…На третий день сафари на снегоходах мир меняется, приходит ощущение, что прошлое — это мелькающий перед глазами красный габаритный фонарь впереди идущего в ночном сумраке снегохода гида, а будущее — бесконечная белая полоса его следа. Ценности тоже меняются. Утром ты соскакиваешь с кровати в комбинезон, подбираешь у печки свой шлем и, перекусив буквально на ходу оладьями с морошковым вареньем, идешь заправлять свою машину. И в этот момент вряд ли тебя может вдохновлять что-то больше, чем ровный гул мотора, к работе которого ты внимательно прислушиваешься. Вещи увязаны на сани или пристроены на багажники, прощальный взмах рукой гостеприимным хозяевам маленького хутора, затерянного в карельских лесах, и вновь дорога, десятки километров снежного пути, редко ровного и проторенного, в основном целины, раскачивающей снегоход как лодку морской шторм. Ошибок она не прощает, чуть засмотрелся на окружающую сказочную красоту подпирающих низкое северное небо заиндевевших сосен, как снегоход по сиденье зарывается в снег или заваливается на бок. И ты уже привычно спрыгиваешь, проваливаясь в сугроб по колено и глубже, и тянешь трехсоткилограммовую натужно рычащую машину обратно — в свою колею или спешишь на помощь попавшим в засаду друзьям…

Мы приехали в поселок Калевалу в ночь на Старый Новый год, позади были сутки поезда и сто восемьдесят километров практически безлюдной автодороги, обочины которой изредка зияли темными глазницами покинутых жителями домов. После этих придорожных картин спящая Калевала показалась едва ли не мегаполисом, утопающем в океане разноцветных огней, а уютный отель «Велт» — пределом мечтаний для путешественника. Поселок в пять тысяч жителей — центр этнографического туризма на севере Карелии — родина всемирно известного эпоса «Калевала». До сих пор здесь сохранился ряд памятных мест, связанных с именем Элиаса Леннрота, создателя книги, вошедшей в золотой фонд литературы. Прежде всего, это конечно сосна Леннрота, некогда величественное, но сильно пострадавшее от времени и рук лесоруба священное для международного сообщества литературоведов дерево, сидя под которым собиратель рун будто бы записывал старинные, передаваемые из поколения в поколение, песни, сказки, пословицы, которыми делились с ним местные жители. Визитной карточкой Калевалы также является Музей рунопевцев, расположенный в доме народной сказительницы Марии Ремшу, наполненном как бюро находок множеством удивительных вещей — личными вещами рунопевцев и предметами старины, о назначении которых современный человек имеет весьма посредственное представление. Впрочем, и нам отгадывать загадки было не ко времени, короткий северный день торопил отправиться в путь!

После инструктажа четырьмя снегоходами Yamaha Viking 540 мы выдвинулись по льду озера Среднее Куйто в направлении деревни Войница. Веками по этому пути из Карелии в Финляндию кто на оленях, кто на собаках, а кто и на лыжах шли карелы-коробейники к своим торговым партнерам, в поисках своей выгоды и удачи. Отдалялись карелы от теплых, уютных домов навстречу судьбе, навстречу неизведанному и порой опасному. И билось их сердце все чаще и чаще, в надежде на лучшее, с верой в скорое возвращение в родной, любимый дом. Примерно с такими же чувствами уезжали и мы. Впереди было почти 400 километров непростого маршрута, который летящим лассо ложился на карту Калевальского района и должен был через четыре дня вновь привести нас в поселок.

…Под гусеницей похрустывал жесткий наст, покрывающий озерный лед. Изредка он прерывался темными полосками воды, выступившей на поверхность сквозь трещины. Сколько бы ты не пересекал эти ледяные линзы, в очередной раз, заметив как из под трака предыдущего снегохода разлетаются брызги, вновь делаешь над собой усилие, чтобы не смалодушничать на объезд. Буквально через мгновение снегоход становится практически неуправляемым, резко — рывком — теряет скорость, в то время, как ты жаждешь выжать ее до предела, чтобы быстрее миновать этот участок.

Пройдя через череду островов куйттовских заливов, вожминский мыс, мы взяли строго на запад — к теплу, ужину и жаркой деревенской баньке. К этому моменту уже стемнело и «караван» не спеша двигался по заметенной снегом лесной дороге, наблюдая фантастически красивые картины зимнего леса, серебрящегося в свете фар.

За очередным поворотом возникла деревня Войница, где в одном из удаленных домов нас ждали. На шум подъехавших снегоходов из-за сугроба выскочила пушистая ласковая лайка; хозяин пригласил всех в дом. Хозяйка уже собирала ужин на стол. Надо отдать должное хлебосольству карельских женщин. Радушие в угощении проявлялось на протяжении всего нашего путешествия и выражалось в изобилии вкуснейших блюд. Чего мы только не попробовали за это время: борщ, холодец из лося, рыбные кушанья, всевозможные соленья, разнообразные пироги, блины, оладьи, варенье и настойки из северных ягод. Каждый ужин превращался в праздничное застолье. Однако любой день, проведенный в борьбе с калевальскими дебрями, заслуживал подобного подведения итогов. Как и уставшие мышцы после многочасовой работы заслуживали тех роскошных бань, которыми порадовала северная Карелия. После них и беседа шла размереннее, и впечатления становились ярче, и сон крепче…

Второй день обещал добрую сотню белых километров. Покинув Войницу, некоторое время двигались по автотрассе, потом нырнули в лес, и вскоре вышли на старую фронтовую дорогу, неширокую и в меру извилистую, идеальную для оттачивания навыков управления снегоходом. Сорокакилометровый «тренажер» закончился вблизи природной гордости калевальских просторов — водопада Куми-порог. Что имели в виду местные жители, назвав в свое время этот грандиозный водосток, то ли «медведь» (от саамского слова «куме»), то ли «чудо» (от северо-карельского (финского) «kumma»), сейчас можно только предполагать. Как бы то ни было, оба варианта «перевода» названия точно характеризуют водопад: он и ревет, как медведь, и удивляет даже повидавшего виды путешественника.

«Гидросооружение» впечатляет своими размерами — 14 метров высоты, две ступени: c первой вода стекает в длинный узкий желоб, где разогнавшись, вырывается на свободу мощной струей, с грохотом и брызгами. Зимний водопад лишен очарования яростной стихии, однако его мощи хватает на то, чтобы сопротивляясь холодам, не застывать в большую сосульку. Струясь подо льдом и изредка вырываясь наружу, Куми-порог привлекает внимание причудливыми ледяными фигурами, созданными вечными силами природы: водой, ветром, морозами.

Вблизи водопада устроили небольшой пикник. Выпив горячего чая с пирожками, собранными нам в дорогу заботливой хозяйкой, мы отправились старыми лесовозными дорогами к болотному зимнику, преодолев который должны были выйти на прямую дорогу к небольшому карельскому хуторку Хямя.

Нет ничего таинственней, чем безмолвие большого замерзшего болота. Движение по болоту особого труда не представляло, однако преодоление грандиозного белого пространства с изредка торчащими из снега высохшими изогнутыми деревьями заняло несколько часов. Сколько раз казалось, что мы вновь въезжаем в лес, однако на поверку это оказывалась тонкая полоска суши — остров, за которым открывался тот же бесконечный пустынный пейзаж.

Настоящий лес начался, когда его уже не ждали. До хутора оставалось около 40 километров довольно ровной — наезженной дороги. Уже начали появляться мысли о теплом доме, как «черная молния» — снегоход гида, прозванный так из-за своего цвета, преподнес неожиданный сюрприз — «закашлялся» на очередном повороте. Незапланированная остановка затянулась надолго, моторы снегоходов были заглушены, и все, кто был не занят ремонтом смогли в полной мере насладиться необыкновенно чистым ночным небом, именно таким, про которое говорят, что в эту бездну легко провалиться. Лежа на широком сиденье снегохода, можно было разглядывать бесконечно долго святящие мягким и ровным светом звезды, складывая их в созвездия.

Заглавный снегоход по-прежнему не радовал стабильной работой движка, причины этого были непонятны. Было решено продолжать путь, максимально снизив на него нагрузку: сани перекинули на второй снегоход, пассажир пересел на четвертый. До хутора добрались без проблем, если не считать раскорячившийся на крутом спуске, осложненном поворотом, снегоход с санями. Тяжелый длинный прицеп затащил его в глубокий снег, откуда машину пришлось доставать общими усилиями. А дальше все как по накатанной: жаркая баня, вкусный ужин с местными деликатесами и разносолами.

Утром нас ожидал ранний подъем: сто пятьдесят километров целинного катания не шутка и хорошие новости — снегоход Сергея работал как ни в чем не бывало. Нас ждал Кепа. Поселок не столь примечателен в плане исторической характеристики, сколько интересна дорога к нему, пролегающая сквозь дебри карельского леса, через разрушенные речные мосты, болота, озера. День предполагал много рулежки, расчистку дорог, и в целом сулил всевозможные приключения. Неезженые лесные дороги потребовали усиления наших рядов: колонну в этот день возглавил прибывший на подмогу Леонид. Дополнительной сложностью на маршруте стал чапыжник — частный кустарник, склоняющий вниз к дороге утяжеленные снегом ветки. Несмотря на то, что основная часть снега доставалась гидам, отчего те проезжая через очередные заросли превращались в настоящих снеговиков, остальные собирали «подарки» в виде хлестких веток, цепляющих одежду, и не дай бог вам забыть опустить забрало шлема! Уворачиваться от веток, руками отодвигать их с дороги, думая при движении о пассажире, который сидит чуть выше водителя, и при этом управлять снегоходом, балансируя при движении по свежему снегу, — искусство, близкое к цирковому. Ближе к ночи уже казалось, что километрам чапыжника конца и края не будет, однако вскоре они сменились скоростным озерным перегоном. В тот момент, когда уже давала знать о себе усталость, над лесом распространилось желтое зарево — это призывным маяком светились огни Кепа….

До Калевалы оставались какие-то 85 километров. Километраж четвертого дня уже не должен был утомить людей, которые фактически сроднились со снегоходом и местами вросли в него. Как ожидалось, он будет уменьшенной копией вчерашнего дня, но со своими прелестями. Однако этих самых прелестей пришлось вкусить достаточно. Впрочем, день начался размеренно и неторопливо — с экскурсии по деревушке Хайколя, куда мы быстро долетели по замерзшим озерам. Расположенная на острове, Хайколя — родина народного писателя Карелии Ортье Степанова. Его сын сегодня восстанавливает деревню, у которой есть все шансы стать полноценным этнографическим музеем с колоритной и неповторимой коллекцией предметов, характеризующих жизнь северных карел. Прогулявшись по деревне, отправились дальше, по пути карельских партизан Великой Отечественной войны. Некоторое время двигались в хорошем быстром темпе, а потом наступил чапыжник-hard — сплошные заросли, в которых искренне жалеешь, что ты не многорукий индийский бог. Оба гида на первом снегоходе в буквальном смысле рубятся за каждый метр продвижения вперед: ветки настолько плотно обступают технику, что будто бы сидишь в свежесплетенной корзине. Снег засыпает снегоходы, липнет к забралу шлема, тает, образуя ледяную корочку, через которую хорошо видно лишь красный габаритный фонарь. Снегоход «зависает» в ветках, а стоит добавить газу, ложится на бок на неровной трассе. Десять километров такой работы стоили сил, потраченных за весь предыдущий день. На лед озера Среднее Куйто колонна вывалилась как петух из «Бременских музыкантов» — изрядно потрепанной, но никем не побежденной. Вокруг темнота как космическая бездна, а впереди безбрежная вода, покрытая льдом….

После трудного участка мы были вознаграждены возможностью по-настоящему «оторваться», получить изрядную порцию адреналина от скоростного преодоления озера, больше похожего на полет среди звезд.

Из-за острова показались огни Калевалы. Они становились все больше, все ярче, все ближе. Стало немного грустно, что сафари заканчивалось, но гораздо сильнее было чувство удовлетворения от путешествия, интересного и непростого. Организаторы сафари встретили нас на берегу озера, где подарили бутылку шампанского, что стало достойным завершением нашего тура.

Путешествие было организовано турфирмой «Велт-Карельские путешествия» — kalevala.com.ru