Первый выход в море

Наш инструктор назначил выход на 10 утра. Поэтому после пробуждения у меня было время перекусить бутербродами из сырокопченой колбасы, привезенной с Родины, и хлеба, прихваченного накануне в ресторане. После завтрака София предложила сходить узнать «weather forecast». Слово forecast меня озадачило, но после непродолжительного выяснения оказалось, что оно означает прогноз погоды. Так я узнал еще одно английское слово. Сводки прогноза погоды у турецкого побережья, как оказалось, висели в офисе марины. На сегодня ожидался западный ветер 1-3 балла. Немного, подумал я, но походить под парусом хватит.
В назначенное время экипаж собрался на яхте. Мы подготовились к выходу: намазали открытые участки кожи солнцезащитным кремом, обулись. Босиком по яхте ходить опасно: легко разбить ногу о какое-нибудь палубное устройство, как впоследствии Саймон, пренебрегший этой мерой безопасности. Вообще-то, для яхты лучше всего подходят крепкие кожаные башмаки, но у меня по неопытности их не было, я привез свои серфовые гидроботинки. То, что было хорошо для серфинга в нашей полосе, для яхты не очень подходило: ногам в них было жарко и они не дышали. В итоге я одевал обувь только для работ на палубе и при швартовке. Колин показал, как заводится двигатель, как регулируется скорость и переключается направление. Управлять двигателем не сложнее, чем на автомобиле. Для этого служит панель управления и ручка газа, совмещенная с переключателем реверса. На панели находились замок зажигания, кнопка пуска стартера, тахометр, указатель температуры двигателя и указатель топлива, а также звуковой сигнализатор низкого давления масла, который начинал пищать сразу же после поворота ключа, пока не запущен двигатель. Панель расположена очень неудобно — под сидением рулевого, и посмотреть на ходу на тахометр, чтобы выставить нужные обороты двигателя, рулевому весьма непросто: надо смотреть себе между ног и одновременно регулировать ручку газа рядом со штурвалом. В процессе изучения панели выяснилось, что топливо на исходе. После непродолжительного разговора между Колиным и работником компании, который, очевидно, отвечал за подготовку яхты к выходу в море, было решено, что мы зайдем на заправку. Затем, не снимаясь со швартовых, наш инструктор показал нам «эффект пропеллера». При подаче малого хода вперед, корма нехотя начала смещаться вправо. После переключения на малый задний ход, корма довольно резво побежала влево, а у правого борта появились буруны выбрасываемой винтом воды.

И вот мы снимаемся со швартовых. Меня поставили в нос, отпускать mooring (мертвый якорь), однако по неопытности, я попытался снять его не с того конца – размотав «восьмерку» на утке, я стал тянуть не ослабленный конец, идущий к берегу, а натянутый, идущий на дно. Только с помощью подошедшего Саймона я справился с непослушным канатом. Затем были отданы кормовые концы, и яхта под управлением Колина неторопливо двинулась по каналам марины. Понтон G, от которого мы отчалили, находился в самом дальнем от входа углу марины. Я подумал что не зная дороги, можно заблудиться среди этого леса мачт.

Заправка располагалась у входа в марину. Это был пирс для швартовки бортом, на котором находилась обычная с виду автозаправка, правда только с одной колонкой. На заправке висел ценник – 2,15 лиры за литр солярки. Емкость бака на нашей яхте, как я потом выяснил – 210 литров, потребление топлива – 7 литров в час при номинальной мощности (2000 оборотов в минуту). То есть топлива должно хватать на неделю (шесть дней по пять ходовых часов) или на 210 миль (при скорости 7 узлов). На самом деле, поскольку большая часть нашего путешествия мы проделали под парусами, при возвращении у нас оставалось еще более половины бака. У пирса заправлялась моторная яхта и мы «встали в очередь» — легли в дрейф в нескольких десятков метрах. Пока Колин стоял у руля, мы с Саймоном приготовились к швартовке – закрепили концы, пропустили через полуклюзы (fairlead), пробросили снаружи лееров и встали у вант, приготовившись шагнуть на пирс. Через несколько минут место на заправке освободилось, и мы подошли к пирсу. Довольно часто при швартовке находящиеся на берегу люди помогают, избавляя экипаж от необходимости сходить на берег до окончания швартовки. Но персонал заправки был занят своими делами и нам самим пришлось сойти на причал и закрепить швартовые. Обычно швартовые на берегу крепят «серьгой», то есть пропускают через ухо или вокруг кнехты или утки, конец возвращают на яхту и закрепляют его там. Это удобно при покидании причала – отдать концы можно не сходя на берег. Однако я этого не знал, и быстренько закрепил кормовой конец на береговой утке. Горловина топливного бака находилась на палубе по правому борту в корме. Заправил нас местный работник, залив полный бак, после чего Колин, расплатившись с ним, скомандовал отдать сначала носовой – Саймону, потом кормовой – мне. Тут я понял свою ошибку – хорошо, что ветра не было, и яхта с отданными концами оставалась у пирса, иначе мое возвращение на борт могло осложниться. Заправившись, мы вышли из марины и дав полный ход взяли курс на выход из бухты Мармариса.

Колин передал управление Саймону, а через некоторое время велел остановиться – перевести машину в нейтраль. Колин стал объяснять и показывать, как развернуться на месте, используя «эффект пропеллера». Для этого надо повернуть руль до упора вправо и попеременно давать яхте ход вперед и назад, не давая ей набрать скорость. Яхта при этом начинает вращаться по часовой стрелке. На переднем ходу за счет действия руля нос поворачивает вправо. На заднем – за счет действия руля яхта должна бы поворачивать корму вправо (нос влево), однако на малых скоростях на заднем ходу «эффект пропеллера» сказывается намного сильнее, чем действие руля, и яхта в итоге поворачивает корму влево (нас вправо), продолжая поворот по часовой стрелке. После Саймона, тот же маневр проделала София, и яхта, под ее управлением, продолжила путь.

Спустя немного времени, Колин предложил мне встать за штурвал, что я и сделал. “Ну вот, сбылась мечта идиота,”- подумал я, расправив плечи и радостно вдыхая полной грудью морской воздух. Колин предложил мне попробовать менять курс, и я пошел к выходу из бухты зигзагом. Первые смены курса получались довольно резкими – слишком много перекладывал руль, но постепенно я освоился. Еще несколько яхт шло к выходу из бухты, но вот справа, от Ичлемера, показался гулет, идущий пересекающимся кусом. Я указал на него Колину и спросил, не надо ли мне его пропустить. “Collision,”- ответил Колин –“пройди у него за кормой”. Я так и сделал, а вскоре мы подошли к проливу. За штурвал встал Саймон, а я стал осматривать окрестности. Пролив был как будто прорублен в горном кряже – с обоих сторон возвышались почти отвесные скалы высотой метров сто. На входе и выходе из пролива, на обломках скал, стояли небольшие маяки. Пройдя залив, мы повернули к западу и вскоре вошли в Турунк (Turunç). Красивый заливчик, окаймленный горами, с пляжами из мелкой гальки и стоящими на берегу отелями. Колин принял управление и объявил, что мы встанем на якорь для ланча. Он показал, как пользоваться эхолотом, сказал, что желательно вытравливать якорную цепь на длину в четыре раза превышающую глубину. Длина якорной цепи на яхте 60 метров, на 20 и 40 метрах зеленая и желтая метки. Вставать лучше на глубине около 6 метров, при этом надо будет вытравить немного больше 20 м якорной цепи. Саймон пошел на нос, и по команде Колина отдал якорь. Яхта дала задний ход, затем раздалась команда “Stop anchor”, якорь закрепился за грунт. Мы встали метрах в пятидесяти от берега, мотор был заглушен. Колин рассказал о необходимости при стоянке на рейде периодически проверять хорошо ли держит якорь, не сносит ли яхту – для этого надо следить не изменяются ли пеленги на заранее выбранные береговые объекты. Начался обеденный отдых.

Мы выпили по баночке «Эфес Пилснера», затем я спустился вниз, чтобы нарезать купленный накануне арбуз. Я собирался разрезать как у нас принято на дольки с кожурой, на Софья предложила свой, «турецкий» вариант. Арбуз нарезался на небольшие дольки, причем корки отделялись сразу. Едят это вилкой, а чтобы плевать семечки и вытираться, София раздала всем салфетки. Наш же способ есть арбуз руками, она назвала «вульгарным». В итоге получилось весьма культурно и приятно, «по-европейски».

После ланча Саймон с Эммой пошли купаться, и я последовал их примеру. На корме яхты есть откидывающаяся лесенка, которую используют для посадки в динги (надувную шлюпку). Лесенка очень удобна и для купания. Вода в заливе казалась намного чище, чем в заполненной судами бухте Мармариса. После того, как вдоволь понырял и поплескался в ласковом море, я сполоснулся под душем на кормовой площадке и спустился вниз, помыть посуду. Застав меня за этим занятием Софья несколько удивилась (или сделала вид, что удивилась) и сказала, что у себя дома она сама моет посуду, правда у нее посудомоечная машина. Я ответил, что у нас не бывает много гостей, и мы с женой справляемся вручную – моем посуду по очереди. Софья сказала, что это весьма разумно и справедливо.

Часа через два мы снялись с якоря, при этом я управлял якорной лебедкой, а Саймон подсказывал, что делать. У берега, в ветровой тени гор, был штиль, но неподалеку виднелась рябь ветрового пятна. Мы направились к нему. Затащив динги (небольшая надувная шлюпка), до того бегавшую как собачонка на привязи за нашим судном, на корму, мы поставили паруса. Первым делом подняли грот – развязали sail ties (веревки, которыми парус привязывают к гику), затем я выбрал c помощью лебедки halyard (грота-фал), Саймон контролировал переднюю шкаторину. После поставили геную, которая была намотана на форштаг (forestay), — отпустили веревку механизма закрутки и выбрали шкот. Ветер был слабый, примерно 1-3 м/с, и яхта под управлением Саймона неторопливо сделала пару галсов, пока он не стих. Заодно, отработали действия при повороте оверштаг.

Так как у берега ветра не было, мы, убрав геную, отправились искать его в открытое море. По предложению Колина, я встал за штурвал. Вскоре на воде появилась рябь, и я подумав, что ветра уже достаточно, дал команду поставить паруса. Однако слабый ветер гулял почти на 360°, и флюгер на мачте крутился как лопасти у вертолета. Сначала я пытался отрабатывать заходы ветра, но потом понял, что это бесполезно, команда опять убрала геную, и мы в поисках ветра отправились дальше. На этот раз я не останавливался до тех пор, пока рябь не перешла в хорошую волну, и стало ясно, что на этот раз ветра точно хватит. Ветер дул юго-западный, три балла. Генуя в очередной раз была поставлена. Я увалил яхту, и она, накренившись, побежала по волнам.

Мы шли в бейдевинд правым галсом почти на юг, со скоростью около шести узлов. Вскоре Колин сказал, что надо сделать tack (оверштаг). “По-во-рот,” — перевел он по-русски, — “do you understand?” “Yes,”- ответил я. В принципе, я знал, что в этом случае подается две команды – подготовительная, чтобы экипаж занял свои места и приготовился к повороту, а после этого – собственно команда на поворот. Позже, я их запомнил: “Ready about” и “Lee oh”. А сейчас я скомандовал: “Ready to tack”, — впрочем, меня поняли и, убедившись, что все готовы, я скомандовал: “Tack!”, — и начал поворот. Все прошло успешно, наверное, потому что Саймон и София знали, что делать. После пары галсов, я передал управление Саймону.

Пройдя под парусами еще немного, мы повернули в сторону берега. Там ветер стих, паруса были спущены, и мы пошли под мотором. Сначала мне казалось, что мы возвращаемся в тот же залив, где были днем, но, миновав скалистый островок, мы вошли в бухту Чифлик. Бухта почти со всех сторон окружена высокими горами, поэтому в ней было тихо – ни ветра, ни волн. Справа находился пляж отеля, а дальше – причал, построенный, вероятно, хозяевами прибрежного ресторанчика. За “парковку” здесь денег не брали, вероятно, в надежде получить их с экипажей яхт в ресторане. У причала было пока довольно свободно, и мы пришвартовались бортом на ближнем к берегу месте. Услужливый работник ресторана, знакомый Колина, помог нам. На этот раз Колин не ограничился носовым и кормовым швартовыми, поскольку стоянка была продолжительной, мы закрепили еще и шпринги.

Первый день в море был закончен. Из холодильника достали вино и пиво, начался вечерний отдых.
— Ивгени, — спросил меня Колин, — как правильно произносится твое имя?
— Евгений. Сокращенно Женя, поэтому друзья иногда называют меня Джонни. Вы тоже можете меня так называть.

Разговор зашел о компании Юксель. Колин рассказал, что Юксель – это крупная строительная компания. С целью диверсификации капитала, были приобретены несколько десятков яхт, организовано чартерное агенство Юксель-яхтинг и парусная школа. Я поинтересовался, достаточно ли сертификата Day Skiper, чтобы арендовать яхту. “Думаю, да”,- ответил Колин.

К вечеру яхт на причале стало прибывать. Немцы, англичане, французы, голландцы. Флаг последних я сначала принял за русский, но потом сообразил, что вряд ли в одном месте Средиземноморья может собраться столько яхт под русским флагом. Я вспомнил легенду, согласно которой, Петр I, будучи в Голландии, выбрал голландский флаг в качестве образца для русского.

Когда стемнело, мы пошли ужинать в прибрежный ресторан, оправдывать надежды его хозяев, любезно предоставляющих место у причала. Как я заметил, чем дальше от Мармариса, тем ниже цены в ресторанах. Про Чифлик я бы это не сказал – цены здесь почти как в Мармарисе. Нам в какой-то степени повезло: за 22 лиры (примерно 480 рублей) нам предложили шведский стол закусок и одно из мясных блюд на выбор.
Перед сном я немного повалялся на пляжных лежаках. Рядом на них располагалась на ночлег семья то ли цыган, то ли турок, путешествующих на машине. Я подумал, что все-таки яхта комфортнее, и пошел спать туда.

Продолжение
Дикарем в Турцию, или как я не стал шкипером. Часть I
Дикарем в Турцию, или как я не стал шкипером. Часть II
Дикарем в Турцию, или как я не стал шкипером. Часть IV
Дикарем в Турцию, или как я не стал шкипером. Часть V
Дикарем в Турцию, или как я не стал шкипером. Часть VI
Дикарем в Турцию, или как я не стал шкипером. Часть VII
Дикарем в Турцию, или как я не стал шкипером. Часть VIII
Дикарем в Турцию, или как я не стал шкипером. Часть IX

Комментарий автора:
…Затем были отданы кормовые концы, и яхта под управлением Колина неторопливо двинулась по каналам марины. Понтон G, от которого мы отчалили, находился в самом дальнем от входа углу марины. Я подумал что не зная дороги, можно заблудиться среди этого леса мачт…