Отдых «ниплахой»

Дворянин, дважды за последние полчаса получивший в скворечник, присел на стул и о чём-то глубоко задумался. Скорее всего, о судьбах России, как оно обычно свойственно всем представителям его сословия. Посидев так немного, он проявил некоторую осознанную связность действий налив, выпив, закусив и снова отправившись танцевать.
На танцполе уже всё устаканилось (в прямом и переносном смысле), и пропустив по рюмке, все помирились, и даже хором спели Зойку и Лашате ми кантаре. Со своего сектора на все это с ужасом смотрели европейцы. Как-то они вот умеют отдыхать без эксцессов, мы нет. Наверное, потому что, они больше сами в себе. Каждый раз в мюнхенских пивных удивляюсь - и столы все вроде рядом стоят, и компании за каждым хмельные, но все в своей компании пасутся и никогда никаких ссор, как будто одни в зале. Может поэтому и удивляются, на нас глядючи.

В качестве ремарки приведу лишь одну историю в какой-то мере демонстрирующую, как нас порой представляют другие нации. Рассказана она мне была моей знакомой преподавательницей французского языка. Будучи в конце девяностых на стажировке в Гренобле, она вместе с другими преподавателями попала на так называемый "русский" вечер, который, видимо в знак особого расположения, хозяева устроили для наших стажеров в красивом старинном здании. Сами французы пришли на праздник семьями, с детьми, основательно к этому событию подготовившись. Они поставили кассету с русскими народными песнями, сварили большую кастрюлю борща и притащили пару нольседьмых пузырей "Смирнофф". Водку без промедления налили всем присутствующим в высокие винные фужеры. В том числе и собственным детям, которые были в основном детсадовского возраста. И вот праздник начался. С кличем "Na zdorovie!" все дружно подняли бокалы, чокнулись и выпили. Зрелище, как потом мне описывала знакомая, было довольно жуткое. Малолетние французы покорно, словно горькую микстуру, по очереди принимали на грудь граммов по пятьдесят водяры, запивали ее фантой, после чего, практически мгновенно косея, тут же заваливались спать по разным углам особняка.

Прежде такого ужаса она никогда не видела. Пока разгоряченные Кадышевой взрослые, навернув борща, весело отплясывали в зале что-то вроде чардаша, их бухущие чада валялись по всем диванам и просто под столами, откуда их спустя пару часов начали растаскивать по своим ренушкам родители. Некоторых детей стошнило, пара бедняг успела описаться, но никого из родителей происшедшее с детьми никоим образом не смущало - ведь они же были на "русском" вечере! Очевидно, они всерьез полагали, что мы у себя дома так с детства и бухаем. И, увы, при всём своём умеренно-здоровом патриотизме я все же склонен думать, что мы, россияне, многое сделали для этого мнения. Удел наш видно таков - от есенинской грусти до бесшабашной удали.

Сразу, кстати, оговорюсь, что сам я человек в достаточной степени пьющий, а выпив также курящий и матерящийся. То есть, во многом вышесказанное с меня и списано.

Учитывая то, что Новый Год в Египте местными жителями практически не празднуется, сама мега-вечерина закончилась уже к часу ночи. После аплодирования всей команде менеджеров и поваров праздник объявили законченным. Европейцы начали послушно расходиться по своим номерам. На лицах наших соотечественников отразилось разочарование, смешанное с недоумением. Наверное, схожие чувства испытывают большие морские черепахи с Галапагосских островов, приплыв лунной ночью на пляж отложить яйца и обнаружив вместо теплого прибрежного песка грубые бетонные волнорезы. Содружество независимых государств требовало продолжения банкета. Часть отдыхающих побежала занимать стулья в лобби-бар отеля. Потом кто-то кинул клич, что в отеле через дорогу будут гудеть всю ночь, и молодежь потянулась туда, возглавляемая липецкими студентами. По дороге на after-party эти «дети вечных каникул» умудрились сбросить в бассейн все окружавшие его по периметру большие керамические горшки. Утром бассейн был похож на какой-то древний затопленный город с амфорами, которые багром доставал наш Тагирка, уже профессионально к тому времени матюкающийся.

В лобби-баре торжества продолжились. В центре внимания оказались один из наших белорусских хлопцев и кудрявая девчушка-подлиза из уральской компании. Возможно, до сих пор в отеле ходит легенда об исполненном ими эротическом танце. Когда все танцевали, встав в круг возле бара, она вдруг разбежалась и запрыгнула к нему на пояс, откинувшись назад, как это обычно теперь делается в «Танцах на льду», и под ободрительные выкрики он начал с ней так кружиться по холлу. Кончилась эта пляска совместным их голливудским падением на радость окружающим. При этом белорус протаранил локтем внизу барной стойки перегородку из гипсокартона, в которой появилась довольно большая дырка, за которую набежавшие бармены и менеджеры потребовали у него пятьдесят долларов. Как он уже в аэропорту мне рассказывал, ему при выезде всё же удалось дурануть этих лохов с рецепции, рассчитавшись за эту дыру белорусскими рублями по курсу российских.

«Кудряшку» же происшедшее никоим образом не смутило. Скорее даже наоборот, она почувствовала себя звездой вечера и, войдя в раж, эффектно ходила в туфлях по фонтану в холле. Это было последнее, что мы видели, потому что наши уставшие детишки уже начали потихоньку отъезжать. Дочку в наш номер я тащил на руках практически спящую. Проснулась она уже в новом году.

Моим последним тогда египетским экспирьянсом стала поездка в бедуинскую деревню на квадроциклах. Конечно бедуинская деревня это такой же разводняк, как и все их парфюмерно-папирусные фабрики и т.д. С беспонтовым фруктовым кальяном, со штатными оседлыми, неизвестно чем упоротыми бедуинами, что производят довольно удручающее впечатление. Живя обособленно от других в результате смешения крови они закономерно получили ряд соответствующих заболеваний и отклонений, что теперь заметно по большому среди них количеству уродов - косых, хромых, без пальцев и т.п.