Паламут – Бозукале.

Следующее утро ничем примечательным не выделялось. Последней из нас, шкипером была назначена Эмма. Переход предстоял довольно простой – четырнадцать миль до южной оконечности Сими, а потом, обогнув этот греческий островок, надо пройти еще миль восемь до бухты Бозукале.

С утра на море стоял полный штиль, ярко светило солнце. До самого Сими шли под мотором. Я устроился на самом носу, у носового рейлинга. Отсюда очень хорошо было наблюдать, как форштевень режет зеркальную гладь воды. Вдруг спереди, справа по курсу из воды выпрыгнула рыбка и пролетев поперек курса, нырнула слева. Затем еще и еще. Софья сказала, что летающие рыбы в этих водах – частое явление, а еще здесь водятся дельфины. Но сколько я не вглядывался в морскую синеву, дельфинов в этот раз я так и не увидел.

Вскоре Эмма предложила мне встать за штурвал. Мы прошли уде половину пути до Сими, когда я увидел прямо по курсу какой-то предмет. Подойдя поближе, мы разглядели предмет, похожий на большой кусок пенопласта. “Это рыбацкий буй,”- сказал Колин, — “обойди его стороной, около него может быть сеть.” Мы обогнули его метров за двадцать, а вскоре меня сменили.

Наш путь опять лежал через греческие воды, и мы подняли под правой краспицей гостевой греческий флаг. Сначала прошли небольшие скалистые островки, затем миновали Сими – его почти лишенные растительности горы вырастают прямо из моря, а их подножие изрезано пещерами. Миновав остров и уже покидая греческие воды, мы увидели, что к нам на полном ходу несется греческий пограничный катер. Он включил сирену с мигалками и мы остановились. Первый вопрос, который они задали – почти как в монологах Задорного, учитывая что у нас под левой краспицей висел британский флаг:
— Говорите ли вы по английски?
— Да, — ответил Колин.
— Не видели ли вы в море спасательный плот?
— Нет, только рыбацкий буй.
Пограничники, потерявшие спасательный плот, отправились к следующей яхте, а я решил уточнить содержание состоявшегося разговора у Софьи:
— О чем они спрашивали?
— Спрашивали, нет ли на борту нелегальных эмигрантов, а мы ответили, что у нас только агент КГБ.
— Хорошая шутка. Люди на плоту были?
— Нет.

После полудня появился попутный ветерок и мы подняли паруса. Вскоре мы подошли к скалистому входу в бухту. Внезапно наверху среди скал открылась старинная крепость. Ее стены стояли на самом верху возвышающегося над входом в бухту утеса. Я хотел бежать за фотоаппаратом, но прозвучала команда спустить паруса. Мы прошли в дальний конец этой большой бухты, и встали на mooring buoy – швартовную бочку по-русски.

Времени до вечера много и мы пошли купаться. Саймон нырял с маской и достал ракушку, утыканную иголками – наверное, останки морского ежа. Я попросил у наго маску и стал осматривать дно. Вид древней крепости навеял мысли о старинных кораблях, когда-то стоявших в бухте, о возможных сокровищах на дне, или, по крайней мере, – античных амфорах, на худой конец – просто черепках. Однако внизу под нами были только битые бутылки явно современного происхождения и прочий мусор. Поднимаясь очередной раз к поверхности, я обратил внимание, что у нас на винт намотало какую-то тряпку. Я попытался снять ее голыми руками, но при ближайшем рассмотрении оказалось, что это обрывок довольно прочной рыбацкой сети. Вероятно, проходя мимо рыбацкого буя, мы все-таки ее зацепили. Пришлось взять нож, но сеть опять не поддалась. Мне пришлось нырять раз десять, прежде чем я смог разрезать ее и освободить винт.

Во время стоянки произошел еще один эпизод, характеризующий англичан. Эмма решила приготовить чай и спросила меня, не желаю ли и я чаю. Подумав, я кивнул и сказал: “ОК”. Эмма всем своим видом показала, что ее возвышенная натура леди оскорблена до глубины душы: “Yes, please,” – произнесла она возмущенно-назидательным тоном. “Ес плиз,”- постарался загладить я свою ошибку, а сам подумал, что не зря турецкие мальчишки дразнят англичан этим выражением: “Ес плиз”.

Описание бухты Бозукале, взятое из англоязычных источников.

Следуя от греческого острова Сими на восток, и обогнув Карабурун, вы прибываете в Бозукале(Bozukkale), бухту длиной примерно две с половиной мили. Каждую яхту несомненно тянет в Бозукале. В античные времена здесь была судоверфь. Входя в бухту, с западной стороны можно видеть стены крепости античного города Лорима (Loryma). Стены, смотрящие на вход в бухту, имеют толщину 2,24м и протянулись в длину на 320м, охватывая территорию шириной в 27,4м. Одно время здесь было два выступающих бастиона по углам крепости, а также девять прямоугольных башен. Сейчас осталась только выступающий бастион на северной стороне. Четыре из пяти ворот в стене обращены на север. Есть два водоема, частично вырезанные в скале, по одному у каждого конца крепости. На холме акрополиса к востоку от пристани, есть другая стена, построенная из прямоугольных и многоугольных камней. Надпись на стене пещеры у подножия холма, выступающая вдоль берега, гласит, что запрещено убирать подношения, предназначенные для священного места. На некоторых картах эта гавань называется Аплотека. Гавань служит защитой от суровой погоды.

Во время Пелопонесских войн (431-404 до н. э.), афинские корабли использовали ее как базу, скрываясь здесь некоторое время на обратном пути от Сомбеки Адаси (Sömbeki Adasi). Афинский командующий Конон (Konon) также использовал это место как рандеву перед сражением у Книдоса в 395 г. до н. э, в котором Афиняне победили Спартанцев и захватили господство на море. В 305 г. до н. э. Деметриос Полиокетс (Demetrius Polioketes), сын Антигоноса, правитель Передней Азии и Сирии, собирал и укомплектовал здесь свой флот из 200 военных кораблей и 170 транспортных судов для захвата Родоса. Деметреос известен тем, что для штурма Родоса построил гелеополиду — чудо военной техники, огромную осадную башню, снабженную тараном, катапультами, площадками для размещения штурмовых отрядов, перекидными мостиками, высотой с девятиэтажный дом и весом около 125 тонн. Штурм не удался, но Деметреос, сохранивший великодушие даже потерпев поражение, продал свои осадные машины, и передал деньги Родосцам, чтобы они построили статую в память о сражении. По другим источникам, Родосцы сами захватили брошенные при бегстве неприятеля осадные машины и продали их. В результате появилась гигантская бронзовая статуя Гелиоса, бога Солнца, которая стояла широко расставив ноги над гаванью на Родосе, и была известна как одно из семи чудес света.

Гавань в Бозукале использовалась также в Римские и Византийские времена, наряду с Книтсом на Родосе.
На южной стороне полуострова Лорима лежат груды камней, состоящие из четырех или пяти блоков, установленных друг на друга. Они могли быть основаниями жертвенников.

Продолжение
Дикарем в Турцию, или как я не стал шкипером. Часть I
Дикарем в Турцию, или как я не стал шкипером. Часть II
Дикарем в Турцию, или как я не стал шкипером. Часть III
Дикарем в Турцию, или как я не стал шкипером. Часть IV
Дикарем в Турцию, или как я не стал шкипером. Часть V
Дикарем в Турцию, или как я не стал шкипером. Часть VI
Дикарем в Турцию, или как я не стал шкипером. Часть VII
Дикарем в Турцию, или как я не стал шкипером. Часть VIII
Дикарем в Турцию, или как я не стал шкипером. Часть IX

Комментарий автора:
По другим источникам, Родосцы сами захватили брошенные при бегстве неприятеля осадные машины и продали их. В результате появилась гигантская бронзовая статуя Гелиоса, бога Солнца, которая стояла широко расставив ноги над гаванью на Родосе, и была известна как одно из семи чудес света.