Сянтчьяу, Вьетнам...

На просьбу рассказать о войне Вьетнама и США Тон как то долго колебался. Видно было, что эта тема ему неприятна до тошноты, как будто он сам прошел всю эту войну. В принципе, впоследствии оказалось, что я не сильно ошибался. Начал Тон рассказ робко, как будто прислушиваясь к звучанию русских слов, пытаясь прочувствовать, смогут ли они передать ту боль, что уже долгие годы живет в его душе и сердце. Голос его обычно ровный и спокойный в этот раз дрожал, особенно когда он рассказывал о судьбе своих братьев.
Один из братьев ушел на войну на следующее утро после своей свадьбы. Первая брачная ночь оказалась и последней. Брат пропал безвести на той войне. Родственникам передали лишь его сумку с вещами. Жене брата сейчас за 60. Семья Тона приняла ее как родную. По-прошествие нескольких лет, когда все надежды на возвращение брата иссякли, они пытались уговорить ее, молодую еще девушку, построить новую жизнь, выйдя снова замуж. Она отказалась в память о муже, брате Тона. Так и живет одна уже более 40 лет вьетнамская женщина, верящая в чудо, и молящаяся бессердечным богам на старую полевую сумку.
Второй брат был командиром вьетнамской армии. Раненый он попал в плен, где американцы долгое время подвергали его различным пыткам, причем ставилась задача не убить человека, а максимально искалечить, обрекая на долгую мучительную смерть. Из тех пыток, о которых рассказывал Тон, запомнились лишь комната с шипами, в которой несколько суток можно было лишь стоять в определенной позе. Также пытка "качелька", это когда пленный лежал на земле, а на его ребра клали доску, на которую с двух сторон вставали солдаты и качались, ломая кости и калеча внутренние органы. Было еще привязывание к столбу на несколько дней, чтобы злое вьетнамское солнце сжигало человека заживо, последующее бичевание с вырыванием кусков мяса, с последующим обливанием тела соленой перцовой водой. Брат выжил. По словам Тона он практически растение, но растение способное орать, орать от боли. Жена брата числится государственной служащей и ей государство платит зарплату по уходу за братом. Когда у брата приступы, наркотики мало помогают и брат страшно кричит от боли, и Тон не приезжает домой по нескольку дней, не в силах слушать эту ужасную агонию. Сам Тон о своем участии в войне скромно умолчал, хотя, похоже, ему есть, что рассказать.