лир я был не согласен и покачал головой.
-Хорошо,- сказал мой собеседник, -дай мне хорошую цену, мы договоримся.
-Пятнадцать, — сломался я.
-Двадцать,- ответил он, — меньше никак.
-У меня больше нет,- ответил я.
-Двадцать.
Тогда я достал из кармана все свои 16 лир:
-Видишь, шестнадцать лир, больше нет.
-Ну может ты завтра принесешь еще четыре лиры?
-Нет, завтра меня здесь не будет.

Я уже собрался уйти, но то ли вид денег оказал на турка решающее воздействие, то ли боязнь вообще не продать товар в конце сезона, но он удержал меня за руку и с кислой физиономией заявил, что согласен и на 16 лир. Физиономия должна была показать, что он продает товар себе в убыток, и выглядела так забавно, что я не мог не улыбнуться ему в ответ. Вероятно где-нибудь не в курортном городе, а там, где отовариваются наши челноки, подобные тапочки и можно было бы купить за десять лир, или дешевле, но, тем не менее, в результате торга цена упала более чем вдвое – нормальное явление для восточного базара. Отойдя немного от лавки, я достал из пакета свое новое приобретение и заменил на своих ногах кроссовки с практически оторвавшейся подошвой, чем немного потешил окрестную публику.

Продолжение

Дикарем в Турцию, или как я не стал шкипером. Часть II
Дикарем в Турцию, или как я не стал шкипером. Часть III
Дикарем в Турцию, или как я не стал шкипером. Часть IV
Дикарем в Турцию, или как я не стал шкипером. Часть V
Дикарем в Турцию, или как я не стал шкипером. Часть VI
Дикарем в Турцию, или как я не стал шкипером. Часть VII
Дикарем в Турцию, или как я не стал шкипером. Часть VIII
Дикарем в Турцию, или как я не стал шкипером. Часть IX

Комментарий автора:
…Но уйти далеко мне не удалось. Я почувствовал, что подошвы начали хлюпать. Беглый осмотр показал – они разваливаются на ходу! Что случилось с моими китайскими кроссовками, которые ходили по Кавказским горам и прибрежным камням, по бульварам Сочи, не говоря уже о полях и лесах средней полосы? До сих пор не могу понять, почему они не выдержали турецкую брусчатку…